В 18-19 веках «вотчина Демидовых» на Среднем Урале простиралась далеко за пределы существующих сегодня административных границ Горнозаводского округа и Нижнетагильской епархии. Фактически этот клан был полноправным хозяином части региона. При Демидовых сформировалась и часть уральского храмового зодчества. Зачастую род богатейших в России заводчиков диктовал архитектурный стиль. Для строительства каменных церквей нередко привлекались специалисты из Екатеринбурга, что в итоге создало архитектурную связь между объектами в районе Нижнего Тагила и нынешней уральской столицы.

Об одной из таких церквей ЕАН писал на примере Кайгородки , где здание было построено по проекту Юлия Дютеля, известного также как автор усадьбы Железнова в Екатеринбурге. Еще одним таким звеном, которое связывает архитектурную историю двух уральских городов, является храм святителя Николая Чудотворца в поселке Висим.

Малая родина Мамина-Сибиряка

Поселок Висим расположен в полусотне километров от Нижнего Тагила. Электронный путеводитель «Наш Урал» указывает его в качестве одной из достопримечательностей региона. Как указывает портал, здесь родился известный писатель и летописец Екатеринбурга Дмитрий Мамин-Сибиряк. Здесь же в поселке четверть века служил священником его отец Наркис Мамин. Однако указывается, что папа известного писателя работал в храме свт. Николая Чудотворца, что в корне неверно.

Каменная церковь была заложена в 1889 году и освящена в 1895 году. Наркис Мамин между тем скончался за 10 лет до начала строительства. Его сын к моменту закладки первого камня давно покинул родные края. Заблуждение это перешло и в другие открытые источники, рассказывающие о семье Мамина-Сибиряка.

Кержаки — этноконфессиональная группа русских. Представители старообрядчества. Название происходит от названия реки Керженец в Нижегородской области. Носители культуры северорусского типа

Висим не относился к числу зажиточных поселений. С середины 18 века он был сформирован как заводской поселок, куда Демидовы свезли уроженцев Тульской области и Украины для нужд металлургического предприятия . Вдобавок здесь проживали старообрядцы, или, как их называют местные, — кержаки. По территории проживания население разделилось на части — по одну сторону реки обосновались старообрядцы, по другую — православные. У каждой из групп была своя церковь. У православных деревянный храм появился в 1839 году в честь св. мученика Анатолия Никомедийского.

О благосостоянии села можно судить было по тому, что семья приходского священника Наркиса Мамина едва сводила концы с концами. В селе насчитывалось более 200 дворов, но нужно учитывать, что часть населения Висима посещала старообрядческую церковь. К концу 19 века население села и, соответственно, прихожан возросло втрое — до 2,8 тыс. человек (более 600 дворов). В старой деревянной церкви стало тесно, и в поселке встал вопрос о строительстве нового храма.

От автора Царского моста

Сергей Козлов - С 1884 по 1890 - епархиальный архитектор Екатеринбурга. В должности городскогоархитектора (1884-1890) занимался корректировкой генерального плана Екатеринбурга. Составил проекты перестроек: гостиного двора, городского театра, здания городской думы

Фактическими заказчиками новой церкви выступили представители клана Демидовых. И, как следует из дальнейших работ, средств они не пожалели. Для проектирования церкви был привлечен главный архитектор Екатеринбурга и по совместительству главный епархиальный архитектор Сергей Козлов. После себя он оставил уральской столице внушительное архитектурное наследие. Самой известной его работой является каменный мост через Исеть по улице Декабристов (известный в городе как Царский).

Также он занимался проектированием частных домов и общественных зданий. В частности, Козлов при согласовании с Дютелем перестраивал дом, известный сегодня как «Усадьба ротмистра Ф. А. Переяславцева» на улице Карла Либкнехта, 3.

Царский мост — мост в Екатеринбурге через реку Исеть. Построен в 1889— 1890 годах по проекту архитектора С. С. Козлова. Мост был построен взамен деревянного, сооружённого в 1824 году. Объект имеет статус историко-архитектурного памятника федерального значения

В качестве главного епархиального архитектора Екатеринбурга Козлов активно занимался и проектированием религиозных объектов. Работал он далеко за пределами города и с размахом. Крупные заказы, судя по сохранившимся объектам, архитектор выполнял в византийском стиле, нередко с элементами эклектики и классицизма.

