Что касается до самого состава слова «антропология», оно взято от слова anthropos - человек, - читатель, конечно, и без нас это знает. Антропология - это такая наука, которая о какой бы части жизненного человеческого процесса ни говорила, всегда помнит, что весь этот процесс и каждая часть его происходит в человеческом организме, что этот организм служит материалом, производящим рассматриваемые ею феномены, что качества феноменов обусловливаются свойствами материала, а законы, по которым возникают феномены, есть только особенные частные случаи действия законов природы. Естественные науки еще не дошли до того, чтобы подвести все эти законы под один общий закон, соединить все частные формулы в одну всеобъемлющую формулу. Что делать! Нам говорят, что и сама математика еще не успела довести некоторых своих частей До такого совершенства: мы слышали, что еще не отыскана общая формула интегрированья, как найдена общая формула умножения или возвышения в степень. От этого, конечно, затрудняются ученые исследования; мы слышали, будто бы математик очень быстро совершает все части своего дела, но как дойдет до интегрирования, ему приходится сидеть целые недели и месяцы над делом, которое можно было бы исполнить в два часа, если бы уже найдена была общая формула интегрирования. Так еще больше в <естественных> науках. До сих пор найдены только частные законы для отдельных разрядов явлений: закон тяготения, закон химического сродства, закон разложения и смешения цветов, закон действий теплоты, электричества; под один закон мы еще не умеем их подвести точным образом, хотя существуют очень сильные основания думать, что все другие законы составляют несколько особенные видоизменения закона тяготения. От этого нашего неуменья подвести все частные законы под один общий закон чрезвычайно затрудняется и затягивается всякое исследование в естественных науках: исследователь идет ощупью, наугад, у него нет компаса, он принужден руководиться не столь верными способами к отыскиванию настоящего пути, теряет много времени в напрасных уклонениях по окольным дорогам на то, чтобы вернуться с них к своей исходной точке, когда видит, что они не ведут ни к чему, и чтобы снова отыскивать новый путь; еще больше теряется времени в том, чтобы убедить других в действительной непригодности путей, оказавшихся непригодными, в верности и удобстве пути, оказавшегося верным. Так в естественных науках, точно так же и в нравственных. Но как в естественных, так и в нравственных <науках> этими затруднениями только затягивается отыскивание истины и распространение убежденности в ней, когда она найдена; а когда найдена она, то все-таки очевидна ее достоверность, только приобретение этой достоверности стоило гораздо большего труда, чем будут стоить такие же открытия нашим потомкам при лучшем развитии наук, и как бы медленно ни распространялась между людьми убежденность в истинах от нынешней малой приготовленности людей любить истину, то есть ценить пользу ее и сознавать непременную вредность всякой лжи, истина все-таки распространяется между людьми, потому что, как ни думай они о ней, как ни бойся они ее, как ни люби они ложь, все-таки истина соответствует их надобностям, а ложь оказывается неудовлетворительной: что нужно для людей, то будет принято людьми, как бы ни ошибались они от принятия того, что налагается на них необходимостью вещей. Станут ли когда-нибудь хорошими хозяевами русские сельские хозяева, до сих пор бывшие плохими хозяевами? Разумеется, станут; эта уверенность основана не на каких-нибудь трансцендентальных гипотезах о качествах русского человека, не на высоком понятии о его национальных качествах, о его превосходстве над другими по уму или трудолюбию или ловкости, а просто на том, что настает надобность русским сельским хозяевам вести свои дела умнее и расчетливее прежнего. От надобности не уйдешь, не отвертишься. Так не уйдет человек и от истины, потому что по нынешнему положению человеческих дел оказывается с каждым годом все сильнейшая и неотступнейшая надобность в ней.
ПРИМЕЧАНИЯ
Работы, составляющие настоящий том, дают представление о философских и эстетических взглядах Чернышевского. Эти работы - яркая страница в истории русской теоретической мысли.
Как философ, и эстетик Чернышевский был последовательным материалистом. Ленин писал: «Чернышевский - единственный действительно великий русский писатель, который сумел с 50-х годов вплоть до 88-го года остаться на уровне цельного философского материализма и отбросить жалкий вздор неокантианцев, позитивистов, Махистов и прочих путаников» (В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 18, стр. 384).
Замечательной особенностью материалистических воззрений Чернышевского является их революционный характер. Мыслитель связывал философию и эстетику с задачами революционного преобразования общества, видел социально-политические, классовые источники борьбы между материализмом и идеализмом.
В работах, включенных в данный том, поставлены и решены Чернышевским основные вопросы познания объективного мира, исследования форм духовной деятельности человека, прежде всего такой сложной формы, как искусство. Здесь прекрасно показана безграничность человеческого незнания, но вместе с тем выявлена историческая обусловленность знаний. Чернышевский демонстрирует диалектический взгляд на взаимосвязь между объективной действительностью, ощущениями и сознанием. Он выдвигает понятие практики как критерия истинности познания, отвергает попытки идеалистов приписать человеческому сознанию сверхъестественную, «божественную» силу.
В области исторических идей Чернышевского видны сильные материалистические тенденции, хотя его учение о социализме и было утопическим: иным оно и не могло быть в условиях того времени.
Особое значение имели труды Чернышевского по эстетике. Его диссертация стала революционным манифестом реалистического искусства, определила дальнейшее развитие науки о прекрасном и материалистического учения об искусстве и литературе.
Работы Чернышевского по философии и эстетике не утратили своего значения и в наше время, они активно используются современными учеными и художниками, они формируют философское и эстетическое сознание современного человека.
АНТРОПОЛОГИЧЕСКИЙ ПРИНЦИП В ФИЛОСОФИИ
В этой работе наиболее полно выражена материалистическая теория познания Чернышевского. Здесь же особенно отчетливо высказана мысль о связи философии с политикой.
Именно поэтому в журналистике 60-х годов разгорелась активная борьба вокруг этой работы. Профессор Киевской Духовной академии П. Юркевич в реакционном «Русском вестнике» (1861, № 4), намереваясь скомпрометировать Чернышевского, обвинял его в отождествлении материи и ощущения, сознания. К Юркевичу присоединился глава реакционной прессы М. Катков. Чернышевский ответил Юркевичу статьей «Полемические красоты» («Современник», 1861, № 6). Великий материалист получил поддержку со стороны Д. Писарева (статья «Схоластика XIX века» - журнал «Русское слово», 1861, кн. 5, 9) и М. Антоновича (статья «Современная физиология и философия» - «Современник», 1862, № 2).
В выступлениях реакционной прессы были и прямые попытки доноса на Чернышевского властям, материалистические идеи которого объяснялись формой политической борьбы против господствующей идеологии.
Непосредственным поводом для написания статьи «Антропологический принцип в философии» было намерение автора выступить против проповеди эклектизма (этим была характерна книга народнического социолога П. Лаврова, указанная в подзаголовке статьи). Чернышевский излагает здесь стройную систему материалистических взглядов на мир. В. И. Ленин писал, что «для Чернышевского, как и для всякого материалиста, законы мышления имеют не только субъективное значение, т. е. законы мышления отражают, формы действительного существования предметов» (Полн. собр. соч., т, 18, стр. 383).
В своей работе Чернышевский близок немецкому материалисту. Л. Фейербаху, которого русский демократ считал, одним из самых крупных философов XIX века. Философский антропологизм (т. е. объяснение человеческих качеств исключительно их природным происхождением) сближал Фейербаха и Чернышевского, однако последний Сумел преодолеть созерцательный характер философии Фейербаха, подчинив все теоретические идеи задачам революционной борьбы.
Стр. 220…говорят, что даже эти люди были одни и те же. - Вероятно, речь идет о Н. В. Станкевиче и М. А. Бакунине.
Стр. 246…стали в Союзе людьми порядочными и зажиточными. - Положительно оценивая некоторые стороны жизни в Северной Америке, Чернышевский, однако, не склонен был переоценивать социально-политический режим Нового Света.
Стр. 293…ученой четы покойного «Москвитянина»… - Имеются в виду издатели журнала, выражавшего идеологию «официальной народности» и отчасти славянофильские воззрения - С. П. Шевырев и М. П. Погодин.
Свою материалистическую философию Чернышевский развернуто излагает в работе "Антропологический принцип в философии" (1860). В этой работе он пытается соединить антропологическое понимание человека у Фейербаха с принципом "разумного эгоизма" английского утилитаризма.
Всю существующую действительность Чернышевский называет природой, которая существует независимо от сознания. При этом на природу, по мнению Чернышевского, надо смотреть как "велят смотреть химия, физиология и другие естественные науки". "В природе, - пишет он, - нечего искать идей, в ней есть разнородная материя с разнородными качествами; они сталкиваются - начинается жизнь природы" . Эту позицию можно отнести к тому, что позднее будет названо естественно-научным материализмом.
