→ Легко ли быть потомком святого?.
Легко ли быть потомком святого?.
По решению ЮНЕСКО в нынешнем году отмечается 200-летие
со дня рождения Святителя Иннокентия, митрополита Московского
и Коломенского, духовного просветителя Америки и Сибири.
БЫВШИЙ зек, бывший фронтовик, бывший моряк. Так говорит о себе архимандрит Иннокентий, в миру Ростислав Сергеевич Вениаминов. Еще он мог бы сказать њ "бывший врач". Вот только вряд ли врач бывает бывшим. Он врачует всегда. Отец Иннокентий врачует души людей.
"Вот, говорят, молодежь не та пошла. Та. Такая, как всегда. И такие есть, и сякие. Разные. Вижу, разъезжаю по стране, хоть ноги уже не те. Да, времена трудные. А когда легкие были? Говорю, наставляю. Хотя это не я сам, а Господь. Я только инструмент Его. От Господа стопы человеку исправляются. Все, и я в том числе, к греху расположены. Вечером думаю: что сделал нынче для Господа? Одни грехи...".
Семью Вениаминовых арестовали, когда Ростиславу, Славику, 14 годков было. Отец, преподаватель математики и иностранных языков Астраханского рыбвтуза, бесследно сгинул на Соловках. Мамочка, красавица, умница, княжеских кровей, до самой смерти молчать и дрожать станет, не скажет словечка о том, что делали с ней там, в застенках, отчего навечно исчезла радость с ее лица, почему на картинах своих избегала она ярких тонов. Даже на платочке, что вышила сыну рыбьей косточкой в заключении, розы были черные.
В бывшей кирхе на окраине Астрахани устроили детский приемник-распределитель, куда до купола, как сельдей в бочку, набили "вражье семя". Слева девочки, справа мальчики. Койки в пять ярусов.
Славка дерзил надзирателям. Его отправляли в карцер. Есть давали селедку. Пить не давали. Так 15 часов кряду. Коленки упирались в стенку њ ни сесть, ни встать. Колодец.
Это было классовое общество. Состояло из трех классов: те, кто сидел, те, кто сидит, и те, кто будет сидеть.
Вениаминов просидел два года. Потом ребят стали отправлять в Сибирь этапом по сотне. Профессорский сынок, 12-летний Васька, попал в первую сотню. Вернулся от начальника детприемника, смеется: "Был Васька њ стал Колька. Был Киселевич њ стал Петров". Перед этапом им меняли имена, вытравляя семейные меты, чтобы новая жизнь начиналась с белого листа.
Так вышло бы и со Славкой Вениаминовым, назначенным в сотню на Кустанай, если бы не баба Аня. Она задобрила, задарила тюремщиков, на коленях вымолила единственного внука. Либо то заступничал перед Господом за потомка, родную кровь, Святитель Иннокентий, кого вот уже полтора столетия по обоим берегам Тихого океана называют апостолом Аляски и Сибири.
Об Андрее Первозванном ему объявил сам государь. Благодарил за заслуги перед Отечеством, за подвиг пастырского служения. Император снял с себя орден на цепи њ "Когда еще Фаберже изготовит!" њ и надел владыке Иннокентию на шею. Первозванного носили на цепи только члены императорской фамилии. Все другие њ на ленте. Святитель Иннокентий, крестьянский сын, был единственным, кто носил орден на цепи.
Крестьянское происхождение сыграет свою роль через полтора столетия, когда представление на канонизацию будут фактически санкционировать светские власти Страны Советов. Кандидатуры Ксении Петербургской и Иоанна Кронштадтского "не прошли" по сословному признаку: голубых кровей. Святитель Иннокентий "прошел": "государство-то рабоче-крестьянское". И в 1977 году Святитель Иннокентий был канонизирован Русской православной церковью. За три года о того он был прославлен Православной церковью Америки, а в 1994 году Русской зарубежной церковью.
Судового врача Вениаминова вызвали на капитанский мостик. На столе была расстелена карта "мирового жандарма", сверху гриф "Совершенно секретно". Капитан провел указкой по желто-коричневой полоске: "Вениаминов, глянь-ка, Аляска... Алеуты... Вулкан Вениаминова. Это, случаем, не твой родич?" Похолодело под сердцем. До "северной" пенсии оставалось полгода. Опять "волчий билет"? Еще трижды петух не прокричал, как отрекся Вениаминов от предка: "Не, однофамилец...".
На Аляску он попадет через 15 лет, уже монахом, отцом Иннокентием. Это имя даст ему в Троице-Сергиевой лавре в 1987 году архимандрит Алексий, наместник лавры, с благословения Патриарха. На Алеуты добирались самолетом. Его подвели к серебристому красавчику, на котором через весь борт шла надпись "Святой Иннокентий". Так, на дареном самолете отец Иннокентий пролетел над всей Аляской, Алеутской грядой и над вулканом имени своего великого предка.
Нарадоваться не могли всем таежным селом Анга на Ванечку, старшего в семье пономаря местной церкви. Золотая голова, золотые ручки. И столярить, и слесарить горазд. Даже часы своими руками смастерить. Но особо прилежен был в грамоте и делах церковных. Уже в шесть лет читал на литургии Апостола. Блестяще окончил Иркутскую семинарию, собирался в Московскую духовную академию. Да тут Обь разлилась, до Москвы не доехал. Видно, то промысел Божий. Потому как обвенчался в Иркутске с Катенькой, с семьей которой соседствовал в Анге. Ведь из академии њ прямой путь в монашество. Тогда бы не было шестерых крошек њ двух мальчиков и четырех девочек.
