Стремится стать свободным, наверное, каждый из нас. То есть, независимым от того, что отягощает, затрудняет действия, угнетает. Все это происходит на подсознательном уровне. Зачастую, сам индивидуум не осознает в полной мере, что такое свобода, хотя и стремится к ней. Ученые и философы, писатели и политики дают различные определения этому слову. Подразумевается, что степень свободы зависит и от самого человека, и от социума, в котором он обитает.

Общее определение свободы

Само понятие в различных науках (этике, философии, праве) трактуется по-разному. Но в основном, под свободой понимается идея, которая отражает отношение человека к своим действиям: он сам их определяет, и они не обуславливаются какими-либо природными, межличностными, социальными, индивидуальными факторами. При кажущейся сложности понимания вышеприведенного определения можно сформулировать проще: это есть отсутствие любой зависимости, уложенное в рамки моральных и правовых законов существующего современного общества — вот что такое свобода.

Научные определения

В философии — это возможность проявления человеком собственной воли, опираясь на осознание законов общества и природы.

В праве — это законодательно обоснованная возможность поведения человека (например, свобода слова). Так, во французской «Декларации прав» (1789) понятие трактовалось как возможность делать все, что не причинит вреда другому человеку. А Кант указывал, что человек тогда лишь свободен, когда подчиняется не другому человеку, а закону и правилам, обязательным для исполнения всеми.

В экономике — это свобода осуществления любой деятельности, которая включает в себя и право выбора, и риск, и ответственность, сопряженные с нею. Здесь можно говорить, например, о плановой экономике, как о методе, ущемляющем экономическую свободу, в сравнении с либеральным капитализмом.

Изначальная потребность и конечная цель

Каждый человек рождается свободным. Это его неотъемлемое изначальное право. В процессе жизни в обществе индивидуум закрепощается, теряет внутреннее чувство свободы, приобретает зависимость от кого-либо и чего-либо. Поэтому одна из основных целей развития человечества — обретение свободы, освобождение от пут, привязывающих к идолам и кланам, к пошлому и будущему. Возможно, говоря о том, что такое свобода, можно подразумевать и первородное право человека и окончательную цель развития общества.

Абсолютная свобода

Безусловно, в обычной жизни человека ее не может существовать. Ведь даже старец-отшельник, казалось бы, отрешившийся от бренного мира, вынужден одеваться и как-то добывать себе пищу и дрова для обогрева в зимнее время. А тем более — обычный среднестатистический гражданин, живущий в обществе и отнюдь не свободный от него. Но в общефилософском понимании этого слова, абсолютная свобода — это некий идеал, цель, идея, к которым прогрессивное человечество устремляет (или должно устремлять) свои помыслы. То недостижимое, к которому необходимо обозначить стремление общественной мысли. Та граница правового поля, дойдя до которой, человек ощутит максимальную независимость. Так что абсолютная свобода — вполне абстрактное понятие.

Относительность понимания

Свобода, как и все в этом мире (согласно теории Эйнштейна) — понятие весьма относительное. Например, в раннем детстве, начиная осознавать себя, ребенок определяется, как существо зависимое (от воли родителей, наказов учителей и тому подобного), а значит — не свободное. Дитя мечтает стать взрослым, чтобы обрести желанные свободы: не ходить в школу и не учить уроки, не слушать родителей и не ложиться спать в определенное время. Приходит час, когда желаемое становится действительным. Вроде бы, вот она — свобода, о которой мечталось! Но нет, определенный наступивший период жизни приносит с собой новые несвободы (работа, рождение детей, семья, учеба в институте) и зависимости. Получается, во взрослом состоянии человек даже более зависим, а, значит, и менее свободен.

Притча о свободе

У дикаря, сидящего под пальмой и жующего банан, как-то спросили: почему он не организует банановую плантацию, затем — не будет выращивать много бананов и продавать их на экспорт, получая много денег, затем — не наймет работников, чтобы они работали вместо него. «А зачем мне все это?» - ответил свободный дикарь. «А будешь ничего не делать, сидеть и греться на солнце, жевать банан». «А я и так, собственно, этим и занимаюсь сейчас».

Из приведенного примера можем сделать выводы, что один человек сможет говорить о своей свободе, а другой — не будет чувствовать себя таким в такой же ситуации. Грубо говоря, то, что есть свобода для одного, для другого - не будет ею являться.

Проявления свободы человека

Но если отбросить философские термины, реальных свобод у индивидуума может быть несколько.

1. Физическая: идти, куда хочется; делать, что хочется (в рамках уголовного и государственного законов, разумеется); работать, где нравится.
2. Духовная: возможность высказывать то, что он думает; воспринимать мир, как он его понимает.
3. Национальная: возможность считать себя частью своего народа, право жить со своим народом.
4. Государственная: выбирать страну и правительство, под властью которого человек хотел бы проживать.

Что дает свобода

Неоспоримо, чувство собственной свободы дает человеку массу преимуществ. Становится легче дышать, жить, работать. От всего начинаешь испытывать удовольствие и моральное удовлетворение. Появляется ощущение наполненности бытия, способность реализоваться в обществе, занять там достойное место. Несвободный человек, напротив, испытывает чувство постоянного морального гнета, несовершенства, неустроенности. Наверное, это происходит, потому что свобода — врожденное, с детства встроенное в наш мыслительный процесс, чувство.

Уподобляясь Богу, человек призван творить одно добро и возрастать в непрестанном соединении с Богом как Первообразом и Источником Добра. Через такое соединение его свобода должна непрестанно возрастать, ибо совершенно свободен Сам Бог.

Однако после грехопадения человек встал на путь . Грехопадение произошло от злоупотребления свободой разумных тварей, которую Бог создал доброю, и, даровавши им, уже не желает нарушать. После грехопадения человек встал на самую низшую степень свободы – свободы выбора между добром и злом. Избирая добро, человек борется с грехом и , возрастая в свободе. Избирая зло, человек порабощается греху – своим порочным страстям, освобождение от которых требует немалого подвига при содействии Божественной .

В учебниках догматического богословия среди свойств человеческой души обычно указывается такое свойство, как свобода. Однако, свободу нельзя рассматривать как свойство только лишь души. Если, например, разумность - это свойство, которое принадлежит только душе, в душе имеет свое основание, но никак не в теле, то свобода - это нечто такое, что принадлежит не только душе, но человеку как таковому. Это скорее характеристика не души, а личности, состоящей из души и тела.

О свободе можно говорить в двух смыслах: с одной стороны, о свободе формальной или психологической, и о свободе нравственной или духовной, с другой. Православная антропология различает в человеке две воли: волю физическую как способность желать и действовать ради удовлетворения желания, и волю гномическую как способность самоопределяться по отношению к желаниям своего естества, т. е. избирать одни желания, а другие отвергать.

Формальная (психологическая) свобода - это способность направлять свою волю, деятельность на те или другие предметы, избирать тот или другой путь, отдавать предпочтение тем или другим побуждениям к деятельности. На этой способности человека основаны многие заповеди Свщ. Писания. Втор.30:15: «Вот, Я сегодня предложил тебе жизнь и добро, смерть и зло». И дальше говорится о необходимости делать выбор между этими предложенными началами. В -20: «Если захотите и послушаете, то будете вкушать благо земли. Если отречетесь и будете упорствовать, то меч пожрет вас». Эта формальная свобода сохраняется у человека и после грехопадения, она сохраняется даже в аду. Сама по себе формальная свобода вовсе не является признаком совершенства. Скорее наоборот, она свидетельствует о некотором несовершенстве, поскольку Бог не имеет воли гномической, т. к. не имеет потребности выбирать из различных возможностей. Любой выбор всегда связан с некоторым несовершенством: незнанием, сомнением, колебанием, а Бог всегда в совершенстве знает Свои цели, и средства для их достижения. Поэтому Бог является совершенно свободным Существом. Он свободен в том смысле, что Он всегда является таким, каким хочет быть, и всегда действует таким образом, каким желает; ничто Ему не препятствует, никакая необходимость, ни внутренняя, ни внешняя, Ему не довлеет. Такая свобода называется свободой нравственной, духовной. Сама по себе способность выбора еще не делает человека свободным, потому что желания человека и его возможности не всегда совпадают. Человек часто желает того, что не может осуществить, и, наоборот, нередко вынужден делать то, чего делать не хочет. Наиболее ярко в Свщ. Писании эта мысль выражена в -23: «Доброго, которого хочу, не делаю, злое, которого не хочу, делаю». Поэтому путь к подлинной свободе лежит через освобождение от тирании греха и от власти природной ограниченности, которая, сама по себе не являясь грехом, является следствием грехопадения. О необходимости стремиться к такой свободе много говорится в Новом Завете. Спаситель говорит: «Если пребудете в слове Моем, то вы истинно Мои ученики, и познаете истину, и истина сделает вас свободными» (). «Всякий, делающий грех, есть раб греха… Если Сын освободит вас, то истинно свободны будете» (). Апостол Павел говорит: «Закон духа жизни во Христе Иисусе освободил меня от закона греха и смерти» () и восклицает: «Где дух Господень, там свобода!» (). Иными словами, через причастие Божеству, через соединение с Богом, человек приобщается к той свободе, которой обладает Бог, и сам обретает свободу, освобождаясь от власти греха и от природной необходимости.

О свободе

Проблема свободы является одной из самых важных проблем, входящих в круг тем антропологии. Что мы можем сказать по этому вопросу с христианской точки зрения и на что обратить внимание в связи с этим? Во-первых, надо сказать, что понятие свободы очень неоднозначно: слово-то одно, но то содержание, которое стоит за ним, может быть различным. Я обращу ваше внимание, по крайней мере, на три разных смысла этого понятия.

Первый из них я бы назвал метафизическим пониманием свободы. Речь здесь идет о простых вещах, вернее, о простой вещи – о свободе воли человека как образа Божьего, о свободе, характеризующейся наличием в человеке способности выбора, внутреннего выбора, между добром и злом. Речь здесь идет не о том, правильно или неправильно он выбирает, ошибается или нет, речь идет о фундаментальном свойстве человеческой природы – о свободе воли. Эта свобода, с христианской точки зрения, является тем свойством личности, утрата которого приводит к полной деградации личности. По христианскому учению, над этой свободой никто не властен – ни люди, ни общество, ни демоны, ни Сам Бог. Особенно, конечно, страшно звучит последнее: как это, над свободой человека не властен Сам Бог? Да, и это является одной из серьезных и важных истин христианства. Если бы не так, то в таком случае и спасение, и гибель человека были бы обусловлены Богом. А христианство говорит: Бог не может нас спасти без нас, то есть именно без нашей свободы, без нашего произволения. Вот эта возможность внутреннего самоопределения личности перед лицом добра и зла является одним из самых фундаментальных свойств человеческой личности. Итак, первое понимание свободы – это метафизическая свобода, свобода воли.

Есть второе понимание свободы. Оно связано с возможностью реализации личности в условиях ее жизни в обществе, в социальных условиях, в окружающем мире. Здесь речь идет уже о свободе действий человека. Можно назвать эту свободу внешней свободой. Если мы коснемся более узкого спектра, коснемся именно социальной стороны жизни человека, то мы можем говорить о правах человека или – свободах человека. Но вы сами понимаете, что эта внешняя свобода не исчерпывается только правами. Права в каждом государстве или обществе гарантируются свои, но внешняя свобода шире: она проявляется у человека в отношении к вещам, к природе, если хотите – к самому себе. Так что внешняя свобода достаточно широкое понятие, но в нем наиболее, так сказать, актуальным вопросом современности является именно вопрос о правах, или свободах, человека.

