Под пристальным руководством Церкви Божией происходило формирование канона священных книг Нового Завета. Как замечает священномученик Иларион, многие книги, составившие принятый впоследствии канон священных книг Нового Завета, уже в апостольское время использовались активно Церковью и собирались ею для их сохранения.

Исследование священномученика Илариона об уже сформировавшемся в апостольское время каноне священных книг Нового Завета во многом опирается на статью протоиерея Александра Горского «Образование канона священных книг Нового Завета», и потому его можно считать принадлежащим русской богословской мысли .

Свои рассуждения об истории формирования Священного Писания Нового Завета священномученик Иларион начинает, как и протоиерей Александр Горский, со значения апостольского служения в жизни Церкви, а также говорит о причине появления священных книг. Апостолы, как преемники и ученики Господа, посылались Им на проповедь: «… как послал Меня Отец, так и Я посылаю вас» (Ин. 20: 21), «идите по всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари» (Мк. 16: 15). По этой причине апостольское служение надо признать исключительным, так как на это служение их поставил Сам Господь. Книга Деяний святых апостолов повествует об избрании вместо отпавшего Иуды другого мужа, который находился с апостолами всё то время, пока с ними был Господь, «начиная от крещения Иоаннова до того дня, в который Он вознесся…» (Деян. 1: 22). Выбор делался не голосованием человеческим, а жребием, с такими словами к Господу: «Ты, Господи, Сердцеведец всех, покажи из сих двоих одного, которого Ты избрал принять жребий сего служения и Апостольства…» (Деян. 1: 24–25). Священномученик Иларион объясняет это тем, что если Господь избрал число двенадцать для этого исключительного служения, то значит оно кем-то после отпадения Иуды должно было быть восполнено. И еще один момент, подмеченный им и подтверждающий особое избранничество в этом служении, состоит в прибегании именно к жребию, через который выбирает не человек, но Бог.

Юноша Савл, гнавший Церковь Божию, а затем ставший «избранным сосудом» Божиим для проповеди Евангелия, часто говорил язычникам о своем избранничестве Самим Иисусом Христом: «Павел Апостол, избранный не человеками и не через человека, но Иисусом Христом и Богом Отцем…» (Гал. 1: 1). Есть места в Священном Писании, в которых Господь говорит о его апостольской миссии: «Иди; Я пошлю тебя далеко к язычникам» (Деян. 22: 21). Поэтому в иконографии так часто встречаем изображение апостола Павла вместе с двенадцатью апостолами во время Тайной вечери, как бы находившегося с ними в тот момент, хотя исторически его присутствие невозможно.

Соответствуя своему назначению и призванию от Бога, апостолы учили и благовествовали людям о Пришествии в мир Христа и Сына Божия, через Которого прощаются наши грехи и каждому человеку дается возможность войти в Царствие Небесное. Кроме устного наставления существовали и письменные: «Братия, стойте и держите предания, которым вы научены или словом или посланием нашим» (2 Фес. 2: 15); «такой пусть знает, что, каковы мы на словах в посланиях заочно, таковы и на деле лично» (2 Кор. 10: 11); «заклинаю вас Господом прочитать сие послание всем святым братьям» (1 Фес. 5: 27). Апостольские послания обладают таким же авторитетом, как и те, кто их написал. Или как говорит священномученик Иларион, «между личностью апостола и его посланием нет различия» . Просто физически невозможно находиться во всех Церквах сразу, поэтому приходилось отправлять послания. И, наверное, апостолы понимали, что они не смогут жить вечно, а глаголы истины, которым они научались от Господа, должны были наставлять последующие поколения христиан. Если кто ослушивался послания, то с такими апостол даже не разрешал сообщаться (см.: 2 Фес. 3: 14). Лжеучители, видя такую важность и серьезность посланий и соответствующее отношение к ним христиан, не раз пытались подменить их. В связи с этим апостол Павел пишет фессалоникийцам не принимать сразу ни слова, ни послания, так как много обольстителей, использовавших апостольский авторитет в своих нуждах (см.: 2 Фес. 2: 2). Предохраняя церковные общины от подобных «посланий», апостол Павел заключительные слова пишет своей рукой, что часто и сообщает получателям послания: «Приветствие моею рукою, Павловою, что служит знаком во всяком послании; пишу я так: благодать Господа нашего Иисуса Христа со всеми вами. Аминь» (2 Фес. 3: 17–18), или, например, в Послании к Колоссянам: «Приветствие моею рукою, Павловою…» (Кол. 4: 18). Видимо, с подменами сталкивался не только апостол Павел; святой апостол Иоанн Богослов пишет подобные слова: «… если кто отнимет что от слов книги пророчества сего, у того отнимет Бог участие в книге жизни и в святом граде и в том, что написано в книге сей» (Откр. 22: 19). Этот же факт отмечает протоиерей Александр Горский: «Таким значением посланий апостольских некоторые даже злоупотребляли; имя апостола придавали таким писаниям, которые ему не принадлежали. Так, после первого же послания, какое мы имеем от апостола Павла, уже начались появляться писанные под его именем другими, и он нашел нужным во втором из известных его посланий показать ясный признак, по которому можно отличать его подлинные послания от неподлинных. “Во всяком послании я обыкновенно пишу своею рукою приветствие: благодать Господа нашего Иисуса Христа со всеми вами” (2 Сол. 2: 2 и 3: 17)» .

Новозаветные книги писались для всей Церкви. Встречается, что одно послание направлено нескольким Церквам, например послания апостола Петра. Но даже если послание писалось одной общине, то известно, как апостол Павел повелевал обмениваться ими, чтобы через них могла поучаться вся Церковь. «Когда это послание прочитано будет у вас, то распорядитесь, чтобы оно было прочитано и в Лаодикийской церкви; а то, которое из Лаодикии, прочитайте и вы» (Кол. 4: 16). Не говорим о Евангелии, которое по заповеди Спасителя должно быть благовествуемо по всей земле. Из этого священномученик Иларион делает вывод о собирании разными Церквами священных писаний. Апостол Петр пишет: «… долготерпение Господа нашего почитайте спасением, как и возлюбленный брат, наш Павел, по данной ему премудрости, написал вам, как он говорит об этом и во всех посланиях…» (2 Пет. 3: 15–16). Из этих слов выводится основной принцип обмена посланиями между Церквами. Это послание апостол Петр писал христианам Понта, Галатии, Каппадокии, Асии и Вифинии (1 Пет. 1: 1; 2 Пет. 3: 1). Не всем перечисленным областям апостол Павел направлял свои послания. Следует также отметить то, как называются послания апостола Павла. Наравне со священными ветхозаветными книгами они именуются «писаниями». Слово «писание» на древнегреческом Grafh – это термин, которым обозначается в Новом Завете Священное Писание Ветхого Завета (см., например: Лк. 24: 27, 32). Для нас очень важно, что этим же словом апостол Петр именует послания апостола Павла. Несмотря на большую значимость и авторитетность у всех христиан посланий апостола Павла, думается, что и к другим апостольским посланиям относились с таким же почтением и благоговением. Правда, из-за дальних расстояний не до всех Церквей апостольские письмена доходили сразу. Поэтому в одной области мог собраться их полный свод, а в другой – нет.

Значение Ефесской Церкви в истории формирования новозаветного канона

Священномученик Иларион путем логики и исследования Священного Писания пытается выявить церковную общину, в которой существовали наиболее благоприятные условия для сбора и сохранения максимального количества новозаветных писаний, составивших в дальнейшем канонический корпус священных книг Нового Завета. В этом вопросе священномученик Иларион соглашается с протоиереем Александром Горским, который таким местом считает Ефесскую Церковь , где жили и трудились ученик апостола Павла Тимофей и любимый ученик Господа евангелист Иоанн Богослов.

Тимофей, как пишет апостол Павел, еще будучи ребенком научался и интересовался Священным Писанием (см.: 2 Тим. 3: 15). Тот же самый первоверховный апостол, говоря о благочестии и нелицемерной вере матери и бабушки Тимофея (см.: 2 Тим. 1: 5), показывает тем самым, насколько близки были их отношения, если он даже знает семью, откуда вышел Тимофей. Может, потому и стал Тимофей ближайшим учеником апостола Павла. Первое упоминание о Тимофее можно найти в главах Деяний святых апостолов, повествующих о втором миссионерском служении апостола Павла. Сначала здесь говорится о его происхождении от иудейки и эллина. В дальнейшем евангелист Лука упоминает Тимофея как человека, непосредственно помогающего апостолу Павлу в благовествовании. Узнав о несчастье Фессалоникийской Церкви, апостол Павел отправил туда Тимофея, чтобы он от его лица укрепил их веру и утешил в любви. Уже будучи в Коринфе, апостол получил от пришедшего Тимофея добрую весть о фессалоникийцах (см.: Деян. 18: 5; 1 Фес. 3: 6). Поэтому неудивительно, что Послание к Фессалоникийцам начинается с приветствия не только от апостола Павла, но и от его учеников Тимофея и Силуана, которых уже знали в тех местах (см.: 1 Фес. 1: 1; 2 Фес. 1: 1).

Через некоторое время, в то время как апостол Павел проповедовал в Ефесе, Тимофей отправился к коринфянам: «Я послал к вам Тимофея, моего возлюбленного и верного в Господе сына, который напомнит вам о путях моих во Христе, как я учу везде, во всякой церкви» (1 Кор. 4: 17), и еще: «Если же придет к вам Тимофей, смотрите, чтобы он был у вас безопасен; ибо он делает дело Господне, как и я. Посему никто не пренебрегай его, но проводите его с миром, чтобы он пришел ко мне; ибо я жду его с братиями» (1 Кор. 16: 10–11). Второе послание к Коринфянам тоже упоминает Тимофея: «Павел, волею Божиею Апостол Иисуса Христа, и Тимофей брат, церкви Божией, находящейся в Коринфе, со всеми святыми по всей Ахаии…» (2 Кор. 1: 1). В этом же послании упоминается проповедь Тимофея и Силуана в Коринфе (см.: 2 Кор. 1: 19).

Приблизительно в это же время пишется Послание к Римлянам, где апостол Павел называет Тимофея своим сотрудником (см.: Рим. 16: 21). Присутствовал Тимофей и в Риме, во время уз своего учителя, который вскоре направляет его в Филиппы: «Надеюсь же в Господе Иисусе вскоре послать к вам Тимофея, дабы и я, узнав о ваших обстоятельствах, утешился духом. Ибо я не имею никого равно усердного, кто бы столь искренно заботился о вас: потому что все ищут своего, а не того, что угодно Иисусу Христу. А его верность вам известна, потому что он, как сын отцу, служил мне в благовествовании» (Флп. 2: 19–22). В приветственной части Послания к Филиппийцам кроме имени апостола языков встречается и имя его ученика Тимофея (см.: Флп. 1: 1). Аналогичные упоминания, где апостол Павел вместе со своим сотрудником Тимофеем приветствует христианские общины, есть в Послании к Колоссянам (см.: Кол. 1: 1) и к Филимону (см.: Флм. 1: 1), написанные в один период с Посланием к Филиппийцам.

Писав Послание к Евреям, апостол Павел говорит об освобождении Тимофея, и если всё сложится благополучно, то он вместе с ним придет к ним (см.: Евр. 13: 23).

Что же касается Посланий к Ефесянам и самому Тимофею, то можно точно утверждать о нахождении этих посланий у Тимофея. Уже то, что апостол Павел поставил Тимофея во главе Ефесской Церкви (см.: 1 Тим. 1: 3), а также дал ему право рукополагать во священники (см.: 1 Тим. 4: 14), дает нам повод к такому убеждению. А два Послания к Тимофею не могли миновать их адресата, для которого они являлись особенно ценными и важными, показывающими всю отеческую заботу и любовь апостола Павла к своему ученику и помощнику.

Священномученик Иларион не находит серьезных доводов в Священном Писании Нового Завета для точного утверждения, что Послания к Галатам и Титу были у Тимофея, но делает такое предположение: «Послание к Галатам тоже могло быть известно в Ефесе. Ведь оно было написано к одной из соседних с Ефесом Церквей, и при существовавшем между Церквами взаимном обмене посланиями оно не могло быть неизвестным в Ефесе, этом средоточии всей малоасийской жизни» . А о Послании к Титу в продолжение он пишет: «Остается одно послание к Титу. Но это послание по своему содержанию очень близко к Первому посланию к Тимофею и заключает в себе весьма важные и для Тимофея наставления о том, как должно поступать в доме Божием. Будучи сам в положении, подобном положению Тита, Тимофей не мог не интересоваться теми наставлениями, какие преподал апостол Павел в своем Послании к Титу» . Отношение Тимофея к апостолу Павлу были, как говорит Послание к Филиппийцам, равноценны отношениям сына к отцу (см.: Флп. 2: 22), поэтому нет ничего удивительного, что у Тимофея могли находиться все послания апостола. Каждое слово, выходящее из уст Павловых, для него имело особое значение, на что его подвигала любовь к своему учителю и их общее служение Церкви Христовой. К такому же выводу пришел и священник Александр Горский, заметив, что любовь апостола Тимофея к своему учителю не дает «сомнения, что пастырь Ефесский собрал для своей Церкви всё, что было возможно, из писаний апостола Павла» . Сказанное выше дает нам право утверждать, что Ефесская Церковь, которой руководил Тимофей, имела все четырнадцать посланий апостола Павла.

Кроме Тимофея необходимо отметить и других людей, находившихся рядом с апостолом Павлом и помогавших ему в несении нелегкого апостольского служения. Из всех приближенных лиц у священномученика Илариона особый интерес вызывают личности евангелиста Марка и Луки. Вокруг апостола Павла собирались люди, прошедшие школу письма и достаточно образованные. Евангелиста Луку в Послании к Колоссянам апостол Павел называет «врач возлюбленный» (Кол. 4: 14), а Филимона – сотрудником своим (см.: Флм. 1: 23). Евангелист Лука тоже, как и Тимофей, был верен и предан апостолу Павлу даже тогда, когда его все оставили: «Димас оставил меня, возлюбив нынешний век, и пошел в Фессалонику, Крискент в Галатию, Тит в Далматию. Один Лука со мною» (2 Тим. 4: 10). Две книги из новозаветного канона написаны Лукой – достопочтенному Феофилу, как об этом пишет сам евангелист (см.: Лк. 1: 1–4; Деян. 1: 1–5). Еще начиная с первых веков эти книги у христиан считались авторитетными. Эту значимость в Церкви придавала им то, что они были связаны с именем апостола Павла. В письме к Тимофею апостол народов пишет: «Помни Господа Иисуса Христа от семени Давидова, воскресшего из мертвых, по благовествованию моему…» (2 Тим. 2: 8). По свидетельству священномученика Илариона, в этом месте усматривается упоминание о Евангелии, написанном Лукой . А обширная книга Деяний святых апостолов больше чем наполовину состоит из жизнеописания и проповеди апостола Павла. Все приведенные доводы дают возможность говорить о том, что Тимофею эти книги были известны.

В Священном Писании есть места, подтверждающие общение евангелиста Марка с апостолом Павлом и Тимофеем: «Постарайся придти ко мне скоро… Марка возьми и приведи с собою; ибо он мне нужен для служения» (2 Тим. 4: 9, 11). Из этих слов можно сделать вывод, что Тимофей и апостол Марк пребывали вместе в Ефесе. Зная о дружеских отношениях Тимофея и Марка, нельзя не предполагать, что Ефесская Церковь имела Евангелие, написанное Марком. Но кроме Евангелия Ефесская община имела и два послания апостола Петра. В своем Первом послании апостол Петр называет Марка «сын мой» (1 Пет. 5: 13), так же, как апостол Павел Тимофея, да и написано оно Силуаном, с которым Тимофей вместе проповедовал в Коринфе (см.: 2 Кор. 1: 19). Пройти мимо Ефеса эти послания не могли, так как написаны христианам, жившим и рассеянным по всей Малой Азии, в нем упоминается и Асия – область, где располагался этот город (см.: 1 Пет. 1: 1).

Послание Иакова написано именно иудеям в рассеянии. Ознакомившись с деятельностью апостола Павла в Ефесе, где он три месяца проповедовал иудеям при синагоге (см.: Деян. 19: 8), можно утверждать, что это послание было тоже известно Ефесской общине, ведь она состояла из достаточного числа иудеев, в числе которых, наверное, были и верующие христиане: «…все жители Асии слышали проповедь о Господе Иисусе, как Иудеи, так и Еллины» (Деян. 19: 10). А от страха, возникшего после избиения бесами неких семи сынов иудейского первосвященника Скевы, употребивших имя Господа Иисуса, но не бывших в подлинном смысле христианами, у жителей Ефеса – как у иудеев, так и еллинов, – по свидетельству евангелиста Луки, «величаемо было имя Господа Иисуса» (Деян. 19: 17).

Священномученик Иларион, видя определенную схожесть Второго послания Петра с Посланием Иуды, пишет: «Ко Второму посланию Петра очень близко подходит по содержанию небольшое Послание апостола Иуды, где обличаются такие же лжеучители, как и в Послании Петра. Возможно, оно предназначено было приблизительно для того же круга читателей, что и Второе послание Петра. Следовательно, в своем распространении оно не миновало Ефеса» . Эту мысль священномученик Иларион также взял из труда протоиерея Александра Горского .

Ефесская Церковь выделяется не только тем, что ее возглавлял сотрудник и ученик апостола Павла Тимофей, но и тем, что с этой общиной христиан имел тесное общение возлюбленный ученик Господа Иоанн Богослов, о чем свидетельствуют церковные писатели. Святитель Ириней говорит о пребывании апостола Иоанна в Ефесе до императора Траяна, где у него учился Поликарп Смирнский, которого, по мнению Тертуллиана, рукоположил во епископа сам апостол любви. Блаженный Иероним повествует о пребывании апостола Иоанна в Ефесской Церкви и одновременно назидающего асийские общины христиан. По убеждению этого же святого, он был погребен своими учениками близ города Ефеса. То же самое можно услышать и у Климента Александрийского, Евсевия Кесарийского и Поликарпа, епископа Ефесского.

Если апостол Иоанн жил в Ефесе, то, соответственно, там находились все четыре Евангелия, три его послания и Апокалипсис. Евсевий Кесарийский пишет, что после написания Евангелия от Матфея, Марка и Луки апостол Иоанн, увидев отсутствие дел, совершенных Спасителем до заключения пророка Божиего Иоанна, решил дополнить три Евангелия своим четвертым. Блаженный Иероним причину написания Евангелия от Иоанна находит в желании Иоанна Богослова, по просьбе местных епископов, обличить ереси, а особенно лжеучителей евионитов, утверждавших о несуществовании Христа до Пресвятой Богородицы.

Три послания тоже писались для малоазийских христиан. В первом усматриваются увещания и наставления апостола Иоанна, заботившегося о своих духовных чадах, которых он со всей любовью и нежностью называет «дети мои» (1 Ин. 2: 1). Второе и третье послания направлены особым лицам, жившим, как можно предположить, недалеко от Ефеса, если он, будучи уже в преклонных годах, собирается к ним прийти (см.: 2 Ин. 1: 12; 3 Ин. 1: 14).

Последняя книга новозаветного канона, которую тоже написал евангелист Иоанн, имела непосредственное отношение к Ефесской Церкви, так как в ней есть наставления, адресованные этой общине от Господа: из семи Церквей, упоминавшихся в этой книге, Господь не без основания первой обращается к Ефесской Церкви.

