Всем известны слова Христа из Евангелия: «…отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу» (Мф. 22:21). Но мало кто обращает внимание на содержание, наполнение этого «кесарево». Из Библии и древнейших текстов других народов мы знаем, что у правителей были четко определенные обязанности перед своими народами. Во-первых, они должны были поддерживать мир в народе. Это древнейшая функция правителя (царя) - судебная. Первые правители в Библии - судьи (через которых народом правил Бог). Во-вторых, защита народа от внешних врагов. При этом речи не идет о захвате чужих земель и народов. В-третьих, царь должен был обеспечивать свой народ продовольствием в период стихийных бедствий (создавать запасы на случай «тощих лет»).

Если внимательно посмотреть, то за тысячи лет основные функции правителей не претерпели серьезных изменений. Бросается в глаза близкое сходство этой древней политической теории с либеральным учением о государстве.

И отдельные христиане, и церковь в целом должны сотрудничать с государством в деле исполнения им этих трех функций. В этом смысл «отдавания кесарева».

Отделение церкви от государства

Утвердившийся в праве стран Запада и в России принцип отделения церкви от государства означает, что государство не вмешивается во внутренние дела церкви, а церковь не вмешивается в дела государства. И ничего больше. Все остальное зависит от размеров церкви и ее влияния в обществе.

В нашей стране господствует старое (XIX века) либеральное толкование понятия отделения, которое на практике нигде реализовано не было. Всюду состоялся исторический компромисс, где государство пошло на уступки. В его основе ― понимание того, что верующие-граждане обладают всем пакетом гарантированных и защищаемых государством прав и свобод и что для реализации этих прав необходимо нарушить значительную часть декларируемых либеральной теорией принципов отделения. Церкви лишили привилегий, но взамен дали права.

Согласно либеральной теории, светское государство признает религию частным делом своих граждан. Но если верующих граждан 40, 50, а тем более 80 процентов населения, то религия перестает быть частным делом граждан и становится общим делом.

80 процентов крещеных, то есть формально являющихся членами церкви, в России - это факт политический, вне зависимости от того, является ли церковь «мистическим телом», общественной организацией или национальным институтом. Это реальность, с которой любое государство должно (обязано) выстраивать отношения.

В США этой проблемы нет. Там нет ни одной религиозной общины, которая могла бы претендовать на выражение позиции от имени большинства нации. Дробление религиозного сообщества было заложено в основы США при их возникновении. Таким образом снималась угроза религиозной гражданской войны. И одновременно государство избегало возможности получить соперника-конкурента, что важно при федеративном устройстве страны.

Русская православная церковь - иерархическая структура. Она имеет руководящий центр в лице Поместного и Архиерейского соборов и св. Па

Что-то я последнее время все больше пишу про церковь и государство. Впрочем и поводы для этого валятся, как горох из дырявого мешка. Так недавно (http://www.vedomosti.ru/politics/news/2012/06/25/2140024),

во время дискуссии в редакции The New Times глава синодального Отдела по взаимоотношениям Церкви и общества протоиерей Всеволод Чаплин . заявил , что не считает общество в России исключительно светским: « Часть его светская, а часть религиозная» Церковь как мировоззрение, религия как явление не могут быть отделены от государства в России".

Протоиерей сказал, что в России нет принципа отделения Церкви от государства: « от государства отделены религиозные объединения»,« это управленческие структуры религиозных организаций», и они не являются органами власти, а государство не несет на себе религиозных функций. Больше ничего в принципе отделения не кроется, считает представитель РПЦ . При этом, по его словам,« Церковь как значительная часть народа от государства не отделена и не может быть отделена».

Собственно, что-то я не понял. Читаю Конституцию РФ, там русским по белому написано:

Статья 14

1. Российская Федерация - светское государство . Никакая религия не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной.

2. Религиозные объединения отделены от государства и равны перед законом.

Нет, я, конечно, понимаю, что Церкви, ну просто очень хотелось бы, чтобы все вернулось на круги своя и Церковь, как в дореволюционной России вновь стала бы не просто частью государства, но одной из его важнейших, основополагающих и руководящих частей.

Вообще-то, все это мне напоминает детскую сказку про лисичку и зайчика с его лубяной избушкой. В том смысле, что лисичка сначала просунула в избушку погреться одну лапку, потом вторую, а закончилось это весьма плачевно для зайчика.

Так и Церковь - сначала перед ней "покаялся" Генеральный секретарь ЦК КПСС Горбачев, потом ей предоставил гигантские льготы бывший секретарь Свердловского обкома Ельцин, разрешив ввозить в страну беспошлинные водку и алкоголь, за государственный счет строя и восстанавливая церковные храмы, передавая церкви государственное имущество (в том числе и то, которое и ДО революции принадлежало государству) ну а следующие правители расширяли и укрепляли это "сотрудничество".

Так что в этом ключе заявление Чаплина весьма и весьма закономерно - после того, как де-факто государство, в лице наших, не к ночи будь помянуты, правителей взяло на себя полную и безоговорочную поддержку церкви, это положение необходимо закрепить законодательно.

А именно - устранить, к чертовой матери такое вопиющее несоответствие реально существующему порядку, как отжившая, устаревшая и т.д. статья 14 какой-то там Конституции и вернуть Россию в лоно "матери нашей Церкви". Вне зависимости от того, желают ли этого ее граждане или нет и каков процент этих желающих.