Вот эти два вида свободы, в общем-то, всем понятны: все о них знают, все о них говорят. Христианство указывает на третий вид свободы, с христианской точки зрения – самый важный. Речь идет о духовной свободе. Вот эта третья категория – духовная свобода – означает ни что иное, как власть человека над своими страстями, или – господство ума над сердцем; над всеми страстями, как неукоризненными, так и укоризненными (тем более!). Но не просто господство ума. Господство ума тоже может носить различный характер: мы, например, можем видеть определенное господство ума у аскетов и других религий. В христианстве это господство имеет особенное звучание, особенное содержание. Христианство, говоря о господстве личности над страстями, прежде всего, если хотите, говорит о величайшей страсти, о корне всех страстей – о гордости. Вот этого как раз элемента мы не находим, например, у буддистских аскетов, у аскетов Веданты, у аскетов индуистского направления вообще, так же, как и у аскетов других вер и религий. Здесь мы, правда, вступаем в очень тонкую область, и я должен вам сказать, что о борьбе с гордостью говорят аскеты и других вер, но, к сожалению, само понимание гордости и смирения в других религиях имеет не тот характер, что в христианстве, в православии.

Как приобретается эта духовная свобода? Она приобретается правильной жизнью. Эта правильная жизнь приобщает человека к Богу, делает его созвучным Богу, подобным Богу, преподобным Богу. А апостол Павел говорит: «Где Дух Господень, там свобода». Поэтому апостол Павел называет свободного человека «новым» в отличие от человека «ветхого» (вы знаете эту терминологию), живущего греховно называет «рабом». Рабом чего? Страстей. Когда ум, хотя может и говорить сердцу, но, будучи уже рабом похоти, не властвует над чувством, становится исполнителем страстей. Человек, пребывающий в рабстве у страстей, является уже действительно рабом. Вы помните, как апостол Павел описывает это рабство (я вам процитирую): «… ибо не понимаю, что делаю. Потому что не то делаю, что хочу, а что ненавижу. Доброе, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, – делаю. В членах моих вижу иной закон, противоборствующий закону ума моего и делающий меня пленником закона греховного». Эта мысль, по-моему, всем понятная и не требует комментария.

Я бы хотел указать вам еще на одно очевидное различие между духовной свободой и свободой воли. В связи с этим обращаю ваше внимание на очень интересную мысль Канта – всем вам известного философа. Я процитирую его: «Под свободой в космологическом (он так выражается, а, на самом деле, – в метафизическом) смысле я разумею способность самопроизвольно начинать состояние. Свобода в практическом (то есть нравственном, духовном) смысле есть независимость воли от принуждения чувственности. » Итак, он справедливо отмечает, называя космологической свободой то, что мы назвали метафизической свободой, что это есть «способность самопроизвольно начинать состояние». Очень важная мысль! Постоянно задаются вопросом: «А что такое свобода? Почему человек делает вот так, а не иначе?», – забывая о простой вещи: как только вы сказали «почему?», вы уже исключили свободу. Свобода в том и состоит, что человек действует не почему, а от себя начинает ряд действий, как вот Кант и пишет: «начинать состояние»: метафизическая свобода – это есть способность начинать ряд действий не по причине каких-то внешних, сторонних воздействий, а именно потому, что я так хочу! Поэтому в одной и той же ситуации разные люди могут принимать совершенно разные решения, хотя на них действуют одни и те же внешние факторы.

Указанные три категории свободы позволяют нам говорить о том, что является целью человека. Свобода воли есть прирожденное свойство. Свободы внешние, с христианской точки зрения, хотя и являются очень желаемыми, но, поскольку они всегда условны и относительны, они не могут быть целью сами по себе. Конечно, высшей целью для человека (и христианин это понимает) является свобода духовная, ибо только она действительно дает человеку возможность правильного поведения, правильной жизни, и только она делает эту жизнь наименее скорбной, или бесскорбной. Кстати, есть интересное высказывание преподобного , которое прямо говорит о духовной свободе: «Закон свободы читается разумом истинным, понимается – деланием заповедей». Это из « », из первого тома.

Поскольку, как вы сами понимаете, вопрос о свободе очень большой, я остановлюсь сейчас на вопросе, который, возможно, для нас с вами имеет особенно существенное значение: речь идет о свободе Церкви. Всего мы с вами не охватим, но вот свобода Церкви – вопрос, который должен нас интересовать. Вначале скажу несколько слов относительно понимания сущности Церкви. есть Богочеловеческий организм. Обращаю ваше внимание – Богочеловеческий, или тело Христово. Церковь – единство Духа Святого, пребывающего в тех, и только тех, христианах, которые в своей жизни стремятся исполнить Евангелие. Вот что есть Церковь: это то тело Христово, которое является единством Духа Святого, пребывающего в тех христианах, которые стремятся исполнить Евангелие; исполняют в разную меру – в тридцать, шестьдесят, сто крат, как сказал Господь в притче, но этим обусловливается и степень причастности каждого человека к телу Христову. Это очень важно понять: вот кто является членом Церкви.

Это определение, так сказать, по существу, поскольку есть и другое – другая картина, другая сторона понимания Церкви. Напоминаю вам: всегда несовершенным выражением вот этого организма Христова является конкретная община во главе с епископом. Эту общину можно назвать по-разному: это поместная , это епархия, это, если хотите, всемирная Церковь, или, как говорим мы, – Вселенская Церковь, то есть это христианская община во главе с епископом или с епископами – это значения не имеет. Вот это видимое выражение, человеческое, оно всегда не совершенно. Несовершенно в каком отношении? В том, что в ней, в этой Церкви, пребывают христиане, в различной степени причастные Духу Божьему. Кто является членом этой Церкви? Все крещеные: крестился человек – он член Церкви, независимо от праведности или порочности жизни человека. Вот что особенно трагично: если человек канонически не исключен из Церкви, не анафематствован, он является членом этой видимой Церкви.

Вы теперь понимаете, что человек, будучи членом Церкви, может иметь разное участие в жизни этой Церкви: он может быть богословом, может быть священником, может быть иерархом. и соответствующим образом влиять на жизнь всей Церкви, принимать решение и т. д. Что отсюда проистекает? Вы знаете историю Церкви: отсюда часто проистекали трагические вещи. В результате того, что видимая Церковь содержит в себе всех крещеных, и эти крещеные могут занимать различные ответственные места и должности в Церкви, в этой внешней Церкви всегда сохраняется возможность деградации вплоть до полного превращения ее в языческую организацию, хотя бы и сохраняющую всю религиозную атрибутику. Такие процессы были в истории христианства, и теперь происходят самым интенсивным образом в христианском мире. Пример западных христианских церквей является в данном случае очень наглядной и яркой иллюстрацией того, чем может стать любая поместная церковь, то есть община, возглавляемая епископом, когда, в конечном счете, в ней начинают преобладать не жизнь по Духу Божьему, а жизнь языческая. Поэтому целью и задачей каждой поместной церкви является стремление осуществить в своих членах полноту христианской жизни. Пока поместная церковь содержит неповрежденной догматическую веру, основы духовной жизни и каноническое устройство, в ней пребывает Дух Божий, и она способна рождать христианина и вести его по пути спасения. Но эта способность – повторяю еще раз – может увеличиваться, а может уменьшаться в зависимости от того, в какой степени в данной церкви сохраняется истинное понимание христианства, то есть основ духовной жизни, основ веры, основ канонического устройства. Это очень серьезный вопрос, друзья мои!

Итак, Церковь по своему существу богочеловечна, и отсюда, в силу ее двухприродности, мы можем говорить о совершенно разных двух свободах Церкви. Это очень важно. Церковь как незримое единство Духа Божьего в тех, кто имеет заповеди Христовы и соблюдает их, эта Церковь всегда свободна, независимо от того, в каких условиях она находится. Христиан – ко львам, – как, Церковь свободна была или нет? Да! Все эти христиане самих мучителей поражали чем? Своей свободой! Эта Церковь, понятая как незримое единство Духа Божьего, не зависит от внешних свобод, для нее ничего не значат все права и все привилегии, которые могли бы иметь христиане: имеют они эти привилегии и права или не имеют – они внутренне свободны. Этой Церкви не страшны никакие гонения. Более того – эти гонения служат к ее еще большей славе. У Бальзака есть замечательное изречение, он говорит: «Из всех посевов, доверенных земле, самый большой урожай принесла кровь мучеников». Очень красиво сказано, сильно.

Так вот, даже сами эти гонения на Церковь, отсутствие у нее прав служат ее еще большей славе. Таковой Церковь была всегда. Однако, друзья мои, если мы будем говорить о Церкви как о реальности человеческой, как о видимой организации и общине, то мы с вами естественно сразу же можем говорить и о внешних свободах для нее. Эти свободы в данном случае не могут ничем отличаться от той свободы, которой может искать любая человеческая организация. Эти свободы регламентируются государством и называются религиозные свободы. Что такое религиозная свобода? Это свобода, или право, открытого исповедания своей веры, открытого совершения культа – как индивидуально, так и коллективно. Вот эта свобода открытого практического осуществления своих религиозных убеждений ничем в данном случае не отличается от важнейших социальных свобод или прав человека, которым в современном мире, как я уже вам сказал, придается исключительное значение, я бы сказал – первостепенное. К этому есть очень серьезные причины.

В связи с этим я бы хотел обратить ваше внимание на две особенности этих внешних свобод. Первая из них заключается вот в чем: любое право, которым обладает человек или та или иная организация, двусторонне. В каком отношении? Оно может быть использовано как в благих целях, так и в злых. Например, информация или диффамация: можно информировать о тех событиях, которые происходят, а можно – дезинформировать. Вы прекрасно это знаете: можно так подать факты, что у людей сложится совершенно превратное представление о том или ином событии. И мы знаем, что этим искусством великолепно обладают «специалисты»: они получили свободу – свободный доступ к информации, и занимаются свободой – занимаются дезинформацией.

Итак, любое право двусторонне. Это первое. Второе, на что я обращаю ваше внимание, что права в этом юридическом смысле сами по себе еще ничего не говорят о самом главном для человека и, конечно, для христианина – о духовной свободе. Юридические права совершенно не касаются этого вопроса; для закона это безразлично, он устанавливает только нормы проявления человеком своей личности в социуме и больше ничего. Более того, стоит обратить внимание на следующий факт: катастрофическая моральная и духовная деградация, которая является сейчас фактом жизни современных цивилизованных обществ, – я говорю о Европе, об Америке – прямо свидетельствует о том, что одной из главнейших причин этой деморализации является как раз фактически неограниченная свобода человека.

Иногда задают такой вопрос: что наиболее отрицательного можно сказать о прошедшем столетии? С чем мы входим в третье тысячелетие? Я бы ответил так: самым беспокоящим, самым негативным из того, с чем мы подошли к третьему тысячелетию, является господствующее в умах современных людей отождествление свободы человека с его политическими правами и свободами. Это ложное понимание свободы стало главенствующим, можно даже сказать – единственным, пониманием свободы. Под свободой разумеют только вот эти границы самопроявления человека. И это стало основным. Поэтому мы видим массу негативных явлений, связанных с тем, что данная свобода рассматривается как первичное и необходимое условие должной жизни человека.

Вот эти два момента, на которые я обращаю ваше внимание, – во-первых, что всякое право двусторонне, а во-вторых, что юридические свободы совершенно не касаются вопросов духовной свободы, – указывают на один существенный вывод: внешние свободы не могут рассматриваться как безусловная и самодостаточная ценность. Это очень важно. Кстати, этот вывод прямо проистекает из христианского понимания человека и смысла его жизни. Мы только что с вами говорили, что христианская антропология зиждется на двух как бы симметрично расположенных или формально противоположных утверждениях: на заданном богоподобном величии человека и данном, увы, столь глубоком повреждении его, что Самому Богу пришлось прийти, чтобы «прежде падшее воскресить во Образ».