Подводя некоторые итоги, священномученик Иларион делает следующее заключение: «Итак, соображая различные обстоятельства апостольского времени, с весьма большой долей вероятности мы можем говорить об образовании новозаветного канона в Ефесе еще в апостольское время. Это образование началось там при Тимофее, который стоял в самых близких отношениях с главнейшими новозаветными писателями – апостолом Павлом, евангелистами Лукой и Марком. Закончилось составление Нового Завета в Ефесе при апостоле Иоанне Богослове, который сам был последним по времени писателем новозаветных книг … После него уже никто не мог написать ничего такого, что с равным же правом могло стать в ряду книг новозаветных» .

Из Ефеса священные книги Нового Завета могли распространяться по всем остальным Церквам. Священномученик Иларион вспоминает апокрифический памятник «Учение Аддая», где Аддай, прощаясь со своим учеником Агеем и другими христианами, заповедует им читать «Деяния двенадцати апостолов, присланные из Ефеса Иоанном, сыном Зеведеевым» . Аддай говорит, что она одна из тех книг, в которой возвещается истина, и через нее по этой причине должны наставляться люди в Церквах. Эти сведения, несмотря на то, что берутся из апокрифа, выглядят правдивыми.

В заключении исследования сам священномученик Иларион отмечает заслуги протоиерея Александра Горского, напечатавшего статью «Образование канона священных книг Нового Завета» .

На нее следует обратить особое внимание, так как она выявляет неустойчивость и несостоятельность западной богословской науки в этом вопросе, где принято считать, что формирование канона Священного Писания Нового Завета произошло во II веке в Риме. По этому поводу священномученик Иларион пишет: «Такое представление древней церковной истории для православного члена Церкви неприемлемо, а вне этого представления теряет почти всякий смысл и мнение о том, что первоначально новозаветный канон образовался в Риме, где не было для того столь же благоприятного стечения обстоятельств, как это было в Ефесе в апостольское время» . Доводы протоирея Александра намного естественнее и убедительнее аргументов западных ученых, не имеющих достаточно серьезных фактов и оснований для своих убеждений.

Определив место, где в апостольский период находились священные книги Нового Завета, впоследствии принятые Церковью как канонические, священномученик Иларион рассматривает их дальнейшую судьбу во II веке. Для этого он берет труды церковных писателей, которые активно противостояли еретикам, искажавшим Священное Писание и пытавшимся подстроить его под свои лжеучения.

Основные еретические движения II века, искажавшие Священное Писание

Во II веке можно выделить три основных течения – маркионитство, монтанизм и гностицизм.

Ересь маркионитства получила свое название от ее основателя Маркиона. Церковь признавала Священное Писание Ветхого Завета и после появления новозаветных книг никак не упраздняла его. Маркион же, напротив, утверждал ненужность Ветхого Завета и даже говорил о противоречии его Новому Завету. Многие слова из Священного Писания Нового Завета Маркиону пришлось переделать, так как там мало говорилось о той вражде двух заветов, которую он с такой ненасытностью пытался доказать. Например, слова Христа о том, что Он пришел не нарушить закон и пророков, а исполнить, Маркион переделал так: «Что вы думаете, будто Я пришел исполнить закон или пророков? не пришел Я исполнить, но разорить» . Поэтому и своим ученикам, согласно с описанием Тертуллиана, он велел читать Евангелие, руководствуясь его трудами («Антитезы»). Из всех книг Нового Завета им признавались только те, которые были написаны апостолом Павлом, так как, по мнению Маркиона, другие писатели Священного Писания Нового Завета привносили в евангельскую проповедь много иудейских и ветхозаветных понятий. Из четырех Евангелий он признавал только Евангелие от Луки как сотрудника апостола Павла, да и то 300 стихов им были опущены, а 60 переделаны.

Касательно Павловых посланий, первым в списке Маркиона числится Послание к Галатам, где между апостолом Петром и Павлом, по его мнению, произошла распря из-за соблюдения апостолом Петром иудейских обычаев. Вот как выглядит полная версия последовательности посланий апостола Павла по Маркиону: «первое – Послание к Галатам, второе – Послание к Коринфянам, третье – Послание к Коринфянам второе, четвертое – Послание к Римлянам, пятое – Послание к Фессалоникийцам, шестое – Послание к Фессалоникийцам второе, седьмое – Послание к Ефесянам, восьмое – Послание к Колоссянам, девятое – Послание к Филимону, десятое – Послание к Филиппийцам. Также принимает частями так называемое Послание к Лаодикийцам» . О Послании к Лаодикийцам священномученик Иларион делает оговорку, что на самом деле оно совпадает с Посланием к Ефесянам (например, Ефесянам 4: 5 полностью совпадает с одной из цитат Послания к Лаодикийцам). Поэтому священномученик Иларион выделяет у Маркиона десять посланий, а не одиннадцать. Тертуллиан тоже об этом упоминает, говоря, что под посланием к Лаодикийцам Маркион имеет в виду Послание к Ефесянам на основании Послания к Колоссянам 4: 16.

Помимо ереси Маркиона в этот период появляется еще одно серьезное еретическое движение – монтанизм. Основатель его – выходец из Фригии Монтан. Монтанизм называли новым пророчеством, так как люди, относившиеся к этому еретическому движению, «пророчествовали» в экстазе, не владея своими чувствами. Тертуллиан защищал монтанистов, говоря о некоем помрачении ума, когда через них говорит Бог или кто-либо из них видит славу Божию. На что церковный писатель Мильтиад справедливо замечает, что пророк не должен говорить в исступлении, и этого мнения придерживаются не только он, но и другие церковные писатели . Это и есть главная причина названия их «пророчества» новым. Стоит только посмотреть на то, что они говорили, чтобы понять, насколько они заблуждались и в какой прелести находились.

Вот слова Монтана во время экстаза: «Я – Господь Бог Вседержитель, пребывающий в человеке», или: «Я – Отец, и Сын, и Параклет», а его пророчица Максимилла: «Меня не слушайте, но Христа слушайте» . По убеждению монтанистов, через Монтана Параклет говорил намного больше и даже превосходнее, чем Христос Им же в Евангелии, а его последователи, соответственно, выше апостолов. Это новое пророчество, по их мнению, должно заменить откровение Христа и апостолов, находящееся в книгах Нового Завета. Утверждать о существовании священных книг у монтанистов нельзя, но говорить об авторитетности их слов, которые считались для них выше, чем истины Священного Писания, всё же можем. Хотя историк Евсевий, повествуя о диспуте ученого мужа Гаия с монтанистом Проклом, говорит об упоминании Гаием новых писаний, возникших у монтанистов, за что он и обличал Прокла. Церковный писатель II века Аполлоний пишет о некоем монтанисте Фемисоне, подражавшем апостолам, и так же, как они, составлявшем свои «послания» для наставления. Если Маркион признавал канон Священного Писания Нового Завета частично, вырезав из него то, что ему не нравилось, то, наверное, монтанисты хотели бы заменить своими новыми откровениями в письменном виде всё Писание.

Другое еретическое движение этого периода – гностицизм. В отличие от маркионитства и монтанизма он распространялся зачастую не только в пределах Малой Азии, но и на других территориях. Это движение делилось на различные ответвления. В данном случае не будем заострять внимание на отдельных мнениях об этих дробных общинах, а выделим их общее отношение к Священному Писанию.

Гностики называли себя истинными христианами, которым открыты особые знания для понимания и толкования Священного Писания. «К новозаветным книгам гностики подходили со своими собственными, уже составившимися системами…» . Гностики своим учением искажали Священное Писание или, лучше сказать, они подстраивали его под свои мифы и басни. Каждое гностическое ответвление передавало и принимало новозаветные книги по-разному. Например, для евионеев авторитетно было только Евангелие от Матфея, а вот валентиниане принимали только Евангелие от Иоанна. Каждый из них выбирал то Евангелие, которое больше подходило под их еретические идеи. Такие же мысли встречаем у Тертуллиана: «Еретики не принимают некоторых Писаний, а какие и принимают, те искажают вставками и выпусками, приспособляя к своему учению. Ересь если и принимает Писания, то не принимает их в целом виде…» .

Гностики утверждали о Христе и апостолах, что всё сказанное ими о важных и высоких вещах было от Демиурга, а где-то, в другом случае, от середины, а бывало – и от высоты. Об этом владыка Иларион, недоумевая, пишет: «Чем руководились валентиниане при разделении Писаний на эти три части, совершенно неизвестно; очевидно, своим только произволом» . От того же, видимо, гностики «отталкиваются», излагая теорию аккомодации. Если следовать этой теории, Христос и его ученики в некоторых местах говорили не прямо, так как не всегда этому благоприятствовала сама обстановка, или, если сказать иными словами, слушающие не были готовы к этим откровениям. Исходя из этой теории, гностики начали применять по отношению к Священному Писанию аллегорический метод толкования, где они как раз могли подставлять тот смысл, который больше подходил для их лжеучений. Под неясностью, которую нужно истолковать, гностики имеют в виду притчи и образы в Священном Писании. Христос, по мнению гностиков, словами «Ищите и найдете» (Мф. 7: 7; Лк. 11: 9) указывает на искание таинственного знания в Писаниях, а его можно найти только при помощи аллегории. Святитель Ириней сетует: «Где только употребляется слово “век” или “века”… везде они находят указание на этот эон» . И действительно, используя аллегорический метод толкования, они везде видят в Священном Писании указание на эонов. Например, 30 лет, когда Господь ничего не творил, у гностиков означает 30 эонов; или беседа Спасителя в двенадцатилетнем возрасте с книжниками и старейшинами ими понимается как намек на двенадцать эонов, а отпадение Иуды обозначает отпадение двенадцатого эона и тому подобное. Священномученик Иларион пишет по этому поводу: «Приведенные примеры, не принадлежащие к числу худших, показывают, как далеко заходили гностики в аллегорическом толковании новозаветных книг, и можно вполне согласиться с Тертуллианом, что подобное толкование вредило истине не меньше, чем сама порча текста» . Хотя, говоря об аллегорическом методе толкования, надо заметить, что Церковью он тоже использовался, но всё зависит не от метода, а от того, кем он применяется и в каких целях. Именно у святителя Иринея впервые встречается этот метод толкования; не чужд он и Тертуллиану. По мнению священномученика Илариона, «научное изучение Священного Писания они вовсе не считали высшим, тем менее единственным способом постижения Христовой истины; не думали они вообще, что живая истина достигается научными методами. Принципиально Тертуллиан даже отказывается вести с еретиками научный спор на основании Писания… Да и вообще нужно помнить, что вера спасает, а не изучение Писаний. Изучение Писаний удовлетворяет любознательности и доставляет славу учености» .

«Пред церковными писателями стояла двоякая задача: против маркионитов защищать принадлежность к Новому Завету отвергнутых Маркионом священных книг, а против монтанистов – подсчитать точнее новозаветные книги и оградить их состав от вторжения новейших произведений ложного пророчества» . А против гностиков – и то и другое.

Полемизируя и обличая еретиков, церковные писатели упоминали места Священного Писания, из которых можно судить о новозаветном каноне во II веке. Именно они дают нам понять, какие книги принимались Церковью и входили в его состав. Правда, ими не упоминались такие послания, как к Филимону, Иуде, Второе и Третье послание Иоанна Богослова, но это не дает повода говорить об их отсутствии в Церкви, просто в полемике с еретиками в их цитировании не было необходимости.

Лионская Церковь как преемница Ефесской Церкви

Для лучшего представления о том, каким был канон Священного Писания Нового Завета во II веке в Церкви, священномученик Иларион рассматривает творения святителя Иринея Лионского, возглавлявшего Лионскую Церковь в этот период.

Священномученик Иларион уже упоминал об Ефесской Церкви, которая являлась центром для собрания и хранения книг Священного Писания Нового Завета. Однако во II веке мало сведений о судьбе этой Церкви. Поэтому владыка Иларион пытается определить христианскую общину, которая могла бы нести такие же функции во II веке, как Ефесская община в апостольское время. Им выдвигается идея о связи между Ефесской Церковью и Лионской, которые по этой причине могли иметь одинаковые книги Нового Завета. Тем самым можно проследить дальнейшую участь священных книг.

Связь между малоаcийскими христианскими общинами и лионскими можно заметить по письмам, которые они направляли друг другу. Когда в 177 году в Лионе происходили гонения на христиан, лионская община сообщила малоасийским Церквам о мучениках, пострадавших во время этих страшных событий. Да и сам святитель Ириней Лионский родился и жил какое-то время в Малой Азии. Есть предположение о его пребывании в городе Смирне, где он слушал поучения святого Поликарпа Смирнского, ученика апостола Иоанна Богослова.

Можно найти свидетельство об общении святителя Иринея с Римской Церковью. В истории Церкви известен случай, когда между папой Римским Виктором и малоазийскими христианами произошел спор о праздновании Пасхи и святитель Ириней пытался примирить обе стороны. Следовательно, по трудам и письмам святителя Иринея, где он, конечно, упоминает места из Священного Писания, нам дается повод судить о положении канона Нового Завета не только в Лионской Церкви, но и в Римской и малоасийских.

Священномученик Иларион выделяет труд святителя Иринея «Обличение и опровержение лжеименного знания», написанный им во второй половине II века. По этой полемической работе можно отчетливо проследить, какое количество книг Нового Завета принимал святитель Ириней. Труд, по подсчетам священномученика Илариона, насчитывает «более тысячи» мест, взятых из Священного Писания Нового Завета .

По этому труду замечаем принятие только четырех Евангелий. Довольно подробно он повествует о символике четырех Евангелий и об их истории написания. Акцентируя внимание на числе четыре, он тем самым обличает и укоряет евионеев, принимавших только Евангелие от Матфея; Маркиона, принимавшего одно Евангелие от Луки; валентиниан, желавших использовать Евангелие от Иоанна, и других еретиков, «которые отделяют Иисуса от Христа и говорят, что Христос оставался непричастным страданию, а пострадал Иисус», и по этой причине предпочитающих Евангелие от Марка . Святитель Ириней пишет: «Без всякого страха предлагают свои сочинения (conscriptiones) и хвалятся, что имеют Евангелий больше, чем сколько их есть. Они дошли до такой дерзости, что свое недавнее сочинение озаглавливают “Евангелием истины”, хотя оно ни в чем не согласно с “Евангелием апостолов”, так что у них и Евангелия нет без богохульства» . Особенно важна мысль святителя Иринея о том, что евангелисты передавали свои письмена Церкви, а уже Церковь, в свою очередь, оберегала и сохраняла их, не уменьшая ничего из них и не дополняя ничего к ним. Апостолы, как пишет святитель, «предали нам в писаниях как будущее основание и столп нашей веры… Так, Матфей у евреев на их собственном языке и издал евангельское писание, когда Петр и Павел проповедовали в Риме и основывали Церковь. После их отшествия Марк, ученик и истолкователь Петра, и сам проповедуемое Петром предал нам письменно. И Лука, спутник Павла, проповедуемое им Евангелие изложил в книге. После Иоанн, ученик Господа и на груди Его возлежавший, и он издал Евангелие, пребывая в Ефесе Асийском» .

Книга Деяний святых апостолов не принималась Маркионом. На это святитель Ириней говорит, что Лука, написавший эту книгу, являлся помощником и приближенным человеком к апостолу Павлу, как об этом говорит сам апостол (см.: 2 Тим. 4: 10–11). А во-вторых, если не принимать книгу Деяний, написанную евангелистом Лукой, то тогда надо отвергнуть и Евангелие от Луки, которое Маркион, как известно, признавал за истинное.

Несмотря на то, что святитель Ириней не называет точного количества посланий апостола Павла, просматривая текст, нельзя не заметить обильного цитирования посланий, а также указаний, кому они направляются. Например: «Павел объяснил это, писав к римлянам», или: «Павел открыто сказал во Втором к Коринфянам» . Из всех мест, относящихся к посланиям апостола Павла, приводимых святителем Иринеем, священномученик Иларион насчитал «до 78 из Послания к Римлянам, до 78 из Первого послания Коринфянам, до 15 из Второго послания Коринфянам, до 28 из Послания к Галатам, до 26 из Послания к Ефесянам, до 10 из Послания к Филиппийцам, до 15 из Послания к Колоссянам, 2 из Первого Послания к Фессалоникийцам, 9 из Второго к Фессалоникийцам, 5 из Первого к Тимофею, 5 из Второго и 3 из Послания к Титу» . Послание к Филимону не могло не находиться у святителя Иринея, так как оно довольно часто употреблялось в западных Церквах. Видимо, не было нужды его цитировать в полемике с еретиками. Послание к Евреям у святителя Иринея отсутствует, хотя из него многое можно было бы использовать в борьбе с лжеучениями. Правда, есть места, схожие с текстом из Послания к Евреям, например: «Бог, Словом силы Своей созидающий и творящий всё видимое и невидимое» . Эти слова не могут не напоминать цитату, присутствующую в Послании к Евреям: «…держа всё словом силы Своей…» (Евр. 1: 3). И таких подобных мест около десяти. Евсевий Кесарийский говорит о том, что святитель Ириней упоминает Послание к Евреям. Также в сочинении Стефана Гавара говорится об этом послании, которое святитель Ириней не принимал за послание апостола Павла. Соответственно, для него существовало тринадцать посланий, а Послание к Евреям он знал, но не ставил его в число канонических книг, так как не считал его написанным первоверховным апостолом.

Рождение святителя Иринея в Малой Азии, а также его обучение христианским основам у Поликарпа Смирнского, ученика евангелиста Иоанна Богослова, дает нам повод говорить о наличии в Лионской Церкви писаний, написанных рукой любимого ученика Господа. И действительно, у него встречаются два послания апостола Иоанна, а про третье священномученик Иларион делает такое предположение: «…можно допустить, что там были и все три Иоанновых послания. Третье послание Иоанна по своему содержанию, подобно Посланию к Филимону, дает слишком мало поводов приводить из него тексты; притом оно так кратко. Отсутствие у святителя Иринея текстов из Третьего послания, может быть, простая случайность. А между тем допустить, что святитель Ириней в своем Новом Завете имел Второе послание Иоанна и не имел Третьего, трудно; в истории новозаветного канона, как увидим много раз впоследствии, эти два послания как бы неразрывно связаны между собою: они или вместе отсутствуют, или вместе находятся в составе Нового Завета той или другой Церкви» . Книга же Апокалипсис им цитируется 29 раз. У него она называется «Откровением». В письмах Лионской и Венской Церквам книга Апокалипсис причисляется святителем Иринеем к книгам Священного Писания, но кроме этого он рассказывает историю ее написания, отмечая лучшие списки этой книги.

Из Посланий апостола Петра у святителя Иринея можно найти девять ссылок, заимствованных из Первого послания, но о втором ничего не сказано. При этом сделать серьезное заключение об отсутствии данного послания тоже не совсем правильно.

Несмотря на отсутствие в творении преосвященного Иринея Послания Иуды, владыка Иларион считает, что это послание было ему знакомо: «О Послании Иуды еще можно предположить, что оно святителю Иринею было известно. Предположить это можно на том основании, что, как мы увидим, это послание вообще было известно на Западе (в Риме и Карфагене) среди новозаветных книг» .

Послание же Иакова, брата Господня, не было известно Лионской Церкви, как и другим западным Церквам довольно-таки еще долго.

Святитель Ириней в труде «Против ересей» упоминает еще книгу «Пастырь» Ермы, ставя ее наравне со всеми другими книгами Священного Писания Ветхого и Нового Завета. Как знаем, далее эта книга не вошла в канонический корпус новозаветных книг.

Просмотренные труды святителя Иринея Лионского дают священномученику Илариону основание сделать вывод, что Лионская Церковь имела все книги Священного Писания Нового Завета, кроме Второго послания Петра и Послания Иакова. Послание к Евреям у нее имелось, но не признавалось за каноническое. Но помимо всего прочего, ею признавалась книга «Пастырь» Ермы, не принятая впоследствии Церковью как каноническая. Благодаря Лионской Церкви, можно увидеть, какие книги имелись и оберегались Церковью во II веке.