Фраза о том, что Церковь отделена от государства, стала в последнее время своеобразным риторическим общим местом, применяемым, как только речь заходит об участии Церкви в общественной жизни, как только представители церкви появляются в государственном учреждении. Однако цитирование в споре этого топа говорит сегодня о незнании того, что написано в Конституции и “Законе о свободе совести” – главном документе, описывающим бытование религии на территории Российской Федерации.

Во-первых, фразы “Церковь отделена от государства” в законе нет.

Так прочно запомнившаяся строка об отделении сохранилась в сознании из Конституции СССР 1977 г. (ст.52): “Церковь в СССР отделена от государства и школа - от церкви”. Если же сделать краткую выжимку из главы “Закона о свободе совести” об отношениях Церкви и государства, то мы получим следующее:

– В России ни одна религия не может быть обязательной

– Государство не вмешивается в церковные дела и не передает религиозным организациям свои функции госвласти,

– Государство сотрудничает с религиозными организациями в области сохранения культурных памятников и образовании. В школах можно преподавать религиозные дисциплины в качестве факультатива.

Основная сложность чтения законов состоит в различном понимании слова “государство” – с одной стороны, как политической системы организации общества, а с другой – непосредственно общества – всей страны в целом.

Иными словами – религиозные организации в России, согласно законодательству, не выполняют функции государственной власти, религия не навязывается сверху, но сотрудничают с государством в тех вопросах, которые касаются общества. “Отделение церкви от государства обозначает разделение управляющих функций, а не полное удаление церкви из общественной жизни” – об этом заявил сегодня Председатель Синодального отдела Московского патриархата по взаимоотношению церкви и общества Протоиерей Всеволод Чаплин на круглом столе, прошедшем в рамках работы Центра консервативных исследований Социологического факультета МГУ.

Предлагаем читателю ознакомиться с нескольими важными текстами, исчерпывающе освещающими данную проблему:

Отделение государства от Церкви не должно отстранять ее от национального строительства

Протоиерей Всеволод Чаплин

В России оживилась дискуссия на тему философии и принципов церковно-государственных отношений. Отчасти это вызвано необходимостью урегулирования законодательных и практических основ партнерства власти, общества и религиозных объединений - партнерства, потребность в котором определенно возрастает. Отчасти - и не в меньшей мере - продолжающейся борьбой убеждений, связанной с поиском новой национальной идеологии. Пожалуй, центром дискуссии стали различные толкования принципа отделения Церкви от государства, заложенного в российской Конституции. Попробуем разобраться в существующих мнениях на этот счет.

Сама по себе легитимность и правильность принципа разделения Церкви и светского государства вряд ли кем серьезно оспаривается. Опасность “клерикализации государства” сегодня, правда, скорее призрачная, чем реальная, действительно не может не восприниматься как угроза сложившемуся в России и мире порядку вещей, в целом удовлетворяющему интересам как верующих, так и неверующих граждан. Попытка навязать людям веру силой светской власти, возложить на Церковь сугубо государственные функции может иметь крайне негативные последствия и для человека, и для государства, и для самого церковного организма, о чем убедительно свидетельствует российская история XVIII-XIX веков, да и опыт некоторых зарубежных стран, в частности, имеющих исламскую форму правления. Это хорошо понимает абсолютное большинство верующих - православных и мусульман, не говоря уже об иудеях, буддистах, католиках и протестантах. Исключением можно назвать лишь маргинальные группировки, для которых призывы к огосударствлению религии являются скорее средством приобретения скандальной политической славы, чем обозначением реальной задачи.

Вместе с тем немалое количество чиновников, ученых советской школы (которых я, кстати, уважаю больше, чем иных “новых религиоведов”), а также либеральных интеллигентов трактуют отделение Церкви от государства как необходимость удерживать ее в стенах храмов - ну, может быть, еще в рамках частной и семейной жизни. Нам нередко говорят, что присутствие в средней школе уроков религии на добровольной основе есть нарушение Конституции, наличие священников в армии - источник массовых межрелигиозных конфликтов, преподавание теологии в светских вузах - отход от “религиозного нейтралитета” государства, а бюджетное финансирование просветительских и социальных программ религиозных организаций - чуть ли не подрыв общественного строя.

В защиту такой позиции приводятся аргументы как из советского прошлого, так и из опыта некоторых стран, прежде всего Франции и Соединенных Штатов. При этом, правда, забывают, что большинство государств Европы и мира живут совсем по другим законам. Не будем брать примеры Израиля и последовательно мусульманских монархий или республик, где политическая система основана на религиозных принципах. Оставим в стороне такие страны, как Англия, Швеция, Греция, где существует государственная или “официальная” религия. Возьмем Германию, Австрию или Италию - типичные для Европы примеры сугубо светских государств, где религия отделена от светской власти, но где эта власть тем не менее предпочитает опираться на общественные ресурсы Церкви, активно сотрудничать с ней, а не дистанцироваться от нее. И пометим на полях, что тамошняя модель все больше перенимается Центральной и Восточной Европой, включая государства СНГ.

