Биография тойнби. Краткая биография арнолда тойнби. Научные теории Тойнби

«Цивилизация представляет собой некую культурную сущность. Деревни, регионы, этнические группы, народы, религиозные общины – все они обладают особой культурой, отражающей различные уровни культурной неоднородности… Мы можем определить цивилизацию как культурную общность наивысшего ранга, как самый широкий уровень культурной идентичности людей. Следующую ступень составляет уже то, что отличает род человеческий от других видов живых существ. Цивилизации определяются наличием общих черт объективного порядка, таких, как язык, история, религия, обычаи, институты, а также субъективной самоидентификацией людей. Есть различные уровни самоидентификации: так, житель Рима может характеризовать себя как римлянина, итальянца, католика, христианина, европейца, человека Западного мира. Цивилизация — это самый широкий уровень общности, с которой он себя соотносит . Культурная самоидентификация людей может меняться, и в результате меняются состав и границы той или иной цивилизации ».

В концепции А. Тойнби цивилизации формируются и развиваются, отвечая на общественно-культурные «вызовы », когда они возглавляются творческим меньшинством, и погибают, когда лидеры перестают отвечать соцально-историческим потребностям . Так, анализируя истоки развития выделяемых им двадцати одной цивилизации , ученый выделяет вызовы сначала природной, а затем человеческой среды. Первые вызовы, которые можно зафиксировать в истории, были сделаны дельтами рек — Нила, Иордана, Тигра и Ефрата, Инда с его некогда существующим параллельным руслом. Эти реки пересекают маловодные степи, такие, как засушливая Афразийская степь. В Нильской дельте ответом стал генезис египетской цивилизаций, в долине Тигра и Ефрата — шумерской, в долине Инда и его бывшего притока — индской культуры (если предположить, что последняя не является ответвлением шумерской цивилизации, а имеет самостоятельные и независимые корни). По окончании ледникового периода афразийская территория стала испытывать сильные климатические изменения. Это привело к иссушению земель.

Рис. 1. «Арнольд Джозеф Тойнби (англ. Arnold Joseph Toynbee; 14 апреля — 22 октября ) — британский историк, философ истории , культуролог и социолог, автор двенадцатитомного труда по сравнительной истории цивилизаций «Постижение истории », один из разработчиков цивилизационной теории. Удостоен Ордена Кавалеров Почёта . Биография: Родился в Лондоне . Племянник известного исследователя экономической истории и сторонника социального реформаторства для улучшения положения рабочего класса Арнольда Тойнби . Учился в колледже Винчестер и Бэллиоль в Оксфорде , где начал преподавательскую деятельность в г., затем в Кингс-колледж , где преподавал историю Средних веков и Византии. В 1913 г. женился на дочери Гилберта Мюррея Розалинде Мюррей (†1967). С 1919 по 1924 преподавал в Лондонском университете. Работал в Лондонской школе экономики и Королевском институте международных отношений (англ. RIIA) в Чэтэм-Хаус, директором которого был с 1929 по гг. Автор множества исследований по историко-философским, социологическим и политическим проблемам. Положение ученого-специалиста, вовлечённого в мировую политику на самом высоком уровне (эксперт на Парижских мирных конференциях 1919 и 1946 гг.), в значительной степени определило характер и масштабы его исторического мышления. Последовательно писал и издавал части философско-исторического труда «Постижение истории» (т. 1-12, 1934-1961 гг.). Это исследование он начал в 1927 г. Итоги подведены в книге «Изменения и привычки» (1966 г.). В «Постижении истории» разработал и изложил собственную теорию цивилизации… Тойнби рассматривал всемирную историю как систему условно выделяемых цивилизаций, проходящих одинаковые фазы от рождения до гибели и составляющих ветви «единого дерева истории». Цивилизация, по Тойнби — замкнутое общество, характеризующееся при помощи двух основных критериев: 1) религия и форма её организации; 2) территориальный признак, степень удалённости от того места, где данное общество первоначально возникло . Тойнби выделяет 21 цивилизацию … Тойнби о России : Например, коммунизм Тойнби рассматривал как «контрудар », отбивающий назад то, что Запад навязал в XVIII в. в России. Экспансия коммунистических идей лишь один из неизбежных ответов на противоречие «между западной цивилизацией как агрессором и другими цивилизациями как жертвами». Свидетель гибели викторианской Англии, двух мировых войн и распада колониальной системы, Тойнби утверждал, что «на вершине своего могущества Запад сталкивается с незападными странами, у которых достаточно стремления, воли и ресурсов, чтобы придать миру незападный облик». Тойнби предсказывал, что в 21 в. определяющим историю Вызовом станут выдвинувшая собственные идеалы Россия (которую Запад не жаждет принять в свои объятия), исламский мир и Китай » .

В эту эпоху там, где прежде существовали примитивные общества, возникло две или более цивилизации. Археологические исследования дают возможность рассматривать процесс иссушения земель как вызов, ответом на который стало возникновение цивилизаций. Общины охотников и собирателей афразийских саванн, не изменив в ответ на вызов ни своего местопребывания, ни своего образа жизни, вымерли. Но те, которые изменили свой образ жизни, превратившись из охотников в пастухов, искусно ведущих свои стада по сезонному маршруту миграции, стали кочевниками Аравийской степи. Были общины, которые ответили на вызов засухи изменением общины и образа жизни, и эта редкая двойная реакция означала динамический акт, который из исчезающих примитивных обществ Афразийской степи породил Древнеегипетскую и шумерскую цивилизации. Перемена образа жизни стимулировала творческий акт превращения собирателей в земледельцев . Перемена родины была не столь значительной территориально, но огромной с точки зрения изменения самого характера среды. Люди оставили старые пастбища и шагнули в болота новой родины. Когда пастбища нильской долины стали Ливийской пустыней, а пастбища долин Тигра и Ефрата — пустынями Руб-аль-Хали и Дешти-Лут, героические первопроходцы, вдохновляемые храбростью или отчаянием, двинулись в эти гиблые места и своим динамическим актом превратили их в благодатные земли Египта и Сеннаара. Возможно, их соседи наблюдали за смелым предприятием со слабой надеждой на успех, ибо в прежнюю эпоху, когда земли эти еще не превратились в негостеприимную Афразийскую степь, они были для них земным раем. Тойнби отмечает, что слово «рай », или «парадиз », следует понимать в буквальном смысле соответствующего греческого слова. Оно является транслитерацией персидского слова, обозначающего саванную территории, специально предназначенную для охоты и окруженного границей. Эти земли принадлежали правящему меньшинству и искусственно сохранялись в девственном состоянии. В древности это были угодья для примитивной охоты.

Успех превзошел самые оптимистические надежды первопроходцев. Природа была покорена трудом человека. Болота были дренажированы, ограждены дамбами и превращены в поля. Появились египетская и шумерская цивилизации. Их генезис является результатом однотипных ответов на вызов природной среды. Материальная культура этих двух цивилизаций, по мнению английского ученого, однотипна. Духовные же характеристики — религия, искусство и даже общественная жизнь — обнаруживают меньше сходства. Испытания, через которые прошли основатели шумерской цивилизации, сохранили шумерские легенды. Убиение дракона Тиамат богом Мардуком и сотворение мира из его останков представляет собой аллегорическое переосмысление покорения первозданной пустыни и сотворение земли Сеннаара. Рассказ о потопе символизирует бунт Природы, восставшей против вмешательства человека. Памятники шумерской цивилизации хранят молчаливое, но точное свидетельство о тех динамических актах, которые, если обратиться к шумерской мифологии, были совершены богом Мардуком, убившим Тиамат, и героем Ут-Напиштимом, построившим ковчег в ожидании потопа и спасшимся в нем во время великого наводнения.

Преодоление европоцентризма заставляло Тойнби, в разные периоды его творчества, обращаться к проблеме истоков западной цивилизации, которые он, следуя научной традиций, находил в античности. Английский ученый пользуется термином «греко-римская цивилизация», и термином «греческая цивилизация», проводя между ними конкретные различия. Он выдвинул концепцию греческой цивилизации как излучения из Греции, представляющего собой четырехмерное излучение в пространстве-времени. Примерами служат факты из истории искусств и финансовой системы. В сериях монет наблюдается простой случай вырождения. Здесь искусство чеканки становится все беднее, постепенно ухудшаясь по мере удаления в пространстве и времени от Греции IV в. до н.э. Другая «кривая», направленная не в Галлию и Британию, а в Китай и Японию, имеет сходное начало. Но по мере того, как греческое искусство «эллинистического» и раннего «имперского» периодов распространяется на восток через пространство исчезнувшей империи персов, достигая Афганистана, оно становится все более условным, серийным и безжизненным, затем происходит нечто, похожее на чудо. В Афганистане это дегенерирующее искусство сталкивается с другой духовной силой, излучаемой из Индии — буддизмом махаянистского толка. «Выродившееся», по выражению историка, греческое искусство, соединившись с искусством махаяны, рождает совершенно новую и в высшей степени творческую цивилизацию — цивилизацию хаянистского буддизма , которая распространилась к северо-востоку через всю Азию, став в конечном итоге цивилизацией дальнего Востока. Здесь, подчеркивает ученый, мы сталкиваемся с одним удивительным свойством этих духовных волн . Хотя их естественная тенденция сводится к ослаблению по мере распространения, эта тенденция может быть нейтрализована и преодолена, если сталкиваются и сливаются две волны, излучаемые из разных центров. Слияние греческой и индийской волн способствовало рождению буддийской цивилизации Дальнего Востока. Эта же греческая волна слилась с сирийской, и этот союз дал жизнь христианской цивилизации Западного мира .

А. Тойнби подчеркивает, что в истории существуют вызовы , с которыми сталкиваются многие цивилизации. Греко-римская история именно потому представляет интерес, что греческая цивилизация надломилась в V в. до н. э., не сумев найти достойного Ответа на тот самый Вызов , который сегодня стоит перед западной цивилизацией. В течение VI в. до н. э. греческая колониальная экспансия практически прекращается, отчасти из-за успешного сопротивления жертв экспансии, отчасти благодаря политической консолидации соперников Греции по колонизации, западной части средиземноморья со стороны Леванта: Карфагенской и Этрусской держав на западе и Лидийского царства, которое сменила более мощная Персидская империя на Востоке. Ученый отмечает, что в тот период, который считается наиболее выдающимся веком греческой цивилизации, в конце VI в. и начале V в. до н.э., сами греки ощущали себя окруженными и стесненными со всех сторон . Он ссылается на Фукидида, который писал, что со времен Кира и Дария Элладу теснили со всех сторон в течении длительного времени, вследствие чего в этот период она не добилась каких-либо выдающихся достижений, более того, жизнь в городах-государствах замирает. Вместе с тем, в этот период, начиная с VI в до н.э., Греция успешно решает новую экономическую проблему, вставшую перед ней вследствие прекращения географической экспансии. Греция решила экономическую проблему путем успешного перехода от чисто экстенсивной к более и более интенсивной хозяйственной системе. Это был переход от смешанного хозяйства, предназначенного для местного потребления, к специализированному хозяйству, ориентированному на экспорт. Революция в сельском хозяйстве вызвала общую революцию в экономической жизни общества, поскольку новое, специализированное хозяйство потребовало развития торговли и производства. Однако решение экономической проблемы в свою очередь вызвало к жизни политическую проблему, с которой греческой цивилизации справиться не удалось. Именно политическая несостоятельность и стала причиной распада страны . Пока экономика каждого из городов-государств была замкнута на ограниченное, локальное потребление, эти полисы могли позволить себе оставаться замкнутыми и в политическом отношении. Локальная суверенность каждого полиса могла вызвать, и вызывала, постоянные малые войны. Однако в этих экономических условиях войны не несли с собой социальных катастроф. Новая экономическая система, рожденная этнической экономической революцией под влиянием прекращения греческой колониальной экспансии, была основана на местном производстве для международного обмена. Она могла действовать успешно лишь в том случае, если полисы отказывались от своего экономического местничества и становились взаимозависимыми. А система международной экономической взаимозависимости могла функционировать только в условиях международной политической взаимозависимости, обусловленных некоей международной системой политического законодательства и порядком, которые ограничивали бы анархическую местническую суверенность отдельных полисов .