Общие выводы

Исследование, проделанное священномучеником Иларионом в области исагогики по изучению истории формирования новозаветного канона, убедительно опровергает западных ученых, выдвигавших различные теории по этому вопросу. Им приводятся исторические свидетельства, доказывающие, что Ефесская Церковь являлась в I веке наиболее удобным местом для средоточения в ней всего корпуса книг Нового Завета. Идеально излагая материал, подкрепленный прекрасной аргументацией, священномученик Иларион своим трудом упрочил позиции отечественного богословия в этом направлении, а впервые эту идею высказал наш ученый протоиерей Александр Горский. Священномученик Иларион в каких-то местах дополняет труд протоиерея Александра. Например, очень важно подмечено владыкой с точки зрения филологии, как послания апостола Павла начинают наравне с ветхозаветными священными книгами именоваться «писаниями», которое на древнегреческом языке обозначается словом Grafh . Тем самым показывается авторитет апостолов и их посланий. Интересно замечено, как в апокрифе «Учения Аддая» говорится о присланной из Ефеса апостолом Иоанном Богословом книге «Деяний двенадцати апостолов», в чем отражается значимость Ефесской Церкви.

На основе этой же идеи священномученик Иларион берется за изучение истории формирования Нового Завета уже во II веке, где он через определенные умозаключения приходит к выводу, что именно Лионскую Церковь как преемницу Ефесской Церкви можно считать хранительницей свода канонических книг, принимаемых Церковью во II веке.

ЧТО МЫ ЗНАЕМ?

Для христианина Библия является самой важной книгой из всех существующих на земле. Что обычно мы знаем о ней? Мы знаем, что Библия — это сборник священных книг. Мы знаем, что писало эти книги множество авторов на протяжении нескольких сотен лет. Мы понимаем, что книги Библии были написаны в разные времена и в разных обстоятельствах, можно даже сказать, что у каждой из книг Библии была своя цель написания. Но удивительным образом то, что было адресовано, скажем, древним израильтянам или, например, римлянам, оказывается актуальным и для нас.

Что мы знаем о том, как дошла до нас Библия? Обычно мы верим примерно в следующее: «Библия — это Слово Бога, и Отец Небесный сделал так, чтобы до нас дошло Писание без искажений». Такая формулировка в какой-то степени верна. Действительно, раз уж все мы верим в Бога, было бы странно нам исключить Его совершенно из процесса сохранения, формирования и донесения до нас Писания. Я убежден, что Отец тем или иным способом, конечно, принимал участие в процессе донесения до нас Библии. Однако было бы корректно знать предмет лучше и понимать, какими именно путями все же до нас дошел тот текст, которым мы пользуемся каждый день.

Тема формирования канона Библии, конечно, обширна. Пытливый читатель может и должен обратиться к более развернутым произведениям, нежели мой скромный труд. Например, я не буду сегодня рассматривать формирование канона Ветхого Завета (из-за обширности этого вопроса). Но как до нас дошел текст Нового Завета и как утвердился этот сборник — об этом мы и поговорим.

«КАНОН»?

Kanon — правило (греч.).
Таким образом, «канонические книги» — это книги «правильные». С ранних пор слово «канон» стало носить и довольно сильную церковную окраску, что придает термину «канонические» книги не только «правильность» но и «церковность». В современном значении «канонические книги» можно расшифровать как «книги, признанные церковью как откровение Божье», книги, обладающие непререкаемым авторитетом в церкви.
Вместе с тем в понятии «Канон Нового Завета» интересно следующее: что такое Новый Завет — сборник авторитетных книг, или авторитетный сборник книг? Есть ли «канон внутри канона», т.е. можно ли сказать, что часть текста внутри Писания является канонической, а часть — нет?

Не менее интересный вопрос — завершено ли формирование канона? Что будет, если завтра, скажем, удастся найти автограф рукописи Евангелия от Иоанна (т.е. рукопись, написанную непосредственно рукой апостола), будет ли внесена корректировка в текст, если она покажется необходимой? Также интересно, что будет если найдется новая рукопись и, допустим, будет доказано, что ее автор — один из апостолов. Войдет ли такая «новая» книга в Новый Завет?

В некоторой степени я попробую затронуть и эти вопросы тоже.

ИСТОРИЧЕСКАЯ СИТУАЦИЯ

Это может показаться удивительным, но было время, когда ни один христианин не держал в руках всей Библии (и даже Нового Завета), — это физически было невозможно. Большинство книг того времени хранилось в виде папирусных или пергаментных свитков (иногда писали на глиняных табличках, коже, кости и т.п.). Стандартная длина свитка как правило не превышала 10 метров. Большая длина делала использование свитка затруднительным. Чтец должен был держать такую книгу в двух руках. Одной рукой он разматывал свиток, а другой — наматывал. Большинство произведений греческих авторов того времени не превышает длины такого свитка, иначе произведение было необходимо делить на части. Любопытно, что две самые объемные книги Нового Завета — Евангелие от Луки и книга Деяний как раз и занимали папирусный свиток длиной 9,5 — 9,8 метров. Возможно именно данным обстоятельством мы и обязаны двум книгам от Луки, а не одной.
Довольно интересная тема — характер письма того времени, стиль, правила пунктуации и оглавления, особенности работы писцов, но моя скромная работа не претендует раскрыть сейчас данные довольно большие темы.
Попробуйте представить себе историческую обстановку того времени. Попробуйте понять каким образом Библия, которую вы держите в своих руках стала именно такой? Перенесемся для этого на сотни лет назад.
Перед нами — апостол (Иоанн, Павел), или его спутник (Лука, Марк). Книги нового Завета писались в разное время, разделены друг от друга местом и временем их написания. Примечательно, что почти все книги Нового завета — письма. Книга доходит к адресатам. Если их несколько — делается несколько копий сразу. Потом в городе — адресате делаются еще и еще копии книг. Книги начинают пользоваться авторитетом в данной местности. Кто-то начинает цитировать фрагменты этого послания. По мере рассеяния христиан и по мере их переписки книги становятся все более известными.

Есть территории, где известны одни книги апостолов и не известны другие. Есть территории, где помимо новозаветных книг известны послания местных руководителей общин, учителей. На начальном этапе возможно где-то различают Писания от писаний, а где-то — нет. Проходит время. Отсеивается переписка, которая не имеет значения для церкви от той, которая сохраняет свой авторитет и через года. Опять же, сохраняется устная традиция передачи Писания.

Вот в этом бурлящем котле писем, мнений, учений кристаллизовалось то, что станет нам известно под именем Нового Завета.

1. С первых дней своего рождения христианская Церковь обладала каноном иудейских священных Писаний — Ветхим Заветом. Да, канон еще не был утвержден «официально», но на деле эти книги широко использовались (прежде всего — в греческом переводе), а входящие в сборник произведения наименовались Писанием и при цитировании предварялись формулой «как написано». Современники не сомневались в его боговдохновенности:

Все Писание богодухновенно и полезно для научения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности,
(2 Тим.3:16)

19 И притом мы имеем вернейшее пророческое слово; и вы хорошо делаете, что обращаетесь к нему, как к светильнику, сияющему в темном месте, доколе не начнет рассветать день и не взойдет утренняя звезда в сердцах ваших,
20 зная прежде всего то, что никакого пророчества в Писании нельзя разрешить самому собою.
21 Ибо никогда пророчество не было произносимо по воле человеческой, но изрекали его святые Божии человеки, будучи движимы Духом Святым.
(2 Пет.1:19-21)

Есть и другие фрагменты Писаний.

2. Для ранних христиан был важен авторитет слова Самого Иисуса. Его изречения передавались устно и устное предание носило такой же авторитет, что и записанное. Авторитетность его слов была непререкаема. Иисус Сам многократно подчеркивал, что Его высказывания ни в чем не уступают древнему закону.

Примеры:

2 Подошли фарисеи и спросили, искушая Его: позволительно ли разводиться мужу с женою?
3 Он сказал им в ответ: что заповедал вам Моисей?
4 Они сказали: Моисей позволил писать разводное письмо и разводиться.
5 Иисус сказал им в ответ: по жестокосердию вашему он написал вам сию заповедь.
6 В начале же создания, Бог мужчину и женщину сотворил их.
7 Посему оставит человек отца своего и мать
8 и прилепится к жене своей, и будут два одною плотью; так что они уже не двое, но одна плоть.
9 Итак, что Бог сочетал, того человек да не разлучает.
(Мар.10:2-9)

14 И, призвав весь народ, говорил им: слушайте Меня все и разумейте:
15 ничто, входящее в человека извне, не может осквернить его; но что исходит из него, то оскверняет человека.
16 Если кто имеет уши слышать, да слышит!
17 И когда Он от народа вошел в дом, ученики Его спросили Его о притче.
18 Он сказал им: неужели и вы так непонятливы? Неужели не разумеете, что ничто, извне входящее в человека, не может осквернить его?
19 Потому что не в сердце его входит, а в чрево, и выходит вон, [чем] очищается всякая пища.
(Мар.7:14-19)

21 Вы слышали, что сказано древним: не убивай, кто же убьет, подлежит суду.
22 А Я говорю вам, что всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду; кто же скажет брату своему: «рака», подлежит синедриону; а кто скажет: «безумный», подлежит геенне огненной.
23 Итак, если ты принесешь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя,
24 оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой.
25 Мирись с соперником твоим скорее, пока ты еще на пути с ним, чтобы соперник не отдал тебя судье, а судья не отдал бы тебя слуге, и не ввергли бы тебя в темницу;
26 истинно говорю тебе: ты не выйдешь оттуда, пока не отдашь до последнего кодранта.
27 Вы слышали, что сказано древним: не прелюбодействуй.
28 А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем.
29 Если же правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну.
30 И если правая твоя рука соблазняет тебя, отсеки ее и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну.
31 Сказано также, что если кто разведется с женою своею, пусть даст ей разводную.
32 А Я говорю вам: кто разводится с женою своею, кроме вины прелюбодеяния, тот подает ей повод прелюбодействовать; и кто женится на разведенной, тот прелюбодействует.
33 Еще слышали вы, что сказано древним: не преступай клятвы, но исполняй пред Господом клятвы твои.
34 А Я говорю вам: не клянись вовсе: ни небом, потому что оно престол Божий;
35 ни землею, потому что она подножие ног Его; ни Иерусалимом, потому что он город великого Царя;
36 ни головою твоею не клянись, потому что не можешь ни одного волоса сделать белым или черным.
37 Но да будет слово ваше: да, да; нет, нет; а что сверх этого, то от лукавого.
38 Вы слышали, что сказано: око за око и зуб за зуб.
39 А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую;
40 и кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду;
41 и кто принудит тебя идти с ним одно поприще, иди с ним два.
42 Просящему у тебя дай, и от хотящего занять у тебя не отвращайся.
43 Вы слышали, что сказано: люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего.
44 А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас,
45 да будете сынами Отца вашего Небесного, ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных.
46 Ибо если вы будете любить любящих вас, какая вам награда? Не то же ли делают и мытари?
47 И если вы приветствуете только братьев ваших, что особенного делаете? Не так же ли поступают и язычники?
48 Итак будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный.
(Матф.5:21-48)

Неудивительно, что в древней церкви слова Иисуса заучивали наизусть. Данные слова и стали первоосновой нового христианского канона.

1 Как уже многие начали составлять повествования о совершенно известных между нами событиях,
2 как передали нам то бывшие с самого начала очевидцами и служителями Слова,
3 то рассудилось и мне, по тщательном исследовании всего сначала, по порядку описать тебе, достопочтенный Феофил,
4 чтобы ты узнал твердое основание того учения, в котором был наставлен.
(Лук.1:1-4)

Относительно девства я не имею повеления Господня, а даю совет, как получивший от Господа милость быть [Ему] верным.
(1Кор.7:25)

Но она блаженнее, если останется так, по моему совету; а думаю, и я имею Духа Божия.
(1Кор.7:40)

…и что повеления исходят от Господа:

Если кто почитает себя пророком или духовным, тот да разумеет, что я пишу вам, ибо это заповеди Господни.
(1Кор.14:37)

Послания, например, Павла стали распространяться и пользоваться авторитетом еще при его жизни.

4. Ранние христианские авторы (в частности, Климент Римский), бывшие современниками апостолов и их учеников постоянно ссылаются на апостолов, как на авторитетов веры. Примечательно, что тексты авторов этого периода уже не придавали своим словам приоритета перед Писаниями апостолов. Видно, что современники различали написанное апостолами и их учениками от обычной христианской (пусть и актуальной) переписки.

5. Ко второму веку появилось выражение «Господь и апостолы», которое включало в себя большинство известных нам канонических книг. На службах древней церкви писания апостолов употреблялись наравне с ветхозаветным Писанием.

6. Во 2-3 веках появились первые переводы Писаний на другие языки. Наличие переводов свидетельствует о том, что данные книги использовались в практике ранней церкви.

Так вкратце происходило становление канона. Однако этот процесс нельзя назвать единомоментным. Не было какого-то руководителя церкви, который сказал «вот это будет теперь называться Библией». И даже не соборы в конечном итоге определили именно список книг. Признание большинства книг Библии действительно было повсеместным, однако по ряду произведений споры велись довольно долго. В действительности, даже до сих пор ведутся дискуссии по этому поводу.

Некоторые примеры диспутов я приведу чуть позже.

АПОКРИФЫ И НЕКАНОНИЧЕСКИЕ КНИГИ

Много сотворил Иисус пред учениками Своими и других чудес, о которых не писано в книге сей.
(Иоан.20:30)

…и простое человеческое любопытство постоянно стимулировало некоторых авторов того времени попытаться написать, как могли бы выглядеть детские годы Иисуса, или чем занимался Иисус на Небесах. Также в ту пору стали появляться еретические идеи и для их обоснования некоторым религиозным руководителям необходимо было подтверждение от имени апостола. Обычной практикой являлось в античные времена и написание произведение от имени своего учителя.

Все эти факторы в итоге привели к появлению разного рода евангелий «от апостолов», деяний и посланий, а также откровений. Часть эпизодов создания такого рода произведений становилась известной, а часть так и осталась загадкой в истории, не оставив нам имени истинного автора.
Характерная черта всех апокрифов — подделка. Подделан автор книги, подделаны идеи, иногда подделан даже стиль автора (хотя довольно часто подделки выполнены настолько недобросовестно, что лжеавторство угадывается сразу).

Однако не стоит сразу отвергать все эти книги. Во-первых, в некоторых из них можно найти черты устного предания и, возможно, реальные цитаты Господа или апостолов. Во-вторых, ряд апокрифов признавался авторитетным на ряде территорий и оказывал влияние на местные церкви, поэтому знание апокрифа может помочь пониманию развития тех или иных идей в церкви. В-третьих, ряд апокрифов ставит современным ученым задачи, решение которых, возможно, еще принадлежит будущим поколениям. Например, в одном из апокрифов описывается путешествие Фомы в Индию. В данном описании есть встреча с неким царем. Многие годы данный эпизод считался легендарным, т.к. никаких исторических сведений об этом царе найдено не было. Такое отношение было до тех пор. Пока на одних из раскопок не были найдены монеты описываемого временного периода с именем этого царя. Так что не все однозначно в ситуации с апокрифами.

Распространенность того или иного апокрифа на определенной территории, например, под именем евангелия от Петра еще не означает, что Петр был в тех местах и оставил это наследие. Ситуация складывалась часто ровно наоборот — апокрифы обычно получали большее хождение как раз на территориях, которые имели меньше связей со свидетелями жизни титульных авторов этих книг.

Наряду с апокрифами в древней церкви имели хождение и труды христианских писателей, обладавшие той или иной степенью авторитета. Например, одна из известнейших книг, дошедшая до наших дней — Пастырь Ермы, сборник поучений и размышлений на разные темы христианства. Данные книги тоже важны для понимания мировоззрений христиан того времени, причем некоторые из них являются актуальными и для сегодняшнего дня.

Для особо любознательных привожу те апокрифы, которые временно попадали в канон некоторых местных церквей:
Фрагменты неизвестного евангелия
Евангелие евреев
Евангелие египтян
Евангелие от Петра
Деяния Павла
Деяния Иоанна
Деяния Петра
Апостольские послания
Третье послание Павла к Коринфянам
Послание Лаодикийцам
Переписка Павла и Сенеки
Апокалипсис Петра
Апокалипсис Павла

Но не забываем, то все эти книги являются апокрифическими, т.е. не написаны теми авторами, имя которых они носят. А вот обычные христианские произведения, которые чуть было не попали в канон, отметить стоит:
Дидахе
Первое и Второе послания Климента
Послание Варнавы (об авторстве спорят)
Пастырь Ерма

Следует признать, что это не полный список, но, тем не менее — представительный.

ФАКТОРЫ, ПОВЛИЯВШИЕ НА ВОЗНИКНОВЕНИЕ КАНОНА

Что же заставило христиан в один прекрасный день задуматься о том, что входит в канон, а что — нет?

Здесь сплелись воедино несколько факторов.

1. Первыми, как это не раз было в истории церкви, «в бой» вступили еретики.

Пожалуй, один из самых первых еретических течений в христианстве был гностицизм. Гностики считали, что обладают тайным знанием, переданным им от апостолов. Ореол таинственности привлекал довольно много последователей. И церкви в тот период не в малой степени благодаря апостольским трудам приходилось противостоять этому опасному увлечению. Гностики активно распространяли свое учение. Валентин — один из известных гностиков был автором «Евангелия истины».

В июле 144 года в Риме богатый судовладелец, христианин Маркион предстал перед епископами, чтобы изложить свое учение. Его взгляды ужаснули общину и Маркиона немедленно отлучили от церкви. Маркион проводил различие между Богом Ветхого Завета и Нового. Он считал, это два разных Бога, и, как следствие этого, отвергал и сам Ветхий Завет и все ветхозаветные цитаты в Новом. Он считал это вставками иудеев и, не мудрствуя лукаво, написал свой вариант Нового Завета, включив туда евангелие от Луки и послания Павла, вычеркнув, повторюсь, все цитаты из Ветхого Завета.

Третий «удар» по церкви нанесли монтанисты (вторая половина 2-го века). Данная секта жила скорым ожиданием пришествия Христа. И в ней часты были разного рода пророчества. Монтанисты придавали своим писаниям авторитет откровений от Бога.

Итак, вольно или невольно, необходимо было дать свой ответ не только Дим течениям, но и собственно для себя решить, на каких книгах Писания ее основание. Следует отметить, что хотя появление сект в конечном итоге и побудило к формированию канона, не в малой степени оно формированию канона и повредило. Использование гностиками евангелия от Иоанна, монтанистами — Откровения, а Маркионом — посланий Павла в ряде случаев внесло лепту недоверия к этим книгам Нового Завета.

2. На рубеже 1-2 веков был изобретен кодекс — жители средиземноморья научились сплетать листы книг способом, похожим на современный. Данное нововведение не только позволило в одной книге умещать весь текст Писания, но и заставило задуматься о порядке книг в Новом Завете. Разумеется, если появилась возможность включить все свитки в одну книгу, стали чаще появляться вопросы о том, что стоит включать в сборник книг Нового Завета, а что нет.

3. Гонения оказались весьма мощным ресурсом в формировании авторитета Писания. Гонения были и раньше, но в 303 году император Диоклетиан издал особенно жестокий к христианам указ, в котором в том числе под страхом смерти предписывалось изымать у христиан имеющие свитки. Мало кто хоте погибнуть мученической смертью за какое-нибудь поддельное евангелие. В то же время сохранить истинное Писание старались в то время многие, даже ценой собственной жизни. Были случаи, когда руководители общин выдавали римлянам еретические книги для сожжения, скрывая нормальные книги Писаний.