Вот эти соображения, мне кажется, позволяют понять нам с вами принципиальную христианскую позицию по отношению к свободам, то есть к правам человека, которые должны предоставляться обществом каждому человеку. Эта позиция в своем существе заключается в том, что все условия социального существования человека, включая, в первую очередь, свободы, никогда не могут рассматриваться в качестве самоцели: они только средство, а не цель. Обращаю ваше внимание, друзья мои, на это. Повторяю вам еще раз: сейчас эти свободы всюду рассматриваются как самоцель, речь идет только о правах человека и свободах. Вот, например, сейчас в связи с чеченской войной, когда к нам приезжают западные эмиссары, что их в первую очередь беспокоит? Не нарушается ли свобода человека. Когда вы хватаете преступника, то вы, оказывается, нарушаете его свободу! Их не беспокоит при этом, в каком состоянии находится человек, что он может сделать, какой принести вред другим людям, – все это вторично! Первичным являются вот эти права, внешние свободы.

Вы теперь видите, что христианство в данном вопросе занимает совершенно иную позицию: внешние свободы и права рассматриваются лишь как условия, причем совсем не самые важные, совсем не самые главные, а только одни из условий, которые желательны, но не необходимы, для приобретения духовной свободы человека. Вот здесь христианство и мир решительно расходятся между собой: для христианства первична духовная свобода, для мира – внешние свободы. Для мира духовная свобода вообще, если хотите, лишнее понятие, для христианства оно является единственно ценным. Христианин-раб может быть духовно свободным; мир этого не понимает.

Теперь мне хотелось бы поговорить вот о чем: какова та цель, которая для христианства является главнейшей, как мы должны ее понимать. Что предполагает понимание того нового человека, о котором пишет апостол Павел? Как это учение должно корректировать наше понимание смысла внешних свобод и прав. Здесь мы с вами подходим к наиболее важным вещам, которые нам нужно оценить.

В христианстве все вопросы оцениваются с точки зрения одного критерия. Этот критерий – Бог есть любовь. Как только мы произнесли: «Бог есть любовь», тем самым мы высказали следующую глубочайшую истину о том, что основным и даже, точнее, – единственным безусловным и абсолютным законом нашего бытия является любовь. Чем больше человек в своей жизни приближается к исполнению этого закона, осуществлению его, тем более он свободен и благ и нов. Чем более он отходит от этого закона, нарушает этот закон, тем менее он свободен, тем более он страдает, и тем большее зло он испытывает на самом себе. Мы подчас просто не придаем значения этой величайшей истине, которую не знал и не знает мир сей. Христианство открыло нам эту величайшую истину.

Итак, исходя из упомянутого закона, мы можем сделать вывод, что только те права и только в тех границах достойны общественного признания и одобрения, с христианской точки зрения, которые способствуют воспитанию в человеке истинной любви. Вот критерий, которым мы должны руководствоваться при оценке тех или иных прав: способствуют ли они воспитанию в человеке любви к окружающим людям? Если – да, то эти права хороши, в этих границах они хороши. Если они, напротив, слишком легко поддаются искажению, если их слишком легко извратить, то, следовательно, они худы. Что с точки зрения христианства наиболее активно разрушает дух любви в человеке? Развитие страстей. Каков их корень? Напоминаю вам три «с»: славолюбие, сребролюбие, сластолюбие. Это из поучений . Вот он, этот трехрогий … дракон, который, оказывается, порождает всю сумму зол и страданий, которые есть в нашем мире. Эти три страсти в своем развитии, давая начала многим другим, убивают (слышите – убивают!) в человеке то, что именуется любовью. Невозможна любовь там, где эти страсти культивируются: там, где господствует страсть к славе, страсть к наживе, страсть к наслаждениям, там не может быть любви. Запомните, пожалуйста, это! Нас иногда спрашивают: что худого вы видите в том, что происходит? Мы отвечаем: закон (закон!) состоит в том, что там, где культ этих страстей, там не может быть любви. А где нет любви, там что, следовательно, есть? Противоположное! Любовь есть жизнь. Нет любви – есть смерть. Где нет любви, там потенциальная смерть, которая становится и реальной, неминуемо становится реальной.

Итак, критерием христианского понимания свободы является вот это великий принцип любви, по которому мы можем оценивать, если хотите, все явления окружающей жизни. Отсюда мы можем вновь обратиться к догматической постановке вопроса: кто обладает абсолютной свободой? Бог. Это совершенно ясно. Он есть и абсолютная любовь. Абсолютная духовная свобода – это свойство Бога. Кто из смертных достигал духовной свободы? Святые, преподобные, очистившиеся от страстей. Кстати, очень удачно соотношение святости и свободы выразил . «Велика свобода – быть в состоянии не грешить, но величайшая свобода – не быть в состоянии грешить». Интересная мысль.

Итак, мы с вами говорим о религиозной свободе. По формальным признакам религиозная свобода ничем не отличается от других свобод. Эта свобода заключается в праве открытого исповедания и практического осуществления своих религиозных убеждении – как индивидуально, так и коллективно. Об этом мы с вами говорили; говорили и о том, что сами по себе внешние свободы, в том числе и эти религиозные свободы, не могут рассматриваться как безусловная и самодостаточная ценность. В связи с этим мы обратили внимание на то, что ценностью для человека является воссоздание «прежде падшего Образа», и свобода только в том случае может рассматриваться как положительное явление нашей жизни, когда она создает условия и способствует именно этому воссозданию Образа в человеке, то есть созданию, если хотите, «нового человека». При этом мы обратили внимание на то, что основополагающим принципом в понимании этого нового человека и, отсюда, основополагающим принципом в понимании того, при каком условии свобода носит положительный характер, является не что иное, как любовь: она, в конечном счете, придает тот смысл свободе, с которым может согласиться и который может принять христианское сознание. Мы с вами отметили также, что свобода сама по себе может качественно различаться в своих проявлениях, что абсолютной свободой обладает, в конечном счете, только Сам Бог, что относительной свободой обладает каждый человек; большой свободы достигли святые, но при этом я приводил вам очень интересную мысль бл. Августина о том, что велика свобода быть в состоянии не грешить, но величайшая свобода – не быть в состоянии грешить.

Итак, мы пришли с вами к мысли, что свобода тогда велика и является истинно положительным явлением, когда она осуществляется «в границах» любви. Где нет любви, там свобода превращается, как мы видим, в карикатуру, в произвол – неминуемо! Только в границах любви она становится тем положительным свойством, которое рассматривается христианством как свойство драгоценное, как свойство, возвышающее личность до уровня подлинного образа Божьего. Вот это, друзья мои, очень важно: свобода, не ограниченная любовью, страшна. Почему страшна? Потому что где нет любви, там, значит, господство страстей. Это очень важные моменты, друзья мои, на которые вам необходимо обратить внимание: где нет любви – христианской любви, естественно, – то есть, где нет самоотдачи, где нет победы над эгоизмом, там, следовательно, мы находим культ страстей, культ эго. А страсти всегда безумны, они всегда разрушают человека, калечат его, губят его, приносят ему страдания и, в конечном счете, смерть. Вот это в высшей степени важная мысль, которая не понимается мирским, нехристианским, сознанием. Только там, где любовь, – а любовь возможна только там, где чистота сердца, ибо любовь рождается постепенно, по мере очищения человека от страстей – там, где любовь, там свобода становится именно свободой. Где нет этого, там мы видим насилие.

Кстати, в связи с этим я обращаю ваше внимание на очень интересную книгу И.Шафаревича – «Социализм как явление мировой истории». О чем говорит социализм на протяжении всей своей истории? О свободе: «свобода, равенство, братство». Социалистические идеи присутствуют в истории очень и очень давно и только в эпоху Французской революции они выкристаллизовались в эту формулу. Так вот, Шафаревич показывает на истории социализма, к чему, в конечном счете, социализм всегда приводил. Он констатирует просто исторический факт: социализм всегда приводил к тоталитарному режиму. Это поразительная вещь! Шафаревич, конечно, не знаком, к сожалению, с христианской идеей духовной свободы, а то бы он показал, в чем причина этого, а причина все та же – там, где нет борьбы со страстями (на светском языке – со своим эгоизмом), там неминуемо господство страстей превращает человека в чудовище.

Итак, оказывается, поистине свободен только тот, с христианской точки зрения, кто приобрел свободу внутри себя, кто свободен душой, даже если он и не свободен телом. Свобода тела (под этим я имею в виду всю совокупность внешних свобод) – это явление вторичное и в этом смысле, если хотите, даже второстепенное. Первостепенная задача человека и то, что делает человека человеком, – это внутренняя его свобода, свобода от всех видов зла, от господства страстей. Вот, если хотите, это наш христианский основополагающий тезис, без которого мы не можем надлежащим образом говорить с представителями других мировоззрений.

Подмена идеи духовной свободы идеей свободы похотей убийственна, но мы видим, что эта подмена является поистине знаменем нашего времени. Более того, мы можем прямо сказать: причина всех тех нестроений, которые существуют сейчас в социальной действительности каждого государства, каждого общества и в мире в целом, состоит именно в этом величайшем обмане. Я рискую так говорить, потому что есть идеологи, которые именно это прекрасно понимают и сознательно внедряют в человеческое сознание эту идею свободы похотей, свободы страстей. Торжество (буквально – торжество!) вот этой идеи лжесвободы в современном мире – это самое печальное, с чем пришло человечество к началу третьего тысячелетия. Торжествует этот обман, это искажение, это извращение великой ценности – свободы. Некая карикатура объявлена свободой, и это, повторяю, является знаменем нашей эпохи. Дьявольская, я бы сказал, свобода, подмена свободы – вот с чем мы пришли к третьему тысячелетию.

То, что я вам сейчас говорю, учтите, друзья мои, совершенно противоречит представлению современного мира. Посмотрите, на что направлена сейчас свобода, что все требуют? Свободы страстей, свободы похотей! Снимаются даже юридические ограничения: то, что раньше считалось преступлением, сейчас – пожалуйста, свобода разврата, свобода извращений. Более того, это ложное представление о свободе проникает в христианский мир: сейчас уже некоторые христианские церкви высказываются в пользу признания прав так называемых половых меньшинств, то есть лиц нетрадиционной половой ориентации, а попросту говоря, – извращенцев. Недавно в Австралии на конференции целое пленарное заседание было отведено этим лицам, которые сидели и часа полтора жаловались на то, что многие церкви их не принимают, не признают, не дают им рукополагаться, не венчают их и т.д. Срам! Почти вся ассамблея встала и аплодировала по окончании этой мерзкой сцены. Вот до чего докатилось человечество!

В очень большой степени, кстати, проблема ложной трактовки свободы касается сферы информации и, в частности, прессы. Все вы наслышаны, конечно, о свободе прессы, свободе информации и т.д. Вы посмотрите, во что превращается эта так называемая свобода! Вот вам один только пример: в Америке к восемнадцати годам человек может увидеть более 150 тысяч преступлений – убийств, насилия и т.д. Что это за свобода? Культ так понимаемой свободы есть не что иное, как реальное осуществление, если хотите, сатанизма в современном мире: он – Зло – требует себе свободы и достигает в этом успеха.