Николо-Анатольевская церковь до разрушения

Храм святителя Николая не стал исключением. В отличие от распространенных в 19 веке «кораблей», церковь в Висиме была спроектирована в форме «креста». Основанием для купола стал мощный барабан, выложенный в несколько кирпичных кладок. Источник естественного освещения также был расположен в центральном куполе — барабан был опоясан окнами. С четырех краев кровлю венчали малые купола, где была расположена звонница. Входы в здание оформлены в виде арок, богато украшенных орнаментом, что является характерной чертой именно византийского стиля.

Освящение новой церкви состоялось 9 мая 1895 года. В этот же день на куполах установили кресты.

«Кресты подняли на высоту 13 сажен (27,7 м, — прим. ЕАН) и установили: один на главный купол, другие - на 4-х башенках храма. <…> Кресты были изготовлены в Москве, фабрикантом золотых и серебряных изделий Ф.А. Овчинниковым. Весу в этих крестах было более 40 пудов (около 655 кг, — прим. ЕАН), и стоимость их с доставкою в Висимо-Шайтанском заводе доходила до 2 тыс. рублей», — свидетельствуют данные Екатеринбургского епархиального вестника.

Осенью того же года церковь освятили в честь св. Анатолия. Деревянный храм, который носил его имя, разобрали. На его месте открыли церковно-приходскую школу. За новым религиозным зданием окончательно закрепилось название: Никольско-Анатольевская церковь.

Храм — под клуб, верующих — на кладбище

Октябрьский переворот в 1917 году и первую волну антирелигиозной кампании приход Никольского храма пережил. Однако в 1934 году церковь в итоге закрыли. Здание было передано под клуб. Это решение в последующем нанесет объекту серьезный ущерб.

За превращение объекта в клуб местные власти взялись основательно. Центральный купол и четыре малые башенки были снесены. Оставшийся барабан закрыли деревянными перекрытиями. Здание потеряло внутреннюю свободу пространства.

В ходе перепланировки часть окон была замурована, а в местах, не предусмотренных архитектурным проектом, прорублены новые. В результате самовольного вмешательства часть арочного оформления здания была повреждена.

Церковные фрески, по всей видимости, рабочие не тронули.

«В 1913-1914 годах церковь в Висиме расписывал мой отец с группой художников, Чайкин Дмитрий Гаврилович. Работы закончены в конце 1914 года. После окончания работ мои родители венчались. В 1945 - 1947 годах роспись его работы была сохранена на потолке под куполом. Это были летающие ангелы. В здании церкви в тот период был клуб. Мне, девочке 11-12 лет, показала и рассказала о работе отца моя мама», — вспоминает уроженка поселка Л. Д. Чукавина.

В помещении, где прежде молились верующие, оборудовали танцпол. Здесь же ставили скамейки во время киносеансов. Сцена была оформлена на месте алтаря.

Алтарная часть Никольской церкви

Потеряв каменный храм, верующие из числа жителей Висима начали добиваться от властей альтернативной площадки для совместной молитвы. С этой целью была направлена делегация к председателю Центрального исполнительного комитета СССР Михаилу Калинину.

В итоге верующим разрешили собираться вместе на молитву, но подальше от центра поселка — на местном кладбище.

Кладбищенский молельный дом

В 1935 году там был выстроен молельный дом. В 1936 году в Висим прислали священника. На богослужения верующие ходили в соседний Черноисточинск, где храм продолжал функционировать.