ПЕРВЕНЕЦ у Вениаминовых родился в Иркутске, где у отца Иоанна был большой приход, где создал он первую в истории церковно-приходскую школу. Другие дети родились в Русской Америке, куда сам вызвался служить отец Иоанн по "вдохновению истины", как он говорил. В 1823 году с женой, сыном, матерью и братом отправился он по Лене до Якутска, далее лошадьми до Охотска, а потом на судне Российско-Американской компании, появившейся, кстати, в самый год его рождения, до Алеутских островов.
На острове Уналашке отец Иоанн перво-наперво построил церковь. Он выучил алеутский язык, научил туземцев делать кирпичи из местного материала, обучил их плотничьему и столярному ремеслам, открыл на острове первую школу для детей, составил грамматику алеутского языка, записал местные песни и сказания, изучил природу края, повадки морских котиков для нужд промысловиков, создал метеостанцию. Главное же њ он перевел на алеутский язык Катехизис и Евангелие.
Отец Иоанн крестил алеутов и американских индейцев, колошей и кадьяков не огнем и мечом, завоевывал их не подарками и побрякушками. Он победил их души любовью. На Алеутских островах и Аляске у отца Иоанна было много друзей. Был кит по прозвищу Дружок, который спас отца Иоанна, когда тот на утлой лодчонке отправился на рыбалку. Кит прямо из-под вала цунами вынес каяк на берег.
В библиографии Ростислава Вениаминова были две чудные запятые: ЧСВР њ член семьи врага народа и "находился на временно оккупированной территории". Был, находился, когда Кубань, куда его с матерью забросила судьба, стонала под пятой гитлеровцев. Как только советские войска освободили станицу Темиргоевскую, Ростислав ушел добровольцем на фронт. Был санитаром, вынес с поля боя более сотни раненых бойцов.
Его любили солдаты. Но не сложилось с замполитом. Бдительный комиссар помнил, что пришел парень с оккупированной территории, знал, что и отца его, и дядю расстреляли, что мать њ социально чуждая, да и сам он непонятно как избежал лагерей. Всякий раз, когда заходила речь о наградах, что-то шептал командиру замполит. И награды обходили рядового Вениаминова стороной.
Летом 1944 года под Краснодаром Вениаминов тащил на себе раненого бойца. Под обстрелом успел перевязать его, остановить кровь. Возле воронки от артиллерийского снаряда услышали из глубины хрипы. "Славка, ползи туда. Я њ живой, а там кто-то из наших, ползи..." Человек лежал на дне воронки в неудобной позе, в какую метнула его взрывная волна. На спине, под самой лопаткой, зияла дыра, в которой дымилась розовая дрожащая пена надорванного легкого. Ростислав отряхнул комки земли с головы лежащего. Это был он, комиссар, его воплощенное унижение и беда. Порушенный дом, погибшие родные, испуганная до полусмерти мать њ символ власти без милосердия и пощады. Рука невольно потянулась к автомату, секунда и њ все: кара, возмездие, освобождение от гнева и поругания. Веки замполита дрогнули, он открыл глаза: "Вениаминов, ты... возьми тут, в кармашке... Слышь, мне уже не поможешь... возьми...".
Ростислав вытащил из кармана гимнастерки замполита сложенные треугольнички, картонку. Корочка упала домиком на землю њ партбилет. Из него выпали образок Богородицы и потертый на швах листочек из школьной тетрадки, расплывшиеся каракули њ молитва Живые Помощи. "Комиссар, ты ж партийный..." њ "То мамка моя, провожала и дала... Вениаминов, ты ж верующий... Вениаминов... прости... замолви за меня... Помолись..." Рана перестала дымиться, розовая плоть пожухла и опала.
Покаяние њ сердцевина православия, тысячелетней веры нашей. Как любил повторять Святитель Иннокентий: "От Господа стопы человеку исправляются". Вот почему не может быть уговоренного, коллективного покаяния. Ибо оно, покаяние, њ это индивидуальный акт, глубоко интимный диалог человека с Богом, после которого катарсис њ очищение. И преображение.
О кончине супруги своей Екатерины, делившей с ним тяготы пастырского служения, отец Иоанн узнал в Киево-Печерской лавре. Он принял постриг с именем Святителя Иркутского Иннокентия и, поручив детей своих заботам благодетельных графов Шереметевых и попечительству императрицы, продолжил свою миссионерскую деятельность в Америке и Сибири, став епископом Камчатским, Курильским и Алеутским.
То ли масштаб его личности был столь огромен, то ли эпоха была великая, но так получилось, что деятельность его имела и большое государственное значение. Святитель Иннокентий создал в Петербурге Комиссию по миссионерству, составил азбуку якутского и тунгусского языков, перевел на них Священное Писание. Его усилиями образованность жителей в его епархии была выше, чем по остальной России. Он совершил путешествие по Амуру, составил подробную записку об Амурском крае и перспективах его заселения, принял на себя заботу о благоприятном для России решении амурского вопроса, по его предложениям была размежевана русско-китайская граница. В его честь и в честь его сына Гавриила, назначенного служить в местной церкви Благовещения, был заложен и получил имя город Благовещенск.
В 1867 году скончался митрополит Московский Филарет, и его преемником стал архиепископ Иннокентий, служивший на этом поприще до 31 марта 1879 года, когда почил в бозе и был захоронен в Духовой церкви Троице-Сергиевой лавры.
ТО БЫЛО удивительное время, апогей славы и величия России, когда простерла она покровительство свое на народы и языки полумира и когда в ее владениях не заходило солнце. Тогда церковный иерарх, каковым был Святитель Иннокентий, равнялся по делам своим ее знаменитому канцлеру Горчакову, а великий Пушкин признавал победу над собой в поэтическом соревновании митрополита Московского Филарета, ответившего ему на "Дар напрасный, дар случайный" своим вдохновенным "Не напрасно, не случайно жизнь от Бога нам дана".