Теперь поговорим об идеях равенства и равноправия. Вопрос этот непосредственно соприкасается с проблемой религиозной свободы и сопряженных с нею свобод. Чтобы вы поняли, о чем идет речь, я приведу вам два примера. В демократическом государстве все люди равны перед законом, все имеют равные права, то есть равные свободы: все свободны, все могут быть избраны и могут избирать других и т.д. Все это, казалось бы, входит в само понятие демократического государства. Но, обратите внимание, тот человек, за которого проголосовало большинство избирателей и который, таким образом, будет выражать точку зрения этого большинства, получает значительно большие свободы, чем все прочие. Вот избрали президента – он теперь обладает неизмеримо большими правами, чем все прочие: он имеет право назначать премьер-министра, он с собой носит этот пресловутый чемоданчик с ядерной кнопкой и т.д. Таким образом, он обладает такими правами, которыми не обладает ни один человек. С формальной точки зрения мы должны возмутиться: нарушение прав человека! Почему это Путин обладает большими правами, чем я? Отвечаю: большинство избирателей проголосовали за то, чтобы он обладал этими правами. Оказывается, очевидное неравноправие обусловлено в демократическом государстве тем, что большинство предоставляет определенному лицу эти приоритетные права. Формальное неравноправие, оказывается, соответствует существу равноправия в том государстве, которое именуется демократическим.

К чему я это, друзья мои, говорю? Вот эта констатация факта имеет большое значение в вопросе, который связан с религиозными свободами. Вот – группа верующих, в которой насчитывается, допустим, сто человек. И вот другая группа верующих, в которой насчитывается десять миллионов человек. Они же равноправны? Да, конечно. Они же должны обладать равными свободами? Несомненно. А давайте подумаем, что это означать должно практически. Мы только что уяснили, что это должно означать в демократическом государстве: большинство (большинство!) в демократическом обществе для того, чтобы государство было целостным, единым и структурно организованным, должно обладать большими правами, хотя все одинаково свободны. То есть я хочу сказать, что десять миллионов верующих могут и должны обладать большими правами, чем сто человек. Возьмите, например, парламент. Иногда, победа обеспечивается одним лишним голосом: пятьдесят «за» и сорок девять «против», и сорок девять должны смириться – закон принимается. И никто не говорит, что здесь имеет место неравноправие, что здесь попрание свобод граждан и так далее – таков демократический принцип. Так и здесь: когда мы говорим о равенстве свобод, понятно – все свободны одинаково; когда мы говорим о правах, сразу должны соотносить эти права с тем, где большинство, а где меньшинство.

Почему я об этом сейчас говорю. Дело в том, что во всех демократических государствах – кроме, может быть, Америки – отдельные церкви обладают большими правами, при равенстве свобод, чем другие. В Австрии, если не ошибаюсь, шесть церквей обладают этими приоритетными правами, в Финляндии, например, две церкви – лютеранская и православная, хотя там сколько угодно религиозных сект, – и ни у кого не вызывает это никаких недоумений. Нигде не вызывает недоумений! Молчит американский сенат и конгресс! Однако, как только этот вопрос касается России, где десятки миллионов православных и сотни человек, принадлежащих какой-то секте, так поднимается шум и гам: нарушение свобод! Ничего подобного, – какое нарушение? Да, с полным правом Православие может требовать, если государство демократическое, – с полным правом имеет основания требовать себе больше прав, чем те, которыми обладают другие, меньшие по численности, религии. О каких, например, правах здесь идет речь? О праве преподавания основ православия в школах, в университетах, о больших правах при пользовании средствами массовой информации и т.д. Все эти права естественным образом должны принадлежать церкви, веру которой исповедает подавляющее большинство граждан государства, если это государство на деле, а не только декларативно, придерживается демократических принципов.

Сам по себе этот момент очень важен и интересен: воля большинства определяет распределение, если хотите, прав. Таков принцип демократического общества. Вот другой пример, который, может быть, еще больше прояснит ситуацию. Представьте себе, что какая-нибудь очень богатая секта, скупив в демократической стране N все средства информации, начала бы свободно вести пропаганду идей, моральных принципов, убеждений, совершенно чуждых народу этой страны. Почему бы она смогла это сделать? Потому что она воспользовалась бы этим лживым принципом демократии, согласно которому все равны. Эта секта может всего насчитывать сто человек, но зато у нее миллиарды. Что это было бы с точки зрения демократии, то есть власти народа? Осуществление демократии? Когда какая-то группа захватчиков, скупив все средства информации, начинает выливать на весь народ то, что противно его убеждениям, что противоречит его религии, его взглядам! Что это было бы? Здесь имеет место не власть демоса, а власть денег! Не народ выбрал этих сто человек, чтобы они вещали на всю страну, – не народ, а деньги! Совершенно очевидно, что власти народа здесь нет. И вот здесь, друзья мои, вы видите тот ключик, которым открывается ларчик современной лжесвободы. Вы видите, например, что творится в нашем государстве? Кто более всего обладает свободой вещания? Те, у кого деньги! Деньги! Вы видите, какое извращение демократического принципа! Сейчас нет в мире демократии, а есть плутократия (плуто – значит богатство). Очень ловко подменили демократию плутократией, и объявили ее демократией.

Эта мысль о различии свобод и прав очень важна, друзья мои. В этой связи интересно замечание очень известного общественного и церковного деятеля начала XX века – генерала Киреева. Он, кстати, принимал активное участие в диалоге со старокатоликами. Говоря о царских манифестах 1905 года, гарантировавших полное равноправие всем инословным и иноверным в России, генерал Киреев писал: «Царь не видит, не понимает того глубокого изменения, которое его законы о равноправности в вере внесли в нашу жизнь. Он смешал равноправность со свободой. Против свободы никто не возражает, но равноправность в пропаганде – иное дело. «Вы поняли всю силу его замечания? Если маленькая кучка верующих будет иметь те же права, что имеет гигантская масса населения, – это будет вопиющей несправедливостью. Представьте себе, что этой кучке из ста человек и ста миллионам дали бы одинаковое количество пищи: вам поровну, пожалуйста, мешочек – вам и мешочек – вам. Равноправно? Нет! Это как раз попрание равноправия! Вы видите, друзья мои, я все подчеркиваю эту мысль: под маской демократии в современном цивилизованном мире царит обман. И особенно большое давление оказывается на нашу страну: религиозный плюрализм, все должны обладать равными правами…

Продолжим разговор о религиозной свободе и о христианском ее понимании. Я напомню вам замечательные слова апостола Петра, который обличал этих проповедников внешней свободы, забывших о свободе внутренней: «Ибо, произнося надутые пустословия, они уловляют в плотские похоти и разврат тех, которые едва отстали от находящихся в заблуждении; Обещают им свободу, будучи сами рабы тления; ибо, кто кем побежден, тот тому и раб.»(). Можно оказаться рабом свободы – рабом Божьим, рабом любви (вы понимаете, что это за рабство: это рабство только в переносном смысле), а можно оказаться, действительно, рабом злых похотей, и тогда наступает беда для человека. Не случайно апостол Павел пишет: «Не обманывайтесь, Бог поругаем не бывает» – что посеет человек, то и пожнет.

В конце концов, понимание свободы ориентируется, конечно, на благо. Ведь почему речь идет о свободах? Потому что речь идет о благе человека. Блага мы ищем, и свобода рассматривается как одно из первичных необходимых условий достижения этого блага. Вся суть, следовательно, в том, как понимать благо. С языческой точки зрения, благо – это «хлеба и зрелищ», и мы знаем, к чему приводят это «благо». С христианской точки зрения, благом является все то, что уподобляет человека Богу, уподобляет его Христу. То есть благом являются заповеди, не в смысле предписаний, а заповеди как свойства здорового человека, нового человека. Кстати, с этой мыслью, хотя бы и в самой элементарной форме, согласны, по сути дела, все. Нет ни одного государства, где бы не запрещалось, например, убийство, грабежи, насилие, воровство, подкупы. Всюду запрещается, то есть все понимают, что это не благо. Однако, в чем ошибка мирского сознания? В том, что они, запрещая вот эти грубые вещи, совершенно не видят, что порождает их в человеке. Ведь не с неба же сваливаются все эти злые деяния; почему человек их совершает? Об этом не задумываются. Вы посмотрите, что творится на стадионах или на рок-концертах, до чего там доходит дело – до драк, убийств. И все это культивируется, объявляется культурой, объявляется духовностью! Это поразительная слепота! Мирские не понимают, что они срезают вершки и обильно поливают и удобряют корешки. Как же тут можно эффективно бороться с сорняками, когда вы их обильно удобряете и поливаете, культивируете. Не могут они посмотреть в суть вещей, не понимают, что идолы, которыми являются, по , славолюбие, сребролюбие и сластолюбие, будучи культивируемы, не могут не привести к какого угодно рода преступлениям.

Существует только два способа, которыми можно победить злые наклонности человеческой природы. Первый способ – тот, который предлагает христианство: обращение к внутреннему человеку, к правильной христианской жизни. Другой путь – жесткий тоталитарный режим, при котором устанавливается такая дисциплина, которая может быть охарактеризована как абсолютное рабство. Первый путь – путь Христа, второй – путь Антихриста. Современная европейская цивилизация – на Западе и на Востоке – с потрясающей последовательностью и прямолинейностью утверждая и культивируя свободу плоти, свободу похоти, фактически совершенно игнорирует свободу души человеческой. Все внимание обращено на плоть. Открыто провозглашая свободу страстей и решительно отвергая идею христианской любви, эта цивилизация все очевиднее вводит современные народы в последний круг смерти. Именно смерти, потому что в конечном счете все современные кризисы, в том числе и экологические, своим источником имеют именно абсолютизированную внешнюю свободу, когда совершенно утрачивается понятие греха. А там, где нет понятия о грехе, рождается произвол и самое безжалостное отношение ко всему – к другому человеку, к другим народам, к окружающей природе. Отсюда – полное пренебрежение нравственными законами и нравственными принципами. Это, в конечном счете, свобода вседозволенности. И эта свобода вседозволенности неумолимо ведет человечество к абсолютному рабству, в объятья Антихриста.

Кстати, нужно иметь в виду, что внешняя свобода легко продается за самый элементарный комфорт. Один из современных писателей очень справедливо писал, я процитирую вам: «Повсюду в мире умирает свобода – политическая, экономическая и личная. Без свободы жить легче. Все больше людей охотно отдают свою свободу в обмен на удобную и спокойную жизнь. Не нужно принимать какие-либо решения, меньше ответственности. «Меня почему-то больше всего трогают слова «не нужно принимать какие-либо решения» – и действительно, очень многие люди ищут того, кто бы за них принимал решения. Такая позиция очень широко распространена и в нашей религиозной действительности: посмотрите, по какому принципу устроены все секты? Именно по этому: есть кто-то, кто за тебя принимает решение. Псевдостарчество, которое, увы, имеет место в нашей православной среде, на чем основано? На том же принципе.

Отказ от свободы, о котором мы ведем речь, вполне закономерен, потому что страсти, отпущенные на свободу, порабощают человека, а порабощенный человек – это кто такой? Это, например, сластолюбивый человек, а сластолюбивый очень легко продаст свое первородство за чечевичную похлебку – это тривиальный психологический факт. Поэтому Иоанн Богослов и предвозвещает это всеобщее и добровольное рабство, он пишет: «И поклонятся ему все живущие на земле, которых имена не написаны в книге жизни. «Известный русский мыслитель Иван Аксаков, оценивая развитие Европы, пророчески писал в свое время: «Прогресс, – писал он, – отрицающий Бога и Христа, в конце концов, становится регрессом. Цивилизация завершается одичанием, свобода – деспотизмом и рабством. Совлекши с себя образ Божий, человек неминуемо совлечет, уже совлекает с себя и образ человеческий и возревнует об образе зверином. «Мне кажется, что современность как нельзя лучше подтверждает истинность его слов. О чем говорить, если дозволенным объявляется сатанизм – мировоззрение, которое открыто заявляет, что принципом его веры является совершение зла.

Современный мир должен, наконец, понять, что внешние свободы не могут быть самоцелью. С точки зрения православного человека, они являются лишь одним из возможных, но вовсе не обязательных, условий достижения главной цели христианской жизни – свободы духовной. Эти внешние свободы должны быть всегда ограниченными, чтобы быть действительно полезными. Впрочем, мы и так прекрасно знаем, что эти внешние свободы никогда не бывают безграничными. Господствующий в современном мире принцип «свобода ради свободы», то есть приоритет свободы над всеми другими ценностями человеческой личности и, в первую очередь, приоритет над любовью, – оказывается своего рода наркотиком, который губит все большее число людей.

