Преподобная Мария Египетская – великая святая, чье удивительное житие мы каждый год слышим Великим постом. По привычке, слушая это чтение многие годы, ряд моментов, связанных с жизнью этой великой подвижницы, мы воспринимаем как само собой разумеющееся, не особо задумываясь над ними. Предлагаем остановиться на них поподробнее.
Лев, помогающий св. Зосиме копать яму, чтобы похоронить тело св. Марии
Лев, царь зверей, передними лапами выкопал яму, достаточную для погребения тела преподобной Марии Египетской. Подобным образом львы послужили преподобному Герасиму Иорданскому, а в России преподобный Серафим Саровский с рук кормил медведя. Так же медведи любили приходить и к преподобному Сергию Радонежскому.
Знаете ли вы, чем питалась в пустыни преподобная Мария?Известно, что с собой в пустыню она взяла лишь три малых хлеба. Этого скудного запаса хватило преподобной на несколько лет! А потом и вовсе снедью ей служила лишь бедная растительность пустыни.
Лев, царь зверей, передними лапами выкопал яму, достаточную для погребения тела преподобной Марии ЕгипетскойВпрочем, и в этом пропитании преподобная не сильно нуждалась, ее насыщала пища духовная – молитва и благодать Духа Святого! Знаете ли вы, что Мария Египетская, перед тем, как уйти в пустыню, предала себя Божией Матери, назвав Ее своей Поручительницей?
«Будь моей верной Поручительницей пред Сыном Твоим, что я более не оскверню своего тела нечистотою блуда, но, воззрев на Крестное Древо, отрекусь от мира и его соблазнов и пойду туда, куда поведешь меня Ты, Поручительница моего спасения» (священномученик Сергий Мечев).
Знаете ли вы, что случай, когда преподобная не смогла войти в церковь, показывает
, что «та царственная область, куда мы входим так легко, – Церковь, да и просто сам мир, сотворенный Богом, остался чист от зла, хотя покорился, поработился злу из-за нас» (митрополит Сурожский Антоний (Блум)).
Когда преподобная Мария ушла в пустыню за Иордан, ей было 29 летЗнаете ли вы, что святая Мария причастилась в своей жизни лишь дважды?
В первый раз – сразу перед тем, как уйти в пустыню, в церкви Иоанна Крестителя на Иордане; второй раз – перед смертью ее причастил авва Зосима, при этом, чтобы причаститься, она перешла к старцу через Иордан, как по земле.
Знаете ли вы, в каком возрасте Мария ушла в пустыню?Когда преподобная ушла в пустыню за Иордан, ей было 29 лет.
Иордания, пустыня Вади-Рам Знаете ли вы, что Мария знала Священное Писание наизусть, хотя была неграмотной и никогда не имела с собой текста Писания?
Услышав же Зосима, что и словеса Писания воспоминает, от Моисея и пророков, и от книг псаломских, сказал ей: «Разве ты училась, госпожа, псалмам и иным книгам?» Она же, услышав это, улыбнулась и сказала ему:
Церковь, куда не могла войти Мария, это притвор храма Воскресения Христова в Иерусалиме«Поверь, человече, что не видела я другого человека с тех пор, как перешла Иордан, кроме твоего лица ныне, не видела ни зверей, ни иных каких животных, книгам же никогда не училась, даже не слышала кого другого, поющего или читающего, но Слово Божие, живое и действенное, Само учит разуму человека».
Знаете ли вы, Кто научил пустынножительницу Марию Священному Писанию?
Дух Божий. «Исполнилось обетование Спасителя ученикам: “Утешитель, Дух Святой, Которого Отец пошлет во имя Мое, Он научит вас всему”. Он научил блаженную Марию, вселившись в нее и обо жив ее. И прочие страшные чудеса совершала Мария Египетская силой Бога, Который обитал в ней» (святитель Николай Сербский).
Знаете ли вы, где находится тот самый храм, в который не могла войти преподобная Мария?Это придел в притворе храма Воскресения Христова в Иерусалиме. 
Храм Воскресения Христова, Иерусалим
Знаете ли вы, что существуют и сохранились до наших дней мощи преподобной Марии?
Мощи святой были обретены братией монастыря, из которого был авва Зосима. «Пришедши в монастырь, он [Зосима], ничего не скрывая, что видел и слышал, рассказал всем инокам о преподобной Марии. Все удивлялись величию Божию и решили со страхом, верою и любовию почитать память преподобной и праздновать день ее преставления». В Москве, например, приложиться к мощам преподобной вы можете в Сретенском монастыре.
И.С. Аксаков написал поэму по мотивам жития преподобнойЗнаете ли вы, почему Православная Церковь установила в Великий пост воспоминать житие преподобной Марии Египетской?
Мы снова и снова каждый Великий пост перечитываем житие преподобной как пример для подражания в воздержании и борьбе с грехом и страстями. Многие святые подвижники вдохновлялись примером этой святой жены, мужественно понесшей подвиг аскетического делания.
Другие факты о преподобной Марии Египетской
– Преподобной Марии было 76 лет, когда она встретилась с аввой Зосимой. В 12 лет она ушла из дома, еще 17 лет жила распутной жизнью и потом 47 лет провела в покаянии в пустыни. Она была родом из Египта, но ушла из дома в Александрию.
– 17 из всех 47 лет, проведенных преподобной в пустыни, она непрестанно «боролась со своими безумными страстями, как с лютыми зверями». Борьба эта была жестокой и невыносимой, которую можно было выдержать лишь с великой помощью Божией.
– Православный мыслитель XIX века И.С. Аксаков написал поэму на основании жития преподобной Марии Египетской.
– «Когда читаешь житие Марии Египетской, убеждаешься, насколько в поучениях святых отцов, хотя бы в изложении Иоанна Лествичника, правдиво изображена человеческая душа, и насколько вообще духовная жизнь закономерна» (священномученик Сергий Мечев).
Святая Церковь трижды в году вспоминает великую святую - преподобную Марию Египетскую:
2. На богослужении четверга 5-й недели Великого поста, которое называется "стоянием Марии Египетской". В среду вечером во всех храмах читается Великий канон святого Андрея Критского, а также канон преподобной Марии и ее житие (это, пожалуй, единственное житие, которое сейчас в Церкви читается во время богослужений). Церковь в этот день предлагает верующим наиболее сильные образы покаяния.
3. В пятое воскресенье (неделю) Великого поста. Напомним, что 1-я неделя посвящена Торжеству Православия, 2-я - святителю Григорию Паламе, 3-я - Крестопоклонная, 4-я - преподобному Иоанну, автору знаменитой "Лествицы", 5-е - преподобной Марии Египетской, 6-е - Входу Господа в Иерусалим. Вот в каком ряду стоит память преподобной Марии!
Кем она была? Великой грешницей, блудницей, ненасытной в грехе, жила в Александрии, славившейся роскошью и пороками. Благодать Божия и заступничество Матери Божией обратили ее к покаянию, и покаяние ее превзошло по силе своей и ее грехи, и представление о возможном для человеческой природы. 47 лет Преподобная провела в пустыне, из них в течение 17 лет (ровно столько, сколько она грешила) она вела жестокую борьбу с обуревавшими ее страстями, пока не очистила ее Благодать Божия, пока не отмыла и не высветлила ее душу до состояния ангельского. Святой старец Зосима, по воле Божией открывший подвижницу людям, жил в очень строгом монастыре, был в этом монастыре одним из самых суровых подвижников, но он поражен был той степенью святости, которой преподобная Мария обладала еще при жизни. Во время молитвы она поднималась над землей; ходила по воде, как по суше; повторяла строки Священного Писания и рассуждала, как просвещенный богослов, хотя никогда не умела читать и не слышала слова Божия; она была почти бесплотна и питалась только тем, что давала пустыня. Поистине, то, что увидел Зосима, превышало не только просто человеческие, но и понятия иноческие. И в то же время она не переставала плакать о своих грехах и считать себя самой грешной в очах Божиих.