Такой международный политический порядок в готовом виде преподносили греческим полисам VI и V веков до н.э. Лидийская, Персидская и Карфагенская державы . Персидская империя систематически навязывала упорядоченные политические отношения тем греческим полисам, которые она покорила. Ксеркс пытался завершить этот процесс завоеванием остатков независимых регионов греческого мира. Эти все еще не покоренные греческие полисы успешно сопротивлялись Ксерксу, поскольку греки справедливо полагали, что персидское господство погубит их культуру и цивилизацию. Они не только сохранили свою независимость, но и освободили завоеванные прежде полисы Азиатского материка. Однако, отвергнув персидский способ решения греческой политической проблемы, греки-победители встали перед задачей найти другое решение. Здесь они потерпели фиаско. Одержав победу над Ксерксом в 480-479г.г., они потерпели поражение «от сам их себя » между 428-431г.г. до н.э. Греческой попыткой установить международный политический порядок был Делосский союз, основанный в 470г. до н.э. Афинами и их союзниками под Афинским руководством. Делосский союз был смоделирован по персидскому образцу, но не смог достичь своей цели. Прежняя политическая анархия в отношениях между суверенными, независимыми греческими полисами разгорелась уже в новых экономических условиях, что сделало эту анархию не только пагубной, но и смертельной для цивилизации.

Период распада греко-римской цивилизации в результате неспособности заменить международную анархию международной законностью и порядком составляет, по мнению английского ученого, историю четырех веков — с 431 по 31 год до н. э. Следует помнить, что в эту эпоху складывалась, развивалась и приходила в упадок эллинистическая культура, скрепляющая цивилизационные процессы и определяющая их духовно-мировоззренческие основы.

После четырех столетий невзгод и экспериментов наступил период частичного временного расцвета, в значительной степени обусловленного, на наш взгляд, своеобразным развитием и дифференциацией религии и культуры. Это была эпоха правления обожествляемого Августа, характеризующаяся, помимо утверждения культа императора, многообразием религий, мировоззрений и культур, обусловившей их творческую эволюцию и идейное богатство, без которых было бы невозможным становление христианства в более позднее время. Римскую империю, которую Тойнби рассматривает как международную лигу греческих и других, связанных с ними в культурном отношении, полисов, он считает возможным охарактеризовать как запоздалое решение проблемы, с которой не справился Делосский союз . Но эпитафией римской империи английский мыслитель считает утверждение «слишком поздно ». Он подчеркивает, что греко-римское общество почувствовало своеобразное раскаяние лишь после того, как нанесло себе смертельные раны своими собственными руками. Римский мир был миром не созидательным, и уже, поэтому непостоянным. Это был мир и порядок, опоздавший на четыре столетия .

А. Тойнби констатирует, что в последнем веке дохристианской эры греко-римский мир сотрясали войны и революции, волнения и насилия. Этим эпоха была схожа с современностью . Но в середине II в. воцарился мир. Пространство от Индии до Британии, в котором с войнами утверждалась греко-римская цивилизация, было разделено на три государства, которые сосуществовали относительно мирно, без больших войн. Весь греко-римский мир оказался поделенным между Римской империей — вокруг Средиземноморья; Парфянской империей — в Иране и Ираке; и Кушанской империей — в Центральной Азии, Афганистане и Индостане. Создатели и правители этих империй не относились к грекам по происхождению, но они, хотя и не в одинаковой степени, считали своим долгом и честью, т.е. из моральных соображений, поддерживать греческую культуру и сохранять провинции, где был еще жив греческий образ жизни.

В эту эпоху греки и эллинизированные или полуэллинизированные восточные народы и варвары, в большей или меньшей степени подверженные влиянию античной и эллинистической культуры, могли сосуществовать под прикрытием римско-парфянско-кушанского мира. Память о войнах и революциях потускнела. Произошли существенные изменения в культуре, по крайней мере, в том ее сегменте, который современные культурологи называют «социальной памятью ». Произошли изменения и в элитах как хранителях социальной памяти. Формировались контрэлиты и контркультуры .

В работах Тойнби предпринимается попытка определить культурологическое противоречие эпохи. Общественная жизнь стабилизировалась благодаря конструктивным мерам цивилизованных государств и правителей . Жизнь стала более безопасной и устойчивой, но, как считает английский мыслитель, именно по этой причине и более «тусклой » не только в политическом, но и в духовном отношении. «Подобно гуманным анестезиологам, все же Цезари и Аршаки вытащили жало из тех жгучих когда-то экономических и политических проблем, которые в том, уже полузабытом, прошлом, были и стержнем и погибелью человеческом жизни. Великодушная акция умелого авторитарного правления непроизвольно создала духовный вакуум в душах людей » .

Естественно, что в обществе возникла проблема заполнения этого духовного вакуума, и этот вопрос был главным в жизни греко-римского мира II века. Но просвещенные государственные деятели и философы еще не осознавали важности и актуальности вопроса. Первыми, кто расшифровал знак времени и предпринял действия в духе требований эпохи, были скромные миссионеры нескольких ориентальных религий. В затянувшемся столкновении между миром и греко-римской цивилизацией эти проповедники незнакомых религии мягко и аккуратно перехватили инициативу у греков и римлян, сделав это почти незаметно . В силовом противоборстве греков и римлян с миром течение уже было повернуто вспять. Греко-римское наступление потеряло свою мощь. Оформлялось сопротивление, хотя этого еще не и осознавали, поскольку оно началось в другой сфере. Греко-римское наступление шло в военном области, а контрнаступление началось в области религиозной, А.Тойнби выделяет три фактора успеха этого нового движения в мире.

Одним из факторов, которые во втором веке способствовали возникновению и распространению новых религий, были усталость и апатия, вызванные столкновением культур . Восточные народы ответили на трансляцию греческой культуры двумя противоположными реакциями. Были государственные деятели школы Ирода Великого, полагавшие, что лучшим средством для приспособления к греко-римскому культурному климату, была акклиматизациям и были фанатики, считавшие, что следует, напротив, не замечать изменения климата, и вести себя так, как будто вокруг ничего не изменилось. После изнурительных испытаний обеих стратегий фанатизм дискредитировал себя как разрушительная сила, а политика Ирода обернулась чувством неудовлетворенности, тем самым тоже себя дискредитировав. Любой из альтернативных способов ведения «культурной войны » заводил в тупик. По выражению английского мыслителя, мораль такова, что никакая культура не способна исполнить свое высокомерное притязание на то, чтобы стать «духовным талисманом ». Умы и сердца, разочарованные и лишенные иллюзий, открывались новому провозвестию, обещающему возвысить их над этими бесплодными притязаниями и контрпритязаниями. В этих условиях появляется возможность возникновения нового общества, где не будет ни скифа, ни эллина, ни иудея, ни раба, ни свободного, ни мужского, ни женского пола, ибо все люди — одно во Христе Иисусе, или Митре и Кибеле, а может быть, в одном из бодхисатв, Амитабе или Авалокитешваре . По мнению Тойнби, первым секретом успеха новых религий является предложенный ими идеал человеческого братства, а вторым — то, что эти новые общества открыты для всех людей без различия культур, классов или пола, а также то, что они ведут к спасительному единению со сверхчеловеческим существом, ибо тот урок, что человек без милости Бога не может состояться как личность уже заложен в душах поколения, ставшего свидетелем трагических социальных изменений, поколения, за которым по иронии исторических судеб последовал вселенский мир.

В богах, воплощенных в новых религиях, люди, по замечанию английского мыслителя, наконец-то увидели высшие существа, которым можно целиком посвятить свое сердце, душу и все свои жизненные силы.

«Митра будет вести вас, как надежный капитан. Изида обогреет, как ласковая мать. Христос отказался от своей божественной мощи и славы, чтобы воплотиться в человеческом облике и претерпеть смерть на Кресте ради нас, людей. Точно так же, ради людей, и Бодхисатва, уже достигший Нирваны, отказался сделать последний шаг в блаженство. Этот героический первопроходец сознательно обрек себя на беспокойный и горестный труд земного существования, пойдя на эту крайнюю жертву ради любви к ближнему своему, чей путь к спасению только он мог направлять, самоотверженно оставаясь чувствующим и страдающим здесь, на Земле » .

А. Тойнби пишет что, если заглянуть в души греков и римлян поколения Марка Аврелия, то мы найдем там тот же духовный вакуум, ибо эти покорители мира, как и их сегодняшние западные «двойники », уже давно утратили религию своих предков. Тот образ жизни, который они выбрали для себя и стали предлагать всем варварам и ориентальным народам, так или иначе попавшим под влияние греческой культуры, был светским образом жизни, где интеллект призван служить душе, вырабатывая философии, долженствующие занять место религии . Эти философии должны были дать простор разуму и, тем самым, привязать душу к начальному циклу природы. Разочарованное в традиционной культуре греческое и римское меньшинство фактически испытывало тот же духовный голод, который испытывает и большая часть современного человечества . Однако, отмечает мыслитель, те новые религии, которые обращались ко всем без различия пола, возраста и положения, пришли бы в противоречие с распространенными философскими мировоззрениями, если бы они не принимали традиционных интеллектуальных форм. Все они, от буддизма до христианства, внешне представлялись в виде «греческого стиля искусства », а христианство пошло еще дальше, принимая обличье интеллектуальной греческой философии. Нельзя предвидеть будущее, однако кое-что из того, что уже случилось в истории, открывает, по крайней мере, одну из возможностей развития общества.

Современные исследователи указывают, что многие прогнозы английского ученого, прежде всего те, которые относились к взаимоотношениям Запада и России, сбылись. Прогностические возможности этой теории были инспирированы продуктивными попытками интегративного подхода к содержанию исторического процесса. Разработка культурологических подходов в социологической теории позволила определить тенденции развития цивилизационных процессов, последствия взаимодействия социокультурных систем. Историческая и социальная культурология, получившие концептуальное выражение в рамках социологии, способствовали постижению единства и многообразия не только исторического, но и культурного процесса, классификация цивилизаций, в основу которой положены религиозные мировоззрения, относительна и непоследовательна, как и определенные мировые религии, но она может служить моделью, «идеальным типом » исследования социокультурных реалий. В этой классификации, как и в определении содержания религиозных систем, ценной представляется попытка обоснования единства культурного становления человека и общества в конкретных исторических условиях и обстоятельствах, «культурных эпохах ».

Рис. 2. «Профессор истории Арнольд Тойнби выступал на ритовских лекциях в 1952 году . Он исследовал историю вражды между Востоком и Западом, и рассмотрел, как жители незападных стран того времени видели западный мир. В его второй лекции изучалось потенциальное влияние вестернизации на мусульманские страны. (BBC)»

В культурологических исследованиях цивилизационный подход к историческому процессу, его конкретному социокультурному содержанию себя не исчерпал. В методологическом аспекте этот подход, продуктивный для исторической и социальной культурологии, может сочетаться с формационным подходом. Для культуролога, исследующего соотношения категорий «культура » и «цивилизация », общественно-экономическая формация в методологическом смысле должна представлять собой единство базиса или экономической структуры общества и надстройки, включающей многообразные, в том числе и религиозные идеи и идеологии, которые рассматриваются как выражение конкретных социокультурных обстоятельств . Необходимо помнить указание Г.В. Плеханова, что базис утверждается в истории посредством надстройки, т.е., и религиозных идей, идеологий и институтов. В этом специфика диалектики культурного прогресса, реализующегося как тенденция истории, в условиях многоаспектного взаимодействия, включающего и борьбу, и дифференциацию, и интеграцию, множества культур и цивилизаций, существующих и развивающихся в конкретном времени и пространстве, экономических, геополитических, социально-политических и религиозных границах, несовпадающих в истории наций, народов и государственных объединении.

Вы можете помочь развитию нашего проекта, нажав в правом верхнем углу главной страницы сайта клавишу «Пожертвовать» или перечислить по вашему желанию средства с любого терминала на наш счет - Яндекс Деньги – 410011416569382

©Арушанов Виктор Зармаилович, к.ф.н., доцент, 2011 г.

©Редактирование и оформление, Арушанов Сергей Зармаилович 2011 г.

Арнольд Джозеф Тойнби (1889-1975) - английский историк и социолог. Всемирную известность ему принесло 12-томное исследование под названием «Постижение истории», в котором он изложил свои взгляды на историю и культуру человечества. А.Тойнби уверен, что общественное развитие носит естественноисторический характер, но сама история-дело рук Творца, в «исторической драме» действует Божественный Промысел.