Что касается теории познания, то здесь Чернышевский выступает как сенсуалист фейербаховского толка. "Ощущение, - пишет он, - по самой натуре своей непременно предполагает существование двух элементов мысли, связанных в одну мысль: во-первых, тут есть внешний предмет, производящий ощущения; во-вторых, существо, чувствующее, что в нем происходит ощущение; чувствуя свое ощущение, оно чувствует известное свое состояние, а когда чувствуется состояние какого-нибудь предмета, то, разумеется, чувствуется и самый предмет" .
Далее Чернышевский рассуждает о том, что на определенной стадии жизни ощущение переходит в сознание. На этой стадии чувства, соединяясь с рациональным познанием, дают верное представление о мире. Истинность этих представлений подтверждается практикой. ""Практика", - пишет Чернышевский, - этот непреложный пробный камень всякой теории, должна быть руководительницею нашею и здесь" .
Диалектику Гегеля Чернышевский толкует только в смысле диалектики природы, в частности, как борьбу "полярностей". Жизнь в его учении характеризуется "поляризацией, раздвоением сил, и это раздвоение выступает источником движения и развития". Иначе говоря, в понимании диалектики Чернышевский не продвигается дальше Герцена, и даже наоборот: сдает здесь уже завоеванные позиции.
Что касается его представлений об обществе, то здесь нужно учесть: Чернышевский писал свои произведения в эпоху огромной популярности позитивизма. И обойти вопрос о влиянии на него позитивной философии никак нельзя. Философские воззрения на общество во времена Чернышевского уже было принято называть социологией. Хотя социология - это совершенно определенное понимание общества, связанное с именем О. Конта.
Но Чернышевский часто склоняется именно к социологическому пониманию общества вследствие недостатка историзма. И это - наиболее слабое место Чернышевского. Не социология Чернышевского - слабое место в социологии, а социологическая точка зрения - слабое место в понимании общества. И слабость такого социологизма связана со слабостью антропологического понимания человеческой сущности.
Чернышевский, подобно Фейербаху, исходит из того, что в основе всех форм общества лежит неизменная человеческая "природа". "Основанием всему, - пишет он, - что мы говорим о какой-нибудь специальной отрасли жизни, действительно должны служить общие понятия о натуре человека, находящихся в ней побуждениях к деятельности и ее потребностях" .
Философия Н.Г. Чернышевского. Гораздо лучше, нежели от меня самого, Вы можете узнать общий характер моего мировоззрения от Фейербаха. Это взгляд спокойный и светлый Н.Г. Чернышевский Деятельность Николая Гавриловича Чернышевского отличалась необычной многогранностью. Это был воинствующий философ - материалист и диалектик, он был также оригинальным историком, социологом, крупнейшим экономистом, критиком, выдающимся новатором в эстетике и литературе.
Философия для Чернышевского была не отвлеченной теорией, а орудием изменения российской действительности. Материализм Чернышевского и его диалектика служили теоретическим обоснованием политической программы революционной демократии. Философские взгляды Чернышевского сложились в теснейшей связи с формированием его революционно-демократических убеждений.
В годы учбы в Петербурге Чернышевский изучает произведения выдающихся ученых и мыслителей своего времени историков, социологов, экономистов, философов. К моменту окончания университета он был уже убежденным революционером и материалистом. Как было сказано, к такому развитию Чернышевского вл, прежде всего, весь ход общественной жизни и передовой общественной мысли России. Впервые Чернышевский учился философии у Герцена и Белинского. Это они зажгли в нем пламя свободы и наполнили его душу глубокой ненавистью к самодержавно-крепостническим порядкам и ко всем формам эксплуатации и угнетения человека. Вслед за Белинским и Герценом Чернышевский сосредоточил свое внимание на критике немецкой идеалистической философии.
В тех условиях последняя представляла, как известно, серьзную опасность, и Чернышевский смотрел на е разоблачение, как на важнейшую боевую задачу. Вместе с тем следует отметить, что Чернышевский в общем правильно понимал классовую природу немецкого идеализма как идеологического оправдания политического консерватизма немецкой буржуазии и феодальной отсталости Германии, как реакцию на материализм.
Чернышевский материалистически решал основной вопрос философии, вопрос об отношении мышления к бытию. Он, отвергая идеалистическое учение о превосходстве духа над природой, утверждал первичность природы, обусловленность человеческого мышления реальным бытием, которое имеет свою основу в самом себе. Наряду с критикой идеалистической философии и материалистическим решением вопроса об отношении мышления к бытию, Чернышевский вл борьбу против агностицизма, всевозможных теорий, утверждавших непознаваемость мира, явлений, предметов.
Неудовлетворенный философской системой Гегеля, Чернышевский обратился к сочинениям виднейшего философа того времени Людвига Фейербаха. Чернышевский был очень образованным человеком, он изучил труды очень многих философов, но своим учителем называл только Фейербаха. Если Вы хотите иметь понятие о том, что такое, по моему мнению, человеческая природа, узнавайте это из единственного мыслителя нашего столетия, у которого были совершенно верные, по-моему, понятия о вещах.
Это Людвиг Фейербах Н.Г. Чернышевский Избранные философские сочинения, М. Политиздат, 1950 г т.3, с. 714 писал Чернышевский. Философ неоднократно объявлял себя фейербахианцем. Когда Чернышевский писал свою первую крупную научную работу, диссертацию по эстетике, он уже в области философии был вполне сложившимся мыслителем - фейербахианцем, хотя в самой диссертации своей не разу не упомянул имени Фейербаха, тогда запрещенного в России.
Прочитав Сущность христианства Фейербаха, Чернышевский отметил в своем дневнике, что она ему понравилась своим благородством, прямотой, откровенностью, резкостью. Он узнавал о сущности человека, как е понимал Фейербах, в духе естественно научного материализма, узнавал о том, что совершенному человеку свойственны разум, воля, мысль, сердце, любовь. Истинное существо - любит, мыслит, хочет.
Высший закон - любовь к человеку. Философия должна исходить не из некой абсолютной идеи, а из природы, живой действительности. Природа, бытие - субъект познания, а мышление производно. Природа - первичное, идеи - е порождения, функция человеческого мозга. Это были для молодого Чернышевского настоящие откровения. Он находил то, что искал. Особенно поразила его главная мысль, показавшаяся совершенно справедливой что человек всегда воображал себе бога человеческим по своим собственным понятиям о себе. Хорош ли он, или плох, это как угодно но он без всякого сравнения лучше всехТам же, с. 714 так говорил Чернышевский о Фейербахе.
АНТРОПОЛОГИЧЕСКИЙ ПРИНЦИП В ФИЛОСОФИИ. Одним из важнейших аспектов в философии Чернышевского является антропологический материализм. Он считал, что в качестве научного мировоззрения трудящихся может служить лишь материалистическая философия. Чернышевский сознательно причислял себя к идеологам трудящихся масс он развивал в своих сочинениях систему философского материализма, будучи убежден, что именно такая система в состоянии духовно вооружить людей, борющихся против режима насилия и угнетения за социализм.
Основы философского материализма Чернышевского наиболее полно выражены в его знаменитой работе Антропологический принцип в философии, вышедшей в 1860 году. Вокруг этой работы, явившейся теоретическим манифестом русской революционной демократии, разгорелась одна из самых ожесточенных идеологических битв, какие когда-либо до того имели место в истории борьбы материализма с идеализмом.
Чтобы правильно понять и оценить характер материализма Чернышевского, надо, прежде всего, выяснить, что представляет собой его основной философский принцип, названный им самим антропологическим принципом в философии. Объясняя сущность антропологического принципа, Чернышевский писал На человека надобно смотреть, как на одно существо, имеющее только одну натуру, чтобы не разрезывать человеческую жизнь на разные половины, принадлежащие разным натурам. Н.Г. Чернышевский Избранные философские сочинения, М. Политиздат, 1950 г т.3, стр. 115. Антропологический взгляд на человека это цельный взгляд на человека, это представление о единстве человеческого организма.
Согласно антропологическому принципу Чернышевского, в основе единства человеческой природы лежит его телесный организм. Первичное есть тело, то есть материя. Естествознание, отмечает Чернышевский, достигло такой степени развития, когда можно показать обусловленность ощущения и психики человека физиологическими процессами, происходящими в нем, не прибегая к помощи других, посторонних сил. Сознание, мышление является для Чернышевского лишь особым свойством высокоразвитой материи.
Чернышевский лишает сознание того независимого, субстанциального существования, которое приписывали ему идеалисты, и объявляет его продуктом развития материи. Антропологический принцип Чернышевского был принципом решения основного вопроса философии вопроса об отношении сознания и материи в духе материализма, поскольку он брал за основу телесный организм и считал психические явления результатом работы мозга.
Но что представляет собой, с точки зрения антропологического принципа Чернышевского, сам человек, его организм Физиология и медицина находят, писал Чернышевский, что человеческий организм есть очень многосложная химическая комбинация, находящаяся в очень многосложном химическом процессе, называемом жизнью Н.Г. Чернышевский Избранные философские сочинения, М. Политиздат, 1950 г т.3, стр. 90. Человек находится в общей цепи развития материи.
От камня до растения, от дерева до животного мира, включая и человека, существуют различные комбинации материи. Таким образом, антропологический принцип, развиваемый Чернышевским, приводит к материалистическому взгляду на человека, а через рассмотрение человека как части природы к материалистическому взгляду на весь совокупный, вне сознания существующий, объективный материальный мир и его закономерности.