То была великая эпоха, великие сыны России. Это с точки зрения исторической, истории людей и государства. С точки зрения христианской все эпохи равны друг другу. И христианскому подвигу есть место во все времена. Есть подвиг собирания и просвещения. Есть подвиг мученичества, подвиг сохранения. Пронести предание, сберечь свечу, сохранить святое семя. Кому что выпадет.
Отец Иннокентий бережно достал и развернул из пелен боты. Огромные сапоги, резиновый низ, замшевый верх, чуть траченный временем. На подошве клеймо "Российско-Американская компания". В этих галошках его прапрадед Святитель Иннокентий исходил дороги Русской Америки, Сибири и Москвы њ Третьего Рима. Отец Иннокентий дозволил мне согреть стопы мои теплом святыни. Не ради любопытства, не на похвальбу. Для причастности и обязательства. Ведь от Господа и Всех Святых, в Земле Российской Просиявших, исправляются стопы человеку, души современников и соотечественников. Отец Иннокентий думает создать музей своего предка, где будут кресло и часы, изготовленные его руками, письма, орденские ленты. Хотя музей его памяти њ это вся Великая Россия, и Сибирь, и Аляска њ два берега...
За век, прошедший с той поры, когда Святитель Иннокентий занял подобающее ему место у Престола Всевышнего, от Русской Америки осталась потешная пушка в Форте Росс.
Татьяна ШУТОВА.
Отец Иннокентий (Ростислав Сергеевич) Вениаминов среди своих духовных чад в Питере (благодарю Даниила Петрова за присланную мне эту его фотографию).
Воспоминания об отце Сергее Вениаминове содержатся в различных интервью отца Иннокентия (Ростислава Сергеевича Вениаминова) (1924-2002), двоюродного брата моей бабушки и праправнука святителя Иннокентия, - например, опубликованном в газете «1 сентября» в 2001 г. под названием «От Господа пути человека исправляются» (но указанные сведения повторялись им и в других изданиях.)
Пройдемся по той части текста, которая касается его репрессированного в 1938 году отца, сверяясь с известными документами и фактами.
Текст отца Иннокентия даю обычным шрифтом, мой комментарий - курсивом.
«- Мой папочка, - рассказал отец Иннокентий, - Сергей Иванович Вениаминов был первенцем у отца Иоанна, внука святителя Иннокентия. Он родился весной, в апреле 1884 года, в Санкт-Петербурге.»
Это верно. Сергей Иванович Вениаминов родился в г. Санкт-Петербурге 10 (22) апреля 1884 года.
«Сергей получил блестящее образование, владел иностранными языками: французским, немецким, итальянским, японским»
Конечно, он был образованным человеком и знал некоторые иностранные языки. Но есmь ли основание считать его таким полиглотом, как представляет мемуарист? Он не кончал курсов в университете (как его младший брат Иннокентий Иванович), а только морское училище в Кронштадте. Знанию японского (!) языка и вовсе взяться было неоткуда.
«Окончив кадетский Военно-морской корпус, он принимал участие в Первой мировой войне и был тяжело ранен под Пенангой. Когда пришел в себя, то увидел над собой людей в белых халатах и услышал французскую речь. Сергей Иванович понял, что находится во французском госпитале. Позднее он был отправлен в Россию. Сергей Иванович за участие в боях с немцами был награжден орденом Святого Станислава первой, второй и третьей степени; кроме того, он имел медали: 200-летия победы в Гангутах и 300-летия Дома Романовых».
По документам, С.И. Вениаминов окончил военно-морской корпус в Кронштадте в 1906 г. по электроминному классу, стал мичманом в 1907 г., а лейтенантом 6 декабря 1910 г http://www.pershpektiva.ru/%D0%BB%D1%8E%D0%B4%D0%B8%20%D0%A1%D0%B0%D0%BD%D0%BA%D1%82-%D0%9F%D0%B5%D1%82%D0%B5%D1%80%D0%B1%D1%83%D1%80%D0%B3%D0%B0/%D0%92%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%B0%D0%BC%D0%B8%D0%BD%D0%BE%D0%B2%20%D0%A1%D0%B5%D1%80%D0%B3%D0%B5%D0%B9%20%D0%98%D0%B2%D0%B0%D0%BD%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87%201884.htm
Октябрьская революция застала его страшим лейтенантов на Дальнем Востоке, в первой мировой войне он участие принимал, но данные о его ранении и участии непосредственно в боевых действиях нуждаются в проверке, а факт пребывания его во французском госпитале сомнителен, как он мог там оказаться, - непонятно. Кавалером ордена св. Станислава всех (!) степеней он явно не был. В вопросе о его наградах будет ясность по ознакомлению его послужным списком, который может храниться в РГАВМФ в Питере.
«С 1918-го по 1920 год Сергей Иванович служил под командованием генерала Александра Васильевича Колчака (этого было достаточно, чтобы позднее, в советское время, власти объявили его врагом народа)»
Это правда. В биографической части показаний С.И. Вениаминова на допросе вполне можно поверить такому его признанию: «Октябрьская революция застала меня во Владивостоке, где я служил во флоте, будучи командиром эсминца "Бодрый ".
С первых дней революции, я отнесся к существующему строю крайне враждебно и поэтому, при наступлении Колчака на Владивосток после чешского восстания я, не задумываясь, вступил в его части, прослужил в клочаковской армии до 1920 года.». Можно назвать и чин, в котором С.И. Вениаминов прослужил у Колчака все два года колчаковской «эпопеи» - старший лейтенант Военно-морского флота Сибирской флотилии .
«С 1920 года он воевал на Дальнем Востоке на стороне советской власти, прошел Халкин-Гол, Волочаевск. Волочаевской операцией руководил Василий Константинович Блюхер (впоследствии маршал Советского Союза). Так как Сергей Иванович Вениаминов свободно владел японским языком, он был назначен В.К. Блюхером военным переводчиком. После войны приехал в Петербург, но к нему власти относились с недоверием.»