Житие преподобной Марии Египетской было и есть одно из самых любимых чтений русского народа (как и житие святого Алексия, человека Божия). Житие ее, похожее на сказку, но не вызывающее сомнений в его реальности, неизменно трогает читателя; напоминает ему о безмерной милости Божией, а с другой стороны - о необходимости собственных великих усилий, чтобы высветлить, изменить свою душу так, чтобы в ней не было ничего противного Богу, чтобы Богу приятно было в ней обитать.
Нет греха, которого не может простить Милосердие Божие, если в этом грехе принесено искреннее, чистосердечное, слезами добытое покаяние. И наоборот, незначительный по человеческим меркам грех, но не нераскаянный, может преградить душе вход в Царство Небесное. Воспоминание о жизни Марии Египетской ободряет грешных и предупреждает нерадеющих о спасении души - в этом урок, который дает нам в житии Преподобной Святая Церковь.
Тайну цареву прилично хранить (Тов. 12, 7), а о делах Божиих объявлять похвально. Так сказал ангел Товиту после чудесного прозрения очей его и после перенесенных им тягот, от которых Товит по своему благочестию был, потом избавлен. Ибо разгласить цареву тайну опасно и губительно, умалчивать же о пречудных делах Божиих вредит душу. Потому, страшась умолчать о Божественном и опасаясь участи раба, который, получив от владыки своего талант, зарыл его в землю (См.: Мф. 25, 14-30) и данное ему для пользования спрятал, не истратив, я не утаю дошедшего до меня священного предания. Да уверует всякий в слово мое, передающее то, что мне довелось услышать, да не подумает он, поразившись величием случившегося, будто я что-нибудь приукрашиваю. Да не уклонюсь я от истины и да не искажу ее в слове своем, где упомянут Бог. Не пристало, думаю я, умалять величие воплощенного Бога Слова, соблазняясь об истинности передаваемых о Нем преданий. К людям же, которые будут читать эту мою запись и, поразившись предивному, что в ней запечатлено, не захотят ему поверить, пусть милостив будет Господь, ибо, отправляясь от несовершенства естества человеческого, они считают невероятным все, что выше людского понимания.
Далее я перейду к своему повествованию о том, что случилось во времена наши, и о чем поведал святой муж, привыкший с самого детства говорить и совершать угодное Богу. Пусть же не соблазнит неверного заблуждение, будто в наши дни не случается столь великих чудес. Ибо благодать Господня, из поколения в поколение нисходящая на святые души, приготовляет, по слову Соломона (Прем. 7, 27), друзей Господа и пророков. Однако пора приступить к благочестивому этому повествованию.
В одном палестинском монастыре в окрестностях Кесарии подвизался некий инок именем Зосима, равно украшенный делом и словом, который чуть что не с пелен был взрощен в монастырском обычае и трудах.
Проходя поприще подвижничества, он укрепил себя во всяческом смирении, соблюдал всякое правило, поставленное в этой школе подвига ее наставниками, а многое сам добровольно назначал себе, стремясь подчинить плоть духу. И старец достиг избранной цели, ибо столь прославился как муж духовный, что из ближайших, а нередко и из дальних монастырей постоянно приходило к нему множество братьев, чтобы его наставлением укрепиться для подвига. И хотя он предан был деятельной добродетели, всегда размышлял над словом Божиим, и ложась в постель свою, и вставая от сна, и занятый рукоделием, и когда случалось ему вкушать пищу. Если же тебе угодно знать, каким брашном он насыщался, то скажу тебе, что постоянным псалмопением и раздумиями над Священным Писанием. Рассказывают, что нередко старец удостаивался Божественных видений, ибо получал озарение свыше. Ибо "кто не оскверняет плоть и всегда трезвится, бодрствующим оком души видит божественные видения и получает в награду блага вечные".
Однако на 53-м году своей жизни Зосима начал смущаться мыслью, что по совершенству своему не нуждается более в наставничестве. Он рассуждал: "Есть разве на земле монах, который мог бы преподать мне что-нибудь или был бы в состоянии наставлять меня в подвиге, какого я не ведаю, и в котором не упражнялся? Разве найдется кто среди пустынножителей больший меня деятельной жизнью или созерцательной?" Однажды старцу предстает некий муж и говорит ему: "Зосима, ты славно, насколько это в силах человеческих, подвизался и славно прошел монашеское поприще. Однако никто не достигает совершенства, и ожидающий его подвиг труднее уже совершенного, хотя человек этого и не ведает. Чтобы ты уразумел, сколько есть еще других дорог ко спасению, уйди из этой обители, как Авраам из дома отца своего (Быт. 12, 1), и ступай в монастырь вблизи реки Иордан".
Тотчас старец, согласно этому повелению, покидает обитель, в которой он с младенческих лет жил, приближается к святой реке, и, путеводимый тем же ранее представшим ему мужем, находит монастырь, который приготовил ему для жительства Бог.
Постучав в двери, он видит привратника, который сообщает о его приходе игумену. Тот, приняв старца и увидев, что он со смирением по монашескому обычаю творит поклон и просит за него помолиться, спрашивает: "Откуда и зачем ты пришел, брат, к этим смиренным старцам?" Зосима отвечает: "Откуда я пришел, незачем говорить, пришел же я, отец, ради назидания духовного, ибо слышал о вашем славном и достохвальном житии, могущем духовно приблизить ко Христу, Богу нашему". Игумен сказал ему: "Единый Бог, брат мой, врачует слабость человеческую, и Он обнаружит тебе и нам Божественную Свою волю и наставит тому, как надобно поступать. Человек же не может наставить человека, если тот сам не будет постоянно ревновать о духовной пользе и рассудительно стремиться совершать должное, надеясь в этом на помощь Божию. Однако, если любовь к Богу подвигла тебя, как ты говоришь, прийти к нам, смиренным старцам, оставайся здесь, раз ты для этого пришел, и Добрый Пастырь, отдавший душу свою во искупление наше и по имени зовущий своих овец, напитает всех нас благодатью Святого Духа".
Когда он кончил, Зосима снова склонился перед ним и, попросив игумена помолиться за него и сказав "аминь", остался в том монастыре. Он увидел, как старцы, преславные своей деятельной жизнью и созерцанием, служат Богу: псалмопение в монастыре никогда не смолкало и длилось всенощно, в руках монахов всегда была какая-нибудь работа, а на устах псалмы, никто не произносил праздного слова, заботы о преходящем не тревожили, годовые прибытки и попечение о житейских печалях даже по имени не были известны в обители. Единственным стремлением у всех было, чтобы каждый был мертв телесно, ибо умер и перестал существовать для мира и всего мирского. Всегдашним брашном были там боговдохновенные слова, тело же монахи поддерживали только самым необходимым - хлебом и водой, ибо каждый горел любовью к Богу. Зосима, увидев их житие, ревновал об еще большем подвиге, принимая все более тяжелые труды, и нашел сподвижников, прилежно трудившихся в вертограде Господнем.