«У нас мама очень любила Иверскую (Иверская икона божьей матери, - прим. ЕАН) и к Иверской пешком ходила в Черноисточинск. Разочек и меня взяли — я сама напросилась в 15-16 лет. А я в няньках была, мне неохото было в няньках сидеть. Тятя говорит: «Доброе дело молиться, айда». Идем мы пешком. Останавливается машина. Садитесь, раз по тракту идем. Отец говорит: «Нет, мать животом мучается». Спрашиваю: «Тятя, ты чего врешь?» А он говорит: «А чтобы в машину не садиться». В Черноисточинск пришли пешком — сразу вечерняя, а потом утренняя, и обратно пешочком. Часа три-четыре по тракту. Шибко далеко было. Все. Больше я не просилась», — вспоминает одна из старожил Висима Надежда Ерохина.

С ее слов, в верующих семьях придерживались также традиции не отдавать девушек замуж без церковного венчания. Жених, будь он атеистом или старообрядцем, должен был для начала принять православие.

Между православием и клубом

После распада СССР и начала возвращения зданий церквей РПЦ в Висиме сложилась непростая ситуация. Поскольку религиозная жизнь в поселке не прерывалась в советские годы и существовала крепкая община, то уже в 1995 году встал вопрос о возвращении Николо-Анатольевского храма.

«Одни люди шли храм прибирать, а другие говорили: «Клуб надо было оставить». Был спор, но жители, которые хлопотали за храм, от своего не отступили и так клубу и не отдали», — вспоминает Ерохина.

Крестный ход после восстановления

Сторонники клуба в итоге смирились с потерей. Верующие покинули молельный дом на кладбище и переместились в Никольскую церковь. Однако вести полноценные богослужения на историческом месте оказалось невозможно. Временный алтарь был оборудован под самым куполом храма, на третьем этаже, который появился во время перепланировки здания в советские годы. Из-за ограниченного пространства и арочных сводов помещение стало больше похоже на подземелье.

Восстановление и затраты

Все, что смогли сделать на сегодня верующие, - это провести заливку пола и обустроить для молитвы и проведения обрядов третий этаж.

Для проведения более масштабных работ у прихожан своих сил не хватает.

На полную реставрацию, по примерным подсчетам, требуется не меньше 40 млн рублей.

«У барабана, например, большая толщина, и нужно очень много кирпичей, чтобы кладка держалась для воссоздания купола. Тут с кандачка не сделаешь. Да и более существенные вопросы есть. Отопление нужно налаживать, а для этого нужен подходящий котел. Зима у нас - сложный момент. В прошлом году в конце ноября две недели стояло -40 градусов, и уже было тяжело», — рассказывает настоятель храма иерей Александр Киченко.

Он признается, что пока не рассчитывает на серьезную финансовую помощь, в том числе со стороны. Прихожан на службах в Николо-Анатольевском храме бывает немного — от двух до 20 человек. По очень большим церковным праздникам — до 30 человек. Многие из тех, кто начинал заниматься восстановлением, уже умер. Молодежь в Висиме старается не задерживаться и перебирается в Нижний Тагил или Екатеринбург.

По словам настоятеля, количество людей на службах и, соответственно, доходы зависят от сезонности: зимой бюджет прихода уходит в минус. Долги потом отдаются за счет летнего притока людей, приехавших в Висим на отдых.

«Многие, кто родился здесь, приезжают креститься или просто помолиться.

Ко мне приезжала из Екатеринбурга наша землячка. Она мне признавалась, что не может ходить в городские храмы, а тут ей спокойно. В больших городах у священника дел много, движение быстрое, все на потоке, и прихожане не получают большого внимания.

На появление спонсоров настоятель не рассчитывает. Свой скепсис священник объясняет тем, что его коллеги в крупных городах не всегда могут найти финансовую поддержку для восстановления других порушенных церквей. Примером тому является Успенская церковь на ВИЗе в Екатеринбурге, реставрация которой длится с 2011 года. Кроме того, как отмечает иерей Александр Киченко, сами жители поселка должны чувствовать свою причастность к восстановлению прихода.

Иерей Александр Киченко

"Если священник будет опираться исключительно на спонсоров, он может потерять контакт с паствой".

Свято-Георгиевский храм является одним из самых молодых храмов Челябинска. Строительство велось с 1998 по 2009 годы большей частью на пожертвования Челябинского Металлургического Комбината. В возведении храма активное участие принимали горожане.