Несмотря на то, что на этом пути Чернышевский иногда сбивается на механицизм, он выступает как последовательный материалист в понимании явлений природы. Антропологический принцип в философии был в его руках сажным средством развенчивания идеологических оплотов старого эксплуататорского мира религии и идеализма. В этом основное прогрессивное значение антропологического принципа Чернышевского в тогдашних условиях России. Отстаивая антропологический принцип в борьбе против идеализма и религии, Чернышевский, как известно, ссылался на Фейербаха, как на мыслителя, проводившего этот принцип в своей философии.
Однако нельзя на этом основании отождествлять позиции Чернышевского и Фейербаха, не видеть существенного, большого различия между философией Фейербаха и Чернышевского. Фейербах, как известно, специально занимался исследованием религии, особенно христианской. Утверждая, что в основе представления о боге лежит сущность человека, он доказывал, что содержанием сверхъестественного, религиозного мира являются искаженные, мистифицированные чувства, желания и мысли человека.
Отсюда его главный вывод о том, что тайна религии есть антропология. Антропологизм Фейербаха облекается в теологическую форму и объявляется новой религией. Материализм Чернышевского совершенно свободен от идеалистических и религиозно-этических наслоений, характерных для философии Фейербаха. Чернышевскому было глубоко чуждо стремление придать своей философии религиозную окраску.
Он прекрасно представлял себе коренную противоположность материалистического и религиозного мировоззрения. Отстаивая антропологический принцип в философии, Чернышевский, однако, был далек от мысли считать, что его философия находится где-то между идеализмом и материализмом, как это можно наблюдать у Фейербаха. Наоборот, он, безусловно, и самым решительным образом причислял себя к сторонникам материалистического лагеря и основной водораздел в философии проводил именно между материализмом и идеализмом.
Чернышевский был тем мыслителем, который вел наиболее острую и последовательную борьбу против идеализма, в какой бы форме он ни проявлялся. Чернышевским не был философом в узком смысле слова. Он был человеком революционного дела, революционной практики. В отличие от Фейербаха, обнаруживавшего крайнее безразличие к политической деятельности, Чернышевский глубоко оценил могущественную роль революционной политики, прямо и непосредственно связывая философию и практику революционной демократии.
Конец работы -
Эта тема принадлежит разделу:
Фейербах и русская мысль
Его вклад в развитие философии трудно переоценить. Критикуя объективный идеализм Гегеля, Фейербах отстаивал материалистический.. Столь ценные идеи Фейербаха не могли не найти отражения в трудах других философов. В частности, они оказали огромное..
Если Вам нужно дополнительный материал на эту тему, или Вы не нашли то, что искали, рекомендуем воспользоваться поиском по нашей базе работ:
Что будем делать с полученным материалом:
Если этот материал оказался полезным ля Вас, Вы можете сохранить его на свою страничку в социальных сетях:
1. Введение
Русский народ и русское освободительное движение дали миру блестящую плеядуреволюционных демократов, мыслителей- материалистов - Белинского, Герцена,Чернышевского, Добролюбова и других.
В ряду славных деятелей русского революционно- демократического движенияНиколай Гаврилович Чернышевский (1828- 1889) по праву занимает одно из первыхмест.
Деятельность Чернышевского отличалась необычной многогранностью. Это былвоинствующий философ- материалист и диалектик, он был также оригинальнымисториком, социологом, крупнейшим экономистом, критиком, выдающимся новатором вэстетике и литературе. Он воплотил в себе лучшие черты русского народа- ясныйум, стойкий характер, могучее стремление к свободе. Его жизнь - пример великогогражданского мужества, беззаветного служения народу.
Всю свою жизнь Чернышевский отдал борьбе за освобождение народа от феодально-крепостнического рабства, за революционно- демократическое преобразованиеРоссии. Он посвятил свою жизнь тому, что можно охарактеризовать словамиГерцена, сказанными о декабристах, «разбудить к новой жизни молодоепоколение и очистить детей, рожденных в среде палачества и раболепия».
С сочинениями Чернышевского философская мысль в России значительно расшириласферу своего влияния, перейдя из ограниченного круга ученых на страницыраспространенного журнала, заявляя о себе в «Современнике» каждойстатьей Чернышевского, даже вовсе не посвященной специальным философскимвопросам. Специально о философии Чернышевский писал очень мало, но еюпроникнута вся его научная и публицистическая деятельность.
Глубокий и специальный интерес к философии возник еще у юноши Чернышевского науниверситетской скамье, хотя в самом университете философия была опальной,гонимой наукой. Вспомним, что свою кандидатскую диссертацию Чернышевский хотелписать о философской системе Лейбница, но не смог ее написать так как дляфилософии тогда было «время неудобное».
Чернышевский начал свое теоретическое образование, когда философия в Россииполучила сильный толчок к своему развитию в известных философских работахГерцена «Письма об изучении природы» и в литературно - критическихстатьях Белинского.
Чернышевский - философ шел тем же путем, каким раньше шли его предшественники - Белинский и Герцен.
Философия для Чернышевского была не отвлеченной теорией, а орудием измененияроссийской действительности. Материализм Чернышевского и его диалектика служилитеоретическим обоснованием политической программы революционной демократии.
2. Взгляды Чернышевского нафилософию Гегеля.
Еще в Саратове, читая в «Отечественных записках» сочиненияБелинского и Герцена, Чернышевский узнавал о философии Гегеля. Но в подлиннике,самостоятельно, он стал изучать эту философию уже в свой университетскийпериод.
В конце 1848 года Чернышевский записывает в свой дневник, что «решительнопринадлежит Гегелю». Он еще
полагает, что «все идет кидее», «все из идеи», что «идея развивается сама из себя,производит все и из индивидуальностей возвращается сама к себе».
В гегелевской философии, прежде всего, привлекала Чернышевского диалектика, изкоторой он делал революционно - демократические выводы. Отдавая должное методуГегеля, Чернышевский вместе с тем осуждал его консерватизм.
После ознакомления с русскими изложениями гегелевской системы в работахБелинского и Герцена, он обратился непосредственно к сочинениям Гегеля. «Вподлиннике - пишет Чернышевский, - Гегель понравился ему гораздо меньше, нежелиожидал он по русским изложениям. Причина состояла в том, что русские последователиГегеля излагали его систему в духе левой стороны Гегелевской школы. Вподлиннике Гегель оказывался похож на философов XVII века и даже насхоластиков, чем на того Гегеля, каким являлся он в русских изложениях. Чтениебыло утомительно по своей явной бесполезности для сформирования научного образамыслей».
В 1849 году на страницах дневника, Чернышевский критикует Гегеля: «Строгихвыводов не вижу еще, - записывает Чернышевский в дневник, - а мысли большейчастью не резкие, а умеренные, не дышат нововведениями».
Вскоре другая запись в дневнике: «Особенно ничего не вижу, то есть, что вподробностях везде, мне кажется, он раб настоящего положения вещей, настоящегоустройства общества, так что даже не решается отвергать смертной казни и проч.,так ли выводы его робки, или в самом деле общее начало как - то плохо объясняетнам, что и как должно быть вместо того, что теперь есть...»
Чернышевский видел недостатки гегелевской философии в том, что:
Гегель считал творцом природы, действительности - абсолютный дух, абсолютную идею, исходил из некоего чистого субъективного мышления. У Гегеля идея, разум - движущая сила мирового развития, созидатель, творец действительности. Сама природа у Гегеля - проявление идеи, ее «инобытие». Как политик Гегель был, консервативен, считал современный феодально - абсолютистский строй Германии политическим идеалом, в котором абсолютный дух нашел свое воплощение.
Чернышевский полагал, что многое было верно в философииГегеля лишь «в виде темных предчувствий», однако, подавляемых идеалистическиммировоззрением гениального философа.
Чернышевский подчеркивал двойственность гегелевской философии, видя в этом одиниз ее важнейших пороков, отмечал противоречие между ее сильными принципами иузкими выводами. Говоря о колоссальности гения Гегеля, называя его великиммыслителем, Чернышевский критикует его, указывая, что истина у Гегелявыступает в самых общих, отвлеченных, неопределенных очертаниях. НоЧернышевский признает за Гегелем заслугу в искании истины- верховной целимышления. Какова бы истина не была, она лучше всего, что не истинно. Долгмыслителя - не отступать ни перед какими результатами своих открытий. Истиненадо жертвовать решительно всем; она- источник всех благ, как заблуждение-источник «всякой пагубы». И Чернышевский указывает на великуюфилософскую заслугу Гегеля- его диалектический метод, «изумительно сильнуюдиалектику».
В истории познания Чернышевский отводит философии Гегеля большое место иговорит о ее значении перехода «от отвлеченной науки к науке жизни».