Для правительств и граждан упомянутых стран отделение Церкви от государства вовсе не означает вытеснения религиозных организаций из активной общественной жизни. Более того, там не существует искусственных преград для работы факультетов теологии в крупнейших государственных университетах, для преподавания религии в светской школе (естественно, по свободному выбору учащихся), для содержания внушительного штата военных и посольских капелланов, для трансляции воскресного богослужения по национальным телеканалам и, наконец, для самой активной государственной поддержки благотворительных, научных и даже внешнеполитических инициатив религиозных организаций. Все это, между прочим, делается за счет государственного бюджета - либо через церковный налог, либо через непосредственное финансирование. Кстати, мне лично думается, что в экономически ослабленной России время для массированного выделения государственных средств религиозным общинам пока не настало. Но почему никто не задумался над простым вопросом: если бюджетные деньги текут рекой в спортивные, культурные и медийные организации, которые тоже вроде как отделены от государства, то почему об этих деньгах не могут даже заикнуться организации религиозные? Ведь они просят не на миссионерство и не на зарплату священникам, а главным образом на дела общенародного значения - на социальную и культурно-просветительную работу, на реставрацию памятников архитектуры. К тому же, при всем понимании слабости финансовой дисциплины в современных российских религиозных объединениях, рискну предположить, что данные им средства доходят до простых людей все-таки в большей степени, чем деньги иных фондов и общественных ассоциаций, выделенные из бюджета под вполне конкретные проекты.

Европа не меньше нашего дорожит принципом отделения Церкви от государства. Причем понимается он там совершенно определенно: религиозные общины не должны вмешиваться в осуществление светской власти. Да, они могут призывать своих членов поддерживать или не поддерживать какую-либо политическую программу, действовать тем или иным образом в парламенте, правительстве, политических партиях. Но собственно реализация власти - не дело Церкви. Это начали осознавать даже в странах с государственной религией, где руководство, например, лютеранских церквей ныне само отказывается от регистрации актов гражданского состояния и от права распределять бюджетные средства, не относящиеся к церковной деятельности. Процесс “разгосударствления” религии действительно идет. Однако никому в той же Германии и в кошмарном сне не приснится навязывание стране советской модели государственно-церковных отношений, французской идеологии laicite (подчеркнутой светскости, антиклерикализма) либо американской “приватизации” религии. Кстати, походя перенесемся за океан. Там, в отличие от Европы, не первый год наблюдается обратная тенденция. Изменение демографического состава населения США не в пользу белых христиан все чаще заставляет политиков говорить о необходимости государственной поддержки религии (но не только христианской). Задолго до прихода Джоржда Буша-младшего палата представителей конгресса США одобрила законопроект, позволяющий напрямую выделять федеральные бюджетные средства церквам на их социальную работу (опосредованно они и так выделялись). На местном уровне подобная практика существует давно. Новый же президент собирается значительно расширить область ее применения. Не забудем также, что оплаченные государством военные и посольские капелланы в Америке были всегда, а про масштабы внешнеполитической поддержки Вашингтоном протестантского миссионерства даже упоминать не надо.

Словом, любое ответственное государство, кроме, пожалуй, истерично-антиклерикальной Франции и последних бастионов марксизма, старается развить полноценное партнерство с ведущими религиозными общинами, даже если твердо стоит на принципе разделения религии и светской власти. Как ни странно, этой реальности не желают замечать сторонники сохранения в России рудиментов советской теории и практики государственно-церковных отношений. В сознании этих людей, например, до сих пор жива ленинская норма об отделении школы от Церкви, которой в нынешнем законодательстве, по счастью, нет. Они на подсознательном уровне считают религиозные общины коллективным врагом, влияние которого необходимо ограничивать, разжигая внутри- и межконфессиональные противоречия, не допуская религию в какие-либо новые области общественной жизни, будь то воспитание молодежи, пастырская забота о военнослужащих или межнациональное миротворчество. Главная забота этих деятелей - “как бы чего не вышло”. В стране, где есть только одно достаточно крупное религиозное меньшинство - 12-15 миллионов мусульман, - они пугают народ межрелигиозными конфликтами, которые якобы возникнут, если пустить, например, православное богословие в светский вуз. Этим людям совершенно безразлично, что в Армении и Молдавии - странах, ненамного менее “поликонфессиональных”, чем Россия, - давно открыты полноценные богословские факультеты ведущих государственных университетов, и никаких варфоломеевских ночей за этим не последовало. Неоатеисты не допускают (или боятся) мысли о том, что в России и православные, и мусульмане, и буддисты, и иудеи, и католики, и даже значительная часть протестантов могут найти modus vivendi, позволяющий им соразмерно присутствовать в высшей и средней школе, науке, культуре, общенациональных СМИ.

Впрочем, спорить далее бесполезно. Ход общественной дискуссии показывает: взгляды на церковно-государственные отношения существенно разделились. Никакого “народного протеста” религиозное возрождение не вызывает. Однако небольшая, но влиятельная часть общества заняла позицию жесткого противостояния развитию партнерства Церкви и государства, усилению места религии в жизни страны. Столкнулись две модели, два идеала: с одной стороны, строительство мощной “буферной зоны” между государством и Церковью, с другой - их тесное взаимодействие ради настоящего и будущего страны. Моих оппонентов уже, наверное, не переубедить, хотя я много раз пытался это сделать. Поэтому попробую проанализировать их мотивы.