Прошло много дней, и настало время, когда христиане соблюдают Великий пост, приготовляясь почтить страсти Господни и Его Воскресение. Монастырские ворота более не отворялись и постоянно были на запоре, чтобы монахи без помех могли свершать свой подвиг. Отмыкать ворота запрещалось, кроме тех редких случаев, когда сторонний монах приходил за каким-нибудь делом. Ведь место то было пустынное, недоступное и почти не известное соседним монахам. В монастыре исстари соблюдалось правило, из-за которого, я полагаю, Бог привел Зосиму сюда. Что это за правило и как оно соблюдалось, я сейчас скажу. В воскресенье перед началом первой седмицы поста по обычаю преподавалось причастие, и всякий приобщался чистых тех и животворящих Таин и, как это принято вкушал немного от еды; все затем вновь собирались в храме, и после долгой молитвы, творимой коленопреклоненно, старцы давали друг другу целование, каждый из них с поклоном подходил к игумену, прося его благословения на предстоящий подвиг. По окончании этих обрядов монахи отворяли ворота, согласным хором пели псалом: Господь просвещение мое и спаситель мой: кого убоюся? Господь защититель живота моего: от кого устрашуся? (Пс. 26, 1) - и все выходили из обители, оставляя там кого-нибудь не за тем, чтобы сторожить их добро (ибо у них не было ничего, что могло бы привлечь воров), но дабы не оставлять церковь без присмотра.
Каждый запасался чем мог и чем хотел из съестного: один брал сколько ему требовалось хлеба, другой - сушеные фиги, третий - финики, четвертый - моченые бобы; некоторые не брали с собой ничего, кроме рубища , прикрывавшего их тело, и насыщались, когда испытывали голод, растущими в пустыне травами. Правилом и непреложно наблюдаемым законом у них было, чтобы один монах не знал, как подвизается другой и чем занят. Едва перейдя Иордан, все далеко отходили друг от друга, разбредались по всей пустыне, и один не приближался к другому. Если же кто издали замечал, что какой-нибудь брат идет в его сторону, немедля уклонялся с дороги, и шел в другом направлении, и пребывал наедине с Богом, непрестанно распевая псалмы и питаясь тем, что оказывалось под рукой.
Так монахи проводили все дни поста и возвращались в монастырь в воскресенье , предшествующее животворящему восстанию Спасителя из мертвых, чтобы торжествовать предпразднество по чину Церкви с вайями .
Каждый приходил в монастырь с плодами своих трудов, зная, какой его подвиг и какие семена он взрастил, и один не спрашивал другого, как тот проходил назначенное себе делание. Таково было это монастырское правило и так оно во благо совершалось. Ведь в пустыне, имея судьей единственно Бога, человек состязается с самим собой не ради угождения людям и не для того, чтобы выставить свою стойкость напоказ. Совершаемое же ради людей и им в угоду - не только без пользы для подвизающегося, но и служит для него причиной великого зла.
И вот Зосима, по положенному в этом монастыре правилу, с малым запасом необходимого для телесных нужд пропитания и в одном рубище перешел Иордан. Следуя этому правилу, он шел по пустыне и ел, когда его побуждал к тому голод. В определенные часы дня останавливался на краткий отдых, творил песнопения и, преклонив колена, молился. Ночью там, где его застигала темнота, он прямо на земле вкушал краткий сон, а на рассвете снова продолжал путь и всегда шел в одном направлении. Ему хотелось, как он говорил, дойти до внутренней пустыни , где он надеялся встретить кого-нибудь из живущих там отцов, который мог бы духовно просветить его. Зосима шел быстро, словно спеша к какому-то славному и знаменитому прибежищу.
Он шел так 20 дней и однажды, когда он пел псалмы шестого часа и творил обычные молитвы, обернувшись к востоку, вдруг справа от того места, где он стоял, Зосима увидел как бы человеческую тень. Он задрожал от ужаса, думая, что это диавольское наваждение. Оградив себя крестным знамением и стряхнув страх, Зосима повернулся и увидел, что подлинно кто-то идет в сторону полдня. Человек был наг, темен кожей, как те, кого опалил солнечный зной, волосы же имел белые, как руно , и короткие, так что они едва достигали шеи. Зосима возвеселился неизреченным веселием, ибо не видел во все те дни ни людского облика, ни следов или признаков зверя или птицы. Он бросился бежать в ту сторону, куда поспешал представший ему муж в жажде узнать, что это за человек и откуда, надеясь стать свидетелем и очевидцем преславных дел.
Когда этот путник понял, что издали за ним следует Зосима, он бросился бежать в глубь пустыни. Зосима же, как бы забыв о своей старости и презрев тяготы пути, решил его настигнуть. Он преследовал, а муж тот усиливался уходить. Но Зосима бежал быстрее и вскоре приблизился к убегающему настолько, что тот мог расслышать его голос. Тогда старец вскричал со слезами:
Зачем бежишь от меня, грешного старца? Раб Божий, подожди, кто бы ты ни был, ради Бога, по любви к Которому ты поселился в этой пустыне. Подожди меня, немощного и недостойного. Остановись, удостой старца своей молитвы и благословения ради Бога, не отторгающего ни единого человека.
В этот момент они достигли впадины, как бы изрытой речным потоком. Беглец сошел в нее и вышел на другой ее край, а Зосима, утомившись и не в силах далее бежать, стоя на этом, начал плакать и сокрушаться.
Тогда муж тот сказал:
Авва Зосима, прости меня ради Бога, но нельзя мне оборотиться и показаться тебе на глаза, ибо я женщина и совсем нага, как ты видишь, и срам моего тела ничем не прикрыт. Но если тебе угодно исполнить просьбу грешницы, дай свое рубище, чтобы мне скрыть то, что выдает во мне женщину, и я повернусь к тебе и приму твое благословение.
Ужас и восторг, как он передавал, овладели Зосимой, когда он услышал, что женщина назвала его по имени. Ибо, как муж острого ума, умудренный в вещах Божественных, старец понял, что она не могла бы назвать по имени человека, которого никогда прежде не видела и о ком никогда не слышала, не стяжав дара прозорливости.
Тотчас Зосима исполнил то, о чем женщина его просила, и разорвал ветхий свой гиматий и, повернувшись к ней спиной, бросил половину ей.
Женщина, прикрывшись, поворачивается к Зосиме и говорит ему:
Зосима, услышав, что она еще сохраняет в памяти слова Писания, из книги Моисеевой, Иова и Псалтири, сказал ей:
Ты, госпожа моя, читала только Псалтирь или и другие священные книги?
На это она улыбнулась и говорит старцу:
Истинно, я не видела человека, с тех пор как переправилась через Иордан, кроме как сегодня тебя, не встречала и ни единого зверя, ни другой какой твари, как пришла в эту пустыню. Грамоте же я никогда не училась и не слышала даже, как поют псалмы или что-нибудь оттуда читают. Но слово Божие, наделенное жизнью и силой, само дает человеку ведение. Здесь кончается моя повесть. Но, как в начале ее, и ныне заклинаю тебя воплощением Божественного Слова молиться обо мне, грешной, перед Господом.
Так сказав и закончив свой рассказ, она пала к ногам Зосимы. И снова старец со слезами вскричал:
Благословен Бог, творящий великие, чудные, славные и предивные дела, которым нет числа. Благословен Бог, показавший мне, как Он награждает тех, кто боится Его. Истинно, Господи, Ты не оставляешь взыскующих Тебя.
Женщина, удержав старца, не позволила ему пасть ей в ноги и сказала:
Все, что ты услышал, человече, заклинаю тебя нашим Спасителем Христом, никому не рассказывай, пока Бог не разрешит меня отселе. А теперь ступай с миром. На следующий год ты увидишь меня, а я тебя, хранимого благодатью Господней. Сделай, ради Бога, то, о чем я тебя прошу, - в будущий Великий пост не переходи, как принято у вас в монастыре, Иордан.
Зосима удивился, что ей ведомо монастырское правило, и сказал только:
Слава Богу, дарующему великие блага любящим Его.