Чернышевский указывал, что для русской мысли гегелевская философия послужилапереходом от бесплодных схоластических умствований к «светлому взгляду налитературу и жизнь». Философия Гегеля, по мнению Чернышевского, утвердилав мысли, что истина выше и дороже всего в мире, что ложь преступна. Онаутвердила стремление строго исследовать понятия и явления, вселила«глубокое сознание, что действительность достойна внимательнейшегоизучения», ибо истина- плод и результат строгого всестороннегоисследования действительности. Наряду с этим, Чернышевский считал философиюГегеля уже устаревшей. Наука развивалась дальше.
Неудовлетворенный философскойсистемой Гегеля, Чернышевский обратился к сочинениям виднейшего философа тоговремени - Людвига Фейербаха.
Чернышевский был очень образованным человеком, он изучил труды очень многихфилософов, но своим учителем называл только Фейербаха.
Когда Чернышевский писал свою первую крупную научную работу, диссертацию поэстетике, он уже в области философии был вполне сложившимся мыслителем-фейербахианцем, хотя в самой диссертации своей не разу не упомянул имениФейербаха, тогда запрещенного в России.
В начале 1849 года русский фурьерист- петрашевец Ханыков дал Чернышевскому,для ознакомления, знаменитую Фейербахову «Сущность христианства». ГдеФейербах своей философией утверждал, что природа существует независимо отчеловеческого мышления и является основанием, на котором вырастают люди с ихсознанием, и что высшие существа, созданные религиозной фантазией человека, - это только фантастические отражения собственной сущности человека.
Прочитав «Сущность христианства», Чернышевский отметил в своемдневнике, что она ему понравилась «своим благородством, прямотой,откровенностью, резкостью». Он узнавал о сущности человека, как ее понималФейербах, в духе естественно - научного материализма, узнавал о том, чтосовершенному человеку свойственны разум, воля, мысль, сердце, любовь, этаабсолютная у Фейербаха, сущность человека как человека и цель его бытия.Истинное существо - любит, мыслит, хочет. Высший закон - любовь к человеку.Философия должна исходить не из некоей абсолютной идеи, а из природы, живойдействительности. Природа, бытие - субъект познания, а мышление производно.Природа - первичное, идеи - ее порождения, функция человеческого мозга. Этобыли для молодого Чернышевского настоящие откровения.
Он находил то, что искал. Особенно поразила его главная мысль, показавшаясясовершенно справедливой, - что «человек всегда воображал себе бога человеческимпо своим собственным понятиям о себе».
В 1850 году он уже записал:«Скептицизм в деле религии развился у меня дотого, что я почти решительно от души предан учению Фейербаха».
В 1877 году Чернышевский писал из сибирской ссылки сыновьям: «Если выхотите иметь понятие о том, что такое по моему мнению человеческая природа,узнавайте это из единственного мыслителя нашего столетия, у которого былисовершенно верные, по - моему, понятия о вещах. Это - Людвиг Фейербах… Вмолодости я знал целые страницы из него наизусть. И сколько могу судить по моимпотускневшим воспоминаниям о нем, остаюсь верным последователем его».
4. Взгляды на теорию познания
Чернышевский критикует идеалистическую сущность гносеологии Гегеля и егороссийских последователей, указывая, что она переворачивает с ног на головуистинное положение вещей, что она идет не от материального мира к сознанию,понятиям, а, напротив, от понятий к реальным предметам, что она рассматриваетприроду и человека как порождение абстрактных понятий, божественной абсолютнойидеи.
Чернышевский отстаивает материалистическое решение основного вопроса философии,показывает, что научная материалистическая гносеология исходит из признанияидей, понятий, являющихся лишь отражением реальных вещей и процессов,происходящих в материальном мире, в природе. Он указывает, что понятияпредставляют собой результат обобщения данных опыта, итог изучения и познанияматериального мира, что они охватывают сущность вещей. «Составляя себеотвлеченное понятие о предмете,– пишет он в статье „Критический взгляд насовременные эстетические понятия“,– мы сбрасываем все определенные, живыеподробности, с которыми предмет является в действительности, и составляемтолько его общие существенные черты; у действительно существующего человекаесть определенный рост, определенный цвет волос, определенный цвет лица, норост у одного человека большой, у другого маленький, у одного человека цветлица бледный, у другого румяный, у одного белый, у другого смуглый, у третьего,как у негра, совершенно черный,– все эти разнообразные подробности неопределяются общим понятием, выбрасываются из него. Поэтому в действительномчеловеке всегда находится гораздо больше признаков и качеств, нежели, скольконаходится в отвлеченном понятии человека вообще. В отвлеченном понятии остаетсятолько сущность предмета»
Явления действительности, полагал Чернышевский, весьма разнородны иразнообразны. Свою силу человек черпает из действительности, действительнойжизни, знания ее, уменья пользоваться силами природы и качествами человеческойнатуры. Действуя сообразно с законами природы,
человек видоизменяет явления действительности сообразно своим стремлениям.
Серьезное значение, по мнению Чернышевского, имеют лишь те человеческиестремления, которые основаны на действительности. Успеха можно ожидать лишь оттех надежд, которые возбуждаются в человеке действительностью.
Чернышевский возражает против фантастики, не имеющей корней в действительности,как и против слепого преклонения перед фактами действительности. Он возражалпротив субъективизма в мышлении.
Сам диалектический метод, он рассматривал, прежде всего, как противоядие противсубъективного метода познания, навязывающего действительности свои заключения,не добываемые из объективной действительности.
Чернышевский критикует философов, которые искали не истины, а оправдания своихубеждений. Тем самым он критикует «субъективизм» в мышлении. И оннеоднократно повторяет мысль о том, что «отвлеченной истины нет; истинаконкретна». Он борется против отвлеченной науки за науку жизни, противбесплодных схоластических умствований.
Истина, по Чернышевскому, достигается только строгим, всестороннимисследованием действительности, а не произвольными субъективными умствованиями.
В своей диссертации по эстетике он писал: «Уважение к действительнойжизни, недоверчивость к априористическим, хотя бы и приятным для фантазии,гипотезам,– вот характер направления, господствующего ныне в науке», и онобъявляет себя сторонником именно этого научно - философского направления.
Чернышевский отвергает взгляд, будто мысль противоположна действительности. Онане может быть противоположна ей, ибо «порождается действительностью истремится к осуществлению, потому что составляет неотъемлемую частьдействительности». И Чернышевский опровергает идеалистические философскиесистемы, которые, доверяя «фантастическим мечтам», утверждают, чточеловек ищет абсолютного и, не находя его в действительной жизни, отвергает еекак неудовлетворительную. Он защищает новые воззрения, которые, признавая бессмыслиефантазии, отвлекающейся от действительности, руководствуются фактами реальнойдействительной жизни и человеческой деятельности. Чернышевский защищалфилософскую материалистическую теорию, доказывающую, что мышление определяетсябытием, действительностью.
Он указывал, что «теория без практики неуловима для мысли», что важноотличать мнимые, воображаемые стремления человека от законных потребностейчеловеческой натуры. Но кто же будет судьей? "… практика, – этотнепреложный, пробный камень всякой теории, – отвечал Чернышевский, – должнабыть руководительницей нашею".
«Практика, – продолжает Чернышевский, – великая разоблачительница обманови самообольщений не только в практических делах, но также в делах чувства имысли… Что подлежит спору в теории, на чистоту решается практикоюдействительной жизни».
Очень ярко материалистическую философию Чернышевского выражает«антропологический принцип», которого он придерживался.Чернышевский считал, что высшим предметом философии является человек иприрода, и свою философию называл «антропологической».
Враг всякой двойственности, всякого дуализма в философии, Чернышевскийвоспринял и развивал материалистическую идею единства человеческого организма.В программнойстатье «Антропологическийпринцип в философии» (1860) он обрисовал свои основные философские
взгляды, ставя во главу угла человека.
Вслед за Фейербахом Чернышевский среди наук отводил естествознанию очень большое и значительное место. Это весьма характерно для передовых деятелей эпохи пятидесятых годов. Чернышевский считал, что принципом научно-философского воззрения на человеческую жизнь служит выработанная естествознанием идея о единстве человеческого организма. Чернышевский утверждает, что наблюдениями физиологов устранена идеалистическая мысль о дуализме, двойственности человека. Человек един, но, при единстве человеческой натуры, мы замечаем два ряда явлений – материальных и духовных (Чернышевский говорит– нравственных). Их различие не противоречит единству человеческой натуры. И Чернышевский так формулирует «антропологический принцип», которого он в науке придерживается: «Принцип этот, – пишет он, – состоит в том, что на человека надобно смотреть как на одно существо, имеющее только одну натуру, чтобы не разрезывать человеческую жизнь на разные половины, принадлежащие разным натурам, чтобы рассматривать каждую сторону деятельности человека как деятельность или всего его организма, от головы до ног включительно, или если она оказывается специальным отправлением какого-нибудь особенного органа в человеческом организме, то рассматривать этот орган в его, натуральной связи со всем организмом».
Наряду скритикой идеалистической философии и материалистическим решением вопроса оботношении мышления к бытию, Чернышевский вел борьбу против агностицизма,всевозможных теорий, утверждавших непознаваемость мира, явлений, предметов.