А вот переход С.И. Вениаминова на сторону Блюхера и его служба в Красной Армии на Дальнем Востоке, его служба военным переводчиком при Блюхере (как знающего японский язык) - это уже вымыслы. В различных анкетных данных С.И. Вениаминова - никаких сведений об этом нет, такие вещи не скрывались. Наверное, в семьях репрессированных бывших белых такие легенды (о переходах к красным) неизбежно возникали, так как родные стремились сильнее обозначить ЛОЯЛЬНОСТЬ власти пострадавших близких. И какой это Халкин-Гол при... Блюхере Вениаминов прошел в 1920 г.?))) Волочаевская операция была в феврале 1922 г. В это время Сергей Иванович тщетно пытался найти работу в столицах. Как бывший белый, он попадал под различные ограничения, что было бы невозможно для блюхеровского командира (в начале 1920-х гг.).
О судьбе С.И. Вениаминове после разгрома Колчака в справочнике о белом офицерстве есть краткое упоминание «ушел в сопки».
«Сергею Ивановичу не разрешили проживать ни в Петербурге, ни в Москве, ни в Киеве. Как "лишенец" он получил назначение в Астрахань, город для ссыльных.»
Изложено неверно. С.И. Вениаминов не подвергался никаким репрессиям в начале 1920-х годов. Для ссылки и высылки нужно было соответствующее решение ОГПУ, коего по его делу не было.. Соответственно, проживать в Петрограде, Москве и Киеве он мог, но не мог там найти работы и вынужденно САМ переехал с семьей в Астрахань в 1923 г., в том числе и из опасений репрессий, - как бывший белый офицер, он попадал под ограничения, существующие при приеме на службу в госучреждения для «бывших людей». Процитируем еще немного биографическую часть его показаний на допросе: «В итоге я вынужден был после безрезультатной попытки устроиться в Ленинграде и Москве выехать в Астрахань, где я проживал с 1923 года по день ареста».
«В 1923 году Сергей Иванович обвенчался с княжной Елизаветой Александровной Орановской. Венчание состоялось в храме "Спаса на Крови" тайно, так как пятилетка была объявлена атеистической»
Супруга С.И. Вениаминова - также репрессированная в 1938 г. Елизавета Александровна Орановская не принадлежала к княжескому роду, а скорее вышла из духовной среды. И «князья Орановсие» генеалогическим справочникам неизвестны. Фамилия «Орановский» может иметь и церковное происхождение. В историях фамилий читаем: «Основой фамилии Орановский послужило церковное имя Аарон. Фамилия Орановский, предположительно, представляет собой вариант фамилии Ароновский, которая образована от имени Арон — варианта имени Аарон. Это имя восходит к древнееврейскому слову aharon, которое переводится на русский язык как «ковчег завета». По другой версии, это имя означает «горный, высокий». истории православия известен праведный Аарон, первосвященник, брат пророка Моисея. День его памяти приходится на 2 августа. В этом случае фамилия Ароновский представляет собой отчество второго порядка: Ароновский — сын человека Аронов и внук Арона. По другой версии, фамилия Орановский произошла от названия деревни Оранки, расположенной в Нижегородской области. Выходцем из этой деревни и мог быть основатель рода Орановских. Арон или прозвищем Орановский, со временем получил фамилию Орановский». http://www.ufolog.ru/names/order/%D0%9E%D1%80%D0%B0%D0%BD%D0%BE%D0%B2%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9 Но отец Иннокентий (Р.С. Вениаминов) всегда любил повторять, что его матушка происходит из «княжеского рода» и писал мне об этом в письме еще на заре нашего с ним знакомства, мои бабушки (Марина и Анна) этот факт всегда отрицали, - оказалось, что правы были они.
Что касается «тайного венчания» в 1923 году (!), то это какая-то фантастика. «Безбожную пятилетку» Союз безбожников объявил в 1932 г., а 1923-й - год начала кратковременного «религиозного НЭПа», обычно венчания были в 1920-е годы открытыми, тайными они могли быть только для членов партии и комсомольцев, лиц, занимающих ответственные посты в советских учреждениях, но С.И. и его супруга всегда были беспартийными.
«Через год у молодых супругов родился сын, которого назвали Ростиславом».
Все верно. Ростислав Сергеевич (будущий отец Иннокентий) родился в Астрахани в семье С.И. и Е.А. Вениаминовых в 1924 году .
«Семья Вениаминовых стала жить в Астрахани. Сергей Иванович устроился заведующим метеорологическим бюро».
И тут нужно уточнить. Зав. бюро С.И не был. Из его показаний на следствии: «Приехав в Астрахань, я некоторое время работал в системе Главрыбы, а затем с 1925 года - я работал в системе управления Гидрометеорлогической службы. Последняя моя должность - заместитель начальника Астраханского отделения «Гидрометслужбы»».
«В Астрахани Сергей Иванович подружился с Сергеем Васильевичем Рахманиновым и очень любил слушать его игру на фортепиано. Когда С.В. Рахманинов отправился в эмиграцию, Сергей Иванович Вениаминов решил остаться на Родине и сказал своему другу: - Нет, дорогой Сергей Васильевич, не могу я покинуть Родину; как военный человек я смогу еще послужить своей стране.
Тем временем Ростислав подрос и стал посещать одну из астраханских школ.»
Это - семейная легенда. С.И. Вениаминов и С.В. Рахманинов не только не дружили, но никогда не были и не могли быть знакомы, так как их пути не пересекались. Рахманинов эмигрировал сразу после Октябрьской революции в 1917 году http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A0%D0%B0%D1%85%D0%BC%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D0%BD%D0%BE%D0%B2,_%D0%A1%D0%B5%D1%80%D0%B3%D0%B5%D0%B9_%D0%92%D0%B0%D1%81%D0%B8%D0%BB%D1%8C%D0%B5%D0%B2%D0%B8%D1%87 и точно не был (и не мог быть) в 1920-е годы в Астрахани. Вероятно, С.И. любил играть музыку Рахманинова на фортепьяно, - это преломилось в легенду об их знакомстве.