4. В античной среде того времени было принято указывать списки авторитетных книг философов, авторов литературных произведений. Возможно, данная традиция тоже могла сказаться на появление списка новозаветных книг.

Скорее всего, сочетание всех этих факторов привело церковь к осознанию необходимости четко обозначить список канонических книг.

ПЕРВЫЕ СПИСКИ КНИГ, ФОРМИРОВАНИЕ СОВРЕМЕННОГО КАНОНА

Надо понимать, что мы ограничены лишь теми списками, которые дошли до нас. Самый ранний список книг, включавших современный Новый завет известен как «Канон Муратори». Муратори нашел этот список и опубликовал в первой половине 18 века. Канон Муратори был создан, по всей видимости, около 200 года. Вот какие книги туда входили (повторюсь, это всего именно список):

Евангелия
Деяния
Послания Павла (13)
Другие послания (автор упоминает послание Иуды и два Послания Иоанна).
Апокалипсис Иоанна
Апокалипсис Петра (с пометкой «хотя некоторые из нас не желают, чтобы последний читался в Церкви»)

Отдельно упомянут Пастырь Ерма с указанием «и ее надо читать».

Евсевий Кесарийский, первый летописец церкви, написавший знаменитую «Церковную историю», давал следующую классификацию:

Книги, признаваемые повсюду:
Четыре Евангелия
Деяния
Послания Павла (Евсевий, признавая неповсеместное признание послания к Евреям, пишет, что стиль данной книги отличается от других посланий Павла потому, что Павел написал данную книгу на еврейском, а Лука перевел ее на греческий)
1 Петра
1 Иоанна

«В дополнение к ним», пишет Евсевий, подлинным надо считать и Апокалипсис Иоанна.

Спорные книги, хотя и приемлемые для большинства членов церкви:
Послание Иакова
Послание Иуды
2 Петра
2 и 3 Иоанна
Незаконные книги:
Деяния Павла
Пастырь Ерма
Апокалипсис Петра
Послание Варнавы
Учение Апостолов
Евангелие евреев

Любопытно, что, противореча сам себе, в этом же списке Евсевий еще раз (с примечанием о том, что все же эти книги пользуются авторитетом) упоминает Апокалипсис Иоанна, прибавляя и послание к Евреем.

Афанасий Александрийский (296-373) первый, кто перечисляет именно те книги, которые мы ныне считаем каноническими, все 27 книг, завершая список следующими словами:

«Это — источники спасения, и те, кто жаждет, насытятся словами жизни. Только в них возвещено божественное учение. Никто да не прибавляет ничего к ним и ничего не убавляет». (Эти слова очень близки сторонники понимания «Только Писание»).

Более того, даже в последующие годы продолжались дискуссии в церкви по поводу канона. Публиковались разные списки книг. Велось обсуждение того, что стоит включать а что нет. Любопытно, что первый собор, посвященный именно канону книг (Лаодикийский) не оставил собственно списка. Список книг был добавлен в более поздние века. Тем не менее, церковь приходила к единству по этому вопросу.

Поначалу может смутить тот факт, что только к третьему веку церковь получила полный список Нового Завета. В действительности, все ключевые книги были признаны сразу (евангелия, Деяния, большинство посланий Павла). В некоторых частях церкви не знали, включать ли малые послания апостолов в канон, также из-за влияния монтанистов, было недоверие к Апокалипсису Иоанна. Смущало и авторство послания к евреям.
Тем не менее, Господь распорядился так, чтобы эти книги стали тем, что известно нам под именем Нового Завета.

А КАК ЖЕ ТЕКСТ?

Каждый новый год приносит все новые рукописи в копилку исследователей Библии. Это позволяет уточнять переводы, корректировать разночтения. Можно сказать, что чем с более поздним переводом мы имеем дело (если речь идет о качественном переводе, разумеется), тем более корректно передан текст. Кроме того, в современных изданиях Нового Завета как правило указываются разночтения, указывается, если стих не присутствует (или, наоборот, присутствует) в той или иной рукописи.

Не нужно бояться открытий и исследований. Многие века критики Писаний показали, что оно способно выдержать любую проверку.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Исторически факты и понимание процессов, приведших к формированию Нового Завета не должны от нас заслонить большого чуда от Бога. А создание Библии сложно не назвать чудом.

Кто-то может подумать, «могу ли я верить этому тексту?», а вдруг кто-то там в далекие года забыл что-то там включить? Или наоборот поторопился и включил, что не надо?

Тогда нам нужно вспомнить, когда пришел Иисус, тоже не было канона Ветхого Завета в современном понимании (он был составлен примерно в 70 году). Тем не менее, Иисус говорил «написано», «сказано». Он ссылался на Писания и его слушатели понимали, о чем речь.

В нашем рассуждении о Новом завете нельзя забывать о том, что определение списка учеными и авторитет Слова Бога в церкви — не одно и то же. Слово Бога живет в нас во всем его многообразии. И Писания — возможность соприкоснуться с этим Словом.

2 И видел я Ангела сильного, провозглашающего громким голосом: кто достоин раскрыть сию книгу и снять печати ее?
3 И никто не мог, ни на небе, ни на земле, ни под землею, раскрыть сию книгу, ни посмотреть в нее.
4 И я много плакал о том, что никого не нашлось достойного раскрыть и читать сию книгу, и даже посмотреть в нее.
5 И один из старцев сказал мне: не плачь; вот, лев от колена Иудина, корень Давидов, победил, [и может] раскрыть сию книгу и снять семь печатей ее.
6 И я взглянул, и вот, посреди престола и четырех животных и посреди старцев стоял Агнец как бы закланный, имеющий семь рогов и семь очей, которые суть семь духов Божиих, посланных во всю землю.
7 И Он пришел и взял книгу из десницы Сидящего на престоле.
8 И когда он взял книгу, тогда четыре животных и двадцать четыре старца пали пред Агнцем, имея каждый гусли и золотые чаши, полные фимиама, которые суть молитвы святых.
9 И поют новую песнь, говоря: достоин Ты взять книгу и снять с нее печати, ибо Ты был заклан, и Кровию Своею искупил нас Богу из всякого колена и языка, и народа и племени,
10 и соделал нас царями и священниками Богу нашему; и мы будем царствовать на земле.
(Откр.5:2-10)

Какие бы ни были сложности, трудности, «печати» при чтении Писаний, Господь может помочь нам увидеть и понять все. Если только мы будем пребывать в Теле Его живыми.

«Канон Нового Завета», Брюс Мецгер
«Текстология Нового Завета», Брюс Мецгер
«Церковная история», Евсевий Кесарийский

Комьюнити Ру_проповеди

No related posts.

Христиане с самого начала обладали Писанием: как известно, Библией раннехристианских общин были еврейские книги, распространенные за пределами Палестины в греческом переводе, называемом Септуагинтой. Собственно христианская письменность возникает, как мы знаем, не позже 50-х годов 1 века, когда апостол Павел направлял свои послания христианским общинам, основанным им или попавшим в сферу его деятельности. Однако ни Павел, ни авторы наших евангелий не брались за перо с намерением создать священные или канонические книги. Сами христианские тексты первых времен не содержат притязания на то, чтобы быть Священным Писанием. Как случилось, что часть раннехристианской литературы, написанной в 1 - 2 веков, получила статус Священного Писания и составила отдельный от еврейских книг сборник – канон Нового Завета? Мнения исследователей, пытавшихся ответить на эти вопросы, довольно сильно расходятся. История канона остается одной из самых трудных областей новозаветной науки.

Греческое слово «канон» происходит от слова «канэ» (камыш, тростник), заимствованного из семитской языковой среды. Слово «канон» первоначально значило «прут» и далее, в порядке возникновения переносных значений, «отвес», «линейка для графления», «правило, норма», «мера, образец»; во множественном числе это слово приобрело значение таблицы (математические, астрономические, хронологические). Александрийские филологи 2 века до Р. Х. назвали «канонами» составленные ими списки образцовых греческих писателей (5 эпиков, 5 трагиков, 9 лириков). Таким образом, в употреблении этого слова у александрийцев сошлись два элемента значения: «содержательная норма» и «формальный перечень». Оба эти семантические элементы реализуются и при отнесении понятия «канон» к Новому Завету, сборнику Священных Писаний христианской Церкви, что впервые засвидетельствовано в середине 4 века, когда сам этот сборник существовал уже довольно давно. Так, правило 59 Лаодикийского собора запрещает читать «не канонизированные книги» в церкви. Что касается текстов, вошедших в Новый завет, то в них слово «канон» употребляется у Павла в значениях «правило» (Гал. 6:16) и «критерий оценки» (2Кор. 10:13).В церковном словоупотреблении 2-3 веков «канон» в значении «словесная формулировка нормы» входит в термины «правило истины» и «правило веры». Они обозначали и само основное содержание веры, и формулировку ее главных истин в вероисповедных текстов (например, а крещальном кредо). С 4 века решения церковных соборов, ранее именовавшихся «орои» или «догмата», стали называться «канонэс». Кроме того, уже для Никейского собора засвидетельствовано употребление слова «канон» в значении «официальный список клириков, служащих в данном диоцезе».

В Талмуде зафиксировано предание о том, что святость каждой книги Ветхого Завета была определена кем-либо из пророков. Кроме них фиксаторами канона признавались и Мужи Великого собора, члены своего рода вероучительной комиссии периода Второго Храма. Это предание, несомненно, древнее Талмуда, и многие толкователи святоотеческого периода в той или иной мере опирались на него. Христианское учение о живом растущем Организме (Теле) более соответствует не идея директивного определения канона, а мысль о постепенном его формировании; к тому же нет надежных исторических данных о четком моменте завершения канона в древности. Канон органически и промыслительно вырос из самой церковной жизни. Боговдохновенность книг Библии определялась по их соответствию целостному исконному Преданию Церкви. С. Булгаков отмечает: «В истории Церкви опознание Слова Божия и свидетельства о нем есть и возникновение священного канона, который, впрочем, не предписывает впервые в виде внешнего закона, признание или непризнание тех или иных священных книг, но скорее свидетельствует об уже совершившемся церковном приятии, выражает и узаконяет его как достигшее полной ясности в Церкви. Роль церковной власти, собора епископов, выражающих сознание Церкви, здесь состоит лишь в том, чтобы найти правильное не колеблющееся выражение тому, что уже дано в жизни и имеется в сознании, дано Духом Святым, движущим жизнь Церкви». Иными словами, сам процесс канонизации христианство осознавало как богочеловеческий, протекающий под воздействием Духа Божьего.

Помимо внешнего влияния нам следовало бы выявить те критерии, которыми руководствовались древние христиане, когда определяли возможность включить в такое собрание ту или иную книгу. Древние отцы иногда пользовались более или менее очерченными основаниями для установления каноничности. В разное время и в разных местах они формулировались по-разному, и все же чаще всего авторы осознанно ссылались на нижеследующие. Один из критериев был связан с богословским содержанием книги, а два других носили исторический характер и касались авторства и признания книги в Церкви. Во-первых, главной предпосылкой, позволяющей причислить текст к разряду канонических, было его соответствие тому, что называлось «правилом веры», то есть основным христианским традициям, которые считались в Церкви нормой. В Ветхом Завете слово пророка должно было проверяться не только тем, что оно сбылось, но и тем, соответствует ли его содержание основам израильской веры; так и в Новом Завете всякое писание, претендовавшее на то, чтобы его признали, исследовалось с точки зрения смысла. Составитель канона Муратори предостерегал от того, «чтобы желчь смешивать с медом». Он решительно отвергает писания еретиков, как их отвергали Ириней, Тертуллиан и Агриппа Кастор во времена Адриана. Кажется очевидным, что во времена появления 2-го и 3-го послания Иоанна в определенных кругах уже сформировались устойчивые взгляды на воплощение, достаточно распространенные, чтобы отражаться на каноне. Кроме того, «верные сказания» в пастырских посланиях, хотя их и нельзя считать каноном в каком бы то ни было смысле. Говорят о том, что люди стремились разделить истинное и ложное. Во-вторых, другим критерием, применявшимся в книге, чтобы выяснить, можно ли ее включить в Новый Завет, был вопрос о ее апостольском происхождении. Когда составитель канона Муратори протестует против того, чтобы принять «Пастыря» в канон, он указывает, что книга написана совсем недавно и потому ее нельзя поместить «среди пророков, число которых доведено до полноты, или среди апостолов». Поскольку «пророки» здесь означают Ветхий Завет, то выражение «апостолы» практически равнозначно Новому Завету. Таким образом, апостольское происхождение книги, реальное или предполагаемое, создавало предпосылки для того, чтобы ее воспринимали как авторитетную. Ясно, что послание, приписанное апостолу Павлу, имело гораздо больше шансов на такое признание, чем текст, автором которого назывался, например, монтанист Фемисо. Значимость Марка и Луки обеспечивалась тем, что они в церковном предании связывались с апостолами Петром и Павлом. Более того, в каноне Муратори заметно очень здравое стремление видеть авторитет апостола не в догматической непогрешимости. Когда автор говорит об исторических книгах Нового Завета, он указывает на личные качества их авторов как непосредственных свидетелей или верных летописцев. В-третьих, критерий авторитетности книги заключался в том, что ее признают и широко употребляют в Церкви. Это основывалось на том принципе, что у книги, которую долго принимали во многих Церквах, положение куда прочнее, чем у той, которая признана только в немногих общинах, и не очень давно. Провозгласил этот принцип Августин, подкрепил – Иероним, который подчеркивал значимость именитости и древности автора: «Неважно, кто написал Послание к евреям, ибо в любом случае это труд церковного писателя, который постоянно читают в церквах».На Западе отрицали послание к Евреям, на Востоке не принимали Апокалипсис, но сам Иероним признавал обе книги на том основании, то и ту и другую древние писатели цитируют как канонические. Эти три критерия помогали церквам распознавать авторитетные для всей церкви книги и со второго века уже не пересматривались.

Новозаветный канон складывался постепенно. Его уточнение происходило в борьбе за евангельскую истину против гностицизма и других лжеучений. О ранних сборниках посланий апостола Павла свидетельствует уже (2 Петр. 3:15-16), причем они поставлены в разряд Писаний. Хотя в древних рукописях порядок посланий нередко разный, состав его постоянен. Первый зафиксированный в истории канон Нового Завета принадлежал еретику Маркиону (около 140 года), но этот канон рассматривался современниками как урезанный; следовательно, христианский мир знал большее число священных книг Нового Завета (у Маркиона было только сокращенное Евангелие от Луки и 10 посланий апостола Павла). Вскоре окончательно закрепляется свод 4 евангелий, о чем свидетельствуют Татиан, Ириней Лионский, Климент Александрийский и другие. Из так называемого Мураториева канона явствует, что на исходе 2 века новозаветный канон был уже в общих чертах завершен, хотя к нему еще относили несколько книг, позднее отвергнутых (послание апостола Павла к Лаодикийцам и александрийцам, Апокалипсис Петра, Пастырь Ермы), а Евр., Иак., 1Петра, Иуд., Откр. отсутствовали. Список христианских писаний, составлен в Риме. (Он обнаружен в 1740 году итальянским исследователем Муратори, поэтому называется обычно «Каноном Муратори». В нем нет начала, но можно понять, что в него включены новозаветные Евангелия: автор списка специально оговаривает, что 4 евангелия согласны друг с другом. В списке упомянуты деяния всех апостолов, имевшие хождение во 2 веке.) Климент Александрийский не только признавал 2Петр, Иуд., Откр., но причислял к каноническим Пастыря Ермы. Ориген принимал каноничность Евр. Но считал его атрибуцию спорной. Мы находим у него ссылки не только на канонические книги Нового Завета, но и на Дидахе, «Пастыря» Ермы, Послание Варнавы, хотя трудно понять, рассматривал ли он их как часть новозаветного канона. Важнейшую критическую работу по уточнению канона предпринял Евсевий Кесарийский. Он разделял книги, претендующие на включение в Новый Завет на 3 категории: общепринятые, спорные и подложные. Согласно актам Лаодикийского собора, около 363 года чтение апокрифов было запрещено. У святителя Афанасия Великого мы впервые находим новозаветный канон в том виде, как он принят сегодня (39 послание). Но и после него некоторые колебания относительно канона Нового Завета в святоотеческой письменности оставались. Акты Лаодикийского собора, Кирилл Иерусалимский и Григорий Богослов не упоминают в своем перечне книгу Откровения: Святой Филастр не включил Евр., а Ефрем Сирин еще считал каноническим 3-е послание апостола Павла к коринфянам. На Западе африканские соборы 4 века, блаженный Августин дают полный список канонических книг Нового Завета, который соответствует нынешнему.

В современной науке сложились две резко очерченные и взаимоисключающие теории, призванные объяснить причины, которые привели к созданию Нового Завета – сборника собственно христианских священных текстов, существующего рядом с еврейским писанием и обладающего большим нормативным авторитетом, чем принятые Церковью еврейские книги. Обе эти теории возникли еще в конце 19 века. Теодор Цан, автор фундаментальных исследований по истории новозаветного канона, был сторонником ранней датировки. Цан сформулировал точку зрения, согласно которой первые версии канона Нового Завета появились уже в начале 2 века: они возникали с внутренней необходимостью как результат естественного становления христианской Церкви. Из установленных и проанализированных им фактов «следует, что уже задолго до 140 года во всей вселенской Церкви вместе с Писаниями Ветхого Завета читалось собрание из 4 евангелий, а также подборка из 13 посланий Павла и что таким же достоинством наделялись некоторые другие тексты – Откр., Деян., а в отдельных частях Церкви и Евр., 1Петр, Иак., послания Ин., а возможно, также и Дидахе». В дискуссию с Цаном вступил известный церковный историк и теолог Адольф фон Гарнак. Свои взгляды на историю канона Нового Завета он изложил в нескольких работах, среди которых особо важна его книга «Маркион: Евангелие о чужом Боге». По его мнению, Маркион первым предложил идею нового, чисто христианского Священного Писания, и он же первый создал двухчастный план этого Писания: евангелие и апостол. Для Гарнака канон Маркиона был новым не в том смысле, что он заменял собой собрание христианских священных текстов, которым Церковь уже располагало, - он был новым потому, что был призван заменить собой общепризнанные в церкви канонические книги – еврейскую Библию. Можно отметить: Цан и Гарнак при построении своих теорий исходили из одних и тех же фактических данных, но уценивали их по-разному, так как они пользовались разными понятиями каноничности. Для Цана чтение текста при богослужении уже было равнозначно его каноническому статусу. Что же касается Гарнака, то он понимал каноничность более строго – как принадлежность определенного христианского произведения к сборнику, обладающему в Церкви высшим нормативным авторитетом. Модель. Каноничности для Гарнака был статус Писания в еврейской общине. Он справедливо полагал, что понятия «вероучительный авторитет» и «каноничность» не тождественны. К середине 2 века таким чисто христианским каноном Церковь не обладала, - в этом современные исследователи согласны с Гарнаком. Сомнению подвергается вывод Гарнака, согласно которому все три конститутивных компонента «раннекатолической Церкви» - канон Нового Завета, правило веры и иерархия – возникли в ответ на деятельность Маркиона.