Во-первых, советская религиоведческая школа, имеющая бесспорные достижения, так и не смогла преодолеть атеистических стереотипов, обогатиться и обновиться путем диалога с иными мировоззрениями. Время уходит, влияние сохраняется лишь в некоторых коридорах старого аппарата, а значит, перемены в обществе воспринимаются как опасные и нежелательные. Во-вторых, либеральная интеллигенция, бывшая лидером общественного мнения в конце 80-х и начале 90-х годов, сегодня таковым не является и страшно комплексует по этому поводу. Церковь была нужна этому общественному слою лишь как попутчица, послушно следующая в фарватере его идеологических построений. Когда у нее появились собственная позиция и собственное влияние на умы, она превратилась в недруга, роль которого следует всячески ограничивать. Так возникло “новое безбожие”. Наконец, в-третьих, и это главное, в России так и не удалось сформировать национальную идею ни на основе ценностей частной жизни (“идеологемы локального обустройства” команды Сатарова), ни на базе приоритетов самодовлеющего рынка (“экономиоцентризм” доктрины Грефа). Общество ищет более высоких и более “захватывающих” целей, ищет смыла как индивидуального, так и коллективного бытия. Не будучи в состоянии заполнить идейный вакуум, отечественные мыслители не видят ничего лучшего, чем сохранение этого вакуума до лучших времен. Параллельно “расчищая площадку” от всего непонятного и непросчитанного.

Церковь и другие традиционные религии имеют ответ на многие вопросы, по-прежнему стоящие перед страной и народом. Рискну предположить, что этого ответа ожидают миллионы граждан страны, продолжающих находится в мировозренческой растерянности. Власть не должна навязывать людям религиозно-нравственную проповедь. Но она равно не должна мешать россиянам ее услышать. Иначе единственным чувством, объединяющим граждан, останется ненависть к кавказцам, евреям, Америке, Европе, а подчас и к самой власти. Альтернатива, на мой взгляд, одна: обновление приверженности этическим ценностям православия, ислама, других традиционных религий, равно как и разумного, открытого гуманизма, пусть даже агностического.

Не стоит бояться ультраконсервативного религиозного радикализма, неофитский запал которого постепенно истекает. Между прочим, он силен именно там, где нет простора для подлинного религиозного возрождения, соединяющего верность традиции и открытость к новому, патриотизм и диалог с миром. Этому возрождению, а значит, и возрождению России нужно помочь. Для этого Церкви и власти не нужно сливаться в бурных объятиях. Им просто надо делать общее дело, вместе трудиться на благо людей - православных и неправославных, верующих и неверующих.

Хорошо воспитанное и нецерковное

Михаил Тарусин, Социолог, политолог, публицист. Руководитель отдела социальных исследований Института общественного проектирования.

В статье 14 Конституции РФ в п.1 написано, что «Российская Федерация – светское государство. Никакая религия не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной». Пункт 2 там же добавляет: «Религиозные объединения отделены от государства и равны перед законом». Вроде бы интуитивно понятно, но всё же хотелось бы большей ясности.

Начнём с определения «светский». В словаре Ушакова слово определяется в двух значениях: как «хорошо воспитанный» и как «нецерковный». Вероятно, нам нужно второе определение. Большой юридический словарь (БЮС) определяет «светское государство» как «означающая отделение церкви от государства, разграничение сфер их деятельности». Со своей стороны, энциклопедический словарь «Конституционное право России» определяет светское государство как: «государство, в котором не существует какой-либо официальной, государственной религии и ни одно из вероучений не признается обязательным и предпочтительным». Одновременно Закон РФ «О свободе совести» от 19.09.1997 в преамбуле признаёт «особую роль православия в истории России, в становлении и развитии ее духовности и культуры».

На наш взгляд, здесь много неясного. Конституция отрицает религию в качестве государственной или обязательной, но ничего не говорит о предпочтительности одной религии в сравнении с остальными. Конституционное право вроде бы добавляет отрицание предпочтительности какой-либо религии. Закон «О свободе слова» говорит об особой роли православия, утверждая при этом, что Россия именно благодаря православию обрела духовность (!). Налицо явное предпочтение православия, отрицаемое конституционным правом, но не отрицаемое напрямую Конституцией. Парадокс.

Ко всему прочему БЮС трактует светское государство, как означающее одновременно и отделение Церкви от государства и разграничение сфер их деятельности. Согласитесь, разграничение сфер возможно только при совместной деятельности, когда стороны объединены общей целью . Отделение же вообще не предполагает ничего совместного – развод и девичья фамилия.

Отчего же столько неясного во всей этой теме? На наш взгляд, для этого необходимо вернуться немного назад, в наше, то ли светлое, то ли проклятое прошлое.

Вопреки устоявшемуся мнению, советское государство не декларировало себя как атеистическое. В Конституции СССР 1977 года в статье 52 говорится: «Гражданам СССР гарантируется свобода совести, то есть право исповедовать любую религию или не исповедовать никакой, отправлять религиозные культы или вести атеистическую пропаганду. Возбуждение вражды и ненависти в связи с религиозными верованиями запрещается. Церковь в СССР отделена от государства и школа - от церкви».

Обратите, кстати, внимание – здесь явно выделена Православная Церковь, как главный субъект отделения. Впору думать, что мечеть, пагода, молебный дом и сатанинское капище от государства не отделены.

Конечно, в данной статье есть намеренное лукавство – вряд ли можно поставить знак равенства между возможностями «исповедовать религию» и «вести антирелигиозную пропаганду». Но в целом, статья выглядит вполне пристойно. Тогда где же государственный атеизм? Оказывается, он спрятан глубоко. В Конституции СССР от 1997 года ничего не говорится о государственном атеизме, но в статье 6 указано, что «руководящей и направляющей силой советского общества, ядром его политической системы, государственных и общественных организаций является Коммунистическая партия Советского Союза. КПСС существует для народа и служит народу».