Без христианского духовно-нравственного критерия нет никакой реальной возможности правильно решить вопрос о внешних свободах. Этот христианский критерий – примат любви, жертвенной любви, над всеми другими ценностями человеческой жизни. Поэтому только в ключе любви и возможна оптимальная реализация всех тех прав, которые необходимы человеческому обществу.

Бердяев, по моему глубокому убеждению, был глубоко не прав, когда провозгласил примат свободы над бытием. Что такое «примат свободы над бытием»? Когда он говорит «над бытием», речь идет не о существовании, а речь идет о фундаментальной истине: «Аз есмь сый», – сказал Бог; и первичность свободы в этой сфере означает не что иное, как примат свободы над высочайшей ценностью Того, Кто есть «сый», над высочайшим свойством Того, Кто есть Он – над Любовью. В этом принципиальная и, я бы сказал, роковая ошибка Бердяева. Именно поэтому Бердяев стал для Запада своего рода выразителем Православия, идеологом, гением: именно это больше всего пленяет западного человека, который, к сожалению, совершенно не понимает тех православных установок, о которых мы с вами говорили. Для Запада нет этих идей, нет этих установок, нет главенства идеи Любви. И это очень печально. Вы сами понимаете, как сильна сейчас у нас западная пропаганда, и этому идеологическому натиску мы можем и должны противопоставить великую идею Любви, которая превыше всего. Только в любви возможна истинная свобода. Нет любви – нет свободы.

«Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас» (). Такая любовь освобождает и выводит из бесконечного причинно-следственного порочного круга, где мерой воздается за меру, оком за око и зубом за зуб. И сам человек здесь может придти от низшего вида свободы, «свободы ОТ», к высшей ее форме, «свободе ДЛЯ» или «свободе В». С точки зрения обыкновенной житейской логики такая любовь невозможна. Но – «невозможное человекам возможно Богу». «Если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: «перейди отсюда туда», и она перейдет; и ничего не будет невозможного для вас» (), притом что такая любовь творит чудеса куда позначительнее простого переставления гор, а горы в данном случае — скорее окамененные человеческие сердца-глыбы. Наоборот, всякий раз, когда мы уповаем исключительно на свои природные силы, свою логику, никакого преображения ни внутри нас, ни вокруг нас не происходит – в лучшем случае господствуют законы, принципы, кантовские «категорические императивы», где не остается месту живой вере и любви.
священник Филипп Парфёнов

В обществе часто говорят о свободе; свободе слова, личности, выбора и мн.др. Все говорят, но не все понимают что же это такое - свобода.

А в чем все-таки заключается эта свобода и означает ли, что свободный человек не должен нести ответственности за свою свободу? Именно эти вопросы мы и решили обсудить на нашем очередном круглом столе.

Свобода, как любое абстрактное понятие, у каждого человека будет вызывать свои представления и размышления.

На мой взгляд, свобода - это не внешнее, а внутреннее состояние. Например, можно быть в браке, но чувствовать себя свободным человеком, свободным в том смысле, имеющим право на свои мнение, своё время и т.д. И наоборот, будучи внешне свободным человеком, внутренне он как будто сам выстроил вокруг себя забор из разнообразных запретов и убеждений.

Свобода- это то, что не могут у нас забрать и нам дать, без нашего на то желание. Свобода - это внутреннее состояние!

Свобода неразрывна связана с ответственностью, человек не может быть истинно свободен, если он не берёт ответственность за свою жизнь на себя, если он перекладывает её на людей или обстоятельства.

Образно выражаясь - "я имею право на любой поступок, мысль и чувство, но за каждое из них я сама отвечаю, я несу ответственность за то, что делаю или не делаю".

Поэтому ответственность один из критериев свободы!

Будем ощущать себя свободными и ответственными за свою жизнь!

Свобода слова заключается в том, что общество позволяет своим членам высказывать свои мысли. При условии, что эти высказывания не оскорбляют других людей, что это не угроза, что это уважение.

Если в обществе нет свободы слова, то люди становятся замкнутыми и агрессивными. Если в обществе свобода слова понимается как свобода говорить глупости, то общество глупеет.

Свобода слова - это не выбор отдельного человека, это выбор общества.

А вообще, мне не очень понятны такие общие вопросы. Их можно обсуждать до бесконечности, а результата не будет. Или он будет абстрактным, как и сам вопрос.

Здравствуйте, уважаемые читатели, коллеги.

Быть свободным человеком, как раз и означает, брать на себя полную ответственность за то, что происходит в моей жизни; за то, что уже произошло в моей жизни: как я живу сейчас, кто и что меня окружает, насколько я удовлетворен(а) тем, что имею, насколько я здоров(а) и счастлив(а). Брать на себя полную ответственность за то, какую я жизнь уже сейчас создаю для себя в будущем, как говорится, что посеешь, то и пожнешь: посеял ложь - получи предательство; посеял жадность - получи бедность; посеял безразличие - получи одиночество и так далее. И в таком понимании свободы очень много свободы действия, свободы выбора, свободы жить так, как мне нравится и по моим законам - свободы творить свою жизнь без страха и упрека и без оглядки на чужие мнения, но при этом гармонично вписываясь в сообщество людей и мудро используя имеющиеся социальные ресурсы себе на благо и искренне делясь достигнутым с другими.

Чем больше истинно свободных людей, тем жизнь безопасней, интересней и богаче.

Мы все изначально СВОБОДНЫ в своем выборе.

Мы все несем ответственность за свою жизнь.

Однако есть те, кто признают свою свободу и ответственность, и те, кто по каким-то причинам, не признают.

Свобода и ответственность прочно взаимосвязаны.

С признания того, что ТОЛЬКО ТЫ ответственен за СВОЮ жизнь, и ТОЛЬКО за свою жизнь! наделяют тебя СВОБОДОЙ распоряжаться ею как тебе захочется, и не тратить силы на ограничение свободы другого человека в той или иной мере.

Однако важно помнить, что СВОБОДА ВЫБОРА - это самое дорогое, что есть у человека, этим мы наделены с рождения. Мы всегда вольны ВЫБИРАТЬ. Поэтому так важно уважать свободу выбора другого человека.

Мы ежедневно совершаем тот или иной ВЫБОР. Даже оставить все по-прежнему - это выбор. Даже думать, что мы не свободны - ЭТО ВЫБОР.

Интересное наблюдение: те люди, кто признает свою свободу и ответственность обычно проявляют уважение к свободе выбора других людей, они не навязывают свое мнение, они всегда стремятся вручить ответственность человеку за его жизнь, но те, кто сам не признает свою свободу, стремятся эту свободу ограничить и у других, и ответственность тоже любят перекладывать.

Только признание того, что Ты сам создал все, что у тебя сейчас есть в жизни и притянул к себе все события (ответственность), дают тебе возможность это ВСЕ Изменить (свобода).

• Зависимости бывают естественные,такие как пища, сон , одежда и т.д.
• Существуют зависимости излишние, например, курение, так как не является естественным для человека занятием, а приобретаемым.
• Человеческое стремление к свободе это максимальное желание всеми силами освободиться от большего числа зависимостей. Стремление к свободе это хорошее желание быть лучше.

Согласна, тема философская. У каждого своя мера свободы. Для одного - это свобода говорить правду в лицо Другому, для иного - это свобода выбора, а для третьего и вовсе мираж, несбыточная мечта.

Свобода и ответственность, с моей точки зрения, понятия взаимозависимые. Чем больше свободен - тем больше ответственности.

Но я ближе склоняюсь к определению свободы как "свобода желать ". Это способность выбирать платье не потому что Армани или Диор показали в этом году "чего желать надобно", а потому что мне нравится и мне идёт. Но, однозначно, за свое желание ответить придётся. Как минимум перед "модным приговором" :-)

Свобода быть собой вообще в наше время очень непопулярная штука. Стандарты, цели, образы завешаны перед населением.

И в этом вся штука! Огромная разница фраз "Нужно быть успешным" или "Хочу быть успешным". От второй фразы сквозит свободой, от первой социальной конъюнктурой. Т.о., слово свобода я бы соотнесла ещё со словом "индивидуальность ".

И последняя привязка, свобода и жизнь . Я думаю, пока человек жив он развивает ту или другую меру свободы. И только смерть не нуждается в свободе.

Для каждого человека понятие «свобода» имеет свой смысл. Например, быть свободным человеком — это значит:

Быть свободным от предрассудков.

Быть свободным от чужого мнения.

Быть свободным от обид и критики.

Не бояться быть неправильно понятым.

Быть открытым.

Быть первым — первым идти на контакт, первым улыбнуться, первым начать разговор, первым выразить чувства.

Быть свободным в своем выборе.

Можно добавить к этому 5 СВОБОД Вирджинии Сатир:

1. Свобода видеть и слышать то, что существует в настоящий момент здесь и сейчас, а не то, что должно быть, было или будет.

2. Свобода высказывать то, что думаешь и чувствуешь, а не то, что ожидают от тебя другие.

3. Свобода чувствовать то, что чувствуешь, а не притворяться.

4. Свобода спросить, когда тебе что-то нужно, а не ждать разрешения.

5. Свобода брать на себя ответственность, рисковать, вместо того, чтобы выбирать безопасность и не осмеливаться сделать что-либо по-новому.

Свобода , это слово, термин, испокон веков будоражит великие умы человечества и у различных мыслителей в трудах можно найти свое определение данного явления. Во многом эти определения будут зависеть от личных качеств человека и множества факторов, связанных с описанием.

Homo sapiens в своем стремлении стать свободным проделал такой огромный путь эволюции, что кажется крепость вот-вот должна рухнуть, будет ли это на самом деле можно узнать лишь в будущем, возможно не таком далеком, как кажется.

Свобода - замыленный термин, абсолютно потерявший в современном обществе свое значение. И каждый даст свое определение. Но не каждый об этом задумывается. Может быть тот и свободен, кто не вдается в рассуждения о свободе? Мне кажется как только человек начинает думать о свободе, значит сейчас что-то или кто-то делает его несвободным. Понятие свободы и несвободы связанны друг с другом намного крепче, чем кажется на первый взгляд. Для меня здесь главными вопросами являются: как человек делает себя несвободным и для чего? Порой человеку не посильна свобода и намного спокойнее быть в некоторой несвободе. Главное не путать несвободу и чувство привязанности, наличие связи с вещами и людьми.

Термин Свобода - имеет довольно расплывчатое определение и поэтому, каждый кто сталкивается с этим имеет часто субъективное понимание. Для начала отметим, что свобода бывает Внешняя, когда кто то нам что то либо позволяет, либо ограничивает и внутренняя, когда мы сами себе это позволяем или ограничиваем. Иногда так случается, что внешняя и внутренняя свобода совпадает, тогда мы имеем, полный разброс мыслей и действий, но этого маргинального поступка можно избежать, имея четкие границы, которые включают в себя ответственность за то, что мы делаем, либо не делаем. Допускаем или ограничиваем. Бывает, что внешняя свобода доминирует над внутренней и тогда мы сталкиваемся с ограниченностью собственных возможностей и самореализацией. Мы постоянно находим камень на пустом месте и этим оправдываем, свою бездейственность. Но иногда внутренняя свобода превалирует над внешней и здесь мы видим синдром революционера, такого вот первопроходца, который ищет смысл жизни в бунтарстве. И последний случай нет ни внешней, ни внутренней свободы - так называемая зона постоянной безопасности. Где всегда все мирно и спокойно. Никакого творчества и креатива. Все только в рамках установленных правил! И под конец хочется сказать, что главное в свободе - это способность быть тем, кем ты являешься, т.е. быть самим собой! И тогда и внешняя и внутренняя свобода синхронизируется и уравновесятся!