Кантовский идеализм, он называл «гениально напутанной софистикой». Онгорячо возражал многочисленным представителям философских школ, утверждавшим,что мы знаем не предметы, каковы они сами по себе в действительности, а лишьнаши ощущения от предметов, наши отношения к ним. В этих утвержденияхидеалистов Чернышевский не видел ни любви к истине, ни глубокой научной мысли.Он зло называл сторонников этих идеалистических теорий «жалкими педантами,невежественными беднягами - щеголями». И он утверждал в противовес им, чтомы познаем предметы такими, каковы они на самом деле.
Положим, мы видим дерево. Другой человек смотрит на этот же предмет.Взглянув вглаза этому «другому чело - веку» увидим, что в глазах у него тодерево изображается совершенно таким, каким мы видим его. Две картинысовершенно одинаковые: одну мы видим прямо, другую – в зеркале глаз того,другого человека. Эта другая картина – верная копия первой. Разницы между двумякартинами нет. Глаз ничего не прибавляет и не убавляет. Но, быть может, наше«внутреннее чувство» или наша «душа» переделываетчто-нибудь в той, другой картине? Пусть тот, другой человек, описывает, что онвидит. Оказывается, А=В; В=С. Следовательно А=С, подлинник и копия одинаковы.Наше ощущение одинаково с копией. Наше знание о нашем ощущении – одно и то же снашим званием о предмете. Мы видим предметы, какими они действительносуществуют. И Чернышевский уподобляет идеалистов, придерживающихся точки зрениянепознаваемости человеческим мышлением предметов и явлений, мужику из сказки,усердно рубящему сук, на котором он сидит.
5. Критика идеалистов.
Чернышевский был последовательным материалистом. Важнейшие элементы егофилософского мировоззрения- борьба против идеализма, за признаниематериальности мира, первичность природы и признание человеческого мышленияотражением объективной, реальной действительности, «антропологическийпринцип в философии», борьба против агностицизма, за признание познаваемостипредметов и явлений.
Чернышевский материалистически решал основной вопрос философии, вопрос оботношении мышления к бытию. Он, отвергая идеалистическое учение о превосходстведуха над природой, утверждал первичность природы, обусловленность человеческогомышления реальным бытием, которое имеет свою основу в самом себе.
Иронизируя, он пишет по адресу немецких идеалистов и их последователей вРоссии, в своей статье" Возвышенное и комическое":"… Проницательность ума в том и состоит, чтобы понимать темное, и вотвеликие умы напрягают все свои усилия, чтобы прояснить эту идею, и начинают намтолковать об «абсолюте». Когда слишком напряжено зрение, перед нашимиглазами начинают носиться призраки, или, попросту говоря, у нас начинает рябитьв глазах. Так и великим… умам Шеллинга и Гегеля (особенно Гегель обладалдействительно страшною силою ума), погруженным в напряженное созерцание темнойпустоты слова «абсолют», явился, наконец, фантом, одному один,другому другой. Они поняли «абсолют» и начали объяснять его. С однойстороны, увлекающая сила гениального ума, с другой – стыд перед самим собоюсказать: «я не в силах понять того, что понимает, по его словам, оченьясно гений», были причиною, что почти всем показалось будто бы «теперьабсолют объяснен, идея абсолютного стала ясна», и пустое слово сталокраеугольным камнем философских мнений".
В своих статьях «Критический взгляд на современное эстетическоепонятие», «Комическое и трагическое» и других Чернышевский,высмеивал идеалистические философские системы за их пустоту и никчемность, заих оторванность от жизни народа, от потребностей общественного развития,показывал, то эти системы не выдержали натиска материалистических воззрений,победоносно утверждающихся в философии, в науке.
«Идеализм,– писал он,– господствовал в немецкой философии до последнеговремени, последним великим представителем которой был Гегель, Теперьфилософские системы, основывающиеся на идеализме и одностороннем спиритуализме,разрушены...». Критикуя гегелевскую философию, Чернышевский тем самым не тольконаносил удар по идеализму, но и разоблачил реакционную сущностьидеалистического мировоззрения либерально-монархического лагеря.
Для своего времени, как и вся философия Чернышевского, онаглавным образом направлена против идеализма, религии, богословской морали.
В своих философских построениях Чернышевский пришел к выводу, что „человеклюбит прежде всего сам себя“. Он - эгоист, и эгоизм - побуждение,управляющее действиями человека.
И он указывает на исторические примеры человеческого бескорыстия исамопожертвования. Эмпедокл бросается в кратер, чтобы сделать научное открытие.Лукреция поражает себя кинжалом, чтобы спасти свою честь. И Чернышевскийговорит, что, как раньше не могли объяснить из одного научного принципа одногозакона, падение камня на землю и поднятие пара вверх от земли, так не былонаучных средств объяснить одним законом явления, подобные приведенным вышепримерам. И он считает необходимым сведение всех, часто противоречивых, человеческихпоступков к единому принципу.
Чернышевский исходит из того, чтов побуждениях человека нетдвухразличных натур, а все разнообразие человеческих побуждений к действию, как иво всей человеческой жизни, происходит из одной и той же натуры, по одному и томуже закону.
И этот закон – разумный эгоизм.
В основе разнообразных человеческих поступков лежит
мысль человека о его личной пользе, личном благе. Чернышевский такаргументирует свою теорию:»Если муж и жена жили между собой хорошо, –рассуждает он, – жена искренне и глубоко печалится о смерти мужа, но как онавыражает свою печаль? «На кого ты меня покинул? Что я буду без тебяделать? Без тебя мне тошно жить на свете!» В словах: «меня, я,мне» Чернышевский видит смысл жалобы, истоки печали. Подобно же, по мнениюЧернышевского, еще более высокое чувство, чувство матери к ребенку. Ее плач осмерти ребенка такой же: «Как я тебя любила!» Эгоистическую основувидит Чернышевский и в самой нежной дружбе. И когда человек ради любимогопредмета жертвует своей жизнью, то и тогда, по его мнению, основанием служитличный расчет или порыв эгоизма.
Ученые, называемые обычно фанатиками, безраздельно предавшие себяисследованиям, совершили, конечно, как думает и Чернышевский, великий подвиг.Но и здесь он усматривает эгоистическое чувство, удовлетворить которое приятно.Сильнейшая страсть берет верх над влечениями менее сильными и приносит их себев жертву.
Исходя из фейербаховских абстрактных представлений о человеческой природе,Чернышевский полагал, что своей теорией разумного эгоизма он возвеличиваетчеловека. Он требовал от человека, чтобы личные, индивидуальные интересы нерасходились бы с общественными, не противоречили им, пользе и благу всегообщества, а совпадали с ними, соответствовали им. Только такой разумный эгоизмон принимал и проповедовал. Он возвышал тех, кто хотел быть «вполнечеловеком», кто, заботясь о собственном благосостоянии, любил и другихлюдей, вел полезную для общества деятельность и стремился бороться против зла.Он рассматривал «теорию разумного эгоизма как моральную теорию „новыхлюдей“.
Библиография
В.Г. Баскаков „Мировоззрение Чернышевского“
Н. Нович „Жизнь Чернышевского“
Н.В. Хессин „Чернышевский в Борьбе за социалистическое будущееРоссии“
Н.Г. Чернышевский „Избранные сочинения“
ГЛАВА ВТОРАЯ
"Антропологический принцип в философии"
Как бы там ни было, а Н. Г. Чернышевский понимал Фейербаха в материалистическом смысле. На этот счет не допускает никаких сомнений его знаменитая философская статья, появившаяся в No№ 4–5 "Современника" за 1860 год. Вот как поясняет он здесь смысл заглавия своей статьи: "Антропологический принцип в философии". Принцип этот состоит в том, что на человека надобно смотреть, как на одно существо, имеющее только одну натуру, чтобы не разрезывать человеческую жизнь на разные половины, принадлежащие разным натурам, чтобы рассматривать каждую сторону деятельности человека, как деятельность или всего его организма, от головы до ног включительно, или, если она оказывается специальным отправлением какого-нибудь особенного органа в человеческом организме, то рассматривать этот орган в его натуральной связи со всем организмом.
Поясняя антропологический принцип, можно сказать, словами самого Фейербаха, Чернышевский замечает, что до сих пор большинство мыслителей, занимающихся нравственными науками, продолжают работать "по прежнему фантастическому способу ненатурального дробления человека на разные половины, происходящие из разных натур". Но именно потому, что ученые в своем большинстве еще не сознали важного значения антропологического принципа, их труды лишаются всякого серьезного значения. "Пренебрежение к антропологическому принципу отнимает у них всякое достоинство, - говорит он, - исключением служат творения очень немногих прежних мыслителей, следовавших антропологическому принципу, хотя еще и не употреблявших этого термина для характеристики своих воззрений на человека: таковы, например, Аристотель и Спиноза".