По мнению А.Тойнби, человечество как природный феномен предстает в виде совокупности отдельных локальных цивилизаций, а исторический процесс, - круговорот таких образований. Цивилизации уподобляются биологическим видам, обитающим в пределах определенного пространства и в определенное время. Каждая цивилизация привязывается к географическим условиям (имеет свой «ареал» распространения), которые играют существенную роль в создании ее своеобразия. Так же как и любой биологический организм, историческое существование цивилизаций проходит несколько фаз: энергия «жизненного порыва» стимулирует возникновение и рост, когда же «жизненные силы истощаются», то наступают надлом, упадок и разложение. Однако полностью от начала до конца цикл проходят далеко не все народы. А.Тойнби уверен, что каждая цивилизация проделывает свой, только ей свойственный путь: некоторые погибают, не успев достигнуть апогея, другие возникнув останавливаются в развитии, застывая в монотонном повторении одного и того же, третьи в кульминационный момент - мгновенно рушатся.

Таких локальных цивилизаций в истории человечества А.Тойнби насчитывал 21. В конце исследования А.Тойнби общее количество сокращается до 13, при этом увеличивая число сохранившихся до 7(8)): Египетская, Шумерская, Минойская, Китайская, Индская, Хеттская, Сирийская, Эллинская, Вавилонская, Майянская, Андская, Дальневосточная(основная) и Дальневосточная (Корея и Япония), Западная, Православно-Христианская (основная) и Православно-христианская (в России), Индуистская, Юкатанская, Мексиканская, Иранская и Арабская. До настоящего времени сохранилось лишь пять основный цивилизаций - Китайская, Индийская, Исламская, Русская и Западная.

Огромную роль в «исторической драме» играет закон «Вызова-и-Ответа». Рождение и прогресс цивилизации определяется этими категориями. Суть закона сводится к следующему. Любое общественное образование постоянно сталкивается с «вызовом»: возникает ситуация, когда внешние обстоятельства начинают угрожать существованию культуры. Поэтому «вызов» каждый раз приобретет различную форму. Это могут быть как неблагоприятные природные изменения (иссушение почв, землетрясения и ураганы), так и враждебность других народов (наступление варварских племен и пр.). «Вызовы» со стороны среды обитания необходимы: они стимулируют творческое развитие, будят жизненную активность. Общества, долгое время находящиеся в благоприятных условиях, пребывают в прозябании, прогресс в них затормаживается.

На «Вызов» должен последовать ответ. Вся история человечества - это череда «Вызовов» и «Ответов». «Ответ» - это реакция на конкретный исторический запрос. Он должен быть адекватен ситуации и положительно разрешать проблемы, которые время ставит перед культурой. Варианты «Ответа»: переход к новой хозяйственной модели, изменение места жительства, создание оросительных система, создание новой религии, развитие техники и пр. Если «Вызов» не получает «Ответа» или он неадекватен ситуации, то «Вызов» повторяется вновь и вновь. Неспособность цивилизации найти «Ответ» и предложить положительное решение в силу утраты творческих энергии порождает общественные деформации, которые приводят в конце концов к «надлому», а затем к упадку и исчезновению.

Арно́льд Джо́зеф То́йнби (англ. Arnold Joseph Toynbee ; 14 апреля 1889 года , Лондон - 22 октября 1975 года) - британский историк, философ истории , культуролог и социолог, профессор, исследовавший международную историю в Лондонской школе экономики и в Лондонском университете . Также является автором многочисленных книг. Исследователь процессов глобализации , критик концепции европоцентризма . В 1943 году глава исследовательского отдела МИД в Лондоне, который занимался вопросами послевоенного устройства мира. Член Американского философского общества (1941).

Наибольшую известность ему принёс его 12-томный труд «Постижение истории ». Автор многих работ, статей, выступлений и презентаций, а также 67 книг, переведённых на многие языки мира.

Энциклопедичный YouTube

1 / 2

✪ Философия общества Шпенглера и Тойнби. Цивилизационная теория. Лекции по философии

✪ Хогг Чарльз. На пороге новой цивилизации: будущее без страха

Субтитры

Биография

Арнольд Джозеф Тойнби родился в Лондоне 14 апреля 1889 года. Был сыном Гарри Валпи Тойнби (1861-1941), секретаря общественной благотворительной организации и его жены Сары Эдик Маршал (1859-1939). Его сестра Жаклин Тойнби была археологом и искусствоведом. Арнольд Тойнби был внуком Джозефа Тойнби, племянником известного экономиста Арнольда Тойнби ru en (1852-1883). Арнольд Джозеф Тойнби был потомком известных британских интеллектуалов в течение нескольких поколений.

22 октября 1975 года, в возрасте 86 лет, Арнольд Джозеф Тойнби умер. В честь историка назван астероид 7401 Тойнби.

Научное и культурное наследие

Майкл Лэнг говорил, что для большей части XX века «Тойнби был, пожалуй, самым читаемым, переводимым и обсуждаемым учёным современности. Его вклад был огромен - сотни книг, памфлеты и статьи. Многие из них были переведены на 30 разных языков… критическая реакция на работы Тойнбии представляет из себя целую научную историю середины века: мы обнаруживаем длинный список самых важных в истории периодов, Бирд , Бродель , Коллингвуд и так далее» . В его самом известном труде «Постижение истории », опубликованном в период с 1934 по 1961 годы, Тойнби «…рассмотрел рассвет и закат 26 цивилизаций в рамках курса истории человечества, и сделал вывод: что они расцветали по причине успешной реакции обществ на вызовы под руководством мудрых меньшинств, состоящих из лидеров элиты».

«Постижение истории» является одновременно и коммерческим, и научным феноменом. Только в США более семи тысяч комплектов десятитомного издания было продано уже к 1955 году. Большинство людей, включая учёных, поначалу полагались только на сокращённое издание первых шести глав подготовленных британским историком Дэвидом Черчилем Самервелом и изданное в 1947 году. 300 000 экземпляров данного сокращения было продано на территории США . Многочисленные издания пестрели статьями на тему популярной работы Тойнби, повсюду проводились лекции и семинары на тему книги «Постижение истории». Арнольд Тойнби порой лично принимал участие в таких обсуждениях. В том же самом году он даже появился на обложке журнала «Тайм ». Заголовок гласил: «Самая дерзкая историческая теория написанная в Англии со времён „Капитала “ Карла Маркса » . Так же Тойнби был постоянным обозревателем на Би-би-си (выступал, принимая во внимание то, как не западные цивилизации смотрят на западный мир, рассматривал историю и причины современной вражды между Востоком и Западом .

Канадский историк экономики Гарольд Адамс Иннис был ярким примером сторонников теории Тойнби среди канадских исследователей. Вслед за Тойнби и другими авторами (Шпенглер , Сорокин , Крёбер и Кочрэйн), Иннис исследовал расцвет цивилизаций с точки зрения правительства империй и средств массовых коммуникаций . Цивилизационная теория Тойнби была принята многими учёными, например, Эрнст Роберт Курциус в качестве варианта парадигмы в послевоенном пространстве. Курциус был последователем Тойнби и считал, что автор «Постижения истории » создал огромную базу для нового изучения латинской литературы. «Как культуры, так и исторические объекты, которые являются культурным информационных источником, появляются, расцветают и распадаются? Только сравнительная морфология с особыми подходами способна, возможно, дать ответ на эти вопросы. Именно Арнольд Джозеф Тойнби поставил такой вопрос перед миром» .

Уже в 1960-х годах теория Тойнби теряет свою популярность в науке и средствах массовой информации, однако многие историки продолжают ссылаться на «Постижение истории» вплоть до наших дней .

Теория локальных цивилизаций Тойнби

Тойнби рассматривал всемирную историю как систему условно выделяемых цивилизаций, проходящих одинаковые фазы от рождения до гибели и составляющих ветви «единого дерева истории». Цивилизация , по Тойнби, - замкнутое общество, характеризующееся при помощи двух основных критериев : религия и форма её организации; территориальный признак, степень удалённости от того места, где данное общество первоначально возникло .

Тойнби выделяет 21 цивилизацию :

В основе теории развития цивилизаций идея возникновения и развития цивилизаций в виде ответа на глобальные вызовы своего времени. Механизм рождения и развития цивилизации связан с ответом на вызовы, которые постоянно бросает народам природное и социальное окружение (суровый климат, частые землетрясения или наводнения, войны, культурная экспансия и т. д.). Творческое меньшинство должно успешно ответить на вызов, решив проблему. Тойнби выделяет 21 цивилизацию, из которых в XX веке осталось существовать только 10 цивилизаций, и 8 из них находятся под угрозой ассимиляции с западной культурой. Несмотря на своеобразие каждой цивилизации существует единая логика их развития - прогресс духовности и религии.

Учёным были выдвинуты критерии оценки цивилизаций: устойчивость во времени и пространстве, в ситуациях Вызова и взаимодействия с другими народами. Смысл цивилизации он видел в том, что сопоставимые единицы (монады) истории проходят сходные этапы развития. Успешно развивающиеся цивилизации проходят стадии возникновения, роста, надлома и разложения. Развитие цивилизации определяется тем, способно ли творческое меньшинство цивилизации находить ответы на вызовы природного мира и человеческой среды. Тойнби отмечает следующие типы вызовов: вызов сурового климата (египетская, шумерская, китайская, майяская, андская цивилизации), вызов новых земель (минойская цивилизация), вызов внезапных ударов от соседних обществ (эллинская цивилизация), вызов постоянного внешнего давления (русская православная, западная цивилизация) и вызов ущемления, когда общество, утратив нечто жизненно важное, направляет свою энергию на выработку свойств, возмещающих потерю . Каждая цивилизация даёт сформулированный её «творческим меньшинством» ответ на вызов , бросаемый ей природой, социальными противоречиями и в особенности другими цивилизациями. На стадиях возникновения и роста творческое меньшинство находит ответ на вызовы окружения, авторитет его растёт и происходит рост цивилизации. На стадиях надлома и разложения творческое меньшинство утрачивает способность находить ответы на вызовы окружения и превращается в элиту , стоящую над обществом и управляющую уже не силой авторитета, а силой оружия. Большинство населения цивилизации превращается во внутренний пролетариат . Правящая элита создаёт универсальное государство , внутренний пролетариат - Вселенскую церковь , внешний пролетариат создаёт мобильные военные отряды .

В центре историософских построений Тойнби лежит концепция эллинской цивилизации . Учёный принципиально отвергал категорию общественно-экономической формации .

Тойнби о России

Основным вызовом, определившим развитие русской православной цивилизации, Тойнби считает непрерывное внешнее давление. Впервые оно началось со стороны кочевых народов в 1237 г. походом хана Батыя . Ответ заключался в изменении образа жизни и обновлении социальной организации. Это позволило впервые за всю историю цивилизаций оседлому обществу не только победить евразийских кочевников, но и завоевать их земли, изменить лицо ландшафта и в конечном итоге изменить ландшафт, преобразовав кочевые пастбища в крестьянские поля, а стойбища - в оседлые деревни. В следующий раз страшное давление на Россию последовало в XVII веке со стороны западного мира. Польская армия в течение двух лет оккупировала Москву. Ответом на этот раз было основание Петербурга Петром Первым и создание русского флота на Балтийском море .

Критика Тойнби

Теоретические построения А. Тойнби вызвали неоднозначную реакцию у профессиональных историков и философов.

Универсалистское видение культурно-исторического развития, предложенное им, опирается на идею единства человеческого рода, способного к обогащению опытом традиции, транслирующей общегуманистические ценности. Построения британского теоретика резюмируют богатейший эмпирический материал, содержат обобщения, побуждающие с серъезным размышлениям. Особый интерес представляет его взгляд на судьбы истории XX столетия, отмеченного единением всего планетарного сообщества, ищущего ответ на вызов глобальных проблем современности. Наследие Тойнби интересно в плане воплощения общегуманистических ценностных установок в разработку стратегии нового мышления, устремленной на анализ сложных коллизий ядерного века. Оно призывает задуматься над взаимосвязью минувшего и современности, единством и многообразием культурно-исторического процесса, прогрессом и поливариантностью путей развития человечества, перспективами его будущего.