Она говорит:
Оставайся, авва, как я тебе сказала, в монастыре; ведь, если б и захотел, невозможно тебе будет выйти. В день святой Тайной Вечери возьми для меня в священный и достойный подобных таинств сосуд от Животворного Тела Христова и Крови и стой на том берегу Иордана, который ближе к поселениям, чтобы я могла прийти и причаститься Святых Даров. Ибо с тех пор как я приобщилась в храме Предтечи, до того как перейти Иордан, до сего дня не приобщалась и теперь всей душой этого жажду. А потому молю, не пренебрегай моей просьбой и принеси мне те животворящие и святые Тайны в тот самый час, когда Господь созвал учеников на святую Свою вечерю. Авве же Иоанну, игумену твоего монастыря, скажи так: "Призри на себя и на овец своих, ибо они творят дурные дела, которые должно исправить". Но я не хочу, чтобы ты сейчас сказал ему об этом, а когда Бог повелит тебе сделать так.
Кончив и сказав старцу: "Помолись за меня", она скрылась во внутренней пустыне.
Зосима склонил колени и припал к земле, где запечатлелись следы ее, восславил и возблагодарил Господа и в ликовании пошел назад, славословя Господа нашего Иисуса Христа. Вновь пройдя ту пустыню, он вернулся в монастырь в день, когда у тамошних монахов было принято возвращаться.
Весь год Зосима молчал, не смея никому рассказать то, что он видел, но в душе молил Бога снова явить ему желанный лик. Он страдал и сокрушался, что ждать придется целый год. Когда же наступило воскресенье перед Великим постом, все тотчас после обычной молитвы вышли из монастыря с песнопениями, а Зосиму одержала лихорадка, которая заставила его остаться в келий. Он вспомнил слова святой, сказавшей: "Если б и захотел, невозможно тебе будет выйти из обители".
Спустя несколько дней он восстал от болезни, но оставался в монастыре. Когда же прочие монахи вернулись и наступил день Тайной Вечери, он сделал то, о чем женщина попросила его. Взяв в сосудец Пречистого Тела и Честной Крови Господа нашего Иисуса Христа и положив в корзину фиг, фиников и немного моченых бобов, он поздним вечером покидает монастырь и в ожидании прихода святой садится на берегу Иордана.
Хотя святая медлила своим появлением, Зосима не сомкнул глаз и непрестанно смотрел в сторону пустыни, ожидая ту, кого желал увидеть. Сидя так, старец говорил себе: "Может быть, она не идет из-за какого-то моего прегрешения? Может, не нашла меня и вернулась назад?" Говоря так, он заплакал и в слезах стенал, и, воздев глаза к небу, так молил Бога: "Не отнимай у меня, Господи, блаженства снова увидеть то, что дозволил однажды лицезреть. Да не уйду я только с тяжестью обличающих меня грехов". После этой слезной молитвы иная мысль посетила его, и он стал говорить себе: "Что будет, если она придет? Ведь лодки нигде нет. Как она переправится через Иордан и подойдет ко мне, недостойному? Увы мне, жалкому, увы, несчастному! По грехам моим не дано мне вкусить такого блага!"
Пока старец думал такие думы, появилась святая и стала на том берегу реки, откуда шла. Зосима поднялся в радости и ликовании со своего места, славя Бога. И опять приступило к нему сомнение, что она не сможет перейти Иордан. И видит тогда (ночь выдалась лунная), как святая осенила крестным знамением Иордан и вступила в воду, и пошла по воде немокренно1, и направилась к нему.
Еще издали она остановила старца и, не позволяя ему пасть ниц, крикнула:
Что ты делаешь, авва, ведь ты иерей и несешь Святые Дары?
Он повиновался, и святая, выйдя на берег, сказала:
Благослови, отец, благослови меня.
Он, дрожа, ответил ей: - Подлинно неложны слова Господа, рекшего, что по силам очищающие себя подобны Богу. Слава тебе, Христе, Боже наш, внявший мольбе моей и явивший милосердие рабу Своему. Слава Тебе, Христе, Боже наш, через эту Свою рабу открывший мне великое несовершенство мое.
Женщина попросила прочесть Символ веры и "Отче наш". Когда Зосима кончил творить молитву, она по обычаю облобызала старца.
Причастившись Животворящих Таин, она воздела руки к небу и со слезами произнесла молитву: Ныне отпущаеши рабу Твою, Владыко, по глаголу Твоему, с миром. Ибо видели очи мои спасение Твое (См.: Лк. 2, 29). Потом говорит старцу:
Прости, авва, прошу тебя исполнить еще одно мое желание. Сейчас ступай в свой монастырь, хранимый благодатию Божией, а на следующий год снова приди в то место, где я в первый раз тебя видела. Ступай, ради Бога, и вновь по воле Божией увидишь меня.
Старец отвечал ей:
О, если б мне было возможно сейчас последовать тебе и вечно видеть честной твой лик. Но исполни единственную просьбу старца - вкуси немного от того, что я принес тебе здесь.
И с этими словами он показывает ей свою корзинку. Святая только кончиками пальцев притронулась к бобам, взяла три зернышка и поднесла их ко рту, сказав, что довольно и духовной благодати, хранящей в чистоте душу человека. Затем снова говорит старцу:
Помолись, ради Бога, помолись за меня и поминай меня, злосчастную.
Он, припав к стопам святой и призывая ее молиться за Церковь, за государство и за него, отпустил со слезами, ибо не дерзал долее удерживать свободную. Святая вновь перекрестила Иордан, вошла в воду и, как прежде, пошла по ней.
Старец возвращался, исполненный ликования и трепета, укоряя себя за то, что не спросил имени святой; однако надеялся сделать это в следующем году.
По прошествии года старец снова идет в пустыню, торопясь к той святой. Пройдя довольно по пустыне и обнаружив приметы, указывающие ему место, которое искал, Зосима стал озираться по сторонам и все оглядывать в поисках сладчайшей добычи, подобно опытному ловчему. Когда же удостоверился, что нигде ничего не видно, заплакал и, подняв глаза к небу, стал творить молитву, говоря: "Яви мне, Владыка, сокровище Твое некрадомое, сокрытое Тобою в этой пустыне. Яви мне, молю, ангела во плоти, которого недостоин мир". Так молясь, он оказался в как бы изрытом рекой углублении и увидел в восточной его части ту святую женщину, лежащую мертвой; руки ее были сложены по обычаю, а лик обращен к восходу. Подбежав, он омочил слезами ее стопы, к остальному же ее телу не смел прикоснуться. Довольно часов плакав и прочитав приличествующие времени и обстоятельству псалмы, сотворил молитву погребения и сказал себе: "Не знаю, схоронить останки святой или ей это будет неугодно?" Говоря это, он видит в головах ее начертанную на земле надпись, гласящую: "Здесь схорони, авва Зосима, останки смиреной Марии и прах предай праху, непрестанно вознося молитвы Господу за меня, скончавшуюся по египетскому счислению в месяце Фармуф , по ромейскому в апреле, в ночь страстей Спасителя, по принятии Святых Таин".
Прочитав эту надпись, старец возликовал, узнав имя святой, а также и то, что она, причастившись у Иордана Святых Таин, тотчас очутилась на месте своего отшествия. Путь, который Зосима с большим трудом преодолел за двадцать дней, Мария совершила за один час и сразу отошла к Господу. Славя Бога и окропляя слезами тело Марии, он сказал:
Время, Зосима, свершить то, что велено. Но как, несчастный, ты сможешь вырыть могилу, когда нет у тебя в руках ничего?
Сказав это, он увидел неподалеку обломок дерева, лежащий в пустыне. Подняв его, Зосима начал рыть землю. Но земля была суха и не поддавалась его усилиям, а старец устал и обливался потом.