Людям, держащимся вульгарного взгляда на сущность материалистического учения, этот отзыв нашего автора об Аристотеле и Спинозе должен представляться совершенно неожиданным и даже смешным. В середине 90-х годов прошлого века, г. А. Волынский в своей книге "Русские критики" произнес по поводу этого отзыва следующий величественный приговор: "Из всех мыслителей прошедшего времени Чернышевский, по какой-то странной ассоциации идей и, без сомнения. ошибочных воспоминаний, готов признать только Аристотеля и Спинозу. В своем фантастическом представлении о системах этих двух действительно великих творцов в области человеческой мысли, он полагает, что, следуя вышеописанному антропологическому принципу, он является их продолжателем при новых данных положительного знания" (стр. 271).
Этот величественный отзыв о будто бы фантастических представлениях Чернышевского свидетельствует лишь о том, что г. А. Волынский ровно ничего не понял в философских взглядах Н. Г. Чернышевского.
Мы уже знаем, что этот последний стоял на точке зрения Фейербаха. Как же относился Фейербах к Спинозе? В своей истории новой философии он излагал учение Спинозы с величайшим сочувствием, а в своих "Grunds?tze", - относящихся к 1843 году, - он высказал ту совершенно справедливую мысль, что пантеизм Спинозы есть теологический материализм, т. е. такое отрицание теологии, которое продолжает стоять на теологической точке зрения. В этом смешении материализма с теологией заключалась, по мнению Фейербаха, непоследовательность Спинозы; но эта его непоследовательность не помешала ему, однако, найти "правильное, по крайней мере для своего времени, выражение для материалистических понятий новейшей эпохи". Поэтому Фейербах называл Спинозу Моисеем новейших свободных мыслителей и материалистов .
После этого понятно, почему Чернышевский относил Спинозу к числу тех, очень немногих прежних мыслителей, которые держались антропологического принципа, хотя еще не употребляли этого термина для характеристики своих философских взглядов: поступая так, он следовал примеру своего учителя, справедливо считавшего Спинозу Моисеем новейшего материализма. Что касается Аристотеля, то Чернышевский в самом деле ошибался, считая его философию родственной с учением Фейербаха. Аристотель гораздо ближе к идеалистам, нежели к материалистам, но и тут не следует забывать, что между учениками Аристотеля были люди, истолковывавшие его систему в смысле, очень близком к материализму . Таковы были Аристоксен, Дикеарх и особенно Стратон. Вероятно, Чернышевский считал их толкование философии Аристотеля правильным и потому объявил их учителя сторонником антропологического принципа. Повторяем, это мнение нельзя признать верным; но нужно все философское невежество г. Волынского, чтоб увидеть в нем доказательство того, что Чернышевский совсем не знал философии .
Итак, в основе философии Чернышевского лежит идея единства человеческого организма. Чернышевский - решительный противник всякого дуализма. По его словам, философия, - т. е. излагаемая и защищаемая им философия Фейербаха, - видит в человеческом организме то, что видят в нем естественные науки. "Эти науки доказывают, - говорит он, - что никакого дуализма в человеке не видно, а философия прибавляет, что если бы человек имел, кроме реальной своей натуры, другую натуру, то эта другая натура непременно обнаруживалась бы в чем-нибудь, и так как она не обнаруживается ни в чем, так как все происходящее и проявляющееся в человеке происходит по одной реальной его натуре, то другой натуры в нем нет". Но единство человеческой природы не мешает существованию в организме человека двух различных родов явлений: явлений так называемого материального порядка и явлений так называемого нравственного порядка. И вот перед Чернышевским встает вопрос: как относятся один к другому эти два порядка явлений? Не опровергается ли их существованием принцип единства человеческой природы? Чернышевский категорически отвечает, что нет: "Делать такую гипотезу мы не имеем основания, потому что нет предмета, который имел бы только одно качество; напротив, каждый предмет обнаруживает бесчисленное множество разных явлений, которые мы для удобства суждений о нем подводим под разные разряды, давая каждому разряду имя качества, так что в каждом предмете очень много разных качеств". Тут опять обнаруживается полное единство его философских взглядов со взглядами Фейербаха. Известно, что, по учению этого последнего, организм есть субъект, а мышление - свойство ("предикат") этого субъекта, так что мыслит не то отвлеченное существо, с которым оперировала некогда идеалистическая философия, а существо действительное, тело. Ho что такое человеческий организм? Это "очень многосложная химическая комбинация, - отвечает Чернышевский, - находящаяся в очень многосложном химическом процессе, называемом жизнью". Некоторые части этого процесса до сих пор остаются довольно плохо разъясненными. Но из этого вовсе не следует, по замечанию Чернышевского, "чтобы мы уже не знали положительным образом очень многого и о тех частях его, исследование которых находится теперь даже в самом несовершенном виде". Знание некоторых сторон жизненного процесса позволяет нам делать, по крайней мере, отрицательные выводы относительно тех сторон, которые пока еще плохо исследованы. Такие отрицательные выводы имеют, по словам Чернышевского, большую важность во всех науках; но особенно важны они в нравственных науках и в метафизике, потому что там они устраняют много вредных ошибок. Чтобы пояснить эту важную мысль, предоставим слово самому Чернышевскому. "Говорят: естественные науки еще не достигли такого развития, чтобы удовлетворительно объяснить все важные явления природы, - пишет он. - Это совершенная правда - но противники научного направления в философии делают из этой правды вывод вовсе не логический, когда говорят, что пробелы, остающиеся в научном объяснении натуральных явлений, допускают сохранение каких-нибудь остатков фантастического миросозерцания. Дело в том, что характер результатов, доставленных анализом объясненных наукою частей и явлений, уже достаточно свидетельствует о характере элементов, сил и законов, действующих в остальных частях и явлениях, которые еще не вполне объяснены: если бы в этих не объясненных частях и явлениях было что-нибудь иное, кроме того, что найдено в объясненных частях, тогда и объясненные части имели бы не такой характер, какой имеют".
Это рассуждение опять направляется против дуализма. Как ни мало исследованы так называемые психические явления, но мы уже теперь можем с достоверностью сказать, что ошибались мыслители, относившие их на счет особой субстанции. Такой особой субстанции не существует. Психические явления представляют собою не более как результат деятельности человеческого организма. Таково положение, красной нитью проходящее через всю статью Чернышевского.
Но тут полезно будет сделать следующую оговорку. В статье Чернышевского есть строки, которые могли подать, - и действительно подали, - повод к недоразумениям. Вот эти строки: "Мы знаем, в чем состоит, например, питание; из этого мы уже знаем приблизительно, в чем состоит, например, ощущение: питание и ощущение так тесно связаны между собою, что характером одного определяется характер другого". Прочитав эти строки, можно, пожалуй, подумать, что Чернышевский разделял взгляд тех будто бы материалистов, которые утверждали, что мысль, а следовательно, и ощущения есть не более как движение вещества. Но на самом деле он, как и Фейербах, был очень далек от такого материализма. Его материалистический взгляд лучше всего выражается словами Фейербаха: "Чт? для меня, или субъективно, есть чисто духовный, нематериальный, нечувственный акт, т? само по себе, объективно, есть акт материальный, чувственный" . Чтобы читатели не заподозрили нас в намерении приписать Чернышевскому такие взгляды, каких у него не было, мы приведем следующие слова самого Чернышевского: "Ощущение по самой натуре своей непременно предполагает существование двух элементов мысли, связанных в одну мысль: во-первых, тут есть внешний предмет, производящий ощущение, во-вторых, существо, чувствующее, что в нем происходит ощущение". Вдумаемся в эти слова. Существо, чувствующее, что в нем происходит ощущение, есть материальное существо, организм, испытывающий на себе действие внешнего предмета. Действие это состоит в том, что так или иначе приходят в движение те или другие части организма. Это движение известных частей организма вызывает известное ощущение, но оно не тождественно с ощущением: оно представляет собою лишь объективную сторону того самого явления, которое, с субъективной стороны, - т. е. тому существу, в котором совершается этот процесс движения, - представляется как ощущение. У Чернышевского, как и у Фейербаха, эти две стороны явления, - субъективная и объективная, - теснейшим образом связаны между собою; но они не отождествляются одна с другой. Напротив, Чернышевский подобно Фейербаху восстал бы против такого отождествления, потому что справедливо увидел бы в нем бессознательное повторение одной из коренных ошибок идеализма - мнимое разрешение антиномии между субъектом и объектом посредством устранения одного из ее элементов .
Ниже мы увидим, что противники Чернышевского, обрушившиеся на него за статью "Антропологический принцип в философии", крайне плохо выяснили себе взгляд его на отношения между субъектом и объектом. Но сейчас мы вынуждены ограничиться указанием на то, что Чернышевский не одобрял свойственного позитивистам воздержания от рассмотрения вопроса о взаимном отношении между материей и духом. Так, например, он отказывается признать Дж. Ст. Милля "представителем современной философии" по той причине, что Милль никогда не занимался указанным вопросом: "Он преднамеренно отклоняется, - говорит о нем Чернышевский, - от высказывания всякого мнения о подобных предметах, как будто считая их недоступными точному исследованию". Последние слова показывают, что, по мнению Чернышевского, вопросы этого рода были вполне доступны исследованию.