Известный французский историк, один из основателей школы «Анналов» Люсьен Февр оставил следующие комментарии :

Сравнительная история глазами Тойнби… Что это такое, как не воскрешение в XX веке старого литературного жанра, бывшего в своё время популярным, давшим столько шедевров? От Лукреция до Фонтенеля жанр этот именовался «Диалогами мёртвых». Подытожим в двух словах. То, что в «A Study of History» достойно похвалы, не представляет для нас ничего особенно нового. А то, что есть в нем нового, не представляет особенной ценности… Нам не преподнесли никакого нового ключа. Никакой отмычки, с помощью которой мы бы могли открыть двадцать одну дверь, ведущую в двадцать одну цивилизацию. Но мы никогда и не стремились завладеть такой чудодейственной отмычкой. Мы лишены гордыни, зато у нас есть вера. Пусть до поры до времени история остается Золушкой, сидящей с краю стола в обществе других гуманитарных дисциплин. Мы отлично знаем, почему ей досталось это место. Мы сознаем также, что и её коснулся глубокий и всеобщий кризис научных идей и концепций, вызванный внезапным расцветом некоторых наук, в частности физики… И в этом нет ничего страшного, ничего такого, что могло бы заставить нас отречься от нашего кропотливого и нелегкого труда и броситься в объятия к шарлатанам, к наивным и в то же время лукавым чудотворцам, к сочинителям дешевых (но зато двадцатитомных) опусов по философии истории

См. также

Библиография

Переведённые на русский язык работы:

Тойнби А. Дж. Постижение истории: Сборник / Пер. с англ. Е. Д. Жаркова. - М.: Рольф, 2001-640 с., ISBN 5-7836-0413-5 , тир. 5000 экз.
Тойнби А. Дж. Цивилизация перед судом истории: Сборник / Пер. с англ. - М.: Рольф, 2002-592 с., ISBN 5-7836-0465-8 , тир. 5000 экз.
Тойнби А. Дж. Пережитое. Мои встречи. / Пер. с англ. - М.: Айрис-пресс, 2003-672 с., ISBN 5-8112-0076-5 , тир. 5000 экз.
Тойнби А. Дж. Исследование истории: В 3 т. / Пер. с англ., вступ. статья и комментарии К. Я. Кожурина . - СПб.: Изд-во С.-Петербургского ун-та: «Издательство Олега Абышко», 2006-1333 с., ISBN 5-288-03610-1 , тир. 1000 экз.
Тойнби А. Дж., Икеда Д. Избери жизнь. Диалог Арнольда Дж. Тойнби и Дайсаку Икеды - М.: Изд-во Моск. ун-та, 2007-448 с. - ISBN 978-5-211-05343-4
Тойнби А. Дж. Роль личности в истории. / Пер. с англ. - М.: Астрель, 2012-222 с. - ISBN 978-5-271-41624-8
Тойнби А. Дж., Хантингтон С. Ф. Вызовы и ответы. Как гибнут цивилизации - М.: Алгоритм, 2016-288 с. - ISBN 978-5-906817-86-0

Остальные

«Зверства в Армении: Убийство нации» (The Armenian Atrocities: The Murder of a Nation, 1915).
«Национальность и война» (Nationality and the War, 1915).
«Новая Европа: Эссе о восстановлении» (The New Europe: Some Essays in Reconstruction, 1915).
«Балканы: История Болгарии, Сербии, Румынии и Турции» (A History of Bulgaria, Serbia, Greece, Rumania, Turkey, 1915).
«Депортации в Бельгии» (The Belgian Deportations, 1917).
«Немецкий террор в Бельгии» (The German Terror in Belgium: An Historical Record, 1917).
«Немецкий террор во Франции» (The German Terror in France: An Historical Record, 1917).
«Турция: Прошлое и будущее» (Turkey: A Past and a Future,1917).
«Западный вопрос в Греции и Турции: исследование контактов цивилизаций» (The Western Question in Greece and Turkey: A Study in the Contact of Civilizations, 1922).
«Греческая цивилизация и характер» (Greek Civilization and Character: The Self-Revelation of Ancient Greek Society, 1924).
«Греческая историческая мысль от Гомера до времени Гераклита» (Greek Historical Thought from Homer to the Age of Heraclius, 1924).
«Неарабские владения Османской империи после перемирия 30 октября 1918» (Non-Arab Territories of the Ottoman Empire since the Armistice of the 30th October 1918, 1924).
«Турция» (Turkey, в соавторстве, 1926).
«Введение во внешнюю политику Британской империи в послевоенное время» (The Conduct of British Empire Foreign Relations since the Peace Settlement, 1928).
«Путешествие в Китай, или Заметные детали» (A Journey to China, or Things Which Are Seen, 1931)
«Постижение истории» (Сокращенная версия Д. С. Сомервелла, 1946, 1957, окончательная сокращенная версия 10 томов 1960).
«Цивилизация на суде истории» (Civilization on Trial, 1948).
«Перспективы западной цивилизации» (The Prospects of Western Civilization, 1949).
«Война и цивилизация» (War and Civilization, 1950).
«Двенадцать действующих лиц греко-римской истории» (по Фукидиду, Ксенофону, Плутарху и Полибию) (Twelve Men of Action in Greco-Roman History, 1952).
«Мир и Запад» (The World and the West, 1953).
«Историческое исследование религии» (An Historian’s Approach to Religion, 1956).
«Христианство в среде мировых религий» (Christianity among the Religions of the World, 1957).
«Демократия атомного века» (Democracy in the Atomic Age, 1957).
«От Востока до Запада: Кругосветное путешествие» (East to West: A Journey round the World, 1958).
«Эллинизм: История цивилизации» (Hellenism: The History of a Civilization, 1959).
«Между Оксом и Джумной» (Between Oxus and Jumna, 1961).
«Америка и мировая революция» (America and the World Revolution, 1962).
«Современный эксперимент западной цивилизации» (The Present-Day Experiment in Western Civilization, 1962).
«Между Нигером и Нилом» (Between Niger and Nile, 1965).
«Наследие Ганнибала: Влияние Пунических войн на жизнь Рима» (Hannibal’s Legacy: The Hannibalic War’s Effects on Roman Life, 1965): Т. I. «Рим и его соседи накануне вторжения Ганнибала» (Rome and Her Neighbours before Hannibal’s Entry). Т. II. «Рим и его соседи после ухода Ганнибала» (Rome and Her Neighbours after Hannibal’s Exit).
«Изменения и традиция: Вызовы нашего времени» (Change and Habit: The Challenge of Our Time, 19660).
«Мои встречи» (Acquaintances, 1967).
«Города и судьбы» (Cities of Destiny, 1967).
«Между Мауле и Амазонкой» (Between Maule and Amazon, 1967).
«Испытания Христианства: Иудаизм, эллинизм и исторический фон испытаний» (The Crucible of Christianity: Judaism, Hellenism and the Historical Background to the Experiences, 1969).
«Христианская вера» (Christian Faith, 1969).
«Некоторые проблемы греческой истории» (Some Problems of Greek History, 1969).
«Города в развитии» (Cities on the Move, 1970).
«Спасая будущее» (Surviving the Future, диалог между А. Тойнби и проф. Кей Вакайзуми, 1971).
«Постижение истории» (Иллюстрированный однотомник в соавторстве с Джейн Каплан)
«Половина мира: История и культура Китая и Японии» (Half the World: The History and Culture of China and Japan, 1973).
«Константин Багрянородный и его мир» (Constantine Porphyrogenitus and His World, 1973)
«Человечество и Мать-Земля: Очерки по истории мира» (Mankind and Mother Earth: A Narrative History of the World, 1976, посмертно).
«Греки и их наследие» (The Greeks and Their Heritages, 1981, посмертно).

Примечания

идентификатор BNF : платформа открытых данных - 2011.
Комитет исторических и научных работ - 1834.
SNAC - 2010.
Orry, Louise. Arnold Toynbee, Brief Lives. - Oxford: Oxford University Press, 1997. - P. 537. - ISBN 0198600879 .

Арнольд Джозеф Тойнби - английский историк, родился в Лондоне 14 апреля 1889. Получил образование в Уинчестерском колледже и Бейллиол-колледже Оксфордского университета. В 1913 женился на Розалинде Мёррей, дочери Гилберта Мёррея, оксфордского профессора-классика. Их сын Филип стал известным романистом. Они развелись в 1946, и в том же году Тойнби женился на своей давней помощнице Веронике Марджори Боултер. В 1919–1924 был профессором византиноведения, греческого языка, литературы и истории Лондонского университета, с 1925 до своей отставки в 1955 – научным руководителем Королевского института международных отношений и научным сотрудником Лондонского университета. В 1920–1946 – редактор «Обзора международных отношений». Во время Второй мировой войны Тойнби – директор научного отдела министерства иностранных дел Великобритании. В 1956 стал кавалером ордена Кавалеров почета. Умер Тойнби в Йорке 22 октября 1975.

Для культурологии представляет интерес 12-томное исследование Тойнби "Постижение истории", в котором он даёт классификацию локальных цивилизаций и излагает свои взгляды на социокультурную динамику. Тойнби выделяет основные этапы жизненного цикла цивилизации: возникновение, развитие, упадок, разложение и гибель. Каждая цивилизация привязана к своему ареалу. На сегодняшний день их насчитывается пять: китайская, индийская, исламская, западная, русская. В качестве причин упадка цивилизаций Тойнби называл нравственное вырождение и утрату творческого подхода элитарного меньшинства к возникающим проблемам. Тойнби предложил концепцию "вызова - ответа", согласно которой динамические изменения в культуре определяются внешними факторами. По его мнению, в будущем возможно слияние всех цивилизаций в единую на основе Вселенской церкви. Основные труды и публикации: "Западный вопрос в Греции и Турции" (1922), "Греческая историческая мысль" (1924), "Постижение истории" (1934-1961), "Подход историка к религии" (1956), "Америка и мировая революция" (1962); "Между Нигером и Нилом" (1965); "Изменяющиеся города" (1970), "Константин Багрянородный и его эпоха" (1973).

Безусловно, А. Тойнби не был первым, кто предпринял попытку связать европейскую и неевропейскую историю в единое целое. Достаточно вспомнить имена Г. Уэллса или О. Шпенглера, и если первый все еще рассматривал эту связь в европоцентристском духе, то второй явно придерживался тезиса о равноправии, и даже превосходстве незападных культур. Тогда почему при осмыслении этой проблематики насущным оказывается обращение именно к тойнбианскому наследию?
Дело не только в том, что тойнбианские штудии были шире и всеохватнее шпенглерианских. Никто до Тойнби не поставил с такой силой вопрос о том, что в условиях многообразия культур, форм человеческого опыта взаимопонимание людей без утраты их идентичности и даже, напротив, через ее углубление и содержательное обогащение становится одним из важнейших императивов современности. Никто до него с такой ясностью не осознал, что беспрецедентный по своей интенсивности процесс культурного взаимодействия народов является одним из тех фундаментальных вызовов или, если выражаться словами Е. Рашковского, "шифрограмм бытия", на которые человечество вынуждено откликаться в каждом поколении, познавая в частных временных коллизиях свои вечные измерения. /Пергам: литература глазами читателей/
Библиография
Опубликованные на русском
Тойнби А. Дж. Постижение истории 1991 ; 2002 ; 2006 ; 2008 ; 2010
Тойнби А. Дж. Исследование истории 2010
Тойнби А. Дж. Исследование истории. В трех томах том 1 ; том 2 ; том 3 , 2006
Тойнби А. Дж. Цивилизация перед судом истории 2003 ; 2006
Тойнби А. Дж. Пережитое. Мои встречи, 2003
Избери жизнь. Диалог Арнольда Тойнби и Дайсаку Икеды, 2008

«Я всегда желал увидеть обратную сторону Луны», — так кратко и емко на закате своих дней сформулировал свое кредо всемирно известный английский историк, дипломат, обще-ственный деятель, социолог и философ Арнольд Джозеф Тойн-би, с детства живо интересовавшийся историей народов, не вписывавшихся в традиционную европоцентристскую схему, — персов, карфагенян, мусульман, китайцев, японцев и др. Это-му интересу он остался верен и в зрелые годы. Действительно, Тойнби как историк всю свою жизнь боролся против недалеко-го европоцентризма, настаивая на неповторимости облика каж-дой цивилизации, а как общественный деятель и публицист — против любых попыток Запада навязать другим народам и ци-вилизациям собственную систему ценностей и оценок в каче-стве истины в последней инстанции. Значение Тойнби трудно переоценить. Немного в истории найдется имен, сопоставимых с ним по широте охвата и эрудиции, по глубине проникновения в суть поставленных проблем. Его воистину грандиозный труд, несмотря на недоброжелательство критиков и объективно су-ществующие погрешности, уже прочно вошел в золотой фонд мировой философской и исторической мысли. Без преувеличе-ния можно сказать, что и спустя более четверти века после смерти Тойнби его идеи, ломая общепринятые стереотипы, про-должают оказывать значительное влияние на социальную фи-лософию и общественное сознание как западной, так и других цивилизаций.