Свобода - понятие теоретическое, её нельзя пощупать, осязать, обонять - она нечто неопределённое.

Ведь мы не можем дать чёткого определения этому феномену и сказать, что свобода - это то или то. Мне представляется, что свободным мало кто может почувствовать себя. Так как истинно свободный человек считается независимым ни от внешних, ни от внутренних факторов. А где взяться свободе в мире, в котором все существующие феномены взаимосвязаны друг с другом и нет ни одного существа, которое было бы абсолютно независимо от чего-либо?

Например, ребёнок с рождения зависит от матери, мать в свою очередь привязана к ребёнку и уже несвободна распоряжаться своим временем, так как она бы хотела и т.д. Человек зависит от общества в котором живёт, в малых и глобальных масштабах, начиная от страны и заканчивая условиями работы. То есть можно произвести противопоставление свобода-зависимость . То есть человек свободен настолько насколько у него отсутствуют зависимости разного рода. Мне это представляется нереальным. Но это если говорить о свободе в глобальном смысле слова - то есть по моему представлению, это иллюзия, исходящая от того, что человек думает, что он сам вершит свою судьбу и свободен от любых внешних и внутренних влияний. То есть перефразируя можно сказать, что человек рождён свободным настолько, что способен сам выбрать степень своего рабства.

Но в более субъективном смысле свобода представляется более реальной, когда существует свобода от страхов, и самого главного человеческого страха - это страха смерти . Так как ощущая принятие смерти, как неизбежного фактора любой жизни - человек принимает и саму жизнь в полной степени её свободы, что подразумевает в первую очередь открытость происходящему, принятие всех сторон жизни. Открытость самому себе, своим страхам и комплексам. Тогда есть возможность их увидеть поближе и освободиться от них. Свобода - это прежде всего быть естественным, то есть жить в согласии с собой, с миром. Жить по велению своей души, так сказать идти своей дорогой и быть свободным от любых предрассудков, шаблонов, и прочего..

Конечно, осознавая свой выбор, человек соответственно принимает на себя и ответственность за него. Научиться слышать и слушать себя - вот истинная свобода человека. Ведь истинно свободный человек - это человек без границ

"Человек свободен — стать самим собой или спрятаться за фасадом, двигаться вперёд или назад, вести себя как пагубный разрушитель себя и других или делать себя и других более сильными — в буквальном смысле слова он свободен жить или умереть". (К. Роджерс) Прекрасные слова! Каждый человек волен выбирать свою дорогу в жизни, ведь не зря Господь дал нам эту свободу. Об одном только часто забывается. Ответственность за выбор всегда на самом человеке! Мы сами выбираем себе партнеров по жизни, жен и мужей, и сам человек делает выбор продолжать жить с тем, кто бьет и издевается или уйти. Часто обращаются с проблемой одиночества. "Ко мне тянутся только женатые", слышу от клиенток.. А может, бессознательно конечно, женщина сама делает выбор в пользу именно таких отношений? Ведь так проще и нет никакой ответственности! И задача- "осознать" свой бессознательный выбор и сделать другой, сознательный! Я всегда говорю своим клиентам: ничего не произойдет, пока вы сами этого не захотите". И это тоже к вопросу о свободе. Свободе быть самим собой, свободе быть счастливым. Как я хочу прожить свою жизнь, с кем я хочу быть, что я хочу от жизни! Человек свободен в выборе.. Главное не забывать о цене.. ..и в заключении хочу процитировать одно из любимых стихотворений. Как мне кажется, оно именно о свободе:

Каждый выбирает для себя женщину, религию , дорогу.
Дьяволу служить или пророку - каждый выбирает для себя.
Каждый выбирает по себе слово для любви и для молитвы.
Шпагу для дуэли, меч для битвы каждый выбирает по себе.
Каждый выбирает по себе.
Щит и латы, посох и заплаты,
Меру окончательной расплаты каждый выбирает по себе.
Каждый выбирает для себя. Выбираю тоже - как умею.
Ни к кому претензий не имею.
Каждый выбирает для себя.

Интересный вопрос: а вы свободный человек? Кто то скажет...да, я свободен. Но задумавшись поймёт, а действительно ли я свободен. Если говорить точнее, а что такое свобода? Свобода - это когда человек ни к чему не привязан, и в любой момент имеет возможность поступить так как он хочет. А действительно ли это так, и задумавшись все скажут наверно нет. Нет человека на земле абсолютно свободного, мы зависим от семьи , работы, окружения. Но если говорить в высоком понимании смысла этого слова, то свобода это то что у тебя внутри, как ты сам себя ощущаешь. То есть если ты ощущаешь себя свободным, то это ощущение ты будешь привносить в свою жизнь. Свобода человека - это философский вопрос, каждый ответит по своему! Как поётся в песне я свободен, словно птица в небесах, я свободен, я забыл что значит страх ! А может ли каждый человек сказать так? Вопрос и многоточие.......

В связи с тем, что это все таки психологический портал, думаю что необходимо отделить понятие социально - политических прав и свобод от психологической категории Свободы. Это несколько разные вещи. Как известно, понятие Свободы является одним из ключевых в экзистенциальной психологии и психотерапии. И заключает в себя:

В первую очередь, свободу человека в творении своего собственного жизненного пути ,

- свободу человека желать, выбирать и действовать ;

И самое важное, с точки зрения психотерапии, меняться .

В этом смысле, мы просто обречены Быть Свободными. А Свобода неразделима с Ответственностью. Ответственность собственно и означает авторство .

Осознавать свою ответственность - значит осознавать творение самим собой своего "Я",своей судьбы, своих жизненных неприятностей, своих чувств, а также и своих страданий, если они имеют место. Но при этом, мы ответственны не только за действия, но и за свое бездействие, за отказ от выборов, от возможностей, которые предлагает нам наша Жизнь.

Но часто вместо того, чтобы принять эту ответственность человек отказывается от своей свободы, заменяя ее стремлением упорно обвинять других людей или силы в своих неудачах. И этот поиск виновных затягивается часто на долгие годы.

И это как раз тот случай детского представления о Свободе, девизом которого является следующее: "Это не Я такой, это Жизнь такая"..." Это они: родители, воспитатели, учителя, начальники, мир виновны в том, что Я такой"...

"Свобода проявляется через выбор" - это основной тезис, на мой взгляд. Я могу иметь почти безграничный потенциал, теоретически освоить массу профессий , посетить множество мест, но если я не выбираю что из всего это богатства я реализую в настоящий момент - никакого движения не произойдет.

Свобода в таком случае останется мнимой, это будут скорее мысли и разговоры о свободе, а не сама свобода. В этом смысле, сделать выбор - и есть моя ответственность, мой способ реализовать мою свободу в реальную жизнь .

Также, для того, чтобы в полной мере быть свободным, как не парадоксально, важно понимать реальные границы моей персональной свободы:

1. Временные границы . В сутках 24 часа, и как бы я не хотел, их не станет 48 или 72. Я могу наполнить их чем угодно, но уже из этого ясно, что никакой безграничностью тут не пахнет - есть конечное количество занятий, которые я могу совершить за это время. А вот содержание моих суток - уже вопрос моей ответственности.

2. Пространственные границы - тесно связаны с первым пунктом. Я не могу быть в двух местах одновременно. Я выбираю где мне находиться и чем при этом заниматься.

3. Границы отношений - самый спорный пункт. Тут разбег мнений самый широкий, от безграничных возможностей до принятия всего и вся. На мой взгляд, моя "свобода заканчивается там, где начинается свобода другого" - дальше уже никакого произвола нет, есть только диалог и взаимные договоренности.

Я могу полюбить девушку и прилагать все усилия, чтобы добиться ее благосклонности - это моя зона свободы и ответственности. Но я не могу заставить полюбить себя - это уже вопрос ее свободы. При всех моих стараниях, ответной любви я могу и не получить.

И тут кроется большая опасность - человек с идеями безграничной свободы часто начинает в таких случаях искать изъяны в себе - ведь это он за все отвечает! Значит всегда должен получать тот результат, на который нацелился, иначе что-то в нем не так. Такого рода идеи в когнитивной психотерапии называют иррациональными - за их нереалистичность и догматизм.

Если же я осознаю реальные границы моей свободы и ответственности - я понимаю, что не обязан нравиться всем, но при этом осознаю, что есть область моих реальных возможностей - и в рамках этой области я прилагаю все усилия для достижения своей мечты.

И последнее, к вопросу о том, "означает ли, что свободный человек не должен нести ответственности за свою свободу?" - на мой взгляд, свободный человек не может не нести ответственность за свой выбор, хотя бы в форме готовности получить последствия этого выбора. Если это не так - нет и свободы, человек просто избегает ситуаций, которые имеют значимые для него последствия, занят самоограничением и, конечно, не свободен.

Вопрос, мне кажется, имеет и еще одну грань - обязательно ли человек должен переживать чувство вины, если получил не тот результат, что хотел. А вот тут уже ответ другой - нет, не обязательно. Чувство вины возникает скорее при недостаточном понимании своих реальных границ и наличии идей всемогущества. Если же я осознаю сферу моих реальных, а не мнимых возможностей, получив нежелательный результат я просто провожу "работу над ошибками", проясняя свой личный вклад в ситуацию. Инструменты тут могут самые разнообразные - самостоятельный анализ, психологическое консультирование, личная психотерапия, супервизия и многие другие.

Таким образом, мы уходит от простой дихотомии "Я свободен - я не свободен" и получаем реальное представление о своих возможностях.

Для ощущения себя свободным человеком, важнейшей предпосылкой является совместное проживание с людьми, которые любят жизнь. Она передается без всяких слов и объяснений и, разумеется, без каких-либо проповедей по поводу того, что надо любить жизнь. Свобода находит свое выражение скорее в поведении, чем в идеях, скорее в интонации голоса, чем в словах. Она ощущается в общей атмосфере человека или группы, а не в определенных принципах и правилах, по которым они устраивают свою жизнь. Среди теплых, преисполненных любви контактов с людьми в период детства; свободы и отсутствия угроз, обучение принципам, которые ведут к внутренней духовной силе, причем скорее примером, чем нравоучениями; введение в "искусство жизни"; оживленный обмен с другими людьми и обустройство жизни, определяемое подлинными интересами.

Свобода бывает физической и духовной (или психологической). Физическая свобода от неволи и "золотых" клеток. Психологическая свобода - это независимость в своих чувствах, желаниях, в своих целях и ожиданиях.

Воспитать независимого человека можно. Для этого родители должны сохранять адекватную самооценку ребенку, доверять ребенку и давать ему максимум самостоятельности. Независимый (свободный) человек сам отвечает за свою жизнь, за свои выбор, за свои дела.

В свободе сила, и полёт фантазий,
Простор для мыслей, творчества души…
Она не терпит откровенных связей,
Её чертог в восторженной глуши!
Но нет свободы, если страх у власти.
Она - мираж у страха под крылом!
Такой «свободе» не знакомо счастье
В кристально чистом небе голубом.
Свобода уязвима и ранима,
А быть свободным очень тяжело,
Ведь зачастую жизнь проходит мимо,
Глядишь, и одиночество пришло…
В большой любви исток её могучий,
Как Божий Дар в наш суетливый век…
Пусть не всегда и не во всем везучий,
Но лишь в свободе счастлив человек!

Куваев Сергей

Когда человек пребывает в согласии со счастьем и несчастьем, с невиновностью и виной, со здоровьем и болез-нью, с жизнью и смертью , ему открываются новые возможности. Благодаря этому согласию он получа-ет познание и силу, он получает свободу.