Идем дальше. Мы знаем, что Чернышевский смотрел на человеческий организм, как на "очень многосложную химическую комбинацию, находящуюся в очень многосложном химическом процессе, называемом жизнью". Сложность этого процесса так велика, что занимающаяся им отрасль химии выделилась в особую науку, получившую название физиологии. Но это обстоятельство нимало не подрывает мысли, что человек составляет лишь часть природы. "Отношение физиологии к химии можно сравнить, - говорит Чернышевский, - с отношением отечественной истории к всеобщей истории. Разумеется, русская история составляет только часть всеобщей; но предмет этой части особенно близок нам, потому она сделана как будто особенною наукою: курс русской истории в учебных заведениях читается отдельно от курса всеобщей, воспитанники получают на экзаменах особенный балл из русской истории; но не следует забывать, что эта внешняя раздельность служит только для практического удобства, а не основана на теоретическом различии характера этой отрасли знания от других частей того же самого знания. Русская история понятна только в связи с всеобщею, объясняется ею и представляет только видоизменение тех же самых сил и явлений, о каких рассказывается во всеобщей истории. Так и физиология только видоизменение химии, а предмет ее только видоизменение предметов, рассматриваемых в химии". К этому надо прибавить, что и физиология не ограничивается исследованием жизненного процесса, совершающегося в человеческом организме. Физиология человеческого организма есть лишь часть одного отдела физиологии - физиологии животных. Между человеком и животным существенной разницы нет ни со стороны материальных процессов организма, ни даже со стороны так называемых духовных процессов. "Действительно научный анализ, - поясняет Чернышевский, - открывает несправедливость голословных фраз, будто животные вовсе лишены разных почетных качеств, как, например, некоторой способности к прогрессу. Обыкновенно говорят: животное всю жизнь остается тем, чем родилось, ничему не научается, не идет вперед в умственном развитии. Такое мнение разрушается фактами, известными каждому: медведя научают плясать и выкидывать разные штуки, собак - подавать поноску и танцевать; слонов даже выучивают ходить по канату; даже рыб приучают собираться в данное место по звонку, - этого всего обученные животные не делали без ученья; ученье дает им качества, которых без него не имели бы они. Не только человек учит животных - сами животные учат друг друга; известно, что хищные птицы учат своих детей летать". Не находя нужным слишком распространяться здесь об этом вопросе, мы только прибавим, что в своей статье Чернышевский высказал по его поводу много таких соображений, которые можно встретить в вышедшей значительно позже книге Дарвина "Происхождение человека".
Если человеческий организм по существу ничем не отличается от организма животного, то этот последний, в свою очередь, ничем существенным не отличается от растительного организма. Чернышевский говорит: "В наиболее развитых формах своих животный организм чрезвычайно отличается от растения; но читатель знает, что млекопитающие и птицы связаны с растительным царством множеством переходных форм, по которым можно проследить все степени развития так называемой животной жизни из растительной: есть растения и животные, почти ничем не отличающиеся друг от друга, так что трудно сказать, к какому царству отнести их". Более того. В первое время своего существования все животные почти одинаковы с растениями в первой поре их роста. Чернышевский указывает, что зародышем животного как зародышем растений, служит "ячейка", и, заметив, что зародыш животного трудно отличить от зародыша растения, он продолжает: "Итак мы видим, что все животные организмы начинают с того же самого с чего начинает растение, и только впоследствии некоторые животные организмы приобретают вид очень различный от растении и в очень высокой степени проявляют такие качества, которые в растении так слабы, что открываются только при помощи научных пособии. Так например, в дереве есть зародыш движения: соки в нем движутся, как в животных; корни и ветви тянутся в разные стороны; правда, это перемещение происходит только в частях, а целый организм растения не переменяет места; но и полип также не переменяет места: полипняк способностью перемещения не превосходит дерево. Но есть даже и такие растения, которые переменяют свое место: сюда принадлежат некоторые виды семейства Mimosa".
Мы не скажем, что мысли, высказанные в этом случае Чернышевским были совсем новы для своего времени: их можно встретить как у Гегеля так и особенно у некоторых натурфилософов школы Шеллинга Чернышевский знал немецкую идеалистическую философию; неудивительно, что ему были известны и эти мысли. Но под его пером они до такой степени освободились от всяких метафизических примесей до такой степени окрасились в материалистический цвет естествознания что сам собою возникает вопрос: не был ли Чернышевский уже s то время знаком с зоологическими теориями Ламарка и Жоффруа Сент-Илера? Прямых указаний на это мы в его сочинениях не находим, но недаром же он, выступив, по своем возвращении из Сибири, против "теории благотворности борьбы за жизнь", подписался "Старым трансформистом", и недаром он называл тогда Ламарка гениальным биологом. Очень вероятно, что уже и в 60-х годах биологическая теория трансформизма была хорошо знакома ему в трудах некоторых предшественников Дарвина.
Закончим изложение относящихся сюда взглядов Чернышевского напоминанием о том, что в его глазах органическая жизнь вообще есть лишь очень сложный химический процесс. Этим определяется его отношение к витализму. Никакой особой жизненной силы не существует. Химические процессы, совершающиеся в организме, только своею сложностью отличаются от химических процессов, происходящих в так называемой неорганической природе. "Еще не очень давно казалось, - замечает Чернышевский, - что так называемые органические вещества (например, уксусная кислота) существует только в органических телах; но теперь известно, что при известных условиях они возникают и вне органических тел, так что разница между органическою и неорганическою комбинациею элементов несущественна, и так называемые органические комбинации возникают и существуют по одним и тем же законам, и все они одинаково возникают из неорганических веществ. Например, дерево отличается от какой-нибудь неорганической кислоты собственно тем, что кислота, это - комбинация немногосложная, а дерево - соединение многих многосложных комбинаций. Это как будто разница между 2 и 200, - разница количественная, не больше".
Чернышевский мало писал собственно о философских вопросах, хотя знал философию несравненно лучше, нежели огромнейшее большинство наших передовых писателей конца 60-х, 70-х и 80-х годов, напр., Н. К. Михайловский. Философия интересовала его главным обратим, как теоретическая основа известных практических требований. Вот почему и в своей статье "Антропологический принцип в философии" он не упускает из виду этих требований, не раз заговаривая о них. И вот почему также он посвящает в ней много внимания тем вопросам философской теории, которые имеют непосредственное отношение к задачам практической жизни. Таков, например, вопрос о философской основе нравственности, а прежде всего о воле.
Чернышевский доказывает, что первым следствием вступления: "нравственных знаний" в область точных наук явилось устранение некоторых старых взглядов на поступки людей. "Положительно известно, например, - говорит он, - что все явления нравственного мира проистекают одно из другого или из внешних обстоятельств по закону причинности, и на этом основании признано фальшивым всякое предположение о возникновении какого-нибудь явления, не произведенного предыдущими явлениями и внешними обстоятельствами. Поэтому нынешняя психология не допускает, например, таких предположений: "Человек поступил в данном случае дурно, потому что захотел поступить дурно, а в другом случае хорошо, потому что захотел поступить хорошо". Она говорит, что дурной поступок или хороший поступок был произведен непременно каким-нибудь нравственным или материальным фактом или сочетанием фактов, а "хотение" было тут только субъективным впечатлением, которым сопровождается в нашем сознании возникновение мыслей или поступков из предшествующих мыслей, поступков или внешних фактов". Иначе сказать, смотря на человека, как на невольный продукт окружающей среды, Чернышевский относился с величайшей гуманностью даже к таким некрасивым сторонам человеческого характера, в которых идеалисты видели лишь злую волю, заслуживающую строгой кары. По мнению Чернышевского, все зависит от общественных привычек и обстоятельств, а так как общественные привычки тоже складываются под влиянием обстоятельств, то этими последними в конце концов и определяются все действия людей. "Вы вините человека, - писал он, - всмотритесь прежде, он ли в том виноват, за что вы его вините, или виноваты обстоятельства и привычки общества, - всмотритесь хорошенько, быть может, тут вовсе не вина его, а только беда его". "Охранители" хотели видеть в подобных словах Чернышевского защиту нравственной распущенности, но, разумеется, только доказали этим свое собственное непонимание дела. На самом деле Чернышевский и тут лишь излагал и развивал не имеющие ничего общего с распущенностью взгляды своего учителя Фейербаха. Известны афоризмы этого последнего вроде: "Во дворце думается иначе, чем в хижине, низкий потолок которой как бы давит на мозг. На вольном воздухе мы иные люди, чем в комнате; теснота сдавливает, простор расширяет сердце и голову. Где нет случая проявить талант, там нет и талантов; где нет простора для деятельности, там нет и стремления, по крайней мере истинного стремления к деятельности"; или: "если вы хотите улучшить людей, то сделайте их счастливыми". Но не всем известно. что афоризмы и теория этого рода явились в XIX веке лишь повторением и отчасти применением к изменившимся обстоятельствам учении материалистов XVIII века. Маркс еще в 40-х годах указал на тесную связь между материалистическими учениями, с одной стороны, и социалистическими - с другой. "Если человек, - писал он, - несвободен в материалистическом смысле этого слова, т. е. если его свобода заключается не в отрицательной способности избегать тех или других поступков, а в положительной возможности проявления своих личных свойств, то надо, стало быть, не карать отдельных лиц за их преступления, а уничтожить противообщественные источники преступлений и отвести в обществе свободное место для деятельности каждого отдельного человека. Если человеческий характер создается обстоятельствами, то надо, стало быть, сделать эти обстоятельства достойными человека".