Арнольд Джозеф Тойнби родился 14 апреля, в Вербное вос-кресенье, 1889 г. в Лондоне. Родословная его по-своему заме-чательна. Он был назван в честь сразу двух своих близких род-ственников: деда и старшего дяди. Дед будущего историка Джозеф Тойнби (1815-1866) был известным врачом-оторино- ларингологом и успешно излечил от глухоты саму королеву Викторию; был близко знаком с интеллектуальной элитой сво-его времени — среди его друзей и знакомых можно назвать Дж. С. Милля, Дж. Рёскина, М. Фарадея, Б. Джоуэтта, Дж. Мадзи- ни... Однако жизнь его оборвалась трагически — он пал жерт-вой медицинского эксперимента, умерев от передозировки хло-роформа.

Джозеф Тойнби оставил после себя трех сыновей, и каж-дый из них был, в своем роде, уникален. Старший сын Джозе-фа, в честь которого А. Дж. Тойнби получил свое первое имя, — Арнольд Тойнби (1852-1883), стал известным английским ис-ториком, экономистом и социальным реформатором, его ос-новной труд «Промышленная революция» (1884 г.; в русском переводе 1898 г. «Промышленный переворот в Англии в XVIII столетии») является классическим. Именно Арнольду Тойнби-старшему принадлежит сам термин «промышленная революция». Средний сын Джозефа — Паджет Тойнби (1855— 1932) — занялся филологией, став одним из ведущих специа-листов по творчеству Данте. Третий сын, Гарри Волпи Тойнби (1861-1941), нашел свое призвание в общественной деятель-ности, работая в Обществе по организации благотворительно-сти. Он-το и был отцом А. Дж. Тойнби.

Уже с раннего детства Арнольд Джозеф Тойнби проявлял незаурядные способности в словесности и отличался исключи-тельной памятью. Основное влияние (вплоть до его женитьбы в 1913 году) оказывала на него мать — Сара Эдит Тойнби, урож-денная Маршалл (1859-1939), — женщина необыкновенно умная и чрезвычайно твердая в своей англиканской вере, бри-танском патриотизме, чувстве долга и привязанности к сыну. Нельзя не упомянуть здесь и о двоюродном дедушке (младшем брате Джозефа) — Гарри Тойнби (1819-1909), в доме которо-го родился и вырос будущий историк. «Дядя Гарри» был морс-ким капитаном в отставке, одним из пионеров метеорологии, в старости занявшимся написанием теологических трактатов. Он поощрял рано развившуюся ученость двоюродного внука и куль-тивировал его способности к языкам — например, давал маль-чику несколько пенсов за выученные наизусть отрывки из Биб-лии, так что в свои зрелые годы А. Дж. Тойнби мог дословно цитировать по памяти довольно большие куски из Ветхого и Нового Заветов. Однако «дядя Гарри», являясь наследником и представителем пуританской традиции, в религиозном отноше-нии был фанатиком и весьма враждебно относился к предста-вителям других конфессий, прежде всего к католикам и к тем англиканам, которые тяготели к католицизму. Родители же Тойнби придерживались англиканства — своего рода «средин-ного пути», и были гораздо терпимее престарелого дяди к дру-гим религиям, что впоследствии отличало и самого Арнольда Джозефа.

В школе пристрастия Тойнби определились еще яснее. Ма-тематика давалась ему с трудом, зато он с легкостью осваивал языки, прежде всего классические. В 1902 г. он поступил в пре-стижный Винчестерский колледж, после окончания которого в 1907 г. продолжил свое образование в Баллиол-колледже Окс-форда, являвшемся в начале XX в. привилегированной старто-вой площадкой для многообещающей карьеры государственного деятеля. Обучение в колледже открывало дорогу к высоким пра-вительственным постам.

Из колледжей Тойнби вынес блестящее знание латинского и греческого языков, выдержав в 1909 г. первый публичный экзамен на степень бакалавра по обоим классическим языкам, а в 1911 г. — по так называемым гуманитарным наукам («litterae humaniores»). По окончании Баллиол-колледжа он остался там преподавать древнегреческую и римскую историю. За блестя-щие успехи Тойнби продлили стипендию и поощрили его наме-рение совершить путешествие.

В 1911 и 1912 гг. Тойнби много путешествовал, исследуя дос-топримечательности Греции и Италии, — сначала в компании британских филологов-классиков, а затем один — пешком, имея при себе лишь флягу с водой, плащ от дождя, запасную пару нос-ков и некоторое количество денег, необходимое для покупки пищи у жителей деревень, расположенных на пути. Он спал под открытым небом или на полу в кофейнях. Всего он прошел по-чти 3000 миль, в основном следуя по горам узкими козьими тро-пами (лишь иногда сходя с тропы — или с целью достичь какой- нибудь высокой точки, удобной для обозрения окрестностей, или в поисках более короткого пути к той или иной античной достоп-римечательности). Чтобы лучше изучить особенности новой для него науки, Тойнби год проучился в Британской школе археоло-гии в Афинах, а затем принял участие в раскопках только что открытых памятников крито-микенской культуры.

Во время путешествия по Лаконии с Тойнби произошел один случай, оказавшийся судьбоносным. Вот как много лет спустя он описывал его сам: «26 апреля 1912 года, оказавшись в Лако-нии, я планировал пройти пешком из Като-Везани, где я провел предыдущую ночь, в Гитион... Я рассчитал, что на это путеше-ствие мне вполне хватит одного дня, потому что на листке псев- доавстрийской штабной карты здесь была помечена первокласс-ная дорога, проходившая как раз по участку пересеченной местности; таким образом, последний этап этого однодневного похода обещал быть простым и быстрым. Этот лживый листок, который я в ту пору постоянно носил с собой, и сейчас лежит у меня на столе, прямо перед глазами. Вот она, эта якобы пре-красная дорога, обозначенная двумя бесстыдными, дерзкими черными линиями. Когда, перейдя через [реку] Эвротос по мос-ту, который на карте не был указан, я достиг того места, где должна была начинаться дорога, оказалось, что там вообще нет никакой дороги, а значит, мне предстояло добираться до Гити- она по пересеченной местности. Одно ущелье следовало за дру-гим; я уже на несколько часов опаздывал против моего распи-сания; фляга моя была наполовину пуста, и тогда, к моей радости, я набрел на резво бегущий ручей с прозрачной водой. Наклонившись, я припал к нему губами и пил, пил, пил. И толь-ко когда я напился, я заметил какого-то человека, стоявшего неподалеку у входа в свой дом и наблюдавшего за мной. “Это очень плохая вода”, — заметил он. Если бы этот человек обла-дал чувством ответственности и если бы он внимательнее от-носился к ближнему, он сказал бы мне об этом прежде, чем я начал пить; однако если бы он поступил так, как следовало по-ступить, то есть предупредил бы меня, то меня, весьма вероят-но, не было бы сейчас в живых. Нечаянно он спас мне жизнь, ибо оказался прав: вода была плохая. Я заболел дизентерией, и благодаря этой болезни, не отпускавшей меня в течение следу-ющих пяти-шести лет, я оказался непригодным к несению во-инской службы и не был призван на войну 1914-1918 годов». На Первой мировой войне погибли многие из друзей и сверст-ников Тойнби. Переживания, связанные с их смертью, будут преследовать его всю жизнь. Тем самым роковой случай, воз-можно, спас Тойнби — он не был призван в действующую ар-мию и, продолжая заниматься наукой, в дальнейшем смог со-здать свое главное произведение.

С 1912 по 1924 гг. Тойнби занимал должность профессора- исследователя международной истории в Лондонском универ-ситете. Во время Первой мировой войны он работал в Инфор-мационном отделе министерства иностранных дел Великобри-тании в качестве научного консультанта по историческим, по-литическим и демографическим проблемам Ближнего Восто-ка. Эта работа, несомненно, наложила сильный отпечаток на подход Тойнби к историческим фактам. Здесь ему часто прихо-дилось иметь дело со многими свидетельствами, не попадавши-ми в официальные документы. На Парижской мирной конфе-ренции 1919 г. (а впоследствии, после Второй мировой войны, и на Парижской конференции 1946 г.) Тойнби присутствовал в качестве члена британской делегации. С 1919 по 1924 гг. Тойн-би — профессор византийского и современного греческого язы-ка, истории и культуры в Лондонском университете. В 1925 г. он становится научным руководителем британского Королевс-кого института международных отношений. Эту должность он занимал до 1955 г. Одновременно он являлся редактором и со-автором ежегодно выпускаемых институтом «Обзоров между-народных отношений» («Survey of international affairs». London, 1925-1965).

После выхода на пенсию Тойнби много путешествует по странам Азии, Африки, Америки, читает лекции и преподает в университете Денвера, государственном университете Нью- Мексико, Миллс-колледже и других заведениях. Почти до са-мой смерти он сохранял ясный ум и необыкновенную память. За четырнадцать месяцев до смерти его разбил сильный пара-лич. Он почти не мог двигаться и разговаривать. 22 октября 1975 г. в возрасте 86 лет Тойнби скончался в частной лечебни-це Йорка.

Такова вкратце биография Арнольда Джозефа Тойнби. Что касается его «интеллектуальной биографии», то здесь можно выделить множество самых различных людей, в тот или иной период повлиявших на историка. Их имена мы встречаем на страницах его произведений: прежде всего это мать Тойнби, сама писавшая популярные переложения истории, Э. Гиббон, Э. Фримен, Ф. Дж. Теггарт, А. Е. Циммерн, М. И. Ростовцев, У. X. Прескотт, сэр Льюис Намьер, античные авторы — Геро-дот, Фукидид, Платон, Лукреций, Полибий. В зрелые годы наи-более сильное влияние на Тойнби оказали произведения А. Бер-гсона, Августина Блаженного, Ибн Хальдуна, Эсхила, И. В. Гёте, К. Г. Юнга... Список можно продолжать и продол-жать. Однако всегда необходимо помнить о том, что все эти мно-гочисленные влияния сплавились у Тойнби в собственную, глубоко оригинальную концепцию исторического развития бла-годаря глубокому знанию первоисточников и живой жизни.

Перу А. Дж. Тойнби принадлежит значительное число ра-бот, посвященных античной истории, истории международных отношений, истории новейшего времени. Многие его книги почти сразу же становились бестселлерами. Произведения Той-нби уже при жизни автора были переведены более чем на 25 языков. Однако основным трудом, снискавшим ему мировую известность, стало 12-томное сочинение «Исследование исто-рии» («А Study of History»), опубликованное издательством «Оксфорд Юниверсити Пресс» в 1934-1961 гг.

Будучи еще совсем молодым человеком, Тойнби составил программу того, что бы он хотел осуществить в своих произве-дениях, и он выполнил эту программу до конца, о чем свиде-тельствуют многочисленные записные книжки, заполненные идеями и ссылками, которые спустя годы были использованы для осуществления первоначального плана. «Он вырос в атмос-фере непоколебимых авторитетов, изучая Библию, историю, классические языки. Но поздние произведения Бергсона потряс-ли его спокойный мир с силой откровения. Бергсон ему принес впервые острое переживание ненадежности, переменчивости, но зато и веру в творческую силу руководящих личностей и социальных слоев, поднимающих вегетативную жизнь к выс-шему порядку».

Это произошло накануне Первой мировой войны, и пример-но тогда же у Тойнби неожиданно родилась мысль, вызванная началом войны, о том, что западный мир вошел в ту же самую полосу жизни, какую прошел греческий мир в ходе Пелопон-несской войны. Это мгновенное осознание подало Тойнби идею провести сравнение между цивилизациями.

Первая мировая война, как позднее писал сам историк, по-кончила с либерально-прогрессистскими иллюзиями и в зна-чительной степени стимулировала его интерес к истории чело-вечества, взятой в целом. Если в самый канун войны он не хотел еще признавать действительным для Европы тот тезис, что куль-туры смертны, как люди, то к концу войны картина изменилась.