Притча, которая поясняет принцип такого согласия.

Ученик спросил мудреца: «Скажи мне, что такое свобода?»
«Какая свобода? — ответил мудрец. — Свобода бывает разная.

Пер-вая свобода - глупость. Она как конь, который, встав на дыбы, сбрасывает с себя седока. Из-за этого коню потом придется сильнее почувствовать на себе твердую руку всадника.

Вторая свобода - раскаяние. Она подобна рулевому, который остается на тонущем корабле, вместо того чтобы спуститься в спасательную шлюпку.

И третья свобода — познание. Она приходит к нам после глупости и раскаяния. Она как стебель, который раскачивается на ветру, но не ломается, потому что гибок».

«И это все?» - удивился ученик.

Тогда мудрец ответил ему: «Иные полагают, что это они сами ищут истину в своих душах. Но это Большая Душа думает и ищет через них. Как и природа, она может позволить себе заблуждаться; она беспрерывно и без труда заме-няет плохих игроков новыми. Тому же человеку, который позволяет ей думать, она предоставляет некоторую свободу действий и, как пловца, позволяющего реке нести себя, выносит его общими уси-лиями на берег».

Доброго времени суток всем!

Очень интересная тема - свобода! Да, конечно, это целая философия: можно рассуждать долго и витиевато. Мне хочется поговорить об истоках той самой внутренней свободы, которая, на мой взгляд, делает человека счастливым и самодостаточным. Вот родился малыш и по мере его роста у него все чаще возникает возможность предпринять какое -то действие по своему выбору. И тут…находящийся рядом взрослый сам определяет чего и как нужно сделать ребенку в его же благо. Конечно, нужно учитывать аспект безопасности и постараться заранее создать максимально безопасную среду, а дальше - дать возможность маленькой личности самой определить и выбрать область исследования. На этом этапе очень важно для взрослых набраться терпения и к возможности выбора присовокупить ответственность без комментариев (ну вот я же тебе говорил,-а, ну что получил,-а и т.д).

Мне не хотелось бы говорить о свободе как о категории социальной, философской. Слово «духовность» тоже не стану вносит в эту тему, так как смысл его для меня не очень ясен.

Я бы хотела говорить о свободе, как о базовой ценности в том направлении психотерапии, в котором я работаю.

Уверена, что жить мы можем только тогда, когда мы выбираем. Иначе удержанная энергия от отсутствия свободы выбора, делает нашу жизнь мертвой. В данном случае я не рассматриваю выбор как оценку и рациональный подход к разным альтернативам. Я рассматриваю выбор как психический акт, абсолютно целостный, не исходящий из каких-либо оснований.

Такой акт обязательно сопровождается тревогой. И свобода как раз заключается в том, чтобы не избегать этой тревоги , а переживать ее, иметь мужество оставаться в ней, управлять своей жизнью в ней. Именно в тот момент, когда мы начинаем свой выбор обосновывать, оценивать, мы теряем свободу.

Мне откликается позиция Сапожниковой Анастасии Владимировны, которая задает вопрос «Как человек делает себя несвободным и для чего?». Это вопрос и человеческий и профессиональный. И мне кажется, что попытка рационализировать, философствовать по поводу своего выбора - это один из способов избежать тревоги, способ свой выбор не переживать, а значит не быть свободным.

Что касается ответственности, то и здесь в наше время человек не имеет никакой свободы. С раннего детства нам всем твердят об ответственности, и общество уже давно в этом смысле делает за нас выбор: ответственность - это обязанность по отношению к своей жизни. Жестоко взывать к ответственности людей, которые итак уже обязаны нести эту ответственность исходя из воспитания, требований общества, законов. Где же здесь выбор, где свобода? Я не удивлена, что множество людей пытаются избежать этой ответственности.

Свобода может появиться только тогда, когда ответственность будет не обязанностью, а правом. Что самое интересное, как только человек осознает ответственность как право (общественность в панике, это же обязанность!!!), человек начинает ощущать собственный внутренний этический кодекс, доверие которому и является главным регулятором отношений.

Свобода не выражается в ответственности как обязанности, она выражается в ответственности как возможности и праве.

Касательно этого мне откликается притча про глупость, раскаяние и познание, рассказанная Бешига Аленой Валентиновной. Да, природа может позволить себе заблуждаться, она пробует, ищет, Живет. Нам остается только два пути. Мы доверяем ей, и живем, переживая экзистенциальную тревогу , но оставаясь верными себе. Либо мы убегаем от этой тревоги, и теряем свою свободу Жить, прячась за масками и защищаясь всевозможными концепциями касательно себя, окружающих и мира в целом.

Вопрос о свободе вечно открытый, до конца не определённый - будет значимым во все времена для человека, способного осознавать, желать, добиваться целей, отстаивать свою индивидуальность. И чем глубже он осознаёт себя личностью, внутренне свободным, самостоятельно мыслящим, ответственным за свои поступки, включенным в культуру человеком, тем острее переживает противоречие между «Я свободным» и «Я несвободным».
Свобода - это духовный воздух человека. Культура без свободы - мнимая культура. Некультурный человек обычно воспринимает её как призыв к произволу, вседозволенности.

Раньше слово свобода рассматривалось как право распоряжаться своей судьбой и было понятием юридическим. Оно изначально указывало на человека, родившегося у свободных родителей, не от рабов. Но родиться свободным ещё не означает остаться таким. Чтобы остаться, необходимо познать себя, учиться владеть собой, управлять своими привычками (в т.ч. дурным). Ведь именно свобода отличает человека от животного. Человек способен разорвать жесткую цепь «стимул - реакция», которая сковывает животных. Стимулом может быть голод, сексуальные влечения и т.д. Если хищник испытывает голод, то можно сказать, что голод - это и есть хищник. Хищник - это само влечение. Но о человеке так невозможно говорить. Человек - это существо, которое всегда может сказать «нет» своим влечениям и не должен всегда говорить им «да», если, конечно, здоровая психика.
Человек может увеличивать степень своей свободы. Чем более психически здоровым он становится, тем выше его способность конструктивно строить свою жизнь, тем лучше он способен распоряжаться имеющимся у него потенциалом свободы. Так что, когда терапевт помогает клиенту преодолеть его личные трудности, он в действительности помогает ему обрести большую свободу.

Тема свободы очень важна в терапии, потому что понимание свободы и своих отношений с миром у каждого свои, очень индивидуальны. В глубинных переживаниях этого понятия кроется как огромный жизненный потенциал, так и неисчерпаемая тревога и напряжение. Свобода - это всегда возможности - хотеть, выбирать и действовать. А все вместе означает возможность меняться, что является целью нашей работы с клиентами. Именно свобода предоставляет необходимую силу для изменений в жизни.
«Апостол говорил: «Всё мне позволено, но не все полезно…Я могу обладать всем, но не всё должно обладать мной». Свободу ограничивает внешний мир, свободу ограничивает внутренний мир человека, свободу ограничивает сам человек. Свобода не захватывается, не завоёвывается, не получается в дар, даром. Свобода рождается в соответствии наших внутренних процессов души… За все надо платить: за свою свободу, за свободу других, за безопасность.
Свободен тот, кто властен над своим выбором, кто осознает последствия выбора и не ищет виновных, когда что-то идет не так, кто в состоянии нести ответственность за все свои решения. Т.е. свобода - это состояние взрослой, зрелой, культурной личности.

Свобода, если рассматривать ее в конкретном психологическом, а не общефилософском смысле - явление глубоко субъективное, и это отметили все высказавшиеся коллеги.

В практике психологического консультирования, вопрос о свободе возникает в первую очередь в связи с тремя темами:

Освобождение от различного рода зависимостей ;

Преодоление созависимости;

- депрессии после развода/разрыва с любимым человеком.

В каждом из этих случаев за своеобразием путей, которыми идет работа с конкретным человеком, лейтмотивом является открытие человеком своего уникального пути к освобождению. И в каждой такой работе переломным моментом становится тот, когда человек понимает, что его путь к свободе начинается не с изменения сложившихся обстоятельств или отношения к нему других людей, а с его изменения отношения к сложившимся обстоятельствам и к другим людям. Этот момент является по сути дела открытием того, что В. Франклом в своей необыкновенной книге «Человек в поисках смысла» назвал «последней свободы человека», которую отнять у него не может никто и ничто.

Эта "последняя" свобода, признанная и древними стоиками, и современными экзистенциалистами, в повествовании Франкла раскрывается через чрезвычайно драматическое содержание его автобиографического опыта нахождения в немецком концентрационном лагере в годы 2-ой мировой войны, «где каждая деталь лагерной жизни была направлена на то, чтобы лишить узника малейшей опоры».

Заключенные - были простыми средними, обычными людьми, но некоторые из них, доказали, что человек способен подняться над своей внешней судьбой. Франкл пишет, что больше шансов выжить в этих нечеловеческих усилиях было не у тех, кто был физически более крепким и здоровым, а у тех, у кого был очень сильный человеческий смысл для того, чтобы выжить. Это мог быть смысл того, чтобы найти кого-то, кто остался за пределами лагеря, завершение начатого дела всей жизни, участие в подпольной антифашисткой работе или помощь товарищам - узникам.

Помочь человеку открыть свою «последнюю», а точнее первую, базовую, исходную человеческую свободу, которая является самой прочной, а иногда единственной опорой при решении задачи совладать со сложной жизненной ситуацией - в этом по большому и заключается главная психотерапевтическая задача.

Вы знаете, у каждого человека есть такая тема, которая дается особенно нелегко. И чем больше копаешь, тем сложнее, как будто лопата вязнет во влажном грунте. Ты на нее давишь, она упирается в камни, и не идет и всё! Бывает у вас такое?

У меня такое получилось с темой Свободы.

А что такое свобода для человека? Что такое свобода для вас? Как стать свободным? Как себя чувствует свободный человек? Каким я буду, когда стану свободным?

Эти и многие вопросы я начал задавать очень давно и не мог найти на них ответы. Зачем я себе их задавал? Делать нечего, что ли?

Дело в том, что чувствовать себя свободно на определенном этапе развития человека, становится необходимо. Кто не хочет почувствовать себя свободным?

Кстати, придумайте слова-антонимы для слова «свободный». А?

• Угнетенный, заключённый, подавленный…
• Забитый…
• Связаный, скованный. Даже можно сказать: «Ты Замкнутый»

Прикольно? Теперь сильнее хочется поискать ответы? Никому же не хочется быть скованным, замкнутым, угнетенным, подавленным. Закрытым… Рабом…

Обратимся к толковым словарям, чтобы раскрыть смысл слова «свобода».

Свобода - состояние субъекта , в котором он является определяющей причиной своих действий, то есть они не обусловлены непосредственно иными факторами, в том числе природными, социальными, межличностно-коммуникативными и индивидуально-родовыми .
Википедия

Толковый словарь Ожегова С.И. определяет ее, как философское понятие:

Свобода - возможность проявления субъектом своей воли на основе осознания законов развития природы и общества.

Эрих Фромм утверждал, что свобода есть цель человеческого развития. В библейском понимании, свобода и независимость – суть цели человеческого развития; назначение человеческих деяний есть постоянный процесс самоосвобождения от пут, привязывающих человека к прошлому, к природе, клану и идолам.

Постоянный процесс, вот что главное!

До тех пор, пока вы не дадите всему миру свободу соглашаться или не соглашаться с вами, пока вы не дадите каждому человеку свободу любить или не любить вас, одобрять или не одобрять вас, смотреть на вещи так же как вы или по-другому - до тех пор, пока вы не дадите миру причитающуюся ему свободу, вы и сами никогда не освободитесь.
Адьяшанти

А теперь подберем синонимы к слову «свободный»

• Независимый
• Легкий
• Самостоятельный
• Освобожденный
• Хозяин своей жизни
• Веселый
• Живущий в “потоке”
• Делающий то, что нравится

И тут меня осенило. Свобода – это та самая самореализация!!!