«И вот пришли вновь тяжелые годы лишений для семьи Вениаминовых.
Газеты были испещрены призывами борьбе с врагами народа; к врагам народа был также причислен и маршал В.К. Блюхер. Прочтя об этом в газете, Сергей Иванович долго держал ее в руках, смотря между строчек и глубоко задумавшись. Затем он свернул газетный лист и, стараясь держаться как можно спокойнее, сказал жене и сыну:
- Теперь моя очередь пострадать. Скоро меня арестуют. Но, что бы ни случилось, знайте, что я перед своей Родиной не виновен. Я ее всегда любил, люблю и буду любить до последних минут своей жизни.Сергея Ивановича арестовали, когда жена его, Елизавета Александровна, уехала к родным в Ярославль.
Сергей Иванович просмотрел с сыном фильм "Волочаевские дни" и уложил его в детской комнате. А ночью в дом ворвались уполномолченные НКВД»
Полная фантастика. Начиная с трогательного убеждения мемуариста, что в газетах в годы «Большого террора» тут же сообщалось об арестах крупных руководителей, - в том числе и Блюхера… А С.И. прочел об этом (аресте Блюхера) в… газете! Но на самом деле Сергея Ивановича арестовали 6 апреля 1938 года, расстреляли 28 июля 1938 года, а Блюхер тогда еще был в зените славы, и арестовали его… 22 октября 1938 г. (6 ноября Блюхер был забит на допросе). То есть вся история о трагических переживаниях С.И. в связи с арестом «боевого друга» Блюхера - вымысел. Психологически понятно, почему подобные истории в семьях репрессированных иногда придумывались, - бывший колчаковский офицер превращался в фамильных легендах в безусловно преданного советской власти красноармейца, а в русле легенды додумывались факты. Даже просмотр «Волочаевские дни» (1937 г.) отца с сыном - важная деталь. Да, они могли видеть его в 1938 г. в Астрахани в кинотеатре. Воспоминания сына о просмотре с отцом картины как-то незадолго до его ареста, это совпадение могло трансформироваться потом в сознании мальчика-детдомовца в легенду о связи отца с самим Блюхером. В данном случае важно понимать, что родственники сами потом верили в эти легенды.
«Приехала мама. Елизавета Александровна пошла в тюрьму. Она ходила в тюрьму каждый день - носила передачи. Но их не принимали. Однажды передали записку от Сергея Ивановича:
- Обо мне не беспокойтесь, ничего не приносите, разве только деревянную ложку.
Это были последние слова Сергея Ивановича Вениаминова, дошедшие до родных. На этом все кончилось.
Сергея Ивановича Вениаминова перебросили на Сахалин, и там правнук святителя Иннокентия был замучен.»
Непонятное сказание относительно мифической записки С.И. о передаче ему «деревянной ложки», - зачем бы ему это в реальности понадобилось? Скорее всего, никаких его последних слов, дошедших до родных, вообще не было. Что касается легенды о конце Сергея Ивановича, Ростислав Сергеевич, получивший после его реабилитации в 1957 г. липовую справку от прокуратуры о его «смерти в лагере в августе 1939 г. от кровоизлияния в мозг» так и до самой смерти в 2002 г. никогда не узнал о том, что в действительности его отец - правнук святителя - никогда не был отправлен на Сахалин, а в июле 1938 года был этапирован из Астрахани в Сталинград, где сразу после 10-минутного фарсового «суда» выездной сессии Военной коллегии СССР был 28 июля убит (расстрелян) - скорее всего, в подвале Сталинградской тюрьмы НКВД. Отец Иннокентий (Ростислав Сергеевич) в последние годы жизни в беседе со мной даже как-то раз вдруг уважительно отозвался о Сталине как «государственном человеке» ,- тоже так и не узнав, что именно Сталин дал санкцию на расстрел его отца, подписав 10 июня 1938 г. «расстрельный список» с его фамилией. «Расстрельные списки» были опубликованы «Мемориалом» уже в год его смерти (в 2002 году), и узнать о них он уже не успел.
Страдания, кровь, смерть - это воспоминание. О войне батюшка не любил рассказывать. НО! ОДИН эпизод он постоянно всем в назидание любил повторять: после очередного артобстрела санитары собирали раненых бойцов, и вдруг из воронки послышался стон раненого. Батюшка подполз к воронке, а там лежит смертельно раненый молоденький лейтенант политрук, который всё время старался унизить, оскорбить его за то, что он был из семьи репрессированных и сам был репрессирован. "Вот такой удобный случай отомстить за все унижения и обиды!" -подумал санитар Ростислав, а политрук узнал его и попросил прощения за всё и просил достать из нагрудного кармана документы и письмо маме, а в документах лежала иконка Божьей Матери и поясок Живые в помощи. "Это мне мама дала перед отправкой на фронт", - сказал лейтенант. - Я знаю,что ты верующий, помолись обо мне и прости меня Христа ради". И тут свершилось чудо! Гнев пропал и и слёзы полились рекой. Он упал перед ним на колени и до последнего вздоха молился за его душу! Это был переломный момент в душе воина Ростислава и в будущем монаха ИННОКЕНТИЯ!
27.12.2017Запись этой беседы с потомком митрополита Иннокентия (Вениаминова), прославленного в лике святых 40 лет назад, в 1977 году, была сделана около двух десятилетий назад. Обнаружилась она недавно случайным образом, когда поставила послушать попавшуюся на глаза пленочную кассету. Формат СМИ, в котором я тогда работала, не позволял публиковать интервью. Так что это первая публикация интервью потомка святителя Иннокентия, посещавшего Илиинский храм в Черкизово в конце 90-х. Стенограмма приводится полностью с сохранением стиля речи отца Иннокентия.