«Мы, цивилизации, — мы знаем теперь, что мы смертны. Мы слыхали рассказы о лицах, бесследно исчезнувших, об импери-ях, пошедших ко дну со всем своим человечеством и техникой, опустившихся в непроницаемую глубь столетий, со своими бо-жествами и законами, со своими академиками и науками, чис-тыми и прикладными, со своими грамматиками, своими слова-рями, своими классиками, своими романтиками и символиста-ми, своими критиками и критиками критиков. Мы хорошо зна-ем, что вся видимая земля образована из пепла и что у пепла есть значимость. Мы различали сквозь толщу истории призра-ки огромных судов, осевших под грузом богатств и ума. Мы не умели исчислить их. Но эти крушения, в сущности, нас не заде-вали. Элам, Ниневия, Вавилон были прекрасно-смутными име-нами, и полный распад их миров был для нас столь же мало зна-чим, как и самое их существование. Но Франция, Англия, Россия... Это тоже можно бы счесть прекрасными именами. Лу-зитания — тоже прекрасное имя. И вот мы ныне видим, что бездна истории достаточно вместительна для всех. Мы чувству-ем, что цивилизация наделена такой же хрупкостью, как жизнь. Обстоятельства, которые могут заставить творения Китса и Бодлера разделить участь творений Менандра, менее всего не-постижимы: смотри любую газету».

Это слова из статьи крупнейшего поэта Франции Поля Ва-лери «Кризис духа», написанной в 1919 г. и впервые опублико-ванной в лондонском журнале «Атенеум». Однако сходные мыс-ли мы находим у многих и многих мыслителей, прошедших через опыт Первой мировой войны. «Потерянное поколение», «кри-зис духа», «закат Европы» — вот наиболее известные характе-ристики послевоенного времени. «Мировая война 1914-1918 годов, — отмечает американский историк Мак-Интайр, — на-чала ряд длившихся в течение двух поколений кризисов колос-сального масштаба, которые вывели интеллектуалов и полити-ков, общественных и культурных деятелей из состояния благонравного самодовольства цивилизацией... [Она] показала, что варварства войны могут, благодаря утонченной технологии, быть увеличены до такой степени, что поглотят все человече-ство и все культуры». Тойнби назвал этот период «смутным вре-менем», пошатнувшим идею прогресса и доверие к человечес-кому разуму, которые лежали в основе как прежних, либераль-ных, так и новых, марксистских взглядов на историю. «Смут-ное время» продолжалось в течение 20-30-х гг. XX в. и подгото-вило ситуацию для альтернативного взгляда на историю.

В XIX — начале XX в. в западноевропейском сознании пре-обладала «аксиологическая» трактовка культур. Она делила раз-личные способы человеческого существования на «культурные» и «некультурные», «высшие» и «низшие». Ярким примером по-добной трактовки может служить европоцентристская система взглядов. В русской философской традиции данная точка зрения не раз критиковалась уже в XIX столетии — здесь можно вспом-нить славянофилов и предшественников цивилизационной мо-дели истории Н. Я. Данилевского и К. Н. Леонтьева. Однако в XX в. ограниченность и несостоятельность «аксиологической» трактовки стала очевидной и для многих исследователей на За-паде. Многие западные исследователи культуры в процессе кри-тики традиционного европоцентризма пошли по пути «неаксио-логической» трактовки культур. Вполне логично они приходили к идее уравнивания всех исторических способов существования, рассматривая их как равноценные и эквивалентные. По мнению этих исследователей, ошибочно делить культуры на «высшие» и «низшие», поскольку они представляют исторически выработан-ные эквивалентные в своей альтернативности образы жизни. В отечественной критической литературе за этими концепциями закрепилось название концепций «локальных», или «эквивален-тных», культур. К сторонникам подобной точки зрения можно причислить (кроме упомянутых выше Н. Я. Данилевского и К. Н. Леонтьева) таких мыслителей и ученых, как О. Шпенглер, Э. Майер, П. А. Сорокин, К. Г. Доусон, Р. Бенедикт, Ф. Нортроп, Т. С. Элиот, М. Херсковиц и, наконец, сам А. Дж. Тойнби. Кри-тика европоцентризма у них нередко сочеталась с циклической моделью исторического процесса.

Идея исторических циклов известна давно. Еще в древнем мире многие философы и историки высказывали мысль о цик-личности истории (например, Аристотель, Полибий, Сыма

Цянь). Подобные взгляды были продиктованы стремлением усмотреть определенный порядок, естественный ритм, законо-мерность, смысл в хаосе исторических событий по аналогии с природными циклами. В дальнейшем аналогичные взгляды выс-казывали такие мыслители, как Ибн Хальдун, Никколо Макиа-велли, Джамбаттиста Вико, Шарль Фурье, Н. Я. Данилевский. Однако господствующей в западноевропейской философии ис-тории на протяжении XVIII—XIX вв. продолжала оставаться линейно-прогрессистская схема, основанная на европоцентри-стском подходе и культе прогресса. Прогресс стал верой сред-него европейца, верой, сначала заменившей традиционную хри-стианскую религию в Европе, а затем распространившейся по всему миру. Процесс секуляризации, начавшийся еще в эпоху Возрождения и достигший своего апогея в XVIII в., неизбежно привел к утрате связи самой культуры с направлявшим ее в течение многих столетий духом христианства. Европейская культура, утратив эту связь, начала искать новое вдохновение для себя в идеале прогресса (или Прогресса, как часто писали это слово начиная с XVIII в.). Вера в прогресс, в безграничные возможности человеческого разума становится самой настоя-щей религией, в большей или меньшей степени маскировавшей-ся за фасадом философии или науки. С преклонением перед «Прогрессом» связан культ «Цивилизации» (одной, уникаль-ной и абсолютной, европейской цивилизации) и ее достижений. Как писал C. JI. Франк, характеризуя исторические схемы, ос-нованные на вере в прогресс, «если присмотреться к истолко-ваниям истории такого рода, то не будет карикатурой сказать, что в своем пределе их понимание истории сводится едва ли не всегда на такое ее деление: 1) от Адама до моего дедушки — период варварства и первых зачатков культуры; 2) от моего де-душки до меня — период подготовки великих достижений, ко-торые должно осуществить мое время; 3) я и задачи моего вре-мени, в которых завершается и окончательно осуществляется цель всемирной истории».

XX век по-своему расставил акценты как в отношении «Ци-вилизации», так и в отношении «Прогресса». Как писал Пити- рим Сорокин, «практически все значительные философии ис-тории нашего критического века отвергают прогрессивно-линеарные интерпретации исторического процесса и принима-ют или циклическую, творчески ритмическую, или эсхатологи-ческую, мессианскую форму. Помимо восстания против лине-арных интерпретаций истории, эти социальные философии демонстрируют множество других перемен в господствующих теориях общества... Возникающие философии истории нашего критического века резко разрывают с господствующими про- грессистскими, позитивистскими и эмпирицистскими филосо-фиями умирающей сенситивной эры». Философия истории А. Дж. Тойнби является ярчайшей иллюстрацией сорокинских слов.

Когда Тойнби было тридцать три года, он набросал на поло-винке листа концертной программы план своего будущего про-изведения. «Он ясно сознавал, что его выполнение потребует, по меньшей мере, двух миллионов слов — вдвое больше, чем понадобилось Эдуарду Гиббону для его большого, в течение лет написанного труда об упадке и гибели Римской импе-рии» Идея о том, что можно найти множество параллелей меж-ду различными историческими событиями и что существует «род человеческих обществ, называемых нами “цивилизация-ми”», уже постепенно начинала складываться в его сознании, когда он случайно натолкнулся на «Закат Европы» О. Шпенг-лера. В этой книге, прочитанной Тойнби по-немецки, еще до по-явления английского перевода, он нашел подтверждение мно-гим из своих собственных мыслей, существовавших в его сознании лишь в виде намеков и смутных догадок. Однако шпен- глеровская концепция показалась Тойнби несовершенной в не-скольких важных аспектах. Количество исследуемых цивили-заций (восемь) было слишком мало, чтобы служить основани-ем для верного обобщения. Весьма неудовлетворительно объяс-нялось, в чем причина возникновения и гибели культур. Нако-нец, методу Шпенглера сильно вредили некоторые априорные догмы, искажавшие его мысль и заставлявшие его временами бесцеремонно пренебрегать историческими фактами. Требовал-ся в большей степени эмпирический подход, а также осозна-ние того, что проблема, связанная с объяснением происхожде-ния и гибели цивилизаций, существует, и что решение данной проблемы должно осуществляться в рамках верифицируемой гипотезы, которая бы выдержала испытание фактами.

Тойнби постоянно характеризовал свой метод как по суще-ству «индуктивный». Безусловно, здесь сказывались многове-ковые традиции британского эмпиризма. «История Англии» Д. Юма, «История упадка и разрушения Римской империи» Э. Гиббона, «Золотая ветвь» Дж. Дж. Фрэзера — все эти мно-готомные, изобилующие огромным фактическим материалом произведения являются непосредственными предшественника-ми «Исследования истории». Основной целью Тойнби было по-пытаться применить естественно-научный подход к человечес-ким отношениям и проверить, «насколько далеко это нас заведет». Осуществляя свою программу, он настаивал на необ-ходимости рассматривать в качестве основных единиц иссле-дования «общества в целом», а не «сколь угодно изолирован-ные их части наподобие национальных государств современного Запада» . В отличие от Шпенглера, Тойнби выделял в истории представителя рода «цивилизаций» (впоследствии он сокра-тил их число до 13), не считая второстепенных, побочных и не-доразвитых. К ним он относил египетскую, андскую, древнеки-тайскую, минойскую, шумерскую, майянскую, юкатанскую, мексиканскую, хеттскую, сирийскую, вавилонскую, иранскую, арабскую, дальневосточную (основной ствол и ее ответвление в Японии), индскую, индусскую, эллинскую, православно-хри-стианскую (основной ствол и ответвление в России) и запад-ную. Хотя и это число Тойнби считал крайне малым для реше-ния поставленной задачи — «объяснения и формулировки за-конов». Тем не менее он приводил доводы в пользу того, что очевидна весьма значительная степень подобия между достижениями исследуемых и сравниваемых им обществ. В их истории ясно различимы определенные стадии, следующие од-ной модели. Эта модель, по мнению Тойнби, выражена слиш-ком явно, чтобы ее можно было игнорировать, — стадия роста, надлома, окончательного распада и смерти.

Одной из принципиальнейших установок Тойнби был куль-турологический плюрализм, убеждение в многообразии форм социальной организации человечества. Каждая из этих форм социальной организации имеет, по его мысли, собственную си-стему ценностей, отличную от других. Об этом же говорили Данилевский и Шпенглер, однако их биологизм в трактовке жизни обществ в целом остался Тойнби чужд. Английский ис-торик отвергал фатальную предопределенность будущего, на-вязываемую всякому организму законом жизненного цикла, хотя на страницах его произведений биологические аналогии встречаются не раз.

Основные фазы исторического существования цивилизации Тойнби описывает в терминах «философии жизни» Анри Берг-сона: «возникновение» и «рост» связаны с энергией «жизнен-ного порыва» (elan vital), а «надлом» и «распад» — с «истоще-нием жизненных сил». Однако не все цивилизации проходят этот путь от начала до конца — некоторые из них погибают, не успев расцвести («недоразвившиеся цивилизации»), другие останавливаются в развитии и застывают («задержанные ци-вилизации»).

После признания уникальности пути каждой цивилизации Тойнби переходит к анализу собственно исторических факто-ров. Это прежде всего «закон вызова-и-ответа». Человек дос-тиг уровня цивилизации не благодаря высшему биологическо-му дару или географическому окружению, но в результате «ответа» на «вызов» в исторической ситуации особой сложнос-ти, которая побудила его предпринять беспрецедентную до того попытку. Тойнби разделяет вызовы на две группы — вы-зовы природной среды и вызовы человеческие. Группа, относя-щаяся к природной среде, подразделяется на два разряда. К пер-вому разряду принадлежат стимулирующие воздействия при-родной среды, представляющие различные уровни сложности («стимул суровых стран»), ко второму — стимулирующие воз-действия новой земли, независимо от свойственного местнос-ти характера («стимул новой земли»). Вызовы человеческой среды Тойнби разделяет на географически внешние по отноше-нию к обществам, на которые воздействуют, и на географичес-ки с ними совпадающие. Первая категория включает в себя воз-действие обществ или государств на своих соседей, когда обе стороны стартуют, первоначально занимая разные области, вторая — воздействие одного социального «класса» на другой, когда оба «класса» совместно занимают одну область (термин «класс» используется здесь в самом широком смысле). При этом Тойнби проводит различие между внешним импульсом, когда он принимает форму неожиданного удара, и сферой его дей-ствия в форме постоянного давления. Тем самым в области вы-зовов человеческой среды Тойнби выделяет три категории: «сти-мул внешних ударов», «стимул внешних давлений» и «стимул внутренних ущемлений».