Возвышаясь среди окружающих жилых домов, храм из красного кирпича с первого же взгляда поражает величием и мощью, которые так присущи и самому Георгию Победоносцу. Самый большой колокол весит около 3 тонн, а высота центрального купола 41 метр, благодаря чему красивое торжественное здание видно издали. Для жителей Челябинска это не просто храм, но святилище, воздвижение которого объединило их, постройка осуществилась, благодаря большому количеству пожертвований обычных жителей и их труду.

Горожане приходили на стройку и помогали каменщикам и другим профессионалам, а кто-то просто готовил на всех обед. Свято-Георгиевский храм с уверенностью можно назвать гордостью и достоинством Металлургического района города.

Село Хромцово. 75 километров от Екатеринбурга. Небольшое, низенькое, занесенное снегом. Посреди села вырастают каменные стены храма во имя Пресвятой Троицы. Собственно, стены – это всё, что осталось от некогда оного из красивейших приходов Урала. Храм давно забыт сельчанами. Но сегодня около него немало людей. В их руках блокноты, фотоаппараты, географические карты; они приберутся, запишут истории местных жителей, сделают фотографии и поедут дальше. Вскоре по их следам поедут многочисленные туристы и просто неравнодушные… А там и до возрождения застывшей в камне веры недалеко. Ближе, чем кажется.

Высадившийся в Хромцово десант – это волонтеры проекта «Забытые храмы Урала» . Сообщество возникло в 2010 году в социальных сетях и собрало сотни молодых людей – от студентов до директоров музеев. Теперь в свои выходные активисты не идут на шопинг, в кино или в клуб – они садятся в машины и объезжают заброшенные церкви, собирают о них информацию в архивах, устраивают фотовыставки, выпускают фотоальбомы… Зачем? Это необычная история.

Всё началось с рекламщика Александра Зиновьева, тогда еще студента Гуманитарного университета. Александр много ездил по родному краю. Тут и там среди полей и сел возникали невероятной архитектурной красоты здания. Старые церкви. Они даже без окон и без дверей, без куполов, исписанные вандалами, потрепанные временем и ветром, поражали воображение путешественника. Впечатления усиливала звучащая в наушниках песня «Церквушки» его любимой группы «Черный кофе». «Стоят церквушки по Руси забытые – забитые…»

«Такое путешествие меняет привычный мир, – рассказывает Александр, – вот ты живешь в городе в центре большой страны и не задумываешься о том, что было до и будет после, но вдруг тебе открывается совершенно другой мир. Сначала ты видишь величественные здания и прекрасные фрески, созданные людьми, которые жили здесь до тебя и о существовании которых ты и не подозревал (а ведь многие храмы превосходят по масштабам и декору не только храмы “миллионников”, но даже столиц). Затем ты видишь, что сделали с этими творениями люди и время. Задаешься вопросом: почему, как?»

И так как Саша блестяще знал историю – ответы его пугали. Дело в том, что Православие на Урале принималось очень тяжело. Первые храмы, деревянные тогда, местные жители-язычники сжигали. Потом настал переломный момент. И уральцы уже за Православие готовы были умирать. Но тут очередная перипетия – революция 1917 года. И уральцы делятся не на белых и красных, а на ревнителей и гонителей веры. В итоге – об этом нужно говорить прямо – сами же некогда воцерковленные люди эти церкви сжигали, взрывали, превращали в склады, в овчарни, в клубы. Причем и в то, и в другое, и в третье одновременно. Но православные тоже не лыком были шиты: на Урале звон колоколов можно было слышать вплоть до 1940-х годов. Известны случаи, когда православная общественность готова была идти на бунт, чтобы отстоять свой храм. И вот сегодня – уже в XXI веке – всё это забыто. Храмы заброшены; по некоторым оценкам, их на Урале около 500, они стоят мощные, но одинокие, обрастают мифами. Как в той же песне, что помнится Александру: «Стоят одни на пустырях, / Другие плачут у дорог, / Забыли люди о церквях…»

Своими впечатлениями и мыслями о судьбе храмов рекламщик Зиновьев начал делиться с друзьями и одногруппниками. Решили: начать путешествовать и всеми способами привлекать внимание к «объектам». Тем более что в это время как раз пошла мода на индустриальный туризм. В первое путешествие по забытым храмам отправился целый отряд. Для кого-то это было приключение, для кого-то – попытка понять историю, кто-то поехал за компанию. Назад они вернулись другими людьми.