Первый вариант «ортодоксального» канона нового Завета сложился к концу 2 века, в особенности благодаря усилиям Ириней Лионского по борьбе с «ересями», прежде всего с маркионитством и гностицизмом. Ириней принял двухчастную структуру, созданную Маркионом. В «евангельской» части канон Ириней содержит Мф, Мк, Лк и Ин. Именно у Иринея мы находим первое ясное указание на Четвероевангелие как на «закрытый список», завершенный сборник, состоящий из четырех разных евангельских сочинений. Оправдывая этот новый подход, Ириней даже пытается доказать, что наличие в Церкви четырех, и только четырех евангельских сочинений предопределено Богом и следует из самого устройства мироздания. В самом деле, новизна того, что сделал Ириней, очевидна. Ведь не Маркион, ни Татиан еще не воспринимали сами евангельские тексты как священные. Поэтому Маркион решительно сократил текст Луки, а Татиан, знавший все четыре наших евангелия, решил заменить их своей компиляцией.

Канон Иринея отражает церковный консенсус в Галлии, Риме и, вероятно, в Малой Азии, откуда Ириней был родом. Реконструкция текста канона Муратори показывает, что этот перечень тоже содержал наши четыре евангелия в их нынешней последовательности. О том же составе и количестве принятых Церковью евангелий свидетельствуют Тертуллиан для Карфагена и Климент Александрийский для Египта (начало 3 века). На более поздних этапах формирования Нового Завета, в 3-4 веках, эта часть канона больше не подвергалась изменениям.

Лезов С. «История и герменевтика в изучении Нового Завета». М., 1999. Стр. 372.

Лезов С. «История и герменевтика в изучении Нового Завета». М., 1999. Стр. 373. Лезов С. «История и герменевтика в изучении Нового Завета». М., 1999. Стр. 382.

Краткая история канона Нового Завета

Канон Священного Писания — это собрания богодухновенных священных книг, собранных, принятых и утвержденных, как основа Божьей истины для людей, избранным народом Божиим как в ветхозаветный, так и в новозаветный периоды.

Новозаветный канон составлялся и определялся постепенно с тщательным исследованием подлинности происхождения, достоверности излагаемого и святого достоинства книг.

Первоначально священными книгами христиан были книги Ветхого Завета, канон которого был получен от Израиля.

История новозаветного канона протекала в течение длительного периода, когда были созданы (I в.), отделены и собраны в один сборник (II-III вв.) и утверждены Церковью (IV в.) 27 богодухновенных книг Нового Завета, в отличие от книг, которые являлись результатом лишь человеческого ума и воли, и поэтому не могли быть основополагающими в деле спасения. Историю канона Нового Завета принято делить на три периода.

I. Первый период новозаветного канона

Период деятельности Иисуса Христа и апостолов (I в. н.э.).

Слово и учение Иисуса Христа обладали великой силой. Своим словом Он творил чудеса: исцелял больных, воскрешал мертвых, успокаивал бури и т.п. Многие стремились услышать Его и приблизиться к Нему.

Иисус Христос учил устно и, по-видимому, не оставил Своих личных писаний. Своим ученикам Он оставил Свое великое учение и святое повеление: продолжать служение словом проповеди (Матф.28,19), свидетельствовать о Нем (Деян.Ап. 1,8), благовествовать о спасении (Марк. 16,15-16).

Христос оставил Своим ученикам обетование: «Когда же придет Он, Дух истины, то наставит вас на всякую истину; ибо не от Себя говорить будет, но будет говорить, что услышит, и будущее возвестит вам» (Иоан.16,13). После исполнения Духом Святым апостолы свидетельствовали «о том, что было от начала, что мы слышали, что видели своими очами, что рассматривали и что осязали руки наши», «не хитросплетенным басням последуя, но будучи очевидцами Его величия» и что «Дух давал им провещавать» (1 Иоан.1,1; 1 Петр.1,16; Деян.Ап.2,4). Вначале это была лишь устная проповедь, а затем нужды многочисленных церквей могли быть удовлетворены только письмами (посланиями) и записанными благовествованиями — свидетельствами о Христе. Дух Святой побудил Своих избранников описать не только жизнь и смерть Христа, но и деяния апостолов по созиданию Церкви, а также даровал пророческое откровение будущего.

Так возникли книги Нового Завета, без всякого заранее обдуманного человеческого плана и намерений, но вдохновением Божиим первых тружеников христианских церквей. Евангелист Лука в начале своего Евангелия пишет, что «многие начали составлять повествования о совершенно известных между нами событиях» (1,1), и мы можем предполагать, что он имел в виду Матфея, Марка, послания апостолов и другие книги.

Написанные апостолами книги быстро стали достоянием верующих. Апостол Петр пишет о всех (многочисленных) посланиях ап.Павла, не определяя их числа, и в других апостольских писаниях (2 Петр.3,16). Ап.Павел предписывает читать его послания и собирать их (Кол.4,16). Как свидетельствуют древние авторы — Климент Александрийский, Евсевий, Федор Мопсуетский и др., а также содержание Евангелия Иоанна — апостолу Иоанну были известны первые три Евангелия.

Мы не имеем твердых дат написания всех книг Нового Завета (Деян.Ап.1,7), но ученые исследователи Нового Завета сделали много в этом отношении. Все книги Нового Завета были написаны в течение 50-60 лет, между 40 и 100 гг. по Р.Х. В отношении указанных дат имеются расхождения у разных авторов по разным причинам. Одна из таких причин та, что начало нашего летоисчисления (новой эры, от Р.Х.) не совпадает с годом рождения Иисуса Христа. Исторически обосновано, что Христос родился в 4-5 году до начала принятого летоисчисления. Монах Дионисий Малый (VI в.), который является автором этого летоисчисления, ошибся на несколько лет. Ниже мы предлагаем научно наиболее обоснованную хронологию 1-го столетия, но некоторые даты в ней имеют предположительный характер и даются лишь для представления об общем порядке исторических событий.

Хронологическая таблица важнейших событий первого столетия н.э.

Христианство	Палестина	Рим
	Ирод Великий-царь 37-4 гг. до Р.Х.	Октавиан Август, кесарь (император. 27 г.до Р.Х.- 14 г. по Р.Х.) (Лук.2,1)
Рождение Иоанна Крестителя — 5 г.до Р-Х. Рождение Иисуса Христа — 4-5 гг. до Р.Х.	Архелай-правитель Иудеи 4 г. до Р.Х. 6 г. по Р.Х.
Рождение Савла Тарсянина (ап.Павла)… около 10 г. по Р.Х.	Ирод Антипа — четвертовластник Галилеи и Переи. 4 г. до Р.Х. — 39 г. по Р.Х.	Тиберий-кесарь, 14-37 гг. (Лук.3,1). Евангелист считает правление с 11 г., когда он стал соправителем Августа.
Общественная деятельность Иоанна Крестителя…… 27-28 гг.	Первосвященники: Анна (Анан) 7-14 гг (Лук.3,2; Иоан.18, 13.24; Деян.4,6) Иосиф Каиафа 18-36 гг. (Матф.26,3.57 Лук.3,2 и др.), Анания, сын Неведеев 47-59 гг. Деян.23,2; 24,1)	Кай Калигула, кесарь, 37-41 гг.
Деятельность Иисуса Христа 27-30 гг. Пятидесятница. Начало Церкви (Деян.2) ..30 гг.	Римские прокураторы Иудеи: Понтий Пилат
Савл-гонитель Церкви 25-36 гг.(Матф 27 гл после 30 г.	25-36 гг. (Матф. 27 гл. и др.)
Обращение Савла и пребывание в Дамаске (Деян.9)…32(33) г. Уход в Аравию (Гал. 1,17) — …34 г.
Первое посещение Савлом Иерусалима после обращения — 35-36 гг.
Составление Евангелия от Матфея: на арамейском языке — 42-50 гг. на греческом — 60 гг. Проповедь Савла в Сирии, Киликии и Антиоахии… (Гал.1,21) 44-45 гг.		Клавдий кесарь, 41-54 гг. (Деян.11,28; 18,2)
Первое миссионерское путешествие ап.Павла (с Варнавой)…45-47 гг.
Собор в Иерусалиме.. 49 г.
Втрое миссионерское путешествие ап.Павла ……..49-52 гг.	Антоний Феликс 52-60 гг. — прокуратор (Деян.23, 24-35; 24,1-27; 25.14).
1-е и 2-е послания к Фессалоникийцам из Коринфа (1Фес.1,1;3,6; Фес. 1.1. Деян.18,1.5)… 51-52 гг.		Эдикт Клавдия об изгнании евреев из Рима (Деян. 18,2).
Третье миссионерское путешествие ап.Павла …………53-58 гг.		Нерон, кесарь 54-68 гг. (Деян. 25.8-25;Фил.4,22)
Послания к Галатам…54-55 гг. 1-ое послание к Коринфянам (отправлено из Ефеса с Титом и др., 1 Кор.16,8.19; Деян. 18,2.18.26; 2 Кор. 12,18)…весна 57 г. Посещение ап.Павла Коринфа и Македонии..57 г.
2-е послание к Коринфянам (из Македонии с Титом и др., 2 Кор.7,5; 8,1.6.16-23; 9,2-4) …осень 57 г.
Послание к Римлянам (из Коринфа через диаконису Фиву; Римл. 15,25-26; 16,1.23; Деян.20,2-3)….. 58 г.
Путешествие ап.Павла в Иерусалим и взятие его под стражу….58 г.
Отплытие в Италию 60 г. Евангелие от Марка…50-60 гг.	Порций Фест-прокуратор, 60-62 гг. (Деян.24,27;25,1-27-26,24-25.32)
Евангелие от Луки 61-63 гг. Деяния Апостолов 62-64 гг.	Лукреций Альбин прокуратор 62-64 гг.	Великий пожар в Риме 64 г.
Послание Иакова…61 г. Послание Иуды…..62 г.		Гонение на христинан в Риме — 64 г.
Послание из уз в Риме: к Филипийцам, Колосянам, Ефесянам и Филимону……62-63 гг. 1 послание ап.Петра ……63-64 гг. Послание к Евреям 64 г. 1-е послание к Тимофею в Ефес……64-65 гг. Послание к Титу на остров Крит….64-65 гг
Путешествие ап.Павла в Испанию (Рим. 15,28) и на восток (Ефес, Македония; Крит) ….. 64-65 гг.	Гессий Флор прокуратор 64-66 гг.
Вторые узы ап.Павла в Риме…. 66-67 гг. 2-е послание к Тимофею..67г. 2-е послание ап.Петра ……….66-67 гг.
Мученическая смерть апостолов Петра и Павла…67 г.	Христиане удаляются из Иерусалима в Пеллу- 68 г.	Гальба Отон Вителий, император (кесарь) 68-69 г.
Апостол Иоанн переселяется в Ефес..69 г.	Восстание иудеев Иудейская война 68-72 гг.	Веспасиан, император. 69-79 гг.
Ап.Иоанн на острове Патмос…81-96 гг.	Разрушение храма 70 г.
Евангелие от Иоанна 90-100 гг.	Синедрион в Ямнии.. 90-ые гг.	Триумф победы в Иудейской войне. Тит, император 79-81 гг.
Откровение ап.Иоанна …95 г.		Домициан, император, 81-96 гг.
Послания ап. Иоанна …97-102 гг.		Нерва, император, 96-98 гг.
Смерть ап.Иоанна ок. 100-102 гг.		Троян, император, 99-117 гг.

II. Второй период новозаветного канона (II в.н.э.)

Второй период истории Нового Завета характеризуется тем, что вместо апостолов Церковью стали руководить ближайшие их сотрудники и ученики, так называемые в богословии отцы и учителя Церкви. Являясь живыми свидетелями и сотрудниками апостолов, они приняли от них написанные ими Священные Писания и опыт священнодействия, и в свою очередь сами писали и подтверждали то, что видели, слышали и чему были свидетелями.

Из сочинений непосредственных учеников апостолов, а затем их ближайших преемников сохранились послания: Варнавы (50-100 гг.), Климента Римского, Игнатия Богоносца (епископ 60-107), Поликарпа (уч.ап.Иоанна), Иринея (130-202), Папия и других.

Они были членами церквей в разных местах, но их произведения свидетельствуют, что они знали книги Нового Завета, изучали и почитали их как Священные Писания. Они были служителями Нового Завета (см.История христианства; лекция 2 и 3) и их труды содержали много выдержек из книг Нового Завета. Неудивительно, что шотландский ученый Гайль, занимавшийся духовной литературой первых веков, нашел «рассеянным в ней» весь Новый Завет, исключая немногие стихи.

Варнава, друг и сотрудник апостола Павла, в своем послании упоминает два точных места из Матфея: «Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию» (11,13); «Много званных, но мало избранных» (22,14). Приводя последнюю ссылку, Варнава добавляет «как написано».

Климент Римский был первым епископом Римской церкви. В своих сочинениях он неоднократно приводит выдержки из Нового Завета. Историк Евсевий в своей истории Церкви пишет, что Климент перевел Послание к Евреям на греческий язык.

Игнатий был епископом Антиохийским с 67 по 107 год. Историки Евсевий и Иероним считают, что он, вместе с Поликарпом и Папием, был учеником апостола Иоанна. Во время гонений христиан при императоре Трояне, он написал несколько посланий во время следования в Рим на казнь в 107 году. В этих посланиях он очень часто приводил выдержки из всех четырех Евангелий.

Поликарп был епископом Смирнской церкви свыше сорока лет. При императоре Марке Аврелии он был сожжен на костре. В своих посланиях, написанных незадолго до смерти, он приводит выдержки: Матф.5,3.10; 6,13; Марк.14,28; Лук.6,37-38 и др.

Епископ Лионский Ириней в своей пятой книге против ересей пишет, что Папий, епископ Иеропольский, написал книгу: «Изъяснение Господних изречений». Хотя эти книги не сохранились, но историк Евсевий приводит некоторые отрывки из них, в которых имеется 120 текстов.

Иустин (казнен в 166 г.) пишет, что Евангелия читали в церквах вместо Ветхого Завета, как замену живого слова апостолов и как Св. Писание.

Особенно следует остановиться на Маркионе, которого считают еретиком. По свидетельству Тертуллиана, он имел собрание новозаветных книг, состоящее из десяти посланий апостола Павла и одного Евангелия. Это показывает, что уже в первой половине 2-го столетия все эти драгоценные книги были у члена маленькой отдаленной церкви г.Синопа, вблизи Черного моря, где жил Маркион.

От второго столетия до нас дошло достаточное количество исторических документов, подтверждающих, что все книги Нового Завета были известны христианам в разных местах тогдашнего мира. Очень важны для подтверждения того, что канон Нового Завета был известен во II веке, следующие документы:

а) Древнесирийский перевод Нового Завета — «Пешито». Он содержит: 4 Евангелия, Деяния апостольские, 13 посланий апостола Павла, Послание к Евреям, 1 Петра, 1 Иоанна и Иакова. Этот перевод содержит те же книги, о которых с определенностью свидетельствует Ириней, Тертуллиан и Климент.

б) Древний каталог канонических книг на италийском языке (II в.). Этот каталог — Мураториев отрывок в начале прошлого века был найден в Милане. Автором этого отрывка ученый Мураторий считает римского пресвитера Кая. Мураториев канон с достоверностью признает книги: 4 Евангелия, Деяния апостолов, 13 посланий ап. Павла, послания ап.Иоанна, Иуды и Откровение Иоанна. Что же касается остальных посланий, то нельзя установить полностью содержание этого древнего документа, так как окончание его повреждено и нельзя прочитать его.

Следовательно, уже во втором веке канонические книги Нового Завета были известны всему христианскому миру и имелись первые переводы. «Пешито» в Сирии, Ириней в Малой Азии, Климент в Египте и на Востоке, Тертуллиан в Северной Африке, Мураториев канон в Италии и другие подтверждают исторически достоверную известность канонических книг Нового Завета.

III. Окончательное утверждение новозаветного канона (III-IV в.н.э.)

Третий период истории новозаветного канона характеризуется соборным церковным утверждением новозаветного канона в его настоящем составе.

В этот период церковные соборы, поместные церкви, ученые богословы и служители Церкви выразили определенную ясность в отношении состава канона Нового Завета.

Климент Александрийский (150-215), выдающийся богослов, в конце 2-го века сделался главой знаменитого училища Александрии. Он оставил после себя много сочинений, некоторые из них дошли до нас, как-то: «Увещание к язычникам», «Педагог», «Строматы», «Кто из богатых спасется». Во всех своих трудах он приводит многочисленные места Священного Писания, подлинность и истинность которых не подлежит сомнению.

Тертуллиан, знаменитый учитель церкви (150-222), написал много сочинений в защиту христианства. Его знаменитая Апология и другие произведения подтверждают его глубокое знание книг канона Священного Писания. В его книгах насчитывают около 3.000 стихов Нового Завета.

Ориген (185-254), знаменитый учитель церкви и ученый богослов, с детского возраста под руководством Климента Александрийского изучал Священное Писание. Он написал много сочинений, которые посвящены толкованию книг Нового Завета. Его сочинения «О началах», «Толкование Евангелия от Матфея», «Толкование Евангелия Иоанна», «Ответ Цельсу» — содержат много дословных выдержек из всех книг Священного Писания (около 6.000).

Как богослов, Ориген много потрудился над обоснованием канона Нового Завета.

Известный церковный историк Евсевий Кесарийский (267-338) принимает за канон почти все книги Нового Завета.

Епископ Афанасий Александрийский в 39-ом пасхальном послании, написанном им около 365 года, приводит полностью все книги Новозаветного канона. Лаодикийским (363), Игшонейским (393) и Карфагенским (397) христианскими соборами был окончательно утвержден известный нам состав канона Нового Завета.

В то время существовало много других книг, также называемых Евангелиями и Посланиями апостолов, но с легендарным изложением событий. Если сравнить книги Священного Писания с этими апокрифами, то становится ясным, что канонизация была не случайной, а строго обоснованной. От апокрифов канонические книги ясно выделяются простотой, высотой мысли и духа, ясностью и законченностью повествования. Апокрифы дают отрывки, изложенные очень туманно (гностические Евангелия), представляют смесь легенды и фактов. Но и их появление свидетельствует о древности Евангелий, как первоисточнике.

Интересно, что само устройство первохристианской церкви гарантировало основательность канонизации. Церковь представляла собой рассеянное множество свободных общин, объединенных одним духом и одной верой. Несмотря на это, в разных местах далеко расположенных друг от друга христианские общины свободно и самостоятельно издревле признали одни и те же Евангелия и весь канон.

Осторожность видна и из продолжительности процесса канонизации Нового Завета от конца I в. до IV века. Для Церкви новозаветный канон имеет величайшее значение. Все книги Нового Завета представляют единое целое.

Основная тема книг Нового Завета

ЕВАНГЕЛИЯ: Иисус Христос — Спаситель мира (Иоан.3,16).

ЕВ. МАТФЕЯ: Иисус Христос, как Мессия и Царь (1,1; 27,37).

ЕВ. МАРКА: Иисус Христос, как слуга, как раб (Ю,45).

ЕВ.ЛУКИ: Иисус Христос, как человек, как «Сын человеческий» (23,47).

ЕВ. ИОАННА: Иисус Христос, как вечный Сын Божий (3,16; 20,1).

ДЕЯН.АПОСТОЛОВ: Деяния Духа Святого в Церкви (1,8).

ПОСЛАНИЕ ИАКОВА: оправдание через дела веры (2,26).

I ПОСЛ. ПЕТРА: святые Божии, как священство святое (2,9).

II ПОСЛ.ПЕТРА: владычество Божие над вселенной (3,10-13).

I ПОСЛ. ИОАННА: жизнь общения с Богом любви — её радость, победа и безопасность

II ПОСЛ. ИОАННА: хождение в истине, предостережение от лжеучителей

III ПОСЛ. ИОАННА: хождение в истине, гостеприимство и опасность высокомерного пастырства

ПОСЛ. ИУДЫ: соблюдение веры и сохранение себя от падения при отступничестве

ПОСЛ. К РИМЛЯНАМ: оправдание верою, независимо от дел закона (3,28; 1,16-17).