В случае, если «ответ» не найден, в социальном организме возникают аномалии, которые, накапливаясь, приводят к «над-лому», а затем и к дальнейшему «распаду». Выработка адекват-ной реакции на изменение ситуации есть социальная функция так называемого творческого меньшинства, которое выдвигает новые идеи и самоотверженно проводит их в жизнь, увлекая за собой остальных. «Все акты социального творчества являются созданием или индивидуальных творцов, или, по большей мере, творческих меньшинств».

В пределах данной модели можно обнаружить определен-ные периодические «ритмы». Когда общество находится на ста-дии роста, оно дает эффективные и плодотворные ответы на брошенные ему вызовы. Когда же оно находится на стадии упад-ка, то оказывается неспособным использовать возможности и противостоять или даже преодолевать те трудности, с которы-ми сталкивается. Однако ни рост, ни распад, по мнению Тойн-би, не могут быть постоянными или же непрерывными неиз-бежным образом. Например, в процессе распада за фазой раз-грома зачастую следует временное восстановление сил, за ко-торым, в свою очередь, следует новый, еще более сильный рецидив. В качестве примера Тойнби приводит установление универсального государства в Риме при Августе. Этот период явился временем восстановления сил эллинской цивилизации между предшествующим периодом «смутного времени» с его восстаниями и междоусобными войнами и первыми стадиями окончательного крушения Римской империи в III в. Тойнби ут-верждает, что ясно различимые ритмы разрушения-восстанов-ления проявили себя в ходе распада многих цивилизаций — китайской, шумерской, индусской. Одновременно мы сталки-ваемся здесь с явлением растущей стандартизации и утратой творческой способности — две черты, особенно очевидные на примере упадка греко-римского общества.

Критиками не раз отмечалось стремление Тойнби интерпре-тировать историю других цивилизаций в понятиях, характер-ных для эллинской культуры. Многие критиковали его за это, считая, что подобная тенденция привела ученого к созданию искусственных схем, в которые он пытался втиснуть все мно-гообразие человеческой истории. Например, П. Сорокин писал по поводу теории Тойнби и аналогичных ей: «Ни реальные куль-турные или социальные системы, ни нации и страны как поля культурных систем не обладают простым и единообразным жизненным циклом детства, зрелости, старости и смерти. Кри-вая жизни особо больших культурных систем гораздо более сложна, разнообразна и менее однородна, чем жизненный цикл организма. Кривая флуктуации с непериодическим, постоянно меняющимся ритмом взлетов и падений, по сути, повторяющая вечные темы с постоянными вариациями, по-видимому, иллюстрирует течение жизни больших культурных систем и су-персистем более корректно, чем кривая цикла организма. Дру-гими словами, Данилевский, Шпенглер и Тойнби видели толь-ко “три или четыре ритмических удара” в процессе жизни ци-вилизаций: ритм детства—зрелости—старости или весны— лета—осени—зимы. Между тем как в жизненном процессе культурных и социальных систем сосуществует множество раз-нообразных ритмов: двухударных, трехударных, четырехудар-ных и еще более сложные ритмы, сначала одного вида, затем — другого...».

Поздние работы Тойнби показывают, что он был очень чув-ствителен к критике подобного рода. Однако он утверждал, что для предпринимаемого им исследования, по крайней мере, важ-но начать с некоего рода модели. Его основные сомнения были по поводу того, идеально ли подходит выбранная им модель для поставленной задачи и нельзя ли будущему ученому, занимаю-щемуся сравнительным исследованием цивилизаций, посове-товать лучшую, чтобы он мог использовать для проведения сво-их исследований все многообразие примеров, а не один какой-то пример.

Защищая свою позицию, Тойнби зачастую нападал на тех, кого называл «антиномическими историками», — сторонников догмата о том, что в истории нельзя найти какого-либо рода модель. Он полагал, что отрицать существование моделей в истории — значит отрицать возможность ее написания, по-скольку модель предполагается всей системой концепций и ка-тегорий, которыми историк должен пользоваться, если он хо-чет осмысленно говорить о прошлом.

Что же это за модели? В некоторых своих произведениях Тойнби высказывает предположение, что необходимо выбрать между двумя, по сути, противоположными точками зрения. Либо история как целое соответствует некоему единому поряд-ку и плану (или служит его проявлением), либо же она — «ха-отичный, беспорядочный, случайный поток», не поддающийся никакой разумной интерпретации. В качестве примера первой точки зрения он приводит «индо-эллинскую» концепцию исто-рии как «циклического движения, управляемого безличным законом»; в качестве примера второй — «иудео-зороастрийс- кую» концепцию истории как движения, управляемого сверхъе-стественным интеллектом и волей. Попытка скомбинировать две эти идеи, по-видимому, лежит в основе собственной карти-ны человеческого прошлого, как она предстает в последних то-мах «Исследования истории». В них явно высказывается утвер-ждение о том, что возникновение и упадок цивилизаций могут поддаваться телеологической интерпретации.

По мере написания «Исследования истории» Тойнби суще-ственно изменил свои взгляды. Если в первых томах он выс-тупает как сторонник полной самодостаточности и эквивален-тности цивилизаций, то в последних томах он существенно изменяет свою первоначальную точку зрения. Как отмечал английский историк Кристофер Доусон относительно после-дних четырех томов «Исследования», «Тойнби вводит новый принцип, который указывает на фундаментальное изменение его ранних взглядов и влечет за собой трансформацию его “Исследования истории” от релятивистской феноменологии эквивалентных культур по образцу Шпенглера к единой фи-лософии истории, сравнимой с той, которая была у филосо- фов-идеалистов XIX столетия. Это изменение... подразумева-ет отказ от первоначальной теории Тойнби о философской эквивалентности цивилизаций и введение качественного прин-ципа, воплощенного в высших религиях, рассматриваемых в качестве представителей высших видов общества, которые находятся в том же отношении к цивилизациям, в каком пос-ледние — к примитивным обществам».

Стремясь ввести в свою концепцию элементы поступатель-ного развития, Тойнби усматривал прогресс человечества в духовном совершенствовании, в религиозной эволюции от при-митивных анимистических верований через универсальные религии к единой синкретической религии будущего. С его точ-ки зрения, образование мировых религий — это высший про-дукт исторического развития, воплощающий культурную пре-емственность и духовное единство вопреки самодовлеющей замкнутости отдельных цивилизаций.

По мнению Тойнби, «стиль цивилизации — выражение ее религии... Религия была источником жизненной силы, которая рождала цивилизации и поддерживала их, — более чем три ты-сячи лет в случае фараоновского Египта, а в Китае от подъема государства Шан до падения династии Цин в 1912 году». Две древнейшие цивилизации — египетская и шумерская — были основаны на потенциально богатых землях долины Нила и Юго-Восточного Ирака. Однако эти земли надо было сделать про-дуктивными путем широкомасштабного дренажа и ирригаци-онных работ. Превращение сложной природной среды в благоприятную для жизни должно было осуществляться орга-низованными массами людей, работающих во имя далеко иду-щих целей. Это предполагает появление руководства и распро-страненного желания следовать указаниям лидеров. Социаль-ная жизненная энергия и гармония, сделавшие возможным по-добное взаимодействие, должны были исходить из религиозной веры, которая разделялась и лидерами, и ведомыми ими. «Эта вера должна была быть духовной силой, сделавшей возможным совершение основных общественных работ в сфере экономи-ки, благодаря которым был получен экономический прибавоч-ный продукт».

Под религией Тойнби понимал такое отношение к жизни, которое создает возможность людям справиться с трудностя-ми человеческого бытия, давая духовно удовлетворительные ответы на фундаментальные вопросы о тайне Вселенной и роли в ней человека и предлагая практические предписания относи-тельно жизни во Вселенной. «Каждый раз, когда народ теряет веру в свою религию, его цивилизация подвергается местной социальной дезинтеграции и иностранной военной атаке. Ци-вилизация, которая пала в результате утери веры, затем заме-няется новой цивилизацией, вдохновленной иной религией». История предоставляет нам множество примеров подобных замен: падение конфуцианской китайской цивилизации после Опиумной войны и подъем новой китайской цивилизации, в которой конфуцианство было заменено коммунизмом; падение фараоновской египетской цивилизации и греко-римской циви-лизации и их замена новыми цивилизациями, вдохновленными христианством и исламом; перерождение западно-христианс-кой цивилизации в современную цивилизацию, 09нованную на постхристианской «религии науки и прогресса». Примеры мож-но продолжать. Тойнби убежден в том, что успех или неудача культуры глубоко связаны с религией народа. Судьба цивили-зации зависит от качества религии, на которой она базируется. Именно этим объясняется современный кризис духа на Западе и все те глобальные проблемы, которые он за собой повлек.

Когда западный человек благодаря систематическому при-менению технологии получил владычество над природой, его вера в призвание эксплуатировать природу «дала ему зеленый свет для насыщения своей жадности до предела теперь широ-кой и постоянно возрастающей технологической способности. Его жадность не нашла преграды в пантеистической вере, что нечеловеческая природа священна и что она, подобно самому человеку, обладает достоинством, которое надлежит уважать».

Жители Запада, заменив в XVII столетии постхристианской «верой в науку» религию своих предков — христианство, от-бросили теизм, сохранив, однако, унаследованную от моноте-изма веру в свое право эксплуатировать нечеловеческую при-роду. Если при прежней христианской установке они верили в миссию работников Бога, получивших Божественную санкцию на эксплуатацию природы при условии почитания Бога и при-знания Его. «прав владельца», то в XVII столетии «англичане отрубили голову Богу, как и Карлу I: они экспроприировали Вселенную и заявили себя более не работниками, а свободны-ми владельцами — абсолютными собственниками». «Религия науки», подобно национализму, распространилась с Запада по всему земному шару. Несмотря на национальные и идеологи-ческие различия, большинство современных людей являются ее адептами. Именно эти постхристианские религии западно-го мира периода Нового времени привели человечество «к его настоящему несчастью».

Какой же выход видит Тойнби из сложившейся ситуации? Необходимо, считает он, в срочном порядке восстановить ста-бильность в отношениях между человеком и нечеловеческой природой, опрокинутые промышленной революцией. В основе технологической и экономической революций на Западе лежа-ла революция религиозная, состоявшая, по сути, в замене пан-теизма монотеизмом. Теперь современный человек должен вновь обрести первоначальное уважение к достоинству нече-ловеческой природы. Этому может способствовать «правиль-ная религия». «Правильной» Тойнби называет ту религию, ко-торая учит уважать достоинство и святость всей природы, в отличие от «неправильной», которая покровительствует чело-веческой алчности за счет нечеловеческой природы.

Решение глобальных проблем современного человечества Той-нби видел в пантеизме, в частности, он находил свой идеал «пра-вильной религии» в такой разновидности пантеизма, как синто-изм. Однако синтоизм, как справедливо отмечал собеседник Тойнби буддийский религиозный лидер Дайсаку Икеда, имеет два лица: эксплицитно на поверхности присутствует тенденция к при-мирению с природой, имплицитной же тенденцией является изо-ляция и исключительность. Возможно, эти тенденции присущи и другим пантеистическим религиозным традициям.