Святитель Иннокентий (Вениаминов) – замечательный миссионер, просвещавший христианской верой многие народы на востоке Российской империи, за что именуется Апостолом Сибири и Америки – служил в московском храме Илии Пророка в Черкизове последние пять лет жизни, в 70-е годы XIX века, в сане митрополита Московского и Коломенского. И так случилось, что пришел в этот храм и его праправнук, принявший в зрелом возрасте священный сан и получивший в монашестве такое же имя. Архимандрит Иннокентий (мирское его имя Ростислав Сергеевич Вениаминов) родился в Астрахани в 1924 году, в детстве провел около двух лет в приемнике-распределителе УНКВД как сын «врага народа», служил хирургом на флоте, принял монашеский постриг, упокоился в ярославских землях в 2002 году.
Внук святителя Иннокентия –
духовник императрицы Марии Федоровны
Отец Иннокентий, Ваш предок – знаменитый святитель Иннокентий. Расскажите, пожалуйста, о себе, ведь вы тоже служите в священном сане.
– Я лучше расскажу о его замечательных потомках. Я-то что, я человек грешный. На пенсии, скоро 80 лет. Предки мои были святой жизни, не говоря уже о святителе Иннокентии. Он просветил десятки народов, изучил все местные языки, как плотник церкви сам строил.
Сын святителя Иннокентия – протоиерей Гавриил, мой прадедушка. Он был его личным секретарем всю свою сознательную жизнь, помогал до самой его смерти. Похоронен прадед в Новодевичьем монастыре. Но, к величайшему сожалению, крест и памятник ему снесли.
Замечательный внук святителя протоиерей Иоанн Гавриилович Вениаминов. Мой дедуля. И вот он замечательный был человек в том плане, что был личным духовником вдовствующей императрицы Марии Федоровны, матери государя Николая Александровича. Покидая в 1918 году Россию (вдовствующая императрица была по происхождению датчанка – принцесса Дагмара), она сказала: «Отец Иоанн, поехали со мной в Копенгаген». Дедушка рассказывал, что впервые в жизни осмелился не послушать государыню. Упал на колени и сказал ей: «Ваше императорское величество, я не могу покинуть свою родину. Я уж останусь и буду терпеть все, что Господь сподобит». «Ну смотри, смотри, – сказала она. – Большевики скоро закончат свои разбои, и мы вернемся. Заваруха закончится, и мы вернемся». А заваруха все еще не кончается… да...
Он потом служил до самой своей смерти – на 92-м году жизни скончался – в городе Кашине. Выслали его туда. И вы знаете, что удивительно: я виделся с ним последний раз в 1944 году (я был санитаром и получил командировку в Гатчину с Южного фронта, где принимал участие в освобождении Краснодара), и он мне сказал тогда, что всю войну он так со своими прихожанами общался чудно, собирали под его руководством в подарок армии на танки и самолеты.
В Кашине?
– Да, в городе Кашине. И говорил, еще связали бесчисленное множество вязаных вещей – шарфов, носков, варежек, свитеров. Это он проводил такую большую работу. Скончался он в 1947 году. Там же и похоронен. Я все хочу съездить в Кашин, навестить его могилку. Но никак у меня не получается, я ведь очень слабо себя чувствую: ноги мои не ходят, инвалидность оформляется.
Обвинен в шпионаже за знание языков
– У моего дедули было два сына – два правнука святителя Иннокентия. Старший сын был мой папочка Сергей Иванович Вениаминов, он родился в апреле 1884 года в Санкт-Петербурге, был штурманом дальнего плавания. Окончил кадетский военно-морской корпус. Это было бы, конечно, интереснее рассказать, чем про меня.
Вы знаете, он был обвинен как враг народа, потому что служил под командованием адмирала Александра Васильевича Колчака. А это уже смертный приговор. Потом, так получилось, он служил у Василия Блюхера. Ему предъявлено было обвинение в шпионаже – он же владел пятью языками европейскими, в совершенстве владел. Отец был объявлен шпионом французской разведки, английской, немецкой, американской… Ну, в общем, такое шили…
После смерти Сталина я написал запрос, и мне выдали реабилитационные документы.
Когда его арестовали?
– Он был арестован в 1938 году и вскоре погиб. Наша семья вся была арестована.
Нас с мамочкой арестовали сразу после папочки, месяца через два. Мамочка просидела немного больше меня – два года, а я чуть меньше двух лет находился в детском приемнике-распределителе УНКВД. Вышел некоторое время назад фильм «Я к отцу моему иду» , где я подробно об этом рассказываю.
И еще выпустили фильм в Белоруссии «Я верую!». Дело в том, что я был благословлен митрополитом Санкт-Петербургским Иоанном стать духовником кинофестиваля «Золотой Витязь» и несколько лет ездил с ними всюду, и в Белоруссию тоже. Это, конечно, для меня была большая честь.
Архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий)
благословил быть хирургом
Сложно все было. Я был человек нецерковный. Я окончил медицинский институт. И потом по благословению архиепископа Луки Симферопольского и Крымского я стал заниматься хирургией на Дальнем Востоке. Плавал на рыболовецких судах. И на пенсию оттуда вышел. А с владыкой Лукой – это тоже очень интересная была история. У меня дядя был митрополит Николай (Ярушевич)…
Он тоже родственник святителя Иннокентия?
– Нет. Тут вот какое дело. Он же в миру был Борис Дорофеевич Ярушевич. А его родной брат был Дорофей Дорофеевич. И вот он был женат на двоюродной сестре моего папочки. И владыка Николай всю свою сознательную жизнь до самой смерти очень помогал, в том числе материально, моей бабуле после смерти моего дедули.