I ПОСЛ. К КОРИНФЯНАМ: порицание и поучение (1,2).

II ПОСЛ. К КОРИНФЯНАМ: утешение, дисциплина, благотворительность.

ПОСЛ. К ГАЛАТАМ: «Закон был для нас детоводителем ко Христу, дабы нам оправдаться верою»(3,24).

ПОСЛ. К ЕФЕСЯНАМ: иудеи и язычники во Христе составляют одну Церковь — тело Христа (1,22-23; 3,6; 5,30).

ПОСЛ. К ФИЛИППИЙЦАМ: христианское единство — необходимость; чувствования Иисуса в верующих (1,1-3; 3,6).

ПОСЛ. К КОЛОССЯНАМ: Божественность, слава и величие Христа (1,18; 2,6; 3,11).

I ПОСЛ. К ФЕССАЛОНИКИЙЦАМ: пришествие Иисуса Христа за Своими (1,10; 4,13-18).

II ПОСЛ. К ФЕССАЛОНИКИЙЦАМ: явление Иисуса Христа: с ангелами и Своим народом (1,7-8).

I ПОСЛ. ТИМОФЕЮ: «Как должно поступать в доме Божием»; «Будь образцом для верных» (3,15; 4,12).

II ПОСЛ. ТИМОФЕЮ: преданность Господу и истине (1,8,12;16,2,15).

ПОСЛ. ТИТУ: поучения для церкви и тружеников (2,7-8.13-15).

ПОСЛ. ФИЛИМОНУ: христианское прощение: прими; «Считай это на мне» (12,15.17-18).

ПОСЛ. К ЕВРЕЯМ: Тень и истина, книга сравнений.

ОТКРОВЕНИЕ: откровение Иисуса Христа, Иисус как Победитель. Все периоды, после которых будет новое небо и новая земля (1,19; 21,1-2).

Евангелие

Евангелие — греческое слово, обозначающее добрую, радостную и благую весть. В Новом Завете это выражение означает: а) благую весть о Христе; о примирении через Него людей с Богом; о Его учении и царстве (Матф.4,23; Марк. 1,15; 2 Кор.4,4); б) всё христианское учение о спасении грешников через веру в Спасителя и проповедь об этом (Римл.1,1.16; 2,16; 1 Кор.15,1-4; 2 Кор.11,7; Ефес.1,14; 6,15 и др.)

Довольно долго свидетельство об Иисусе Христе — Его жизни и учении — передавалось устно. Сам Господь и Учитель Христос не оставил записей, ученики Его были «некнижные и простые» (Деян.Ап.4,13), хотя и грамотные, и среди первых христиан было мало «мудрых по плоти, сильных и благородных» (1 Кор. 1,26). Поэтому вначале большее значение имела устная проповедь, чем письменная. Но затем Бог усмотрел необходимость, чтобы очевидцы составили письменные свидетельства о Христе. Евангелисты, как видно из Ев.Иоанна 21,25, не намеревались сообщать все речи и дела Христовы (Иоан.20,31). Евангелист Лука сообщает, что «многие начали составлять повествования» о Христе, которые не давали достаточного утверждения в вере (Лук. 1,1-4). Каноническими признаны четыре Евангелия: от Матфея, Марка, Луки и Иоанна.

Первые три Евангелия очень схожи в подборе содержания и в форме изложения. В богословии их называют синоптическими (греч.- синоптики — вместе или одинаково смотрящие).

Четвертое Евангелие сообщает другие изречения и события из жизни Иисуса Христа; по слогу оно также значительно отличается от первых.

Четвероевангелие

Первохристианская церковь смотрела на четыре Евангелия, как на одно Евангелие, одну благую весть о Христе в четырех изложениях. Почему Церковь приняла не одно Евангелие, а четыре? На это Иоанн Златоуст пишет: «Неужели один евангелист не мог написать всего, что нужно. Конечно мог, но когда писали четверо, писали не в одно и то же время, не в одном и том же месте, не сговариваясь между собою, и при всем том написали так, что все как будто бы одними устами произнесено, — то это служит сильнейшим доказательством истины. Но скажешь: имеется, однако же, противное, ибо четыре Евангелия нередко отличаются в разногласии. И это есть верный признак истины. Ибо если бы Евангелия во всем в точности были согласны между собой, даже касательно отдельных слов, то многие не поверили бы, что писались они не по взаимному соглашению. Теперь же находящееся между ними небольшое разногласие освобождает их от всякого подозрения. В главном, составляющем основание нашей жизни и сущность проповеди, ни одно из них ни в чем и нигде не расходится с другим, — в том, что Бог соделался человеком, творил чудеса, был распят, воскрес, вознесся на небо» (Беседы на Ев.Матф. 1ч.).

Ириней находит особый символический смысл в Четвероевангелии. Он пишет, что так как в четырех сторонах света рассеяна церковь, то свое утверждение надлежало ей иметь в четырех столпах, веющих нетлением и оживляющих род человеческий. Всеустрояющее Слово, восседающее на херувимах (Иезек.1 гл.), дало нам Евангелие в четырех видах, но проникнутое одним духом (Пс.79,2).

Евангелисты Матфей и Иоанн были апостолами и очевидцами служения Христа, а Марк и Лука были учениками апостольскими. Марк, возможно, был очевидцем служения Христа в последний период Его жизни. От глубокой древности сохранилось свидетельство, что Евангелие от Марка написано под личным руководством ап. Петра. Евангелист Лука пользовался свидетельством близких ко Христу и записями о жизни и учении Христа, существовавшими до него. Как близкий друг и последователь ап. Павла, Лука отразил в своем Евангелии воззрения величайшего из апостолов.

Таким образом, можно сказать, что Евангелия по сути происходят от четырех апостолов: Матфея, Петра, Павла и Иоанна.

Заглавия каждого из четырех Евангелий не были даны самими евангелистами. Но они очень древнего происхождения, так как были уже известны Иринею (130-202 гг.), Клименту Александрийскому (150-215 гг.) и другим христианским писателям II века.

Взаимосвязь Евангелий

Каждое из четырех Евангелий имеет свои особенности, и больше всех Евангелие от Иоанна. Три первых, как уже было сказано выше, между собою имеют много общего, что довольно заметно.

Еще знаменитый христианский историк и писатель Евсевий Памфилий (263-340), епископ Кесарийский в IV веке разделил Евангелия на части и заметил, что многие из них имеются во всех трех синоптических Евангелиях. Экзегеты продолжали эту работу и выявили, что количество общих для синоптиков стихов достигает 350.

У Матфея 350 стихов свойственны только ему; у Марка таких стихов — 68, а у Луки — 541. Сходство, главным образом, замечается в передаче изречений Христа, а различия в повествованиях. Некоторые отрывки у всех трех евангелистов идут в одной и той же последовательности, как, например: искушение и выступление в Галилее; призвание Матфея и разговор о посте; срывание колосьев и исцеление сухорукого; утешение бури и исцеление гадаринского бесноватого и т.д.

Что касается различий, наблюдаемых у синоптиков, то их очень мало. Только Матфей и Лука приводят нагорную проповедь Иисуса Христа, сообщают историю рождения и младенчества Иисуса Христа. Один Лука говорит о рождении Иоанна Крестителя. Имеет место различие подробностей, выражений и формы описываемых событий.

Такое явление сходства и различия в синоптических Евангелиях давно обращало на себя внимание экзегетов, а также и других исследователей Писания, так что в богословии этот вопрос выделен отдельно и назван «синоптической проблемой».

Иисус Христос и Его ученики говорили и проповедовали, по-видимому, на арамейском языке, т.е. разговорном языке населения Галилеи. Они также знали и государственный язык Востока Римской империи того времени — эллинский (греческий), конечно, в виде местного диалекта. Евангелисты передали в греческом оригинале арамейское произношение некоторых слов («талифа-куми» — Марк. 5,41; «еффафа» — Марк.7,34; «или, или; лама савахфани» — Марк. 15,34).

Синоптическая проблема рассматривает прежде всего то, что слова Христа и проповедь о Нем прошли путь: запечатления в памяти — устное повествование (проповедь) — перевод с арамейского на греческий — письменное изложение. Письменное повествование — более последовательное, согласованное и отшлифованное, чем устное. То же относится к устным и письменным переводам.

На греческом языке Евангелие от Марка было первым. Ев.от Марка состоит из 661 стиха, по крайней мере, 610 повторяются или у Матфея, или у Луки, а большая часть входит в оба Евангелия. Согласованность Матфея и Луки проходит через Ев.от Марка. Где нет их близости с Марком, там они расходятся между собой.

Евангелисты-синоптики повествуют, главным образом, о деятельности Христа в Галилее, о чудесах, притчах и внешних событиях; Иоанн — о деятельности Христа в Иудее, освещая больше духовную сущность Иисуса. Но, конечно, отчетливо заметно согласие, близость синоптиков и Иоанна.

Синоптики не рассказывают о воскрешении Лазаря, но Лука хорошо знаком с его сестрами в Вифании, и изображенный им немногими штрихами характер сестер согласуется с их образом действий при смерти и воскресении Лазаря.

Беседы Христа у синоптиков популярны, ясны и состоят из наглядных притч и примеров. У Иоанна беседы глубоки, таинственны, часто трудны для понимания, как будто предназначены не для толпы, а для тесного круга учеников. Но одно не исключается другим: различные способы речи могли диктоваться различными условиями и обстоятельствами. Христос был бы не понятен как Богочеловек, если бы не было таинственно-возвышенных бесед, которые излагаются у Иоанна.

И синоптики, и Иоанн подчеркивают божественную и человеческую сущность Христа, в большей или меньшей степени. Сын Божий у Иоанна есть также и истинный Человек, Который идет на брачный пир, дружески беседует с Марфой и Марией, плачет у гроба Своего друга Лазаря.

Таким образом, синоптики и Иоанн дополняют друг друга и в совокупности дают совершенный образ Христа. Древние христианские писатели символом четырех Евангелий считали таинственную колесницу, которую пророк Иезекииль видел при реке Ховаре (Иез. 1,5-26). Четырехлицые существа пророческого видения представляли человека, льва, тельца и орла. Эти существа стали эмблемами Евангелистов в христианском искусстве с V века.

Мы имеем Евангелие от Матфея, от Марка и др., то есть в изложении евангелиста, согласно Матфею, через Матфея и т.н. Перед нами Евангелие Иисуса Христа по Матфею, слышавшему его от Иисуса Христа и написавшему его по вдохновению свыше.

Подлинность и достоверность Нового Завета

Земная жизнь Иисуса, совершенные Им чудеса, Его учение, смерть и воскресение, а затем самоотверженная проповедь апостолов в разных странах — были величайшими историческими событиями, которые запечатлены не только апостолами, но и другими писателями. К сожалению, иудейские войны 66-73 гг. и 132-135 гг., как ураган бушевавшие по Палестине, смели на своем пути многие свидетельства о благословенном пребывании Христа на земле. Кроме того, ожесточенные гонения на тех, кто исповедовал Христа и Его учение, вело к смерти христиан и истреблению их священных книг, и всего их имущества.

Все письменные произведения первых веков христианства, которые не вызывают ни малейшего сомнения в их подлинности и подтверждают истинность и достоверность Нового Завета, можно разделить на три группы:

1. Книги верных последователей Христа. К ним относятся книги мужей апостольских и их учеников, а также обратившихся ко Христу языческих философов и ученых. К первым относятся Варнава, Климент Римский, Игнатии Богоносец, Поликарп, Папий и др. К христианским писателям II века из язычников, поверившим во Христа в зрелом возрасте, известны: Иустин-философ, Ириней, Тациан, Климент Александрийский, Афиногор, Феофил, Ориген и др.

2. Талмуд, апокрифы, книги еретиков Василида, Карпокрита, Валентина, Птоломея, Маркиона и др., а также книги противников христианства, таких как Цельс.

3. Произведения историков и политических деятелей: К.Тацит (55-120), Иосиф Флавий (37-96), Плинии Младший (61-113), Светоний (70-140) и другие, которые в своих трудах писали о Христе, апостолах и христианах.

Итак, в подлинности книг Нового Завета, и прежде всего Евангелий, убеждают свидетели глубокой древности (I и II вв.): непосредственные ученики апостолов, языческие философы, обратившиеся ко Христу, еретики и враги христианства, историки и политические деятели того времени. Эти свидетели не думали, что через 18-19 столетий их сочинения будут глубоко изучаться.

Если бы враги христианства, такие как Целъс, Маркион, Валентин и другие сомневались в подлинности Евангелий, то они не ссылались бы на эти книги и стремились бы обосновать свои сомнения. Но в их писаниях видно, что они на основании всесторонних исследований признают, что Евангелия являются несомненными писаниями известных авторов.

И языческие ученые, ставшие христианами, философы Иустин, Тациан, Климент и другие, неужели могли бы в поисках истины принять такие книга, в подлинности которых не удостоверились после тщательного исследования!

А непосредственные ученики апостолов, видевшие своими глазами авторов Священных Писаний, знавшие их лично, из их уст слышавшие благую весть и, может быть, списывающие для себя Писание с оригиналов, — неужели они могли приводить в своих посланиях что-то другое?

В правдивости показаний всех этих свидетелей, по отношению к рассматриваемому нами вопросу, сомнений быть не может. Все они свидетельствуют, что признавали Евангелия подлинными произведениями апостолов и их учеников, на основании глубокого серьезного убеждения.

Почти две тысячи лет тщательного изучения Нового Завета верующими и неверующими не опровергло достоверность и подлинность этих древних книг.

Подлинность новозаветных писаний доказывается еще следующими данными:

1. В них исторически верно представляется сложная политическая обстановка Палестины того времени. Исторические данные (особенно книги И.Флавия) подтверждают это.

2. Географическое описание страны в Новом Завете истинно отражает положение Палестины в I веке, перед опустошительными иудейскими войнами.

3. Описание религиозно-храмовой жизни евреев соответствует историческим данным периода жизни Иисуса Христа.

4. Слог и форма письменности Нового Завета относится к I в.

5. Искренностью, простотой, скромностью дышат писания учеников Христа. В них нет и следа обмана или желания приобрести благосклонность читателей, показать себя в лучшем свете. Здесь только свидетельство очевидцев и других достоверных свидетелей (Иоан.19,35; 1 Иоан. 1,1; Лук, 1,1-3).

Новозаветные писатели скромно умалчивают о себе, не раскрывают своих и чужих недостатков. Ап.Павел не скрывает, что он был гонителем Церкви. Евангелисты не утаивают, что ученики Христа имели маловерие, сомнения, недопонимания и неверность Христу. Но, пройдя через эти духовные болезни, они сознательно удостоверились в том, что их Учитель Иисус Христос истинно Сын Божий, Мессия, обещанный пророками. В своих книгах они не освещали Иисуса своим светом, не истолковывали Его слова и дела. Они отставили в сторону свою личность, свое «я», давая возможность Христу Самому действовать и говорить. Человеческая душа видит в Евангелии истину, идеал Человека, характер Христа, Его дела, Его учение. Его жизнь и смерть дают нам образ совершенной святости, безгрешности. Его мудрость, превосходящая человеческое знание и доступная младенцам; Его кротость, сочетающаяся с пламенной ревностью о доме Отчем; Его любовь — одухотворенная, глубоко личная, простирающаяся с высоты Голгофского креста… властно убеждают нас. Вечное Евангелие несет миру спасение через Христа. Цель писанного Нового Завета — созидать живое Евангелие в людях, воплощая в их сердцах характер, образ и дух Христа.

Контрольные вопросы

1. История канона Нового Завета.

2. Перечислите некоторые важнейшие события первого столетия.

4. Утверждение канона Нового Завета.

5. Основная тема нескольких книг Нового Завета.

6. Евангелие. Взаимоотношения Евангелий. Синоптические Евангелия. Синоптическая проблема.

7. Подлинность и достоверность книг Нового Завета.

Священное Писание Нового завета состоит из 27 книг, написанных большей частью в 40-е — 60-е годы первого века. Новозаветные писания дошли до нас в тысячах рукописей, древнейшие из которых датируются началом второго века. Кроме того, книги Нового завета упоминаются и цитируются у многих авторитетных церковных писателей древности. Все эти материалы дают возможность выстроить достаточно обоснованную историю возникновения и канонизации Нового завета.

Во второй половине первого века в христианской среде формируется целая литература, со своими характерными задачами и жанрами, темами и приемами. Однако в рамках раннехристианской письменности новозаветные писания выделяются более чем очевидным образом. Начиная с рубежа 1 — 2 веков, когда создаются позднейшие в составе Нового Завета творения евангелиста Иоанна Богослова, авторитет большинства книг не вызывает сомнений ни у кого из христиан. В число этих произведений, авторитет которых становится общепринятым уже с конца 1 века, входят 19 книг (). Еще 8 книг на протяжении нескольких столетий остаются спорными, и их авторитет окончательно признается лишь в 4 веке. Наконец, на рубеже 1 — 2 веков возникает ряд произведений, которые можно назвать околоновозаветной письменностью. Некоторые церковные писатели и даже канонические соборные документы считают их авторитетными и включают в Новый завет наравне с другими текстами. Фактически отделение околоновозаветной письменности от Нового завета происходит в 3 — 4 веках, окончательно же оно оформляется только к концу эпохи Вселенских соборов (7 — 8 вв.).

i. Канонические Евангелия

Центральной частью Священного Писания Нового завета являются четыре Евангелия. Произведения церковных писателей (см. ниже) с начала 2 века согласно свидетельствуют о том, что историческая достоверность и духовный авторитет Четвероевангелия безусловно признаются всеми христианскими церквами.

Четыре Евангелия отличаются друг от друга временем написания, литературными и языковыми особенностями. Евангелисты пишут для разных читателей, и это накладывает отпечаток на отбор ими исторического материала. Не вполне идентичны и задачи, которые они ставят перед собой. Вместе с тем первым трем Евангелиям свойственен ряд общих черт и сходная структура в изложении, и поэтому они получили название синоптических (от греч. σύνοψις, обозрение, краткий очерк).

В апостольской среде, наряду с обращенной к сердцам людей проповедью, хранилось и передавалось в устной форме устойчивое предание о событиях земной жизни Христа. Точность и полнота сохранения этого предания были обусловлены иудейским происхождением апостолов: сохранение в памяти и точная изустная передача слов учителя были обычным делом в иудейской среде. Климентины (Τά Κλημέντια), памятник древнехристианской околоновозаветной письменности, связанный с именем св. Климента Римского, в разделе «Встречи» (Άναγνώσεις, Recognitiones), кн. II, 1, приводит слова, приписываемые ап. Петру: «около полуночи я всегда пробуждаюсь, и сон не идет ко мне из-за привычки повторять про себя слышанные мною слова моего Господа, чтобы их точно запомнить». Эти слова характерны и верно отражают отношение апостолов к тому, что они видели и слышали.

Текст Евангелий изобилует семитизмами — фразами и речевыми оборотами, являющимися переводом на греческий язык семитских (арамейских или еврейских) выражений. Этот факт, наряду с целым рядом особенностей содержания (отсутствие упоминаний о разрушении Иерусалимского Храма в 70 г.; ориентация проповеди Христа на людей, исповедующих веру в Единого Бога; использование ряда характерных для иудейской среды понятий; отсутствие указаний на особенности жизни церковных общин и многое другое), позволяет считать, что основным источником Евангелий были историческое предание Церкви и свидетельства апостолов о событиях земной жизни Христа. Это Предание, несомненно, сложилось в Палестине и восходит непосредственно ко временам земной жизни Христа.