Испустив из глубины души стон и подняв голову, он видит, что могучий лев стоит у останков святой и лижет стопы ее. Старец при виде льва задрожал от страха, особенно когда вспомнил слова Марии, что никогда она не встречала в пустыне зверя. Осенив себя крестным знамением, он ободрился, уповая на то, что чудесная сила усопшей сохранит его невредимым. Лев же стал ластиться к старцу, выказывая дружелюбие всей повадкой.
Зосима сказал льву:
Зверь, великая заповедала схоронить ее останки, а я не имею сил выкопать могилу; вырой ее когтями, чтобы нам предать земле тело святой!
Тотчас же лев передними своими лапами изрыл яму, достаточную, чтобы схоронить тело. Старец снова окропил ноги святой слезами и, прося ее молиться обо всех, предал тело земле (лев при этом стоял поблизости). Оно было, как и прежде, нагим, одетым только тем лоскутом гиматия, который дал ей Зосима.
После этого оба удалились: лев, подобно овце, отступил во внутреннюю пустыню, а Зосима повернул назад, благословляя Господа нашего Иисуса Христа и воссылая Ему хвалы.
Возвратившись в свой монастырь, он обо всем рассказал монахам и игумену, не скрыв ничего из того, что ему довелось услышать и увидеть, но все с самого начала им передал, так что они дивились величию Господню и со страхом и любовью чтили память святой. А игумен Иоанн нашел в монастыре людей, нуждающихся в исправлении, так что и здесь слово святой не оказалось праздным.
Зосима скончался в этом монастыре почти ста лет от роду.
Монахи из поколения в поколение передавали это предание, пересказывая в назидание всем желающим внимать. Я записал то, что дошло до меня изустно. Другие, быть может, тоже описали жизнь святой и много меня искуснее, хотя ни о чем подобном я не слыхал, а потому, как мог, составил этот рассказ, заботясь более всего об истине. Господь, щедро воздающий тем, кто прибегает к Нему, да вознаградит и читающих, и слушающих, и передавших нам эту повесть и сподобит нас благой части с блаженной Марией Египетской, о которой здесь было сказано, вместе со всеми от века Своими угодниками, почтенными за созерцание и совершение деятельной добродетели. Восславим же и мы Господа, Чье царство вовеки, дабы удостоил и нас в Судный день Своего милосердия во Иисусе Христе, Господе нашем, всяческая слава Которому, честь и вечное поклонение с безначальным Отцом и Пресвятым, Благим и Животворящим Духом ныне и присно и во веки веков. Аминь.
Мария Египетская – это святая пятого века, почитаемая православной, католической церковью и некоторыми протестантскими общинами. День памяти Марии 14 апреля в православной церкви и 3 апреля в католической – так указывает Википедия.
Христиане святую признали преподобной, то есть уподобившейся своей жизнью Христу, и равноапостольной. Житие Марии Египетской, написанное Софронием Иерусалимским, уникально как по своему содержанию, так и по изложению.
Повествование начинается с жизнеописания монаха Зосимы, и совсем не случайно. Зосима был иеромонахом и вел праведную жизнь.
Он пребывал в монастыре в постоянном посте и молитве, и гордость обуяла его. Дьявол находит путь к сердцу каждого человека, стараясь сбить его с толку.
Зосиме казалось, что никого нет выше его, лучше его, праведнее его – бедный не понимал, что тонет в бездне собственной гордости и тщеславия.
Господь, будучи милостивым, решил спасти заблудшего и показать ему того, кто превзошел его праведность и христолюбие.
Зосима направился в Иорданский монастырь. По местной традиции, монахи и послушники отправлялись на первой неделе поста в египетскую пустыню, ту самую, в которой в давние времена искушался сам Христос. Взяв с собой немного еды и питья, пошел и Зосима.
Вдруг на пути предстало нечто, похожее на тень. Испуг охватил инока, и отступил он назад. «Дай мне свой плащ», – услышал Зосима вдруг женский голос. Положив свою верхнюю одежду на расстоянии и отвернувшись, монах ждал. Женщина прикрыла обнаженное тело и предстала Зосиме. Кого же увидел монах?
Женщину, истощенную пребыванием в египетской пустыне и постоянным постом, одухотворенную молитвой настолько, что могла подниматься в небо.
Монах было бросился перед ней на колени, но отшельница остановила его.
Несмотря на все свои подвиги, женщина отнюдь не считала себя великой, напротив, просила Зосиму помолиться о ее грехах.
Здесь следует сделать пояснение: несмотря на то, что Христос разрушил ветхозаветные принципы и сравнял полы перед лицом Господа, старые устои еще были сильны в людях.
Если открыть список святых мужчин и женщин, первых будет больше в два-три раза. Поэтому Зосима, увидев, что Бог превознес женщину превыше его, был поражен. Гордость монаха была сломлена, и с большим усердием стал читать он молитвы, славя великого Бога.
Духовное прозрение Марии
Преподобная Мария Египетская стала блудницей в 12 лет. Долгое время она вела разгульный образ жизни, предаваясь различным развлечениям и соблазнам. Однажды девушка встретилась с группой молодых людей, идущих совершить поклонение святым местам Иерусалима. Она последовала за ними, желая приятно провести время в компании мужчин.
Многие говорят, что эта святая – прообраз Марии Магдалины, тоже блудницы, умывшей ноги Иисуса миром и отеревшей своими волосами. Впоследствии она стала одной из самых ярых проповедниц и верных христианок.
Когда они подошли к храму и стали входить внутрь, блудницу вдруг остановила невиданная ей доселе сила. Несмотря на все старания, девушка не могла проникнуть в церковь.
Сначала это удивило ее, затем разозлило, но спустя время она вдруг осознала свои прошлые ошибки, поняла их и стала с неистовой силой возносить молитвы Богородице, икона с изображением которой оказалась в притворе.
Молитва Марии Египетской длилась несколько часов, вокруг нее собрались люди. Говорят, свет начал исходить от женщины. Наконец, войдя в храм, бывшая грешница припала к святыням. Жизнь блудницы изменилась в корне и никогда уже не будет прежней. Она узрела великую силу Господа и поняла, в чем помогает молитва ему.
Забыв о развлечениях и прошлых интересах, она пошла на исповедь и приняла святое причастие. Здесь многие православные удивятся: как же так, женщина с таким грузом грехов причастилась сразу, без подготовки?
Правила, предусматривающие количество и размер подготовки к принятию Святых Тайн, появились значительно позднее пятого века, до этого человек сам решал, достоин ли он принять причастие. Следует также помнить, что для Бога нет ничего невозможного, ведь первым во врата Рая вошел великий грешник, а в Ад – апостол.
Причастие Марии
Семнадцать долгих лет жила в египетской пустыне святая до встречи с монахом Зосимой. Все это время она непрестанно произносила молитвы.
Пищу и питье помогали добывать животные, которых Преподобная безбоязненно подпускала к себе. Дух был крепок и силен, в чем помогает молитва.
Когда отшельница поведала Зосиме о своей жизни, она слезно просила его в следующий раз принести ей Святые Дары и причастить ее в египетской пустыне.
Как и многие святые, она заранее знала о дате своей смерти, ждала ее и желала в последний раз приобщиться к Животворящей Чаше в этом мире.
Зосима выполнил просьбу святой и причастил ее посреди египетской пустыни. Мария заповедовала ему никому не рассказывать о встрече с ней до ее смерти. Придя в пустыню через год, Зосима обнаружил нетленное тело и записку на песке. Она упокоилась через несколько дней после принятия Святых Тайн от него.
Тело же пролежало на жаре, солнце и ветрах почти год и совершенно не испортилось. Поражаясь чудесам Господа, Зосима стал думать, чем выкопать могилу в песке. В этот момент к нему приблизился огромный лев, но не тронул монаха, а выкопал большую яму.
Сотворив молитву за упокой, Зосима сообщил в монастыре о своей чудесной встрече и записал рассказ. Он и лег в основу жития Преподобной Марии Египетской.