В свою очередь, в Уставе КПСС (с дополнениями XXVI съезда КПСС), в разделе «Члены КПСС, их обязанности и права», в пункте г) говорится, что член партии обязан: «Вести решительную борьбу с любыми проявлениями буржуазной идеологии, с остатками частнособственнической психологии, религиозными предрассудками и другими пережитками прошлого». В Программе КПСС от 31.10. 1961, в разделе «В области воспитания коммунистической сознательности», в пункте е) говорится также, что: «Партия использует средства идейного воздействия для воспитания людей в духе научно-материалистического миропонимания, для преодоления религиозных предрассудков, не допуская оскорбления чувств верующих. Необходимо систематически вести широкую научно-атеистическую пропаганду, терпеливо разъяснять несостоятельность религиозных верований, возникших в прошлом на почве придавленности людей стихийными силами природы и социальным гнетом, из-за незнания истинных причин природных и общественных явлений. При этом следует опираться на достижения современной науки, которая’ все полнее раскрывает картину мира, увеличивает власть человека над природой и не оставляет места для фантастических вымыслов религии о сверхъестественных силах».

Вот так. Государство само очевидно светское, но, поскольку руководящей силой общества и государственных организаций является ПКСС, которая идеологически исповедует атеизм, то и государство использует конституционное право на атеистическую пропаганду.

Государство именно потому и отделило от себя Церковь, чтобы убеждать общество отказаться от религиозных предрассудков и пережитков прошлого. Оно как бы говорило – это лишнее, это нам не надо, потому мы и отторгли это от себя, что хотим изжить это из нашей жизни. В таком контексте смысл отделения понятен и последователен.

Но вернемся к новой России. Которая декларирует себя как светское государство, но при том специально в статье 13 п.2 уточняет, что: «Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной». Иными словами, никакая «руководящая и направляющая сила» нам не нужна. Хорошо. Но тогда зачем взяли и слепо перетащили положение об отделении религиозных организаций от государства из советской Конституции? Большевикам это было нужно, чтобы вести планомерную атеистическую пропаганду и заодно планомерно уничтожать Церковь как таковую. Ни того ни другого нынешняя власть делать не намерена.

Тогда для чего отделять?

Логичнее было бы конституционно декларировать сотрудничество государства и религиозных организаций при разделении сфер деятельности . О чём, кстати, и упоминается в Большом юридическом словаре.

Вот, к примеру, в недавно принятой Программе партии «Единая Россия» говорится следующее: «Традиционные религии являются хранителями мудрости и опыта поколений, необходимых для осмысления и решения актуальных социальных проблем. Мы исходим из такого понимания светского государства, которое означает организационное и функциональное разграничение государства и религиозных организаций, а обращение к религии носит добровольный характер. При этом мы убеждены, что общество должно иметь возможность слышать голос традиционных конфессий».

Т.е. прямо говорится не об отделении, а о разграничении функций – пример, достойный законодательного подражания.

Следует, наконец, понять, что понятие светский не означает отделения или отчуждения от понятия религиозны й. Я вот, к примеру, человек светский, не в смысле хорошо воспитанный, а в смысле – не служащий в церкви, не священник и не монах. Но я считаю себя православным. Президент – человек светский. Но он же и православный, принял крещение в 23 года по своей воле и ныне живёт церковной жизнью, т.е. участвует в таинствах Исповеди и Причастия. Премьер-министр человек светский? Да. Православный? Конечно. Значительная часть современного российского общества светская. И православная в то же время.

Могут возразить, что понятие отделения всего-то означает невмешательство государства в дела Церкви и наоборот. Но тогда отчего такая честь именно религиозным организациям? Почему не указано в Конституции отделение от государства добровольного общества пожарных и вообще всех общественных организаций (так называемых ННО)?

И потом, одна из основных задач институтов гражданского общества как раз и заключается в контроле над государством, в лице властей различного уровня, чтоб не слишком шалили. А в задачи религиозных организаций – нелицеприятно говорить властям, буде те начнут править не по совести. В свою очередь государство обязано вмешаться в дела религиозной организации, буде она превзойдет его самого по части тоталитарности. Так что о взаимном невмешательстве говорить трудно.

Тогда почему государство, будучи светским, не может быть православным? Не вижу к тому никаких препятствий. Если оно само в своём же Законе утверждает, что православие сыграло особую роль в становлении и развитии духовности и культуры России. К тому же, если православие эту роль играло исторически, а затем весь почти прошлый век руководящая государством партия уничтожала и само православие и плоды его трудов, не логично ли вновь обратиться к Церкви? С просьбой помочь молодому государству в становлении духовности и культуры молодой России, у которой на этот счёт, судя по всему, никаких особо плодотворных идей нет. И, наоборот, которые есть у Церкви, учитывая многовековой опыт русского православия, великое духовное наследие святоотеческого предания, духовную культуру народных традиций.

Тем более, что состояние современного российского общества в ракурсе культурного и духовного здоровья давно уже требует самого оперативного вмешательства. И начинать, несомненно, необходимо с нравственного окормления юных душ.

Вот здесь, кстати, есть один тонкий момент. В советской Конституции недаром есть странное уточнение: «Церковь в СССР отделена от государства и школа - от церкви ». Зачем было добавлять это вот «школа от церкви»? Разве в советской стране не всё было государственным? Да, но большевики прекрасно понимали, что строительство нового мира должно начинаться с воспитания нового человека, школа для них была одной из важнейших составляющих коммунистической стройки. Поэтому самым страшным была сама мысль о проникновении туда ненавистной Церкви. Отсюда и дополнение.

Так. Но откуда тогда сегодня многочисленные истерики о введении в школы религиозных дисциплин? Или мы всё ещё продолжаем строить «светлый мир коммунизма»? Вроде нет.