Уже в первые годы существования Церкви предпринимаются попытки письменно зафиксировать это устное предание. С указания на этот факт начинает свое повествование евангелист Лука: «Как уже многие начали составлять повествования о совершенно известных между нами событиях, как передали нам то бывшие с самого начала очевидцами и служителями Слова…» (Лк. 1:1-2). Раньше других, по мнению исследователей, могли быть записаны рассказы о Страстях, о Воскресении и о Тайной вечери и установлении Таинства Евхаристии. Кроме того, по-видимому, популярными среди первых христиан были сборники изречений Христа (Логии). Традиция приписывает составление одного из таких сборников Евангелисту Матфею. Сам термин «Евангелие» возник не сразу, и первоначальным названием творений евангелистов было, возможно, именно слово «Логии».

Таким образом, первые три канонические Евангелия были составлены на основании устной традиции в период между 40 и 70 годами первого века. Первым пишет Евангелие евангелист Матфей: оно датируется первой половиной 40-х годов (возможно, 42 г.). Евангелие от Матфея написано для христиан из евреев, что подтверждается обилием семитизмов в сохранившемся греческом тексте, множеством ссылок на Ветхий завет и иудейские реалии, которые предполагаются известными читателю. Автор стремится до некоторой степени систематизировать материал. Предание единодушно утверждает, что Евангелие от Матфея было написано по-еврейски (возможно — по-арамейски), но до нашего времени дошел только греческий перевод его. Евангелист Марк написал свое Евангелие в 50-е годы для римских христиан. Поэтому евангелист мало упоминает Ветхий завет, но вынужден пояснять различные иудейские обычаи. Написание Евангелия от Луки датируется первой половиной 60-х годов (возможно, 61 — 62 гг.). Вполне возможно, что евангелист Лука, среди иных «повествований о совершенно известных между нами событиях», был знаком и с Евангелиями от Матфея и от Марка. Свое Евангелие он обращает преимущественно к языческой аудитории и специально заинтересован в восстановлении хронологической последовательности событий. Составление Евангелия от Иоанна традиция единодушно датирует 90-ми годами первого века. Евангелие от Иоанна во многом дополняет рассказ синоптиков.

ii. Исторические свидетельства о Четвероевангелии

Раннехристианская письменность сохранила для нас довольно много свидетельств о составлении канонических Евангелий. Эти тексты обращали на себя внимание еще в древности, их ценили как источник важной информации о времени написания Евангелий, их авторстве и особенностях. Кроме прямых свидетельств, существуют также цитаты и упоминания тех или иных новозаветных писаний в произведениях апостольских мужей и отцов Церкви 2 — 4 веков. Они дают возможность детально проследить становление канона Нового завета. Подробно представлены эти древние свидетельства в книге Евсевия Кесарийского «Церковная история», одном из наиболее полных и надежных источников по истории древней Церкви. В этой книге, в частности, Евсевий пишет о времени Траяна (97-117): «Многие из тогдашних учеников, чью душу слово Божие поразило великим любомудрием, исполняли прежде всего спасительную заповедь: раздавали свое имущество бедным, а затем отправлялись путешествовать и выполнять дело евангелистов, спеша передать слово веры тем, кто о ней вовсе не слыхал, и передать им книги Божественных Евангелий». Это сообщение свидетельствует о том, что на рубеже 1 — 2 веков Евангелия уже существовали и рассматривались в новом, не видевшем апостолов поколении как важный вероучительный источник.

Важную информацию сохранил для нас свт. Папий Иерапольский (ок. 60 — ок. 130), о котором свт. Ириней Лионский сообщает, что он был «учеником Иоанна и свт. Поликарпа [Смирнского]». В своем труде «Пять книг изъяснений Господних изречений» Папий пишет: «Вот что говорил пресвитер [Иоанн, муж апостольский]: «Марк был переводчиком Петра; он точно записал все, что запомнил из сказанного и содеянного Господом, но не по порядку, ибо сам не слышал Господа и не ходил с Ним. Позднее он сопровождал Петра, который учил, как того требовали обстоятельства, и не собирался слова Христовы располагать в порядке. Марк ничуть не погрешил, записывая все так, как он запомнил; заботился он только о том, чтобы ничего не пропустить и не передать неверно…Матфей записал беседы Иисуса по-еврейски, переводил их кто как мог». Упоминание Папием того, что Матфей записал именно беседы Господа, является основным аргументом в пользу гипотезы о том, что Логии были составлены до написания собственно Евангелия от Матфея. Характерно, что Папий не пользуется термином «Евангелие»: в его время он мог еще не прижиться. Вместе с тем важно, что написанное в Риме Евангелие от Марка в начале 2 века уже хорошо известно в Малой Азии, где епископствовал Папий.

Сам свт. Ириней Лионский (ок. 130 — ок. 202) в книге «Против ересей», III, 1,1 описывает историю создания Четвероевангелия так: «…Матфей издал у евреев на их собственом языке писание Евангелия в то время, как Петр и Павел в Риме благовествовали и основали Церковь. После их отшествия Марк, ученик и истолкователь Петра, предал нам письменно то, что было проповедано Петром. И Лука, спутник Павла, изложил в книге проповеданное им Евангелие. Потом Иоанн, ученик Господа, возлежавший на Его груди, также издал Евангелие во время пребывания своего в Эфесе». Свт. Ириней родился в Малой Азии (возможно — в Смирне) и был учеником свт. Поликарпа, ученика ап. Иоанна Богослова, что придает особую ценность его свидетельству об авторстве и месте написания четвертого Евангелия.

Еще одно важное свидетельство оставил нам современник свт. Иринея свт. Климент Александрийский (150 — 215), однако предлагаемая им хронология отличается от мнения большинства: «Первыми написаны Евангелия, где есть родословные. Евангелие от Марка возникло при таких обстоятельствах: Петр, будучи в Риме и проповедуя Христово учение, излагал, исполнившись Духа, то, что содержится в Евангелии. Слушавшие — а их было много — убедили Марка, как давнего Петрова спутника, помнившего все, что тот говорил, записать его слова. Марк так и сделал и вручил это Евангелие просившим. Петр, узнав об этом, не запретил Марку, но и не поощрил его. Иоанн, последний, видя, что те Евангелия возвещают земные дела Христа, написал, побуждаемый учениками и вдохновленный Духом, Евангелие духовное».

В начале третьего века великий александрийский богослов Ориген (185 — 254) приводит в 1-й книге Толкований на Евангелие от Матфея уже общецерковное предание о происхождении Евангелий: «Вот что из предания узнал я о четырех Евангелиях, единственных бесспорных для всей Церкви Божией, находящейся под небом: первое написано Матфеем, бывшим мытарем, а потом апостолом Христовым, предназначено для христиан из евреев и написано по-еврейски; второе, от Марка, написано по наставлениям Петра, назвавшего Марка в Соборном Послании сыном: «Приветствует вас избранная Церковь в Вавилоне и Марк, сын мой». Третье Евангелие — от Луки, которое одобряет Павел, написано для христиан из язычников. Последнее Евангелие — от Иоанна» (по Евсевию, Церк. ист, VI, 25,4). Ориген подчеркивает, что на фоне существовавших в его время биографических сочинений о Христе и апокрифических Евангелий единственными бесспорными для всей Церкви являются только четыре канонические Евангелия.

Эти драгоценные отрывки свидетельствуют о том, что каждое из четырех Евангелий с момента своего написания очень быстро (при отсутствии книгопечатания) распространяется по всей Церкви и становится основным авторитетным документом о событиях земной жизни Христа и Его проповеди.

На протяжении 2 — 5 веков параллельно с Четвероевангелием сохраняются (особенно в Восточном Средиземноморье) и иные аналогичные документы. Наиболее известным из них является Диатессарон (Διά τεσσάρων, греч. «от четырех»), составленный в конце 1-й половины 2 века Татианом († ок. 160). В четвертом веке Евсевий пишет о нем: «…Татиан составил — не знаю как — свод из четырех Евангелий, назвав его Евангелием четырех»; оно и посейчас кое у кого имеется» (Церк. ист. IV, 29,6). Диатессарон — это последовательный рассказ о евангельских событиях на основе согласования четырех евангелистов. В древности популярность этой первой попытки гармонизации евангельской истории была довольно велика, в сироязычных Церквах Ближнего Востока Диатессарон был распространен и после 5 века. С точки зрения истории канона Нового завета факт составления такой гармонизации в 30-е — 50-е годы 2 века именно на основе канонического Четвероевангелия без привлечения дополнительных источников свидетельствует об исключительном авторитете Четвероевангелия через считанные десятилетия после его написания.

iii. Деяния, Послания и Апокалипсис

В отличие от Четвероевангелия, прямые свидетельства о Деяниях и Посланиях апостолов и Апокалипсисе отрывочны и весьма неполны, однако раннехристианская письменность изобилует косвенными свидетельствами, в первую очередь цитатами из этих книг. Вполне бесспорными для Церкви 2 — 4 веков являются книги Деяний апостольских, 1 послание Петра, 1 послание Иоанна и 13 посланий апостола Павла. Авторитет остальных посланий и Апокалипсиса Иоанна остается в это время спорным: некоторые поместные Церкви и церковные писатели признают этот авторитет, но иные его отвергают или не пользуются этими текстами.

Из прямых свидетельств о посланиях весьма характерно свидетельство Оригена в 5-й книге Толкований на Евангелие от Матфея (по Евсевию, Церк. ист, VI, 25,7-10): «Павел, которому дано было достаточно, чтобы стать служителем Нового завета не по букве, а по духу, насытивший Евангелием земли от Иерусалима и кругом до Иллирика, писал не ко всем Церквам, которые наставил, и даже тем, которым писал, посылал по нескольку строк. От Петра, на котором основана Церковь Христова и врата адовы не одолеют ее, осталось только одно Послание, всеми призанное. Примем, пожалуй, и второе, хотя о нем спорят. Что сказать об Иоанне, возлежавшем на груди Христовой? Он оставил одно Евангелие, заметив, что всему миру не вместить того, что он мог бы написать; написал он и Откровение, но ему приказано было молчать и не писать о том, что сказали семь громов. Осталось от него и Послание в несколько строк. Примем, пожалуй, Второе и Третье — не все признают их подлинными; в обоих не больше ста строк». Приведенные Оригеном сведения отражают положение, характерное для 2 — 4 века.

Сохранилось также свидетельство Оригена о Послании к евреям в его беседах об этом Послании (по Евсевию, Церк. ист, VI, 25,13-14): «Если бы мне пришлось открыто высказаться, я бы сказал: мысли в этом Послании принадлежат апостолу, а выбор слов и склад речи — человеку, который вспоминает сказанное апостолом и пишет, как бы поясняя сказанное учителем. Если какая-нибудь Церковь принимает это послание за Павлово, хвала ей за это. Не зря же древние мужи считали это Послание Павловым. Кто был настоящий его автор, ведомо только Богу. Еще до нас его приписывали одни Клименту, епископу Римскому, другие — Луке, написавшему Евангелие». Здесь Ориген приводит точку зрения на авторство Послания к евреям, распространенную и у других церковных писателей его эпохи. В частности, свт. Климент Александрийский считает апостола Павла автором, а евангелиста Луку переводчиком Послания к евреям на греческий язык.

Характерно, что Ориген и другие церковные писатели рассматривают как нормальный тот факт, что авторитет ряда посланий вызывает споры среди христиан. Это радикально отличается от отношения христиан (в том числе и Оригена) к Евангелиям: непризнание их авторитета уже на рубеже 2 — 3 веков считается признаком ереси. Так, свт. Ириней Лионский пишет: «Невозможно, чтобы Евангелий было числом больше или меньше, чем они есть… суетны и невежественны и кроме того дерзки все те, которые искажают идею Евангелия и привносят видов Евангелия больше или меньше сказанных, — одни для того, чтобы казаться, будто они нашли больше, чем истина, другие же, чтобы укорить распоряжения Божии» («Против ересей», III, 11,8-9).

iv. Свидетельства о каноне Нового Завета 2 — нач. 4 вв.

В истории Церкви 2 — 4 веков можно усмотреть ряд обстоятельств, оказавших определенное влияние на формирование канона. Сейчас мы не можем утверждать, что эти внешние по отношению к Церкви обстоятельства послужили причиной канонизации текста Священного Писания. Вполне возможно, что и без них эта канонизация совершилась бы в те или иные сроки. Однако для нас существенно, что отцы Церкви и авторитетные церковные писатели этой эпохи, говоря о каноне священных книг, как правило, указывают хотя бы некоторые из этих внешних обстоятельств.

Основным среди этих внешних мотивов канонизации является стремление оградить Церковь от пагубного влияния многочисленных ересей, радоначальники которых пытались обосновать свои учения, включая новые книги в состав Писания и исключая из него неугодные им тексты. Поэтому большинство отцов Церкви, обосновывая самый факт того, что они вынуждены перечислять канонические книги, говорят нечто подобное, например, словам свт. Афанасия Александрийского (см. ниже): «поскольку пишу ради нужды… Никто к сим да не прилагает, ни да отъемлет от них что-либо».

Наиболее заметным было влияние гностиков, монтанистов и маркионитов. Гностики обычно добавляли к Четвероевангелию и Посланиям свои сочинения. Монтанисты, напротив, добавляли свои сочинения как третью часть Библии, новую по сравнению с Ветхим и Новым заветами (характерно, что для возникшего около 172 г. монтанизма принимаемая Церковью Библия уже включает эти две части). Маркион вовсе отрицал Ветхий завет, а Новый редактировал в духе погромного антисемитизма, в результате чего он включил в состав Писания только сильно урезанное Евангелие от Луки и девять посланий ап. Павла. Приведенное выше высказывание свт. Иринея Лионского о «прибавляющих» к Четвероевангелию и «отъемлющих» от него непосредственно направлено именно против гностиков и маркионитов. Необходимо в связи с этим заметить, что сомнения Церкви относительно некторых текстов, среди которых, к примеру, Послание к евреям и Апокалипсис Иоанна, в значительной степени связаны с их популярностью среди еретиков.

Возможно, именно в полемике против ересей появляется и само понятие Священного Писания Нового завета. Евсевий (Церк. ист. V, 16,3) приводит цитату из пишущего в начале 190-х годов против Монтана анонимного автора, в которой последний опасается, как бы читателю не показалось, что он «вписал что-то новое в Евангелие Нового завета и что-то там переставлял». В греческом оригинале выражение «εύαγγελίου καινής διαθήκης λόγω» буквально означает «слово благовествования Нового завета» и подразумевает Новый завет как текст , в котором не следует делать изменений.

Еще одним фактором, настоятельно требовавшим определенности в каноне Священных книг, были гонения на христиан, в которых важным требованием властей была сдача и уничтожение священных книг. Известны случаи, когда епископы вместо Писания сдавали рукописи еретических сочинений (или просто богословские труды), пользуясь незнанием, а порой и попустительством местных властей. Однако, это требовало ясного представления о том, какие книги принадлежат к Писанию и не могут быть сданы, а какие к нему не относятся и могут быть выданы на сожжение.

Несомненное влияние оказала на христиан канонизация Ветхого завета ямнийскими раввинами, совершившаяся в конце 1 века. Она не только потребовала от Церкви определенности в отношении к Ямнийскому канону, который Церковь приняла, но и послужила стимулом выяснить состав своего собственного Писания.

Ниже мы рассмотрим косвенные свидетельства о составе Священного Писания Нового завета у различных авторов первых веков христианства. Среди этих свидетельств для отцов Церкви и церковных писателей 2 века характерны цитаты и упоминания тех или иных текстов. Для отцов и писателей 3 — 4 и последующих веков, напротив, более характерны списки книг, входящих по их сведениям в канон. Эта информация сведена в.

В начале истории Церкви под Священным Писанием понимались только книги Ветхого завета. Принципиально важно, что во втором веке определяется отношение к Священному Писанию как богодухновенному тексту, аналогичному в этом отношении речениям ветхозаветных пророков. Одним из первых, если не первым выражает эту мысль свт. Феофил Антиохийский († ок. 180), известный в первую очередь тем, что он впервые среди христиан (и, следовательно, в истории вообще) употребил слово «Троица». В 3-й книге «К Автолику» (3,12) свт. Феофил пишет: «согласны между собой слова и пророков, и евангелистов, потому что все они говорили вдохновенные одним Духом Божиим» и далее цитирует пророков и Евангелие (в данном случае — Мф) как равноправные священные тексты.

В отношении к составу Священного Писания для второго века типичным является, с одной стороны, оспаривание авторитета большинства Соборных посланий (кроме 1 Петра и 1 Иоанна) и Апокалипсиса (о котором часто речь вообще не идет) и, с другой стороны, упоминание в качестве авторитетных таких произведений, которые впоследствии будут решительно исключены Церковью из канона Священного Писания. К последним относятся популярное во 2 веке Евангелие евреев, Апокалипсис Петра, Пастырь Ерма, послания свт. Климента Римского и ап. Варнавы, Учение 12 Апостолов (Дидахэ) и Апостольские постановления (Климентины).

В первой половине 2 века свт. Папий Иерапольский пользуется в недошедших до нас, но известных Евсевию текстах, 1 посланием Петра и 1 посланием Иоанна. Цитирует Папий и Евангелие евреев.

Крупнейший апологет 2 века св. Иустин Философ (ок. 100 — ок. 165) цитирует Четвероевангелие, Деяния апостолов, 1 послание Петра, Послания апостола Павла, в том числе и Послание к евреям. Иустин высоко оценивает также авторитет Апокалипсиса Иоанна Богослова. Однако Соборные послания (кроме 1 Пет) остаются вне поля его зрения. Существенно, что говоря о Евангелиях, св. Иустин как правило использует название «Воспоминания апостолов» и упоминает, что они читаются во время воскресной Евхаристии наравне с писаниями пророков.

В следующем поколении свт. Климент Александрийский упоминает и цитирует в составе Священного Писания Нового завета все 27 канонических книг. Однако наряду с ними он включает в состав Писания и множество других текстов. Среди них Евангелие евреев, Дидахэ (Учение 12 апостолов), Пастырь Ерма, Послания Варнавы и 1 Климента, а также Апокалипсис Петра. Надо заметить, что свт. Климент также пользуется и неканоническими книгами Ветхого завета, в частности Премудростью Соломона и Премудростью Иисуса, сына Сирахова. В целом свт. Климент предлагает, пожалуй, наиболее широкий в истории Церкви взгляд на состав Священного Писания.

Старший современник свт. Климента, свт. Ириней Лионский использует несколько отличающийся канон Нового завета. В дополнение к никогда и ни у кого не вызывавшим сомнений Четвероевангелию, Деяниям апостолов и 13 посланиям ап. Павла (кроме Послания к евреям), он включает в канон 1 послание Петра, послания и Апокалипсис Иоанна, а также Пастырь Ерма. Позиция свт. Иринея была, как кажется, ближе к общепринятой во второй половине 2 в.

Важнейшим документом для истории новозаветного канона является «Мураториев канон» — древнейший из сохранившихся списков новозаветных писаний, открытый Л.А. Муратори (1672-1750). Рукопись датируется концом 2 века (170-180 гг.), поскольку в числе современников ее автор упоминает Пия I, Ерма, Маркиона, Василида и Монтана. Начало (а возможно, и конец) рукописи утрачены. Список начинается заключительными словами фразы о Евангелии от Марка, затем приводятся описания Евангелий от Луки и от Иоанна, нумеруемых как третье и четвертое. Очевидно, что Евангелие от Марка стояло в списке вторым и нет оснований сомневаться, что первым в утраченном начале рукописи было Евангелие от Матфея. Список также включает все книги Нового завета, за исключением 1 и 2 посланий Петра, Послания к евреям и Послания Иакова. В дополнение к этому в канон включены Апокалипсис Петра («Из откровений мы признаем только Иоанна и Петра, которое некоторые из наших не хотят читать в Церкви»), а также Премудрость Соломонова (sic!), хотя и с предостережениями. Не менее важен список книг, которые Мураториев канон обозначает как отвергаемые и не входящие в канон. Здесь Пастырь Ерма, о котором сказано, что «Ерм написал «Пастыря» уже в наши дни в Риме, когда епископом был его брат Пий. Поэтому его нужно читать, но не публично в церкви, ни среди писаний апостолов, ни среди пророков». Также исключаются из канона послания апостола Павла к Лаодикийцам и Александрийцам, и ряд еретических писаний. Латинский текст Мураториева канона изобилует орфографическими и грамматическими ошибками, что дало повод исследователям приписывать его грекоязычному автору, быть может св. Ипполиту.