Свобода не во множестве направлений. Она в возможности заниматься тем немногим, что хочет твой Дух.
Владимир Серкин, доктор наук, автор книг

Но тут важно отличать свои цели от чужих. Наверняка, Вам знакомы “зайчики с барабанчиками”, которые верещат с утра до вечера: «Достигай! Ставь цели! Никогда не сдавайся! Ты должен!»

Стоп. Я никому ничего не должен. Я даже выйти из игры могу в любой момент, если приму такое решение. Потому что создан свободным! И каждый день я делаю свой выбор. Самый наилучший на данный момент. И если что-то не получается, то таков мой Путь. И мой Опыт.

И чем больше я узнаю себя, развиваюсь и делаю то, к чему стремится моя душа, тем больше я свободен.

Только душа знает, что приносит вам истинную радость, счастье и любовь. Главное, научиться ее слышать.

Однажды почувствовав свободу, ты от нее уже не откажешься.
Анна Тодд. После

способность человека, группы, общности действовать в соответствии со своими интересами и целями, осознавая социально-необходимые объективные ограничения этих действий. ("Свободы тем больше, чем больше клетка" - популярная в среде интеллигентов политическая шутка эпохи "застоя").

Отличное определение

Неполное определение ↓

СВОБОДА

возможность самоопределения, возможность достигать намеченных целей. В праве - закрепленная в конституции или другом законодательном акте возможность определенного поведения человека (например, свобода слова, свобода вероисповедания и т. д.).

Понимание свободы зависит от многих условий - социально-экономических, политико-правовых, интеллектуальных, психологических, поло-возрастных и др., т. к. они влияют на постановку жизненных целей и определение средств их достижения. Поэтому в истории человечества представления о свободе постоянно меняются.

Свобода - это многоуровневый феномен человеческой жизни, начиная с независимости от природных стихий и господского произвола и заканчивая свободой творчества и самореализации личности. Существует иллюзия, что свобода это нечто самопонятное, сводящееся к примитивному «что хочу, то и делаю». Однако проблема свободы является одной из наиболее сложных философских проблем.

С древних времен ее пытались осмыслить все великие мыслители, и приходили они зачастую к совершенно разным выводам. В древнегреческой философии свобода понималась в качестве социально-политического положения человека, не имеющего личной зависимости от других людей.

Сократ и Платон говорили о свободном человеке, противопоставляя его рабу. Аналогично свобода понималась и в Древнем Риме. Речь шла, прежде всего, о «внешнем» социальном аспекте свободы. В древнеиндийской философии свобода имела значение внутренней психо-эмоциональной независимости от гнетущих условий жизни. Свободным можно быть даже в тюрьме, если твой дух отрешен от тела, природы, страданий.

В иудейской традиции (а затем и в христианской) впервые возникло понимание свободы как «свободы совести». Дело в том, что традиционно гражданин государства или гость был обязан почитать государственных богов. Иудеи и христиане отказывались приносить жертвы язычникам и требовали для себя свободы молиться своему Богу где угодно и когда угодно.

«Внутренний» аспект свободы получил развитие в римско-эллинистической философии, а затем в христианстве. Провозглашенное Христом новое понимание личности, которая имеет отношение к Богу-Творцу вне зависимости от социального положения, стало новым пониманием свободы в истории. Правда, этот аспект свободы распространялся только на духовную сферу, в обществе нужно было «отдавать кесарю кесарево».

В учении стоиков и эпикурейцев свобода мыслилась как повиновение природе вещей или богов: так как человек подчинен закону судьбы, его свобода состоит в том, чтобы знать этот закон и следовать ему. Попытки противиться судьбе, делать все по своей воле приведут к тому, что судьба все равно возьмет свое, а человек испытает лишние страдания.

В учениях Августина и Фомы Аквинского свобода предстает в качестве причины «отступления» - отчуждения человека от Творца, а следовательно, является источником греха.

В Новое время вновь возрастает интерес к понятию свободы. Под ней понимается «отсутствие внешних препятствий, которые нередко могут лишить человека части его власти делать то, что он хотел бы» (Т. Гоббс). Истинно свободен в обществе только суверен-монарх, свобода же остальных простирается в границах, которые суверен определяет.

В XVIII в. свобода рассматривается как возможность «делать все то, что не запрещено законом» (Ш. Монтескье). Руссо и Вольтер заявляют, что все люди свободны от рождения. При этом Вольтер первым отстаивает право на свободу слова. «Мне ненавистны ваши убеждения, но я готов отдать жизнь за ваше право высказывать их», - говорит он.

Философы Просвещения обычно разделяют свободу на «негативную» и «позитивную»: под «негативной» свободой понимается полная независимость от каких-либо принуждающих условий и обстоятельств жизни, т. е. произвол, а под «позитивной» - следование тем целям и интересам, которые не противоречат закону разума, т. е. естественным правам человека.

В конце XVIII в. немецкий философ И. Кант вводит понятие «закон свободы», который не противопоставляет «негативную» и «позитивную» свободы, а связывает их в качестве последовательных моментов развития человеческой личности и общества в целом. «Закон свободы» означает: человек способен устанавливать границы собственного произвола, признавая других людей разумными и достойными персонами.

И. Кант определяет свободу как право «давать закон себе самому», таким образом связывая свободу с обязательствами. Просто свобода без обязательств, без долга называется произволом и свободой не считается. Свобода начинается с личного произвольного решения, с личного «хочу», которое позволяет выйти на уровень персонального бытия, бытия для себя.

Негативная свобода является фундаментом позитивной свободы в том случае, когда доходит до самоотрицания, до понимания того, что «кроме меня есть и будут другие разумные и достойные люди».

Позитивная свобода требует принять собственный закон или систему морально-правовых принципов жизни, без которых не может быть успешной самореализации.

Трудность эмпирического определения «закона свободы» состоит в том, что свобода не может быть предметом (вещью) материального мира. Она есть не что иное как идея разума, которая выражает определенный уровень мышления человека, находящегося в конкретных социально-исторических условиях. Чем больше человек пользуется собственным разумом и самостоятельно реализует свои способности, тем более универсальным и общезначимым становится понятие «закон свободы».

Подтверждением универсализации понятия «свобода» является современное международное право, закрепляющее базовые общечеловеческие права и свободы в качестве неотъемлемых условий человеческой жизни.

Существование свободы в реальном мире часто ставится под сомнение из-за того, что все поступки человека совершаются в соответствии с материальными причинами, т. е. природной или социальной необходимостью. Но это соответствие не означает полную зависимость от этих причин: поступки человека могут определяться и другими причинами, а именно его собственным разумом, моральным законом.

Разумная причинность, выраженная в моральном законе, выводит человека на другой уровень существования, стоящий над природной необходимостью. Если не признавать этой разумной причинности, то свобода превращается в иллюзию, и возникает видимость всеобщего детерминизма (географического, экономического или теологического).

Преодолеть мнение об иллюзорности свободы непросто, но это необходимо для развития личности, иначе человеку придется смириться с положением «машины» или «орудия» чьей-то высшей воли. Доказать действительность свободы может человек, действующий по своей воле в соответствии с теми законами, которые принял собственным разумом. Если человек не свободен, он не отвечает за свои поступки.

И. Г. Фихте понимает свободу как самостоятельность и независимость. Только тот, кто обеспечивает себя всем сам и не зависит ни от кого, может быть назван свободным, поэтому несвободны все господа, так как у них есть рабы, от которых господа зависят в материальном плане.

Й. Шеллинг и Г. В. Ф. Гегель так же разделяли свободу на «отрицательную» и «положительную». Мало быть свободным от природы, внешних условий жизни и проч. Скорее позиция сопротивления потребностям и проч. свидетельствует о несвободе. Наоборот, потребляя, влияя, человек доказывает свою свободу над предметом потребления, над природой. Свобода есть свобода достигать намеченных целей, а не просто противостоять целям других. В этом смысле индийский йог или бомж несвободны, т. к. хотя они и не зависят от потребностей, от собственности, общества и проч., они все равно не могут менять что-то в этом мире, достигать целей.

И Шеллинг, и Гегель дают очень сложные и развернутые концепции свободы. Так, у Гегеля свобода развивается вплоть до государства, которое само понимается как высшее воплощение свободы. Человек больше всего свободен именно в государстве, а без государства он ничто, он не имеет никаких прав. Когда государство «подавляет свободу», это неверное выражение. По Гегелю наоборот, государство подавляет в человеке произвол, который вредит свободе, «общество принуждает индивида быть свободным, т. е. выполнять свои обязательства».

Ф. Ницше так же говорил, что свобода состоит не в том, что ты отказываешься от чужого закона, а в том, что умеешь сделать свою волю законом других: «Если ты свободен, покажи мне ту идею, которая может вдохновить меня». В радикалистских концепциях ХIX в. (напр., в анархизме) свобода понимается как необремененность внешними обстоятельствами и внутренними ограничениями, возможность действовать по собственной воле.

В марксизме свобода субъекта заключается «не в воображаемой независимости» от объективных законов развития общества, а в способности выбирать и принимать решения «со знанием дела».

Либеральные трактовки свободы (см. Либерализм) основываются на тезисе, что всеобщее благоденствие и прогресс индивидуальной свободы зависят от ограничения деятельности государства в социально-экономических отношениях граждан, а также от самостоятельного распоряжения людьми своей собственностью и преследования ими собственных интересов в рамках существующего права, но здесь имеется противоречие, т. к. непонятно, кто в отсутствие государства может вообще гарантировать права.

В обществе потребления свободу часто сводят к «свободе выбора» товаров, услуг, партий и проч. Но эта трактовка так же неоднократно подвергалась критике, т. к. человек тут выступает пассивным субъектом, а истинная свобода состоит в том, чтобы предлагать выбор, а не выбирать.

В ХIХ–ХХ вв. философы много времени уделили размышлению над парадоксами свободы. Свобода оказывается бременем для многих людей, которые решили взять на себя ответственность за свою жизнь и жизнь других людей. Она мучительна непредсказуемостью результатов и удивительна тем, что возвышает человека до творца, создателя, до самоценной личности, не имеющей рыночной цены. Испытать это может каждый, кто решится стать свободной личностью.

А. Пушкин в одном из стихотворений, посвященных правам человека, говорит, что он не ропщет на то, что ему «отказали боги в сладкой участи оспаривать налоги», его интересует только высшее право - право творчества.

О тяжести и даже невыносимости индивидуальной свободы начал говорить Ф. Достоевский, а в середине ХХ в. его поддержали французские экзистенциалисты (А. Камю, Ж.-П. Сартр). Свобода, по их мнению, требует непрерывного интеллектуального труда, огромного напряжения моральных сил для постоянного жизненного выбора. От таких усилий некоторые люди сходят с ума, готовы отречься от собственной личности и подчинить свою волю другому. Часто после этого происходит «качание маятника» в другую сторону: возникает потребность в стихийном раскрепощении, безудержном разгуле, т. е. в негативной свободе. Поэтому в общественном сознании до сих пор преобладает «внешний» аспект свободы, понимаемой как отсутствие препятствий к действию, отсутствие стеснения.

На подобном понимании свободы строятся многие политические программы, во имя такой анархистской «свободы» совершаются революции. Однако, как показывает история, именно в политике примитивное «негативистское» понимание свободы влечет за собой непоправимые последствия - общество (или его граждане) становится еще более несвободным.

Дискуссии о свободе идут в течение тысячелетий, однозначных ответов здесь нет и не может быть в силу сложности предмета, поэтому призывы к свободе часто являются уловками манипуляторов, а не истинным освобождением.

Отличное определение

Неполное определение ↓

Скорпион