Знакомый Зиновьева, индустриальный турист Павел Мельник был членом той самой первой экспедиции зарождающегося сообщества.

«Все ехали за своим. Александру, например, нравилось узнавать истории, которые рассказывали местные жители, – вспоминает он, – мне же нравилось бывать в забытых, но по-прежнему сильных местах. Своя атмосфера, некое ощущение трепета и величественности места. Доставляло удовольствие просто найти, доехать, походить по объекту и подумать о своем».

В то время Павел начал увлекаться фотографией и видео. Он вместе с еще одним знакомым, Алексеем Белоглазовым, стал делать сотни кадров в каждом месте, где они бывали. Просто потому, что увиденное не хотелось забывать. «Фотографом я не был и не являюсь, – говорит Алексей, – а фотографировал просто потому, что есть фотоаппарат и хотелось запечатлеть настоящую красоту для себя и для группы».

Группа – это страница сообщества в социальных сетях. После каждого путешествия там действительно появлялись фотографии забытых храмов с отчетом о поездках и историческими справками. Группа довольно быстро стала популярной в Екатеринбурге, где и родилась, а затем и по всему Уралу. Те, кто когда-то сам по себе интересовался историей Православия в регионе, свободно добавлялись в сообщество. За два года его существования только у группы «ВКонтакте» почти 4 тысячи подписчиков.

Фотография ангела и другие истории

Сообщество «Забытые храмы Урала» на самом деле уникальное место в интернет-пространстве. Оно, что называется, «работает»: участники знакомятся, объединяются, отправляют рассылки в другие сообщества, привлекают новых участников, добиваются публикаций в СМИ, принимают участие в различных обсуждениях на тему Православия. В так называемой «раскрутке» движения на начальном этапе Александру Зиновьеву, конечно, помогли его профессиональные знания рекламщика. В остальном же ее успех – бескорыстное желание людей прикоснуться к веками намоленным местам.

«Главное для нас, – подчеркивает Александр – это всё же организация регулярных путешествий к храмам. За время активной деятельности группы только в путешествиях, организованных администрацией сообщества, поучаствовали более тысячи человек, а сколько было самостоятельных – не счесть».

За три неполных года волонтеры рассказали о 200 забытых храмах Урала. Всего же в регионе, по примерным подсчетам активистов, около полутысячи разрушенных церквей. И лишь 100 из них в последнее время восстанавливаются. В некоторых случаях местных жителей на восстановление провоцируют участники сообщества. Вот лишь один из примеров.

Сегодня, и это факт, храмы Урала нельзя назвать «забытыми». Разрушенные – да, но не забытые. По маршрутам, которыми когда-то ездили волонтеры, турфирмы устраивают экскурсии. Многие уральцы их проезжают самостоятельно. Один из первых организаторов движения индустриальный турист Павел Мельник жалуется мне: «Теперь, чтобы попасть в заброшенный храм, иногда приходится выстоять очередь».

«Мы добились своего: сотни храмов описаны, каталогизированы, о них узнали многие люди», – вторит Павлу Мельнику Александр Зиновьев. А еще – он никогда из-за скромности не скажет об этом, но – всё-таки сообществу удалось призвать к восстановлению не одного храма. В некоторых уже кипит приходская жизнь.

«Еще один наш итог таков, – продолжает Александр, и видно, что ему важно об этом сказать, – в нашем сообществе много людей, и не все они верующие, есть даже с радикально атеистическими взглядами. И, конечно, споров и разговоров о Церкви среди неверующих участников было с лихвой, но их старались “не выносить”. Главное: от противников Церкви мы добились уважения к Православию – хотя бы как к значимой части истории и культуры Урала».