Да и сами аргументы более говорят об их выразителях, как о законниках, нежели как об атеистах. Главный из них относится к тому, что школы де государственные учреждения, таким образом отделённые от церкви. А тогда преподавание в них основ религии есть нарушение Конституции РФ. Но школы сегодня в стране это муниципальные учреждения, а муниципальные образования относятся к структурам местного самоуправления, которые де-юре не могут считаться частью государственной системы.

Если же взять медиапространство, которое сегодня, вольно или само того не ведая, неукоснительно выполняет инструкции экспертов Лэнгли по разложению российского общества, то оно уж точно не государственный институт. А значит, может находиться под прямым опекунством Церкви, и я не знаю сегодня другого сообщества, которое бы более в этом нуждалось.

Наконец, институты гражданского общества, хоть и получили мудрого руководителя в лице Общественной Палаты РФ и её региональных клонов, не выказывают должного энтузиазма в связи с этим назначением. С другой стороны, заметное развитие социальных инициатив Церкви как раз и означает реальное формирование этого самого гражданского общества, на привычной нашему менталитету основе милосердия и сострадания.

Наконец, необходимо во всём общественном пространстве создавать атмосферу нравственного состояния, когда не польза и прок, а стыд и совесть движут поступками человека.

Простые наблюдения показывают, что мы сегодня чрезмерно увлечены квази-идеологией экономизма. Планы, выстраиваемые на перспективу, радужны и многообещающи, но отчего-то никак не удается сделать первый шаг. Сделать первый явный рывок, раскрутить маховик созидательного движения. Отчего это? А оттого, что, когда нужно сделать физическое движение , необходимо, прежде всего, приложить нравственное усилие .

А как это усилие создать? Для того необходим нравственный опыт. Вот для чего необходим союз государства и Церкви. Для того чтобы телу национальному иметь нравственные силы. Нет у нас другого учителя и не будет, кроме как вера православная и мать Русская Православная Церковь. И коли государство наше, помимо экспертов экономических, вооружится таким помощником, глядишь, и радужные планы нынешние покажутся мелочью по сравнению со вновь открывшимися перспективами.

ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ЗАКОН О СВОБОДЕ СОВЕСТИ И О РЕЛИГИОЗНЫХ ОБЪЕДИНЕНИЯХ

Статья 4. Государство и религиозные объединения

1. Российская Федерация – светское государство. Никакая религия не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной. Религиозные объединения отделены от государства и равны перед законом.
2. В соответствии с конституционным принципом отделения религиозных объединений от государства государство:
не вмешивается в определение гражданином своего отношения к религии и религиозной принадлежности, в воспитание детей родителями или лицами, их заменяющими, в соответствии со своими убеждениями и с учетом права ребенка на свободу совести и свободу вероисповедания;
не возлагает на религиозные объединения выполнение функций органов государственной власти, других государственных органов, государственных учреждений и органов местного самоуправления;
не вмешивается в деятельность религиозных объединений, если она не противоречит настоящему Федеральному закону;
обеспечивает светский характер образования в государственных и муниципальных образовательных учреждениях.
3. Государство регулирует предоставление религиозным организациям налоговых и иных льгот, оказывает финансовую, материальную и иную помощь религиозным организациям в реставрации, содержании и охране зданий и объектов, являющихся памятниками истории и культуры, а также в обеспечении преподавания общеобразовательных дисциплин в образовательных учреждениях, созданных религиозными организациями в соответствии с законодательством Российской Федерации об образовании.
4. Деятельность органов государственной власти и органов местного самоуправления не сопровождается публичными религиозными обрядами и церемониями. Должностные лица органов государственной власти, других государственных органов и органов местного самоуправления, а также военнослужащие не вправе использовать свое служебное положение для формирования того или иного отношения к религии.
5. В соответствии с конституционным принципом отделения религиозных объединений от государства религиозное объединение:
создается и осуществляет свою деятельность в соответствии со своей собственной иерархической и институционной структурой, выбирает, назначает и заменяет свой персонал согласно своим собственным установлениям;
не выполняет функций органов государственной власти, других государственных органов, государственных учреждений и органов местного самоуправления;
не участвует в выборах в органы государственной власти и в органы местного самоуправления;
не участвует в деятельности политических партий и политических движений, не оказывает им материальную и иную помощь.
6. Отделение религиозных объединений от государства не влечет за собой ограничений прав членов указанных объединений участвовать наравне с другими гражданами в управлении делами государства, выборах в органы государственной власти и в органы местного самоуправления, деятельности политических партий, политических движений и других общественных объединений.
7. По просьбам религиозных организаций соответствующие органы государственной власти в Российской Федерации вправе объявлять религиозные праздники нерабочими (праздничными) днями на соответствующих территориях.

Статья 5. Религиозное образование

1. Каждый имеет право на получение религиозного образования по своему выбору индивидуально или совместно с другими.
2. Воспитание и образование детей осуществляются родителями или лицами, их заменяющими, с учетом права ребенка на свободу совести и свободу вероисповедания.
3. Религиозные организации вправе в соответствии со своими уставами и с законодательством Российской Федерации создавать образовательные учреждения.
4. По просьбе родителей или лиц, их заменяющих, с согласия детей, обучающихся в государственных и муниципальных образовательных учреждениях, администрация указанных учреждений по согласованию с соответствующим органом местного самоуправления предоставляет религиозной организации возможность обучать детей религии вне рамок образовательной программы.