Важно! О жизни этой святой был снят православный полнометражный фильм. Видео с ним есть в свободном доступе в Интернете.
Икона Преподобной – один из удивительнейших образов. Женщина изображена на ней с непокрытой головой и с полуобнаженной грудью.
Присмотревшись, можно заметить, насколько худой была эта святая. Четко видны скуловые кости, ребра, позвоночник.
Удивительна работа иконописца, но это не уродует Преподобную. Лик ее остается одухотворенным и прекрасным.
Взгляд святой обращен вверх, на небо. В пустыне она не имела ни креста, ни икон, ни книг. Так просто и обычно отшельница возносила молитвы Творцу, идущие от самого сердца.
Быть может, они были не совсем книжными и правильными, зато искренними и получали ответ от Бога. Блудница и грешница вознеслась на небеса наравне с апостолами – ближайшими учениками Христа – разве это не чудо?
Молитва Марии Египетской
Служба Преподобной происходит на пятой неделе Великого поста и называется «Марьино стояние». На ней читается канон Андрею Критскому и самой святой, вспоминается ее сильнейшее покаяние и долгие дни в пустыне.
Тропарь преподобной Марии Египетской:
О тебе, мати Мария, известен бысть спасения образ, приимши бо крест, последовала еси ко Христу, и деющи учила еси презирати убо плоть, преходит бо, прилежати же о души, вещи безсмертней. Темже и со Ангелы срадуется, преподобная мати Марие, дух Твой.
Кондак преподобной Марии Египетской:
Блудами первее преисполнена всяческими, Христова невеста днесь покаянием явися, Ангельским жительствам подражающи, демоны Креста оружием погубляет. Сего ради Царствия невеста явилася еси, Мария преславная.
Греха мглы избежавши и покаяния светом озаривши твое сердце, славная, пришла еси ко Христу, Сего Всенепорочную и святую Матерь, Молитвенницу милостивную принесла еси ему. Ото нюду же и прегрешений обрела своих оставление, и со Ангелы присно веселишежеся.
- обращение к Церкви грешников;
- обретение покаяния;
- исцеление от болезней и недугов;
- избавление от блуда, сластолюбия и других соблазнов;
- прибавление сил на молитвы;
- защита от врагов, дурных компаний и мотовства;
- усиление и приумножение веры;
- помощь в отношениях между детьми и родителями;
- исполнение всякого доброго прощения.
При жизни эта святая не совершала явные чудеса. После смерти на мощах непрестанно происходят исцеления и другие события, в которые сложно поверить, не увидев своими глазами.
Иконы Марии Египетской также наделены немалой силой. Если держать их в каждом доме и совершать молитвы, то они с легкостью защитят место от врагов и злых людей, помогут не грешить лишний раз и отрезвят мысли.
Важно! Современный мир полон различных соблазнов, а каждому родителю хочется защитить чадо от бед и невзгод. Желание молодежи веселиться и жить на широкую ногу, а не проводить время в молитвах, понятно, но осознание последствий разгульной жизни зачастую приходит слишком поздно.
В чем помогает Мария Египетская? Молитва ей, как в блуднице в далеком прошлом, наделена огромной мощью и поможет справиться с самым дурным влиянием на ребенка. Для того чтобы помощь шла непрестанно, можно положить фото своего любимого ребенка рядом с иконой.
Полезное видео
Подведем итоги
Однако следует помнить, что молитва – это все-таки не заклинание. Сила ее действия в большинстве случаев зависит от веры человека в нее, а также его внутреннего настроя. Не надо полагаться только на слова перед иконой.
Полезно будет рассказать ребенку о святой, показать икону и помолиться вместе. Разумеется, если он уже попал под дурное влияние общества, сделать это будет нелегко. Однако с помощью святой Марии Египетской и Божественного заступления возможно преодолеть любые трудности. Временные радости земного бытия никогда не заменят вечного блаженства на небесах.
Вконтакте
10219 0
Во всех православных храмах вечером, 29 марта, на утрени, которая относится к четвергу, будет совершатся особенная служба – «Стояние преподобной Марии Египетской». Во время этого богослужения в последний раз в этом году будет прочитан Великий покаянный канон преподобного Андрея Критского, а также житие преподобной Марии Египетской. Мы собрали самые важные факты из жизни святой, а также иконы и фрески, которые находятся на Святой Горе Афон, чтобы проникнуться ее подвигами и поистине ангельскому житию.
1. В двенадцать лет Мария покинула родителей.
2. Более 17 лет предавалась блуду, не брала деньги с мужчин, считая, что весь смысл жизни состоит в утолении плотской похоти.
3. Зарабатывала пряжей.
4. Вместе с паломниками отправилась в Иерусалим, чтобы по пути соблазнить их.
5. Божия сила не позволила блуднице войти в храм, где хранилось Животворящее Древо. Как только она становилась на порог церкви, не могла его переступить. Так было три или четыре раза.
6. Пообещала Богородице, больше не грешить, и увидев Древо Креста Господня, отречься от мира.
7. После молитвы перед иконой Пресвятой Богородицы Мария сумела войти в храм и поклониться святыням.
9. За три медных монеты купила три хлеба и отправилась к реке Иордан.
10. Впервые причастилась Христовых Тайн в храме святого Иоанна Предтечи возле Иордана.
11. Единственным человеком, который увидел Марию после её ухода в пустыню, стал иеромонах Зосима. Во время Великого поста он перешел Иордан. В пустыне повстречал Марию Египетскую, которая рассказала ему о своей жизни.
12. Мария Египетская прожила в пустыне 47 лет, из которых 17 лет прошли в борьбе с помыслами, ее одолевали воспоминания о молодости, проведенной в грехах.
13. Одежды святой истлели. Она была нагой.
14. Питалась окаменелыми хлебами и кореньями.
15. Когда одолевали воспоминания о грехах, преподобная ложилась на землю и молилась.
16. Борясь с помыслами, в эти моменты, словно видела пред собой Пресвятую Богородицу, Которая судила ее.
17. Знала Священное Писание, но никогда его не читала.
18. Тело преподобной Марии Египетской было черно от солнечного зноя, а короткие волосы выгорели и побелели.
19. Имела от Бога дар прозорливости, назвав преподобного Зосиму по имени и указав, что он был пресвитер.
20. Во время молитвы поднималась в воздухе на локоть от земли.
21. Прочитала мысли преподобного Зосимы, который сперва подумал, что она привидение.
22. Попросила Зосиму прийти через год и причастить ее Святых Христовых Таин.
23. Во время этой встречи перекрестив Иордан, прошла по воде. После причастия опять попросила Зосиму прийти через год.
24. Зосима исполнил просьбу святой, и придя через год обнаружил ее мертвой.
25. Святая не умела писать, но песке у ее тела было написано: "Погреби, авва Зосима, на этом месте тело смиренной Марии. Воздай персть персти. Моли Господа за меня, преставльшуюся месяца апреля в первый день, в самую ночь спасительных страданий Христовых, по причащении Божественной Тайной Вечери".
МЕСЯЦА АПРЕЛЯ В 1 ДЕНЬ.