Число подписчиков

Из многочисленных сельских часовен на Урале, до нашего времени сохранилась только Михаило-Архангельская часовня, что стоит в десятке метров от Московского тракта, недалеко у моста через речку у деревни Черемша.

« » на Яндекс.Фотках

Никто не собирается её восстанавливать. Я слышал историю, что лет 7 предложили отреставрировать часовню, но с условием что ее перевезут в другую область. Власть имущие сказали пусть здесь сгниёт. После известных событий думаю второго Ройзмана в нашей области уже не найти.


« » на Яндекс.Фотках
А это Далматовский Свято-Успенский мужской монастырь.


« » на Яндекс.Фотках
Монастырь не раз сжигали дотла кочевники, пока в 1713-24 гг. не были возведены каменные стены с двумя высокими башнями


« » на Яндекс.Фотках
Монастырь стоял неприступной твердыней до 1917 года, на страх врагам, на радость добропорядочным жителям. Однако, как известно, нет таких крепостей, которые не могли бы взять большевики. После революции на территории монастыря сначала разместили сельскохозяйственную коммуну, затем завод по изготовлению молочных бутылок. Это привело к его разграблению и почти полному разрушению. И сейчас потрескавшиеся крепостные стены со сломанными зубцами, обветшавшие башни, церкви со снесенными куполами являются зримыми памятником трагической истории России


« » на Яндекс.Фотках
25 лет назад по инициативе Юрия Николаевича Аникина в Зауралье началось общественное движение по восстановлению ансамбля Свято-Успенского монастыря в городе Далматове. Он не только объединил вокруг себя архитекторов, писателей, художников, но и создал специальное предприятие "Феникс", которое занялось реставрацией монастыря. Людей работы продвигаются не очень быстро, но люди работают. В храме идут службы.

« » на Яндекс.Фотках
Ну и Николаевская церковь в Быньгах Построена в 1789–1792 годах, во время оттепели старообрядчества эпохи Екатерины II. Архитектура удивительна - церковь не вписывается ни в один стиль своей эпохи: чуть-чуть барокко, немного классицизма, да и византийские мотивы усматриваются, староверы не хотели строить так же, как никониане, и искали свой архитектурный стиль. Внутри церковь еще интереснее, чем снаружи: она не закрывалась в советское время, прекрасно сохранилось убранство, в том числе иконостас с «невьянской иконой». Сотни таких икон хранятся в музеях, а вот аутентичный иконостас уцелел только здесь.


« » на Яндекс.Фотках
Государственный бюджет никогда не выделял средств на восстановление церкви. Екатеринбургская епархия в 2001 году обращалась в Министерство культуры РФ с заявкой о выделении средств на реставрацию храма по федеральной целевой программе «Культура России», о чем имеются соответствующие документы. Однако, средства выделены не были, в результате чего община и настоятель вынужденно использовали свои силы и средства для текущего ремонта храма, который к тому времени пришел в печальное состояние: протечки в кровле, ветхие оконные заполнения, сгнившие несущие элементы конструкций иконостаса, состояние пола, вентиляции и т.п.


« » на Яндекс.Фотках

В селе Нижняя Синячиха Алапаевского района Свердловской области находится удивительный музей-заповедник деревянного зодчества, побывать в котором советую каждому! Вряд ли это место кого-то оставит равнодушным На заднем плане Спасо-Преображенский храм, посередине Спасская часовня. Справа и слева Часовня Савватия и Зосимы Соловецких и Часовня Вознесения


« » на Яндекс.Фотках
в 1970-х годах Иван Данилович Самойлов на одном лишь энтузиазме, собственными силами начал работы по реставрации заброшенного, разрушающегося храма в Нижней Синячихе. При этом он в прямом смысле слова рисковал жизнью. Ведь за подобное в чудовищные советские времена расстреливали или отправляли в ГУЛАГ. В то же время у Самойлова возникла идея собрать в Нижней Синячихе лучшие старинные здания – образцы русского деревянного зодчества. С единомышленниками он ездил по глухим деревням и селам Среднего Урала, искал ценные деревянные строения и перевозил их в Синячиху.