Пожалуй, каждый из нас не раз натыкался в личных беседах или интернет-дискуссиях на жаркие (хотя и целиком шаблонные) спичи о том, что в нашей стране нарастает “мракобесие” (более подкованные товарищи пишут красивее: “клерикализация”), государство и РПЦ представляют собой уже некий единый организм, и так далее, и так далее. И как всё это ужасно!

Мне вот, например, как образованному человеку не очень понятно, в чём же это выражается?

Глава светской власти является и главой Церкви, как монарх Великобритании возглавляет Церковь Англии? Или государство платит православным священнослужителям зарплату, как в Греции? Или налоговые службы следят за уплатой гражданами церковного налога, как в Германии? Или особая роль Православной церкви официально закреплена в Конституции (ст. 9), как в Грузии? Или президент и прочие представители власти присягают на Библии, как в США и многих других странах Запада? Или церковные праздники узаконены государством как выходные, как даже в соседней Украине таковыми являются днями и Пасха, и Троица? Объявлено выходным днем только Рождество - но это было сделано в 1990 году еще в Советском Союзе. Исключение в этом плане - Крым, но там решили в этом плане сохранить то, что было в предыдущие годы.

Нет, ничего такого в России нет, хотя к опыту многих упомянутых выше “западных развитых стран” или Грузии и Украины те же либералы любят апеллировать при случае. Речь о совсем другом.

Месяц назад мне довелось присутствовать на круглом столе, проводимом в рамках православного фестиваля “Имеющие надежду”. Ведущий сыпал шаблонными шуточками про Госдеп, принятыми у либералов, как позже оказалось, это действительно были церковные либералы - “Преображенское братство” священника Георгия Кочеткова. И контингент был приглашён соответствующий.

По словам организаторов круглого стола, им очень не нравится, что журналисты пишут о том, что РПЦ руководствуется интересами государства, ибо руководствоваться таковыми она и не должна. Поскольку одним из адресатов таких претензий был я как журналист, пришлось взять микрофон и обратить внимание прекраснодушной публики на обстоятельства, о которых она вряд ли думает.

Давайте представим себе, что мы собрались бы на Украине, где каноническая Православная церковь уж точно никак не связана с государством, - предложил я. - Для начала, хороший зал в центре города вам бы не предоставили: не для москальской церкви, мол. Потом, если бы и удалось снять какое-то помещение, при входе встретили бы вас несколько десятков бойцов Гражданского корпуса полка “Азов” и отоварили бы по полной как проклятых сепаратистов. А милиция бы в это время смотрела в сторону, как она обычно в таких случаях и делает.

В России этого нет, к счастью, нет: государство пресекает хулиганские выходки радикалов, что и вызывает постоянное нытьё либералов. Национал-язычников , которые в 2008-2009 годах в Москве и ряде других городов убивали священников, жгли православные храмы или подбрасывали в них бомбы, сотрудники МВД и ФСБ оперативно задержали и надолго изъяли из обращения в обществе.

Но тревожные звоночки вновь появились в последнее время.

Это настойчивые попытки повалить поклонный крест, установленный в парке Торфянка на севере Москвы, визиты местных групп активистов к соседнему, уже построенному православному храму в том же районе, где для защиты священник был вынужден вызвать бойцов Национальной гвардии с автоматами. Во всех этих случаях, кстати, отметились адепты воинствующего неоязычества.

Про оставленного в этом районе толпой и освистанного священника я уж не упоминаю.

Это и визит в Казанский собор Петербурга “для ловли покемонов” местного кандидата в депутаты Госдумы от ПарНаС, лидера местного отделения сторонника Навального, перед этим разместившего в соцсетях афишу публичного сожжения икон большевиками в 1930 году.

Христиане вторгаются в нашу жизнь - пора показать им, что будет, если мы вторгнемся в их храмы, - заявил он.

Ещё одному ловцу покемонов в Храме-на-Крови и изготовителю удивительно хамских по отношению к верующим журналов, недавно изъятому из обращения в Екатеринбурге (всего лишь под домашний арест), сразу же выразила готовность оплачивать адвоката “Открытая Россия” Михаила Ходорковского, на своих интернет-ресурсах освещавшая и поход в питерский Казанский собор кандидата от ПарНаС. А лидер партии “Яблоко” Сергей Митрохин на днях провёл даже совместный пикет с активистами с Торфянки у резиденции патриарха (публикация об этом, что интересно, около часа назад была внезапно удалена с сайта партии).

И это - провокационные выходки и угрозы, поддержка со стороны крупнейших либеральных сил - даже сейчас, когда органы правопорядка жёстко контролируют ситуацию. Но желания всё равно прорываются - и весьма красноречивые. Что началось бы, устранись государство в силу каких-то причин (скажем, смены власти) от защиты традиционных религиозных организаций?

Ещё одно красноречивое заявление на том же круглом столе кочетковцев сделал уволенный в конце прошлого года с должности ответственного редактора “Журнала Московской патриархии” Сергей Чапнин, претендующий ныне на роль главного голоса церковных либералов. Правда, ввиду исключительной шаблонности всех заявлений сей деятель пока проигрывает своим конкурентам, но мысли тем не менее озвучивает выразительные.

Привычно призвав в лучших традициях песней Окуджавы “взяться за руки” всем “хорошим людям с прекрасными открытыми лицами”(с) и действовать в некоем направлении, Чапнин заявил: “И пусть в итоге у нас будет маленькая и нищая, но свободная Церковь”.