В частности у Чернышевского взгляд на характер человека, как на продукт обстоятельства, выработался не только под влиянием Фейербаха, но также и под влиянием современных ему западноевропейских социалистов, особенно Роберта Оуэна, который, как известно, написал целое исследование об образовании человеческого характера ("A New View of Society or Essays on the Principle of the Formation of the Human character") и который во всей своей практической деятельности всегда исходил из того убеждения, что злые поступки людей составляют не вину их, а их беду.
Но если человеческий характер есть продукт обстоятельств, то легко видеть, как следует отвечать на вопрос о том, добр или зол чело век по своей природе. Ни добр, ни зол сам по себе, а становится добрым или злым, смотря по обстоятельствам. Чернышевский говорит: "Можно находить, что Иван добр, а Петр зол; но эти суждения прилагаются только к отдельным людям, а не к человеку вообще, как прилагаются только к отдельным людям, а не к человеку вообще, понятия о привычке тесать доски, уметь ковать и т. д. Иван - плотник, но нельзя сказать, что такое человек вообще: плотник или не плотник. Петр умеет ковать железо, но нельзя сказать о человеке вообще, кузнец он или не кузнец. Тот факт, что Иван стал плотником, а Петр кузнецом, показывает только, что при известных обстоятельствах, бывших в жизни Ивана, человек становится плотником, а при известных обстоятельствах, бывших в жизни Петра, становится кузнецом. Точно так при известных обстоятельствах человек становится добр, при других - зол".
Отсюда, разумеется совсем близко до практических выводов в направлении, отмеченном Марксом. Чернышевский для примера ставит пред собой вопрос о том, каким образом люди могли бы стать добрыми, так чтобы недобрые люди сделались на свете чрезвычайной редкостью, и отвечает на него так: "Психология говорит, что самым изобильным источником обнаружения злых качеств служит недостаточность средств к удовлетворению потребностей, что человек поступает дурно, т. е. вредит другим, почти только тогда, когда принужден лишить их чего-нибудь, чтобы не остаться самому без вещи, для него нужной". Если бы общество было организовано так, чтобы порядочным образом удовлетворялась потребность человека в пище, то уже одно это привело бы к устранению по крайней мере 9 /10 всего того зла, которое существует в нынешнем обществе. Говорят, что это невозможно по несовершенству технических искусств, но если этот довод и был когда-нибудь основательным, то при нынешнем состоянии механики и химии он утратил всякое значение: "земля могла бы производить в каждой стране умеренного пояса несравненно больше пищи, чем сколько нужно для изобильного продовольствия числа жителей, в десять и двадцать раз большего, чем нынешнее население этой страны". Чернышевский не находит возможным разбирать, почему до сих пор ни одно человеческое общество не позаботилось о надлежащем удовлетворении такой настоятельной потребности, как потребность в пище. Но ему казалось, что изложенного им было достаточно для разъяснения того, "в каком положении находятся теперь нравственные науки". И, действительно, этого было совершенно достаточно для того, чтоб дать читателю понятие о точке зрения нашего автора .
Написанная, - в силу необходимости, слишком хорошо знакомой русскими писателями, - эзоповским языком, но все-таки смелая и яркая по своему содержанию, статья "Антропологический принцип в философии" должна была произвести очень сильное впечатление как в среде читателей, сочувствовавших направлению Чернышевского, так и, может быть, еще более, между людьми, восставшими против него. Неудивительно, что она вызвала горячую полемику.
Из книги Как далеко до завтрашнего дня автора Моисеев Никита НиколаевичГлава IX. О Боге, философии и науке Традиции и сомнения Как только исследователь начинает выходить за свои узко профессиональные рамки, как только он начинает заниматься проблемами, лежащими на стыках наук, перед ним поднимается множество вопросов общеметодологического
Из книги Шеллинг автора Гулыга Арсений ВладимировичГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ ПОЭЗИЯ И ПРОЗА ФИЛОСОФИИ Нет, моего к тебе пристрастья Я скрыть не в силах, мать-Земля. Ф. Тютчев Шеллинг поджидал Каролину в Заальфельде. Дальше они ехали в одной карете.Из Заальфельда Шеллинг написал директору больницы в Бамберге Адальберту Маркусу,
Из книги Платон. Аристотель (3-е изд., испр. и доп.) [с иллюстр.] автора Лосев Алексей ФедоровичГлава XIV. ВЕЧНОСТЬ ФИЛОСОФИИ Перед нами прошла жизнь Платона, изложенная на основании фактов, собранных его почитателями и учениками, античными биографами и авторами жизнеописаний знаменитых философов или коллекционерами редкостей, для которых имели одинаковую
Из книги Склонен к побегу автора Ветохин Юрий АлександровичГлава 63. Альтернативный принцип ведения войны Редкий год проходит без того, чтобы Москва с помощью военной силы не оккупировала то или другое государство.Спрашивается, надолго ли хватит оставшихся в мире свободных стран и что будут делать «голуби», которые сегодня любой
Из книги Город Старица и местночтимая подвижница Пелагия автора Шитков Александр ВладимировичМЕДИКО-АНТРОПОЛОГИЧЕСКИЙ ОСМОТР КОСТНЫХ ОСТАНКОВ 1. Костные останки, собранные при расчистке мусора в храмеКостные останки представлены в двух заполненных доверху картонных ящиках размерами 60x35x40 см. В основном это кости крупных домашних животных (корова, свинья).
Из книги Амбарцумян автора Шахбазян Юрий ЛевоновичГлава девятая ПРИНЦИП ИНВАРИАНТНОСТИ И РАССЕЯНИЕ СВЕТА В МУТНОЙ СРЕДЕ Начало Великой Отечественной войныАмбарцумяну было уже тридцать лет, перед ним открылись широкие возможности для исследований. Но приближалась война, и требовалось, чтобы учёные больше работали над
Из книги Этьенн Бонно де Кондильяк автора Богуславский Вениамин Моисеевич Из книги Людвиг Фейербах автора Быховский Бернард ЭммануиловичГлава IV. У порога философии будущего Самым значительным событием в биографии Фейербаха и знаменательной вехой в истории немецкой философии был открытый и полный разрыв его с гегельянством и переход на позиции философского материализма. Непримиримая, острая критика
Из книги Фрэнсис Бэкон автора Субботин Александр Леонидович Из книги Вивекананда автора Костюченко Владислав СергеевичГлава II. Человек и мир в философии Неоведанты
Из книги Джон Tоланд автораГлава VIII. «О необходимости двойственной философии» яснение характера и особенностей свободомыслия Толанда требует изучения еще одного вопроса. Речь идет о настойчиво пропагандировавшемся им положении о необходимости двух видов философии: экзотерической, т. е.
Из книги Гоббс автора Мееровский Борис ВладимировичГлава II. Предмет философии «О философии, основы которой я здесь собираюсь изложить, ты, любезный читатель, не должен думать как о чем-то, при помощи чего можно раздобыть философский камень, или как об искусстве, которое представлено в трактатах по метафизике» (3, I, 49), -
Из книги Горький, Москва, далее везде автора Сахаров Андрей ДмитриевичГЛАВА 2 Вновь Москва. Форум и принцип «пакета» 23-го утром мы вышли на перрон Ярославского вокзала, запруженного толпой корреспондентов всех стран мира (как потом оказалось, там были и советские). Около 40 минут я медленно продвигался к машине в этой толпе (Люся оказалась
Из книги Главный финансист Третьего рейха. Признания старого лиса. 1923-1948 автора Шахт ЯльмарГлава 9 Доктор философии Я отправился в Киль, решив сделать газеты темой своей диссертации на докторскую степень. Сегодня в этом нет ничего особо революционного. Журналистика преподается в нескольких колледжах Германии.Но тогда все было по-другому. Профессор обычной и
Из книги Ницше. Для тех, кто хочет все успеть. Афоризмы, метафоры, цитаты автора Сирота Э. Л.Глава VI Выбор философии, или так ли говорил Заратустра? Чтобы только понять что-либо в моем Заратустре, надо, быть может, находиться в тех же условиях, что и я, – одной ногой стоять по ту сторону жизни… Фридрих Ницше «Ессе Homo» Вопрос, вынесенный в заголовок, можно понимать
Из книги 9 жизней Антуана де Сент-Экзюпери автора Фрэсс ТомаГлава 8. Военный опыт: к философии действия Орконт – Сражение при Аррасе – Абсурд23 АВГУСТА 1939 ГОДА, в Нью-Йорке, Антуан де Сент-Экзюпери находился в своем гостиничном номере. Он провел весь день на телефоне. Только новости, приходящие из Европы, были не слишком добрыми.
Характеристика мужчин