Анна Александровна Поповицкая, в замужестве Вениаминова, – бабушка моя. А она чем знаменита была – может быть Вы слышали, был такой у нас в России журнал «Русский паломник»…
Я видела такой журнал – его же основали в Русской Зарубежной Церкви в Нью-Йорке.
– Ничего подобного. Изначально журнал «Русский паломник» организовал и редактировал всю свою жизнь до смерти мой прадедушка – отец моей бабули Анны Александровны. Он похоронен в Петербурге на Смоленском кладбище.
Запретили учить языки,
чтобы не назвали шпионом
– А потом, так случилось, что меня пригласил в Америку Митрополит Феодосий из Американской автокефальной церкви (Предстоятель Православной Церкви в Америке Блаженнейший Митрополит Феодосий был почислен на покой 2 апреля 2002 года – прим.). В 1989 году я туда съездил, а потом каждый год туда стал летать, и мои дети туда переехали.
Однажды я был на острове Кадьяк, и вдруг телефон – а я языков не знаю, бабушка не разрешала мне давать языки. Говорила: «Не дай Бог, встретишься с иностранцами, будешь разговаривать с ними – сейчас же шпионом объявят». Шпиономания такая была. И вы знаете, там был один батюшка, он только по-английски может, а я – только по-русски. «Фаза Иннокентий, фаза Иннокентий, фона, фона». Я думаю, что такое, и говорю: «Что, телефон?» – «Йес, йес, йес!» Я подбегаю, слушаю, и вдруг на русском языке со мной говорят по телефону. Спрашиваю: «А кто это?» – Герман Подмошенский (отец Герман за рубежом возродил дореволюционный русскоязычный православный журнал «Русский паломник» – прим.). «Я – говорит, – редактор "Русского паломника"». А он, оказывается, позвонил по делам тому батюшке, и тот сказал, что у него гость – праправнук святого Иннокентия. И отец Герман меня пригласил.
Но я ответил, что так свободно не могу разъезжать – на мизерной пенсии. Я почему езжу – когда приглашает кто, дорогу оплачивает, поэтому я так могу кататься. И слышу: «Все, я оформляю билет. Завтра Вы вылетаете ко мне в Сан-Франциско. Я вас встречаю». И он действительно выслал билет, и я прилетел в Сан-Франциско.
Но для меня было немного прискорбно – журнал-то моего прадедушки! А издается в Америке!
«Раз Господь поставил жить в Борисове
– вот и борись с собой!»
Во время достопамятной беседы отец Иннокентий рассказывал и о наблюдавшихся в то время сложностях взаимоотношений клириков Московского Патриархата и Зарубежной Церкви, к которой, так получилось, он принадлежал. Напомню, наш разговор состоялся за шесть-семь лет до подписания Акта о каноническом общении, ознаменовавшего восстановление единства внутри Поместной Русской Православной Церкви.
– Понимаете, здесь у нас люди – большие ревнители. И поэтому здесь относятся ко мне неважненько. Говорят: «А, он из зарубежья. Он не наш». Ну, что делать. А я их люблю. Знаете, Леночка, я что скажу. Конечно, в этом отношении я подражаю и слушаю моего прапрадедушку. «Таких не было, нет, – как сказал митрополит Филарет Дроздов про него, – и никогда архиереев таких не будет». Ведь вы только подумайте – он знал несколько языков малых народностей России, создавал письменность на их языках. Плотником был! И святитель Иннокентий говорил по этому поводу так. У него была дочь монахиня Поликсения – она ушла в монастырь в восемнадцать лет, красавица была. И вот как-то я нахожу письма. Четырнадцать писем его у меня есть. И она ему пишет: «Папочка, что мне делать – мне так тяжело в монастыре». Она была в Борисовской пустыни, недалеко от Тихвина. «Вот эта меня не любит. Вот та меня не любит. Я так страдаю», – жалуется она. А он ей пишет: «Доченька моя желанная, ты пишешь, что тебя не любят. Милая моя доченька, так ведь это неважно. Святые отцы Церкви говорили: не важно, что тебя не любят, важно, чтобы ты всех любила. А то, что тебя не любят… А ты присмотрись – может быть, и есть за что тебя не любить-то? Вот ты исправляйся и люби тех, которые тебя не любят. Господь специально тебя послал туда. Для чего? Для терпения. Для того, чтобы ты могла бороться с собой. Где ты находишься? В Борисове. Вот не напрасно ты там – борись с собою!»
Вообще, Вы знаете, он человек потрясающего остроумия! Его письма изумительные! Когда он был на Гавайских островах и в Сингапуре, он поражался природе: апельсиновое дерево – плоды падают, и на ветках цветы. Он отмечает – там свинки ходят и выбирают самые лучшие, самые спелые плоды, и пишет: «Наша русская поговорка «Ты в этом деле понимаешь, как свинья в апельсине», совершенно несправедлива, потому что свиньи в апельсинах очень хорошо разбираются». Вот так! Слушайте, масса у него таких вещей.
Ну, вот, значит, и я так должен поступать по отношению к тем, кто меня ругает. Значит, человек любит Бога. Ну что тут можно сказать – я человек церковно неграмотный. Я окончил медицинский институт, выносил раненых с поля боя, я делал операции на кораблях. Невероятные моменты были в моей хирургической жизни! Шторм, ветер! Привязывали больного к столу. Привязывали меня рядом. Ни одного я на столе не оставил, потому что я молился всегда.
Записала Елена ДОРОФЕЕВА
В ВОЕННУЮ КОЛЛЕГИЮ
ВЕРХОВНОГО СУДА
СОЮЗА ССР
От Вениаминова
Ростислава Сергеевича
1924 года рождения,
проживающего в Ленинграде
по улице Варшавской, дом № 24, кв. № 66;
домашний телефон №
296-97-85.