Ища панацею от болезней современного человечества в Япо-нии, Тойнби парадоксальным образом оказывается близоруким по отношению к христианству. Он видит в христианском моно-теизме причину фатальных изменений, приведших к современ-ной «религии науки» и к насилию человека над природой. Од-нако он приписывает христианству в целом те крайние выводы, которые были сделаны его западной ветвью в результате откло-нения от первоначального учения. Христианству изначально был чужд как механический антропоцентризм, то есть радикаль-ное отчуждение человека от природы (которое на Западе при-вело к потребительскому отношению к ней), так и предлагав-шийся в XX в. в качестве альтернативы космоцентризм, уравнивающий человека с любым явлением природного космо-са. В отношении природы для ортодоксального христианства характерны два основных мотива. Во-первых, природа воспри-нимается как дар Божий, что исключает бездушное насилие над ней и хищническую эксплуатацию ее богатств. А во-вторых, присутствует сознание уничиженного состояния тварного мира после грехопадения, что позволяет человеку бороться с миро-вым хаосом как с неистинным проявлением природного бытия и стремиться к его преображению. Еще апостол Павел писал: «Тварь с надеждою ожидает откровения сынов Божиих, пото-му что тварь покорилась суете не добровольно, но по воле по-корившего ее, в надежде, что и сама тварь освобождена будет от рабства тлению в свободу славы детей Божиих» {Рим. 8, 19-21). Таким образом, сотериологический аспект христианства и возможность «срединного пути» полностью ускользают от вни-мания историка.

Вообще тема «Тойнби и христианство» требует дополнитель-ного освещения. На первый взгляд может показаться, что теле-ологическая интерпретация истории в позднем творчестве Той-нби сближает его с христианской историософией. Однако есть ряд существенных пунктов, в которых он расходится с христи-анским пониманием истории.

Главная особенность христианства как исторической рели-гии заключается, по мнению Тойнби, в отношении к страданию. Центральный догмат христианства — догмат о том, что Боже-ственная милость и Божественное сострадание подвигли Бога ради спасения Его созданий добровольно «лишиться» Своей силы и подвергнуться тому же страданию, которое претерпева-ют Его создания, — делает христианство исторической религи-ей par excellence. «Отличительный смысл, который христиан-ство придало иудейскому пониманию природы Бога и характеру Его отношения к людям, заключается в провозглашении, что Бог есть любовь, а не только могущество, и что эта же Божествен-ная любовь проявляется в особой встрече человека с Богом в форме воплощения и распятия (страстей) Христовых...».

Но Боговоплощение служит для нас не только свидетель-ством тому, что этот мир имеет внутреннюю и абсолютную цен-ность как арена страдания, в котором Бог показал Свою любовь к Своим созданиям. Оно одновременно стало событием, при-давшим истории смысл, указавшим цель и направление. Это полностью изменило наше понимание жизни, освободив от вла-сти циклических ритмов, осуществлявшихся во Вселенной, от ритмов, с которыми мы сталкиваемся в нашей жизни.

Антропоцентрический взгляд на Вселенную, зародившийся в эпоху Возрождения и все более набиравший силу по мере раз-вития науки и техники в Новое время, этой же самой наукой и был опровергнут. Современный человек, подобно Паскалю, при-ходит в ужас от одной только мысли о бесконечных черных и ледяных просторах Вселенной, открывающихся ему в телескоп и стирающих до незначимой величины его жизнь. Однако «Бо-говоплощение освобождает нас от этих чуждых и демоничес-ких сил, убеждая, что благодаря страданию и смерти Бога на этой бесконечно малой песчинке (мироздания) вся физическая Вселенная теоцентрична, ибо если Бог есть любовь, то человек может чувствовать себя везде, где действует власть Бога, как у себя дома».

Но, пожалуй, наиболее важным в христианстве является для Тойнби тот факт, что страдания Христа придали смысл и чело-веческим страданиям, примиряя нас с трагичностью нашей зем-ной жизни, поскольку они «внушают нам, что эта трагич-ность — не бессмысленное и бесцельное зло, как то утвержда-лось Буддой и Эпикуром, и не неотвратимое наказание за глу-боко укоренившийся грех, как то объясняется нехристиански-ми школами иудейской теологии. Свет страстей Христовых открыл нам, что страдание необходимо постольку, поскольку оно есть необходимое средство спасения и созидания в услови-ях временной и краткой жизни на Земле. Само по себе страда-ние ни зло, ни добро, ни бессмысленно, ни осмысленно. Оно есть путь, ведущий к смерти, а его цель — дать человеку воз-можность участвовать в работе Христовой, реализуя тем самым возможность стать сынами Божьими, братьями во Христе».

Критики нередко приписывали Тойнби полное принятие (особенно в произведениях последних лет) христианской исто-риософии, считая его чуть ли не возродителем идей Августина Блаженного. Это заблуждение основывалось на частом цити-ровании историком Священного Писания и постоянном обра-щении к событиям библейской истории. Однако в концепции Тойнби есть ряд существенных расхождений с христианской (и в частности с августиновской) историософией. Суть этих расхождений была в свое время достаточно подробно изложе-на профессором Зингером в его исследовании, посвященном выдающемуся британскому историку.

Прежде всего, в своих поздних произведениях Тойнби, по сути, отрицает уникальность христианства, хотя и признает его одной из высших религий. Он настаивает на том, что поскольку христи-анство — одна из высших религий, то ей есть чему поучиться у других религий, принадлежащих к той же группе. Если некогда Тойнби считал, что христианство заключает в себе уникальное откровение о единой, неразделенной истине, то со временем он начал думать, что все исторические религии и философские сис-темы — лишь частичные откровения об истине, и что у буддизма, индуизма, ислама и есть что сказать христианству. Эта позиция очевидным образом противоречит как библейскому от-кровению, так и его августиновской интерпретации.

В сущности, по мере написания «Исследования истории» Тойнби постепенно менял свою позицию, и первые шесть то-мов гораздо выше оценивают христианство, чем последние, которые написаны, скорее, с позиций буддизма и индуизма. Во многих своих поздних работах он прямо склоняется к буддиз-му махаянского толка.

Хотя Тойнби действительно часто ссылается на Ветхий и Новый Заветы и оценивает их высоко, он далек от того, чтобы относиться к ним как к богодухновенному и непогрешимому Слову Божьему. Священное Писание для него в такой же сте-пени откровение Бога, как «священные писания» других выс-ших религий. Тойнби не рассматривает Библию как единствен-ное надежное откровение, данное о Себе Богом человеку. Библия для него — лишь один из способов поиска человеком Бога. Отсюда и часто встречающееся на страницах «Исследо-вания истории» отношение к Библии как к собранию «сирийс-ких» мифов и фольклора наряду со значительными и полезны-ми историческими данными.

Неизбежным образом подобное отношение к христианству и Священному Писанию в сильной степени повлияло на рели-гиозную мысль Тойнби. По сути, он отрицает библейское уче-ние о всемогуществе Бога, креационизм и ортодоксальный взгляд на первородный грех. На место этих основополагающих ортодоксальных положений он ставит эволюционную концеп-цию реальности в целом и человека в частности.

Таким образом, отрицая всеобщую греховность человече-ства, Тойнби не удается понять библейское учение об искуп-лении. Христос для него — лишь благородная личность, из-рекающая возвышенные поучения. Идея же об искуплении грехов человечества Крестной Смертью на Голгофе остается совершенно непонятой. Весь смысл христианства в его соте- риологических аспектах полностью ускользнул от внимания историка. Тойнби проповедует обычное либеральное восхи-щение Христом как Великим Учителем или одним из Великих Учителей, но совершенно отрицает, что Он — Сын Божий, пошедший на Крест ради спасения людей.

Крест для Тойнби — величественный символ страданий Христа, а Сам Христос становится примером «ухода-и-возврата» в его исторической схеме. Однако здесь нет места идее те-лесного воскресения в библейском смысле слова, и возвраще-ние Христа из могилы предстает лишь как приход Его духа ученикам вместе с передавшимся им воодушевлением, сделав-шим их способными распространять учение своего Учителя.

Подобным же образом Тойнби часто упоминает Церковь и использует это слово в качестве одного из основных элементов своей исторической схемы. Но опять-таки его концепция Церк-ви весьма далека от библейского взгляда на данный вопрос. Христианская Церковь для Тойнби — не созданный Богом, ос-вященный и непрерывный во времени организм, включающий в себя избранных всех эпох, но, скорее, человеческий инсти-тут, возникший из лона эллинской цивилизации и послужив-ший возникновению цивилизации западной. Очевидным обра-зом, тойнбианский взгляд на Церковь далек и от того, чему учил Августин Блаженный в своей книге «О Граде Божием». Для Тойнби Церковь (или, как он чаще пишет, церковь, со строч-ной буквы), скорее, институт, необходимый для возникновения и сохранения цивилизаций, а не Царство Божие на земле в биб-лейском смысле.

Наконец, Тойнби не разделяет библейскую эсхатологию. Ци-вилизации приходят и уходят, рождаются и умирают в соответ-ствии с его теорией «вызова-и-ответа», и поскольку падение цивилизации может привести (а возможно, и приведет) к ката-строфическим последствиям, то история не имеет цели. Исто-рия не имеет конечной цели, и, следовательно, исторический процесс не может закончиться вторым пришествием Иисуса Христа в силе и славе.

Для Тойнби, как и для Гегеля, Маркса, Шпенглера и сторон-ников концепции «истории как процесса» в целом, конечный смысл истории может быть найден только в рамках самого ис-торического процесса. Хотя Тойнби усиленно пытался избежать тех ловушек, которые встречались на пути Гегеля, Маркса и Шпенглера, его попытки закончились в конечном итоге неуда-чей, поскольку он отказывался видеть, что лишь один всемогу-щий Бог способен придать смысл Своему созданию и всей исто-рии, Творцом которой является. Всякая попытка найти смысл в истории до того, как она завершилась, заканчивается неудачей.

В заключение хотелось бы сказать несколько слов о том, каким Тойнби видел будущее всего человечества. В своих по-здних работах историк все чаще обращался к современным социальным проблемам, пытаясь найти выход из глубоких внутренних противоречий западной цивилизации и конфлик-та между Западом и странами «третьего мира». По мысли Той-нби, необходимы духовное обновление, отказ от абсолютиза-ции материальных ценностей и меркантилистской философии, возрождение гармонии между человеком и природой. На эко-номическом уровне основным требованием должно быть ра-венство и ограничение человеческой алчности. Ради сохране-ния человеческого достоинства Тойнби считает неизбежным принятие социалистического способа управления экономичес-кими делами человечества. Однако, имея в виду опыт постро-ения социализма в России, Китае и некоторых других странах мира и те крайности, которые были связаны с подавлением духовной свободы личности в этих странах, Тойнби говорит о том, что в будущем этого необходимо во что бы то ни стало избегать. В его картине будущего содержится ответ как сто-ронникам насильственного построения «земного рая», так и современным глобалистам, пытающимся навязать всему миру единую систему ценностей. «Моя надежда на двадцать пер-вый век в том, что он увидит установление глобального гума-нистического общества, которое будет социалистическим на экономическом уровне и свободомыслящим на духовном уров-не. Экономическая свобода для одного человека или общества часто влечет за собой порабощение для других, но у духовной свободы нет таких отрицательных черт. Каждый может быть духовно свободен, не покушаясь на свободу другого. Само со-бой, широко распространившаяся духовная свобода означает взаимное обогащение, а не обеднение».

Будущее покажет, насколько справедливы прогнозы профес-сора Тойнби.и насколько хорошим он был пророком. Нам же остается, руководствуясь начертанной им лоцией, стараться вывести к берегу тонущий корабль современной цивилизации, на котором, как на Ноевом ковчеге, и западная, и русская, и исламская, и китайская цивилизации неразрывно связаны од-ной общей судьбой, и всегда помнить о том, с какой легкостью все они могут пополнить ряды уже навсегда бесследно исчез-нувших цивилизаций Шумера, Египта, Вавилона и многих, мно-гих других.

Кожурин К. Я. , кандидат философских наук

Хюбшер А. Мыслители нашего времени (62 портрета): Справочник по философии Запада XX века. М., 1994. С. 60.

God, History and Historians. An Anthology of Modern Christian Views of History. Ed. by C. T. Mclntire. New York, 1977. P. 7.

Франк С. Л. Духовные основы общества: Введение в соци-альную философию//Русское зарубежье: Из истории социальной и правовой мысли. Л., 1991. С. 265.

Dawson Ch. Toynbee’s Odyssey of the West / / The Common-weal, LXI, № 3 (Oct. 22, 1954). P. 62-67. Тойнби был полностью со-гласен с оценкой Доусона, отмечая, что его мнение о смене цикли-ческой системы прогрессивной справедливо (Toynbee A. J. A Study of History. Volume XII. Reconsiderations. London; New York; Toronto, 1961. P. 27).

Природа