ЖИТИЕ ПРЕПОДОБНОЙ МАТЕРИ НАШЕЙ МАРИИ ЕГИПЕТСКОЙ, НАПИСАННОЕ СОФРОНИЕМ, АРХИЕПИСКОПОМ ИЕРУСАЛИМСКИМ
«Тайну цареву следует хранить, а дела Божии возвещать — это славы достойно». Вот так сказал ангел Товиту после славного прозрения ослепших очей его. Не хранить тайн царевых — пагубно и коварно, а умалчивать о преславных делах Божьих — значит беду приносить душе. Поэтому и я боюсь умолчать о делах Божьих, помня о муках раба того, который получил от господина талант и в землю его зарыл, а дохода от него не получил. Святой рассказ этот слышал я и никак не могу его скрыть. И пусть никто из вас не станет мне не верить, услышав написанное здесь, не подумает, что я возгордился словами этими, поражаясь чуду этому великому. Не стану же я лгать о святых. Если же найдутся такие, кто прочтет эти книги и, возвышенным словам их удивляясь, не захочет им поверить, то пусть смилуется над такими Господь: таковые ведь, думая, что немощен человек, неправдоподобным считают то, что говорим мы о людях. Но уже пора мне начать повествование о вещи предивной, случившейся во времена наши.
Был старец в одном из палестинских монастырей, житием своим и речами украшен и с самого раннего возраста — монашескими обычаями и деяниями и священным саном облечен. Зосимой именовался тот старец. И пусть не подумает кто-либо, что то был Зосима-еретик: этот Зосима был правоверный, всякий пост соблюдал и благие дела творил, и все заповеданное хранил. Никогда не отступал от того, чему учили святые слова, и вставая и ложась, занимаясь каким-либо делом, и пищу вкушая, если можно назвать пищей то, чем он питался, одно лишь дело творил не умолкая — постоянно пел <псалмы>.
С младенческих лет отдан он был в монастырь и 50 лет пробыл в нем. Вот так живя в монастыре, помыслил он, говоря сам себе: «Есть ли монах на свете, могущий явить мне образец жития, которого я не достиг? Может ли муж отыскаться в пустыне лучше меня?» И когда размышлял так старец, предстал перед ним ангел Господень и сказал ему: «О Зосима! Велико подвижничество твое среди людей, но никто же не совершенен. Так узнай же, сколько есть иных способов спасения. Выйди из земли <этой>, как Авраам из дома отца своего, и пойди в монастырь, расположенный на Иордане».
Старец же тотчас покинул монастырь свой и пошел вслед возвестившему. Пришел он, ведомый волей Божьей, в Иорданский монастырь. Постучал в ворота, и поведали игумену. И, войдя, поклонился Зосима по обычаю монашескому. Спросил его игумен: «Откуда ты, брат, и зачем к нам, нищим, пришел?» Отвечал же Зосима: «Откуда пришел — не спрашивай меня, ибо пришел я пользы ради. Слышал я о деяниях ваших великих и достохвальных, способных приводить души к Христу, Богу нашему». Сказал ему игумен: «Один Бог, брат мой, исцеляет человеческий род. Пусть он научит и тебя и нас и наставит тебя на полезные дела». И когда сказал так игумен Зосиме, поклонился Зосима и, помолившись, произнес: «Аминь!» И остался в монастыре.
Видел Зосима старцев, деяниями и делами сияющих, пение их было непрестанно, и все ночи простаивали они на молитве, и в руках их всегда было дело, и псалмы в устах их, а пустых разговоров у них не бывало, заботились же они о том, чтобы мертва была плоть их. Пищей же им служили слова божественные, тело же питали хлебом и водою. Видя это, удивлялся Зосима и следовал им в подвижничестве.
Когда прошло немало времени, приблизились дни святого поста. Ворота монастыря были затворены и не отворялись никогда: безлюдно было то место и труднодоступно и неизвестно простым людям. Был же такой обычай принят в монастыре, ради которого Бог и привел сюда Зосиму. В первую неделю поста служил священник святую литургию, и все причащались святых тайн пречистого тела и крови Господа нашего Иисуса Христа и еды мало вкушали. Потом же, собравшись в церкви, вознося молитвы и преклонив колени, целовали друг друга и игумена и после молитвы открывали ворота монастырские, стройно распевая псалом: «Господь — свет мой и спаситель мой, кого мне бояться? Господь — защитник жизни моей, кого устрашусь?», и далее псалом тот распевая, выходили все, одного или двух братьев оставив, чтобы охраняли они монастырь. Не было в нем ничего, на что покусились бы воры, но не должна церковь оставаться без службы. Каждый из них брал с собою пищу, какую хотел: один — немного хлеба, другой же — немного инжира, иной же — финики, другие же — чечевицу, размоченную в воде, а другие — вообще ничего не несли, только тело свое и рубище, на нем одетое. И когда тело их требовало, то питались былием и травою, росшей в пустыне. И переходили они Иордан и расходились в разные стороны, и не знали друг о друге, как кто из них постится и как подвизается. И если кто видел друга своего, к нему направляющегося, то сворачивал в сторону, и каждый пребывал сам по себе, беспрестанно славословя Богу.
Так проводили они весь пост, в монастырь же возвращались в воскресение, предшествовавшее воскресению Христову, в день, в который празднество Цветное наступает в церкви. Возвращались с плодами подвига своего и осознавая каждый, что совершил он. И никто никого не расспрашивал, как он потрудился. Так было уставлено в монастыре том.
Тогда и Зосима по обычаю монастырскому пришел на Иордан, взяв с собою немного пищи для удовлетворения нужды телесной, и установленную службу совершал, бредя через пустыню. И ел по необходимости, когда тело того требовало, и спал мало, лежа на земле. Чуть свет снова вставал и продолжал свой путь, надеясь, углубившись в пустыню, обрести там хотя бы одного <святого> отца, живущего в ней и постящегося.
И все усиливалось его желание. Когда пробродил он уже восемь дней, остановился он как-то в шестом часу дня и, обратившись на восток, творил обычную молитву. Ежечасно прерывая свой путь ненадолго и отдыхая, пел он <псалмы> и клал поклоны. И когда так стоял и пел, увидел справа от себя словно бы тень, напоминающую человека. Сперва Зосима испугался, думая, что это видение бесовское. И затрепетал, и осенил себя крестным знамением, и, преодолев страх, перестал бояться. Уже кончал он свою молитву, когда, обратившись лицом на юг, поднял взор и увидел, что идет кто-то, нагой и черный с виду от солнечного загара, волосы же на голове его были белы, словно шерсть, и коротки, так что едва достигали шеи. Увидев это, Зосима обрадовался дивному тому видению и направился в ту сторону, где двигалось виденое им, и радовался радостью великой, ибо не видел во все те дни ни человека, ни птицы, ни зверя, ни гада.
Когда же и тот увидел издали Зосиму, то пустился бежать, удаляясь в глубь пустыни. Зосима же, словно забыв свою старость и усталость от пути, поспешал, желая догнать убегающее. Тот же убегал, а этот преследовал. Быстро шел Зосима, но еще быстрее убегавший. И когда приблизился к нему Зосима настолько, что можно уже было расслышать голос, то начал кричать, со слезами обращая к нему такие слова: «Зачем от меня, старца грешного, убегаешь, раб истинного Бога, ради которого в пустыне этой живешь? Подожди меня, грешного, и недостойного, и немощного. Даруй мне, старцу, твою молитву и благословение, как и я, ради Бога, не отторгаю от себя никого и никогда». В то время, когда Зосима говорил так со слезами, идя и говоря при этом, оказались они у русла сухого потока, — не знаю, тек ли поток тот когда-либо.
Когда же дошел до того места убегавший, то поспешно спустился до противоположного склона <русла>, Зосима же, устав, не в силах был больше идти и остановился на другой стороне ложбины и смешал со слезами слезы и рыдание с рыданием. Тогда тело убегавшее возопило громко и сказало ему: «Авва Зосима, не могу, обернувшись, предстать перед лицом твоим: ибо я женщина, нагая и босая, как видишь, и срам тела моего не покрыт. Но все же, если хочешь одарить жену грешную молитвой, то брось мне одеяние, которое носишь, чтобы прикрыла я свою немощь женскую, и тогда обернусь к тебе и молитву приму от тебя». Тогда затрепетал телом Зосима и ужаснулся разумом, услышав, что назвали его по имени, и сказал сам себе: «Она меня по имени не назвала бы, если бы не была прозорлива». И сделал тотчас же, о чем просила его, сняв ризу ветхую и драную, что носил на себе, бросил ей и отвернул лицо свое от нее. Она же, взяв ризу, обернула ею тело и прикрыла с обеих сторон то, что подобало скрыть более, чем другие части тела.