ПИСЬМО-ПРОСЬБА.
Настоящим убедительно прошу сообщить мне о судьбе моего родного дяди
ВЕНИАМИНОВА Иннокентия Ивановича,
который был подвергнут аресту органами НКВД в 1935 году (на самом деле он был арестован в последний раз в январе 1937 г. прямо в зале «суда» - И.К.), и с тех пор ничего о нем не было известно.
О своем дяде - родном брате моего отца ВЕНИАМИНОВА Сергея Ивановича могу сообщить следующее:
ВЕНИАМИНОВ Иннокентий Иванович родился в САНКТ-ПЕТЕРБУРГЕ 09 ноября 1886 года (точная дата рождения И.И. Вениаминова 1 ноября (20 октября) 1885 года - И.К.).
До первого ареста в 1930 году он жил в Москве, где служил офицером в ГУ РККА, имея к тому времени два ромба (информация, которая нуждается в проверке и уточнении - И.К.). По имеющимся у меня сведениям, он был сослан на Дальний Восток (в действительности в Восточную Сибирь, в Иркутскую область, где родился и начинал свой путь его великий предок - И.К.), но в каком году освобожден, мне неизвестно; знаю только, что он вернулся из города Братска и что ему было разрешено поселиться в городе Арзамасе, Горьковской области (тогда, кажется, в Нижне-Новгородской области?), где он работал в МКХ, вот что это за организация и какую должность он в ней занимал, - мне неизвестно.
В 1935 г. он был вновь подвергнут аресту и с тех пор о его дальнейшей судьбе нам ничего неизвестно (Это неточно, родные И.И. Вениаминова знали, что он в 1936 и 1937 годах арестовывался, был «судим», затем был отправлен в лагерь, но ничего не знали о его судьбе после этого - И.К.).
Мой отец ВЕНИАМИНОВ Сергей Иванович был его родным братом. Папочка мой погиб 14 августа 1939 года. (То есть Ростиславу Сергеевичу Вениаминову была сообщена от судебных органов, по справке КГБ, по сложившейся в 1950-60-е гг. практике, ложная дата смерти его отца и ложные обстоятельства его смерти («умер от апоплексического удара»). В действительности, С.И. Вениаминов был расстрелян 28 июля 1938 года. - И.К.). Мною от Вас получен документ о полнейшей реабилитации отца в виде СПРАВКИ от 8 августа 1957 года за № 4н - 0426/57 (она есть в архивном следственном деле, но документы о самом процессе реабилитации хранятся в его реабилитационном деле, - в ведомственных архивах Прокуратуры или ВерхСуда и пока не доступны, - И.К.).
Я ОЧЕНЬ ПРОШУ Вас пересмотреть по оставшимся архивным документам "ДЕЛО" моего родного дяди ВЕНИАМИНОВА Иннокентия Ивановича и ОБЯЗАТЕЛЬНО указать дату его смерти, ибо я человек верующий и имею желание поминать его имя о упокоении в день его кончины (До конца своих дней отец Иннокентий поминал своего отца Сергея Ивановича по ложной дате смерти, сообщенной ему в 1957 г. - И.К.).
ПРИНОШУ ВАМ СВОЮ БЛАГОДАРНОСТЬ ЗА ПРОВЕДЕННУЮ БОЛЬШУЮ РАБОТУ В ДЕЛЕ РЕАБИЛИТАЦИИ И ВОЗВРАЩЕНИИ ЧЕСТНОГО ИМЕНИ МОЕГО ОТЦА, ВЕНИАМИНОВА СЕРГЕЯ ИВАНОВИЧА!
Имею огромнейшее желание также вернуть честное имя и моего родного дяди, ВЕНИАМИНОВА Иннокентия Ивановича, которого знал с детских лет, как кристально честного и чистого человека, большого патриота своей Родины!
Уверен, что Вам понятно, что ВСЁ это значило для меня и ЧТО значит в истории нашей семьи ИСТЕКШИЕ СОБЫТИЯ моих родителей для моего сына и моих внуков!
С искренним уважением к Вам -
Подпись (Вениаминов Р.С.).
Ленинград,
16.05.88 г.
Этот документ Ростислава Сергеевича и стал инициативным в реабилитации моего прадеда Иннокентия Ивановича Вениаминова с подельниками по «делу» 1930 года. Что интересно, прошение его двоюродной сестры - моей бабушки М.И. Курляндской в 1989 году стало отправным в реабилитации отца И.И. Вениаминова по «делу» июля 1936 г. - марта 1937 г. По «расстрельному» делу 1837 г. Иннокентий Иванович был реабилитирован Кемеровским областным судом в 1957 г., - хотя родственники за него в хрущевскую эпоху не просили и об этой реабилитации узнали только в 1990 г. Просто кемеровский суд подряд пересматривал тогда решения тройки Новосибирской области НКВД по узникам Сиблага. Моя бабушка обратилась в Комиссию Политбюро ЦК по дополнительному изучению материалов, связанных с репрессиями 1930-40-х гг., а Ростислав Сергеевич, как изволите видеть, обратился в Военную коллегию ВС, помня, что именно Военная коллегия пересматривала в 1957 г. «дело» его отца (за что он ее и пафосно благодарит в письме). И комиссия Политбюро, и ВК ВС переслали прошения родственников И.И. Вениаминова 1988-1989 гг. в Генпрокуратуру, которая и заявляла на эти сфальсифицированные дела свои протесты.
Интересно искреннее убеждение заявителя, - свойственное очень многим людям его поколения, - что советские судебные органы могут, реабилитируя, «вернуть» честное имя какого-либо перемолотого ими человека (как когда-то «отобрали»), хотя в действительности они могли своими реабилитациями лишь констатировать факты незаконности расправ над ним и неправосудности вынесенных приговоров.
Предметы