Мураториев канон отражает важную тенденцию, укрепившуюся в Церкви во второй половине 2 века, а именно стремление провести грань между Священным Писанием Нового завета и околоновозаветной письменностью. Это связано с тем, что именно в середине и во второй половине века нарастает поток рукописей (большей частью — псевдоэпиграфов, т.е. надписанных авторитетными апостольскими именами), читаемых христианами, но происходящих из еретической околохристианской среды. Стремление прекратить распространение еретических произведений проявляется в первую очередь в том, что ограничивается круг книг, читаемых в Церкви за богослужением. Автоматически, но далеко не сразу, это разделение распространяется и на область домашнего чтения членов Церкви.

Основным критерием различения становится соответствие текста той или иной книги «принятому нами учению», т.е. тому неписаному Откровению, которое передано Церкви через апостолов и хранимо ею. Кроме этого, церковные писатели этого времени (в том числе и автор Мураториева канона) обращают внимание на широту распространения текстов. При прочих равных условиях предпочтение отдается книгам, «читаемым повсюду». Различные авторы этого времени могут проводить границу Новозаветного Писания по-разному, однако необходимость ее проведения постепенно становится все более очевидной и широкий взгляд свт. Климента Александрийского выглядит на этом фоне скорее исключением. В это время еще нет возможности принятия и признания нормативных документов, какими станут впоследствии правила Соборов и св. отцов, поэтому неизбежно выделяются три категории книг: общепризнанные, спорные и подложные.

Одним из первых такое разделение предлагает в первой половине 3 века Ориген. В число общепризнанных книг он включает Четвероевангелие, Деяния, 13 посланий Павла, 1 послание Петра и 1 послание Иоанна, а также Апокалипсис Иоанна. Остальные Соборные послания (2 Петр, 2 и 3 Ин, Иуд и Иак), а также Послание к евреям Ориген обозначает как спорные, хотя его личное мнение склоняется в пользу этих текстов. К спорным он относит также и Послание Варнавы. Об остальной околоновозаветной литературе умалчивается: предполагается что она никак не может входить в обсуждаемый канон.

В начале 4 века Евсевий Кесарийский (260 — 340 гг.), как и Ориген, также подразделяет новозаветные Писания на общепризнанные, спорные, но принимаемые многими, и подложные. Он пишет (Церк. ист. III, 25): «…перечислим уже известные нам книги Нового завета. На первом месте поставим, конечно, святую четверицу Евангелий, за ней следуют Деяния Апостолов; потом Павловы Послания, непосредственно за ними — Первое Иоанново и бесспорное Петрово, а потом, если угодно, Апокалипсис Иоанна, о котором в свое время поговорим. Это книги бесспорные. Среди оспариваемых, но большинством принятых: Послания, именуемые одно Иаковлевым, другое Иудиным, и Второе Петрово, также Второе и Третье Иоанновы: может быть, они принадлежат евангелисту, а может быть, какому-то его тезке. К подложным относятся: «Деяния Павла», книга под названием «Пастырь», «Апокалипсис Петра», «Послание», признаваемое Варнавиным, так называемое «Учение апостолов» и, как я сказал, пожалуй Иоаннов Апокалипсис, который одни отвергают, а другие относят к признанным книгам. Некоторые помещали среди этих книг и «Евангелие евреев»… Все это книги отвергаемые, и мы сочли необходимым составить их список, полагая, что мы должны знать, какие книги подлинны, не измышлены и приняты церковным преданием и какие, наоборот, из книг Нового завета исключены, хотя известны большинству церковных писателей».

Несмотря на ясное отвержение Евсевием и многими его современниками ряда «подложных» книг, они продолжают встречаться в текстах Нового завета следующей, Соборной эпохи истории Церкви (4 — 8 вв.), когда происходит окончательное формирование и каноническое оформление состава Священного Писания как Ветхого, так и Нового завета.

v. Канон Священного Писания Нового завета в эпоху Вселенских соборов

В начале соборной эпохи (4 в.) явственно проявляется некоторое географическое различие в отношении к спорным книгам. Западные церковные писатели, как правило, одобрительно относятся к Апокалипсису Иоанна, не включая в канон Писания Послание к евреям. Напротив, восточнохристианские авторитеты обычно принимают Послание к евреям, сомневаясь или вовсе отвергая Апокалипсис.

Так, один из важнейших документов о составе писания, 60-е правило (канон) Лаодикийского собора (поместный собор в Лаодикии во Фригии, собиравшийся около 363 — 364 гг., во всяком случае после Сардийского собора 347 г. и до II Вселенского собора 381 г.), перечисляет в составе Писания следующие книги: «Читать подобает книги сии, Ветхого Завета: 1. Бытие мира, 2. Исход из Египта, 3. Левит, 4. Числа, 5. Второзаконие, 6. Иисус Навин, 7. Судии, Руфь, 8. Есфирь, 9. Царств, первая и вторая, 10. Царств, третья и четвертая, 11. Паралипоменон, первая и вторая, 12. Ездры, первая и вторая, 13. Книга псалмов ста пятидесяти, 14. Притчи Соломона, 15. Екклесиаст, 16. Песнь Песней, 17. Иов, 18. Двенадцать пророков, 19. Исайя, 20. Иеремия, Варух, Плач и Послание, 21. Иезекииль, 22. Даниил. Нового же Завета — Евангелий четыре: от Матфея, от Марка, от Луки, от Иоанна; Деяния Апостольские, Посланий соборных семь сии: Иакова — одно, Петра — два, Иоанна — три, Иуды — одно; посланий Павловых четырнадцать: к Римлянам — одно, к Коринфянам — два, к Галатам — одно, к Ефесянам — одно, к Филиппийцам — одно, к Колоссянам — одно, к Солунянам [Фессалоникийцам] — два, к Евреям — одно, к Тимофею — два, к Титу — одно и к Филимону — одно». Канон Ветхого завета приводится здесь в традиционном для Востока объеме 22 книг (нумерация по числу букв еврейского алфавита подчеркивает ориентацию именно на иудейский канон). Новый завет включает здесь все книги, кроме Апокалипсиса.

Аналогичным образом исчисляют книги Нового завета свт. Григорий Богослов и свт. Кирилл Иерусалимский. Перечень свт. Григория становится, благодаря его авторитету, церковным каноном и включается в Книгу Правил под заглавием «Правило святого Григория Богослова о том, какие подобает читать книги Ветхого и Нового завета». В этом правиле свт. Григорий говорит: «Дабы не прельщен был ум твой чуждыми книгами, ибо обретаются многие подложные писания, неправо написанные, то приими, возлюбленный, сие мое верное исчисление…[здесь свт. Григорий перечисляет обычные 22 книги Танаха] Предложил я двадцать две книги Ветхого завета, еврейским буквам равночисленные. После сего счисляй книги и Нового Таинства. Матфей писал о чудесах Христовых для евреев, Марк — для Италии, Лука для Ахаии. Для всех же — Иоанн, великий проповедник и небошествователь. Потом следуют Деяния мудрых апостолов, четырнадцать посланий Павла. Семь Соборных, из коих одно — Иакова, два Петровы, далее три Иоанновы, седьмое же есть Иудино, — так имеешь все. Если же какие суть сверх сих, — не принадлежат к признанным».

Свт. Кирилл Иерусалимский (IV Слово огласительное, 36) перечисляет те же 26 книг без Апокалипсиса, добавляя: «а все прочее да будет положено вне, на втором месте. Что не читается в церкви, того не читай и наедине…».

Однако другие церковные авторитеты второй половины 4 века по-прежнему придерживаются деления Писания на общепризнанные и спорные книги. Так, свт. Амфилохий Иконийский (ок. 340 — ок. 395), по некоторым данным — родственник свт. Григория Богослова, перечисляет книги Нового завета иначе. В Книге правил правило свт. Амфилохия располагается непосредственно после правила свт. Григория и озаглавлено «Святого Амфилохия епископа к Селевку о том, какие книги приемлются». В нем свт. Амфилохий пишет: «Особенно подобает ведати [знать] и сие, что не всякая книга, стяжавшая досточтимое имя Писания, есть достоверная. Ибо бывают иногда книги лжеименные, иные — средние и, тако рещи [так сказать], близкие к словесам истины, а другие — подложные и обманчивые, подобно как поддельные и подложные монеты, кои хотя и имеют надписание царское, но, по веществу своему, оказываются ложными. Посему наименую тебе каждую из Богодухновенных книг. Но дабы ты познал раздельно, прежде наименую книги Ветхого завета… [см. выше] Время нарещи [назвать] мне книги нового Завета: приемли четырех только евангелистов: Матфея, потом Марка, к сим присоединив третьего Луку, Иоанна числи четвертым по времени, но первым по высоте догматов, ибо праведно нарицаю его сыном грома, величественно провозгласившим Бога Слово. Приемли и вторую книгу Луки — соборных Деяний Апостольских. К сим присовокупи сосуд избрания, проповедника и апостола языков, Павла, премудро написавшего Церквам четырнадцать посланий: одно к Римлянам, к коему должно сопричислить два к Коринфянам, к Галатам, к Ефесеям [Ефесянам]; за сим — к живущим в Филиппах, потом написанное к Колоссянам, к Фессалоникийцам два, к Тимофею два, к Титу и Филимону, к каждому одно, и одно к Евреям. Сие неподлинным некие называют недобре [неправильно], ибо в нем благодать истинная. Что напоследок реку о Соборных посланиях? Иные глаголют, что семь их принимать должно, а иные — три только: одно Иакова, одно Петрово и одно Иоанново. Некоторые же приемлют три Иоанновых, и кроме сих — два Петровых и седьмое Иудино. Откровение же Иоанново иные причисляют к священным книгам, а многие называют неподлинным. Сей да будет неложнейший канон Богодухновенных Писаний». То, что свт. Амфилохий включает перечисление книг, вызывающих споры, в «неложнейший канон» Писания, скорее характерно для Церкви предыдущего, 3 века.

Иной позиции придерживается старший современник свт. Григория, Кирилла и Амфилохия, один из крупнейших богословов 4 века свт. Афанасий Александрийский. В 39 послании о Праздниках (367 г.) он приводит список Священных книг, также включенный впоследствии в Книгу правил и ставший нормативным церковным документом. Свт. Афанасий пишет: «…изволилось и мне, побужденному истинными братьями и дознавшему сначала по ряду изложить, какие книги приняты в канон, переданы и веруются быть Божественными [т.е. согласно Преданию почитаются как Богодухновенные]…» и далее приводит полный список 27 книг Нового завета, добавляя затем: «…в сих только благовествуется учение благочестия. Никто к сим да не прилагает, ни да отъемлет от них что-либо. О сих Господь, посрамляя саддукеев, глаголал «заблуждаетесь, не зная Писаний, ни силы Божией» (Мф. 22:29)». Здесь впервые с такой ясностью свт. Афанасий формулирует отношение Церкви к книгам Нового завета как к Священному Писанию и применяет к ним слова, сказанные Христом о Священном Писании Ветхого завета. Продолжая, свт. Афанасий пишет: «Ради большей же точности, поскольку пишу ради нужды, присовокупляю и сие, что есть, кроме сих, и другие книги, не введенные в канон, но назначенные Отцами для чтения нововступающим и желающим огласиться словом благочестия: Премудрость Соломонова, Премудрость Сирахова, Есфирь, Иудифь, Товия и так именуемое Учение Апостолов [Дидахэ, или, быть может, Климентины], и Пастырь. Впрочем, возлюбленные, сверх сих читаемых и оных канонических нигде не упоминается об апокрифических, но сие есть умышление еретиков…». Так свт. Афанасий разграничивает книги уже не на общепризнанные, спорные и подложные, но на канонические, «читаемые» (для назидания) и апокрифические (т.е. еретические).

Фактически это правило завершает формирование канона Священного Писания как Ветхого, так и Нового завета, однако позиция свт. Афанасия получает соборное одобрение и становится общепризнанной далеко не сразу. На Востоке еще в течение некоторого времени продолжаются разногласия об Апокалипсисе, в то время как на Западе, не без влияния блж. Иеронима, позиция свт Афанасия, ликвидирующая различие в составе Писания для Запада и Востока, быстро становится общепринятой. Нужно заметить, впрочем, что в целом ряде рукописей этой эпохи, таких как Codex Sinaiticus (Синайский кодекс, греческая рукопись Библии середины 4 в.), в конце Нового завета без какого-либо разграничения включены Послание Варнавы и Пастырь Ерма, а в Codex Alexandrinus (Александрийский кодекс, Α, греческая рукопись Библии начала 5 в.) следом за Апокалипсисом так же без разграничения располагаются 1 и 2 послания свт. Климента Римского.

Поскольку вытеснение из церковного употребления не включенных в канон книг происходило медленно и не без сопростивления, потребовались еще и соборные решения об этом. Главным здесь является 33-е правило Карфагенского собора (419 г.), которое гласит: «Постановлено также, да не читается ничто в церкви под именем Божественных Писаний, кроме Писаний канонических. Канонические же Писания суть сии: Бытие, Исход, Левит, Числа, Второзаконие, Иисус Навин, Судии, Руфь, Царств — четыре книги, Паралипоменон — две, Иов, Псалтирь, Соломоновых книг — четыре, Пророческих книг — двенадцать, Исайя, Иеремия, Иезекииль, Даниил, Товия, Иудифь, Есфирь, Ездры — две книги. Нового Завета — четыре Евангелия, Деяний Апостолов — одна книга, посланий Павла — четырнадцать, Петра Апостола — два, Иоанна Апостола — три, Иакова Апостола — одна, Иуды Апостола — одна, Апокалипсис Иоанна книга одна…».

На этом, собственно, заканчивается история формирования и канонического оформления Священного Писания Нового завета. Решение Карфагенского собора и правило свт. Афанасия в конечном итоге определили позицию Церкви как на Востоке, так и на Западе, где она была дополнительно подтверждена на Тридентском соборе 1546 г. Даже Лютер, не будучи уверен в авторитетности ряда книг (Послания к Евреям, Иакова и Иуды, и Апокалипсис), не пошел наперекор традиции и поместил эти книги в конце своей Библии. Несмотря на то, что замена списков Нового завета на версии, соответствующие канонам, растянулась на века, общецерковная дискуссия о составе Писания после Карфагенского собора затихает.

Но на самом деле в этой истории есть еще одна не вполне ясная страница, а именно включение и исключение из канона документов, связанных с именем свт. Климента Римского. Послания Климента упоминаются свт. Климентом Александрийским как канонические. Порой они считаются в числе спорных текстов. Многие древние рукописи Нового завета включают их в свой состав. Все это еще не отличает их от таких неканонических текстов, как Послание Варнавы или Послание Павла к Лаодикийцам. Особый характер истории этих документов придают 85-е Апостольское правило и корректирующее его 2-е правило VI Вселенского собора (Трулльского, 681 г.).

Апостольские Правила в составе 85 канонов составляют последнюю часть Апостольских Постановлений и вместе с тем первый раздел Книги Правил. По мнению большинства исследователей, они были составлены в конце 4 века. Об этом свидетельствует как тематика большинства канонов, так и близкое сходство многих из них с постановлениями Антиохийского собора 341 года. Вместе с тем в основе некоторых разделов Апостольских Правил (и Постановлений), возможно, лежит и весьма древнее церковное предание. Первые 50 из Апостольских правил были в 6 в. переведены на латинский язык Дионисием Малым (автором летоисчисления «от Рождества Христова») и вошли в каноническое право Западной Церкви. Сам Дионисий при этом не слишком верил в апостольское происхождение переводимого им документа и озаглавил его «правила, называемые апостольскими» (canones qui dicuntur apostolorum). На Востоке авторитет всех 85 правил был подтвержден VI Вселенским собором, который одновременно отверг Апостольские (Климентовы) постановления.

По форме Апостольские Правила представляют собой псевдоэпиграф, ложно приписываемый свт. Клименту Римскому. Последнее, 85-е правило этого сборника следующим образом перечисляет канонические книги Священного Писания: «Для всех нас, принадлежащих к клиру и мирян, чтимыми и святыми да будут следующие книги Ветхого Завета: Моисеевых — пять: Бытия, Исход, Левит, Числа, Второзаконие; Иисуса, сына Навина — одна, Судей — одна, Руфь — одна, Царств — четыре, Паралипоменон (то есть остатков от книги дней) — две, Ездры — две, Есфирь — одна, Маккавейских — три, Иова — одна, Псалтирь — одна, Соломоновых — три: Притчи, Екклесиаст, Песнь Песней; книг пророков — двенадцать, Исайи — одна, Иеремии — одна, Иезекииля — одна, Даниила — одна. Сверх же сего вам да присовокупится в замечание, чтобы юные ваши изучали премудрость многоученого Сираха. Наши же, то есть Нового Завета, Евангелия — четыре: Матфея, Марка, Луки, Иоанна; Павловых посланий — 14, Петра — два послания, Иоанна — три, Иакова — одно, Иуды — одно, Климента — два послания. И постановления вам, епископам, мною, Климентом, изреченные в восьми книгах (которые не следует обнародовать пред всеми ради того, что в них таинственно), и Деяния наши апостольские». Этот документ исключает из Нового завета Апокалипсис (что свидетельствует о его составлении, скорее всего, где-то в Восточной части Церкви), но включает и оба послания Климента, и Апостольские Постановления в целом, якобы переданные через Климента и потому называемые Климентовыми. Это дополнение резко контрастирует с общепринятой с конца 4 века структурой Священного Писания, что потребовало специального церковного решения, последовавшего более чем через два с половиной века.

К моменту созыва VI Вселенского собора в 681 г. вопрос о каноне Нового завета, вообще говоря, был давно решен. Однако существование Апостольских правил как авторитетного церковного документа вносило в него путаницу, если не сказать противоречие. Поэтому собор своим 2-м правилом постановил следующее: «Прекрасным и крайнего тщания достойным признал сей святой Собор и то, чтобы отныне, ко исцелению души и ко уврачеванию страстей, тверды и ненарушимы пребывали принятые и утвержденные бывшими прежде нас святыми и блаженными Отцами, а также и нам переданные именем святых и славных Апостолов восемьдесят пять правил. Поскольку же в сих правилах повелено нам принимать оных же святых Апостолов постановления, чрез Климента переданные, в которые некогда иномыслящие, ко вреду Церкви, привнесли нечто подложное и чуждое благочестия, и помрачившее для нас благолепную красоту Божественного учения, то мы, ради назидания и ограждения христианнейшей паствы, те Климентовы постановления благорассмотрительно отложили, отнюдь не допуская порождений еретического лжесловесия и не вмешивая их в чистое и совершенное Апостольское учение…». Статус Посланий Климента в этой части правила, строго говоря, не изменяется. Однако далее в этом же правиле собор подтверждает авторитет и действенность многих правил Поместных и Вселенских соборов, в том числе Лаодикийского и Карфагенского, а также правил свтт. Афанасия, Григория и Амфилохия, касающихся состава Священного Писания. И этим в истории канона Священных книг в самом деле ставится точка.

Животные