Проще говоря - разорвав узы с государством, Церковь будет умирать, причём быстро. Потому что, если участок под каждый храм будет “выбиваться” инициативными группами верующих у чиновников управ и префектур, которые будут воспринимать их наравне с ларёчниками и прочей желающей что-то построить публикой, храмы никогда не удастся построить. Тем более верующие бьются не за деньги, не платят откаты, не обладают зачастую такой же хваткой, как коммерсанты.

Да и храмы в XXI веке отапливаются и снабжаются электричеством, водой и прочими коммунальными услугами, а это требует планирования и подведения городом коммуникаций. На дворе не средние века, когда церкви строили из срубленных рядом в лесу бревён, а если и грели, то углём от тех же деревьев, коих всегда было в избытке.

Но даже и в средние века, и позже величественные соборы и милые церквушки, радующие наш глаз, строились царями, князьями, боярами и просто богатыми купцами “за упокой души” или из желания улучшить этот бренный мир и живущих в нём людей. А уж то, что поддерживать без помощи МИД и прочих госструктур деятельность церковных учреждений в отдалённых странах (где часто местные владыки и фанатики очень косо смотрят на чужую религию), и вовсе нереально.

Без постоянной и налаженной кооперации с государством, без знания о таковой в обществе будет невозможна и огромная часть осуществляемой сейчас Церковью благотворительности и социальной деятельности (например, пастырская работа в местах лишения свободы).

Но разве не это и является, в сущности, целью либералов? Любить отечественную историю в этой среде не принято (там одно “тёмное царство несвободы”), с экономикой плохо (одни апелляции к “мировому опыту”, который его адепты чаще всего и не знают), желание загнать подальше “мракобесов” с их моралью, борьбой против абортов и благотворительностью очевидно.

Ну, а для церковных либералов, прямо

Казалось бы, все мы знаем, что церковь отделена от государства, что мы - светская страна. Но возникает тот же вопрос - может ли цековь быть "ВНЕ", если она функционирует ВНУТРИ государства. Конечно НЕ МОЖЕТ. Она "связана" не только законом божьим, но и подчиняется законам светским. И государство, навязывая церкви свои законы, использует её в своих целях. Достаточно вспомнить, что в стране с "разделением" церкви и государства, религиозные праздники являются государственными, а государственые деятели тоже показывают свою религиозную принадлежность.

Но это лишь одна, "простая" сторона взаимоотношений... А давайте посмотрим еще на один аспект. Может ли церковь не подчиняться государству, действуя на его территории? Может ли государство не иметь влияния на церковь? Да, так часто бывает. Одна из религий вообще не обращает внимание на государстваю. Вернее, фомально не выходит "за рамки" снаружи... Но это - вопрос одной нации. Так исторически сложилась. Да и "погоды" эта церковь (религия) не делает. Но давайте посмотрим на наиболее распространенное у нас христианство.

Что, например, мы имеем в православии? Имеем кучу патриархов (ну ладно, кучку), массу автокефалий и множество "расколов". И это при том, что "православный мир" не так велик. И вдруг он еще и поразваливался после развала СССР... Центробежные силы подхватили и церковь. Ряд церквей захотели получить либо автокефалию, либо стать самостоятельными, чувствую в лействиях РПЦ МП "руку Кремля". И такая "рука" просматривается.. Церковь перестаёт быть слугой бога, а стала слугой государства. Чем идеи объединения "русского мира" отличаются от идеи "собирания земель русских"?

В ответ, в некоторых странах церковь начала испытывать раздвоение, связанное с необходимостью взаимодействия с местом "расквартирования" и с учетом интересов и патриотизма местной паствы. Если взять одну Украину, то в ней, помимо РПЦ МП, действует УПЦ Киевского патриархата, Украинская автокефальная церковь, Греко-католическая церковь (она с православным обрядом), Русская православная церковь заграницей... И все они православные... Но может ли быть аж столько православных церквей? Или таки должна быть одна Поместная церковь? И возможен ли отказ от них в пользу "истинной" РПЦ МП? Конечно нет! На РПЦ МП Киев не имеет никаких рычагов влияния. А сама РПЦ, напротив, пытается оказывать влияние на политическое сознание украинской паствы. И, привязавшись к Кремлю, РПЦ повторяет за ним те же ошибки...

В религии, как ни странно, тоже есть своя политика. Более того, у них есть и своя "служба безопасности", в обязанности которой, кстати (в РПЦ МП), входит и контроль за тем, что бы в зарубежных епархиях "попы" "не катили бочку" на Россию и Кремль. Могут ли, в таком варианте, независимые государства не иметь независимой церкви? Как это может выглядеть, если войска "располагаются" друг напротив друга на границе, а батюшки в войсках "подчиняются" только одной стороне?

Мы обсуждаем политический раском, развал кооперации и экономических отношений, разночтения в военных угрозах и способах противостояния им, но как-то забыли, что и церковь сегодня живет ОЧЕНь непростым временем. Хотя уже, скорее, наступает время "собирать камни". Начинаются переговоры между церквями о создании единой поместной церкви. А в РПЦ КП всё громче раздаются голоса об автокефалии и даже о возможности объединения "украинского филиала" РПЦ МП с УПЦ КП... И здесь проходит еще один фронт борьбы между "независимостью" и "объединением". Но, как показали тожества по поводу 1025-ления крещения Руси в Киеве, Москва и на этом участке уже начала сдавать позиции.

Обидно, когда церковь, да даже спорт, начинает участвовать в мирской политике. Не её это предназначение, по большому счету. Но, такова жизнь и реальность...

Дети