Повернулась она к Зосиме и сказала ему: «Что тебе вздумалось, авва Зосима, повидать грешную жену и чему хочешь у нее научиться, что не поленился такие трудности перенести?» Он же, преклонив колени свои, просил, как подобает, благословения. Так же и она поклонилась ему, и лежали оба на земле, прося благословения друг у друга. И ничего не было слышно произносимого ими, кроме: «Благослови меня». И когда так прошло немало времени, сказала она Зосиме: «Тебе более, чем мне, подобает молитву творить. Ты ведь священническим саном почтен, ты ведь алтарю Божьему многие годы предстоишь и многократно святые дары Господу приносишь». Эти слова привели Зосиму в еще больший страх, и вострепетал старец и покрылся потом, и застонал, и голос его стал прерываться. Обратился он к ней едва слышным голосом: «О мать духовная! Так как ты к Богу более меня приблизилась и в большей мере умертвила себя для всего мирского, то и проявляется тебе дарованный дар: меня по имени зовешь и священником называешь, хотя никогда не видела. Поэтому лучше ты сама благослови меня Господа ради и даруй молитву мне, нуждающемуся в твоей помощи».
Уступив просьбе его, отвечала она старцу: «Благословен Бог, желающий спасения рода человеческого». Зосима же ответствовал: «Аминь». И поднялись оба с земли. Она же спросила старца: «Чего ради ко мне, грешнице, пришел ты, человек Божий? Почему захотел увидеть женщину нагую, всякой добродетели лишенную? Однако благодать Святого Духа наставила тебя, чтобы оказал ты мне одну услугу, на пользу телу моему. Скажи же мне, отче, как христиане живут теперь? Как цари? Как церковь?» Зосима же отвечал, говоря: «Молитвами вашими святыми мир совершенный даровал Бог. И приступи к молитве, старица, и помолись за весь мир Господа ради и за меня грешного, да не останется бесплодным мое хождение по пустыне». Она же ответила ему: «Тебе достойно, авва Зосима, имеющему священнический чин, за мир и за всех молиться, ибо это и поручено тебе. Однако велено нам других слушаться, и сотворю то, что велишь ты».
И сказав так, повернулась она к востоку и, глаза возведя к небу и руки воздев, начала шептать. Слов ее нельзя было разобрать. Поэтому Зосима ничего из той молитвы не уразумел, стоял, как сказал я, трепеща и в землю глядя и ни слова не произнося. Клялся Богом, говоря: «Когда наблюдал я за ней, творящей долгую молитву, то, немного приподнявшись от поклона своего, увидел, что стоит она на воздухе приблизительно на локоть от земли». Тогда же, видев это, Зосима еще более испугался и пал на землю, и покрылся испариной, и ничего не говорил, кроме как: «Господи, помилуй!» Лежа на земле, старец терзаем был сомнением: «А что если приведение это и молитвой искушает меня?» И обернулась к нему женщина, и подняла его с земли и сказала: «Почему, авва Зосима, сомнения одолевают тебя — не привидение ли я? Нет молю тебя, блаженный, пусть будет, человек, известно тебе, что я женщина грешная и крещением ограждена, а не привидение, и есть я земля, и пыль, и прах, все во мне плотское, никогда не мыслю о духовном». И сказав это, осенила крестным знамением и лоб, и глаза, и уста, и грудь, говоря так: «Авва Зосима! Да избавит нас Бог от дьявола, от поношений его, ибо постоянно боремся мы с ним».
Слыша это и видя, упал старец к ногам ее, говоря со слезами: «Заклинаю тебя Христом Богом нашим, родившимся от Девы, во имя которого наготу эту переносишь. Не скрой от меня жития своего, но обо всем поведай мне, чтобы всем стало явным величие Бога. Расскажн мне обо всем, Бога ради. Не похвальбы ради расскажи, а чтобы поведать мне, грешному и недостойному. Верую я Богу моему, с именем которого живешь ты, что того ради и надоумил меня прийти в пустыню эту, чтобы было явлено все о тебе. И нет никакой возможности нашей немощи спорить с предначертаниями Божьими. Если бы Христос наш не пожелал, чтобы узнали о тебе и о подвиге твоем, то и тебя бы не показал и меня не подвигнул бы на такой путь, никогда не хотевшего и не могшего выйти из кельи своей».
И многое другое говорил Зосима, и ответила женщина ему: «Стыжусь я, отец, о постыдных делах моих рассказать. Но раз уже ты наготу тела моего видел, то обнажу перед тобой и дела мои, чтобы ты понял, какой стыд я испытываю и какого срама исполнена душа моя. Не похвальбы ради, как сказал ты, но и сама того не желая, расскажу я о своей жизни. Была я сосудом, избранным дьяволом. Знай же, если я начну рассказывать тебе о жизни своей, то захочешь ты бежать от меня, как бегут от гадюки, ибо невозможно слышать ушам, какое непотребство я творила. Однако говорю, ни о чем не умалчивая, заклиная тебя прежде всего непрестанно молиться за меня, чтобы обрела я милость в день Судный». Когда же старец стал настойчиво со слезами упрашивать ее, начала она рассказ, так говоря.
«Я, господин, рождена была в Египте, и когда были еще живы мои родители и было мне 12 лет, то пренебрегла я их любовью и ушла от них в Александрию. И с тех пор как девичество свое осквернила, стала я безудержно и ненасытно предаваться любодеянию. Стыдно мне вспоминать об этом бесчестии и рассказывать, но так как сейчас поведаю тебе, узнаешь ты о невоздержанности плоти моей. 17 лет и более я так поступала, всем безотказно тело свое предлагая и платы за это не беря. Такова истинная правда. А хотевшим меня одарить — возбраняла. Так придумала я поступать, чтобы многие приходили ко мне задаром и удовлетворяли похоть и вожделение мое. Не подумай, что я была богатой и потому не брала платы: жила я в нищете, хотя немало льна пряла, и была неудержима в своем желании всегда пребывать в грязи и считала жизнью то, что постоянно ублажала вожделение телесное.
Так я и жила и увидела как-то в пору жатвы множество мужчин — ливийцев и египтян, — направляющихся к морю. Спросила я одного из встретившихся мне и сказала ему: “Куда так спешат эти люди идущие?” Он же ответил: “В Иерусалим, на <праздник> Воздвижения святого честного креста, который скоро настанет”. Сказала я ему: “Возьмут ли меня с собою, если вдруг я поеду с ними?” Он же отвечал: “Если есть у тебя деньги на проезд и еда, то никто тебе не воспрепятствует”. Я же сказала ему: “По правде говоря, брат мой, ни денег, ни еды не имею, однако пойду и взойду с ними на корабль, и будут кормить меня, сами того не желая, ибо тело свое отдам им в уплату”. Захотела я, отче, поехать более всего потому, что рассчитывала найти многих усладителей телу моему. Сказала же тебе, отче Зосима, не принуждай меня рассказывать о позоре моем: ведь знает Господь, что сама ужасаюсь, оскверняя тебя и воздух своими словами».
Зосима же, слезами орошая землю, отвечал ей: «Говори, Господа ради, мать моя, говори и не прерывай свой полезный рассказ». Она же к сказанному ранее добавила следующее. «Тот же юноша, услышав бесстыжие слова мои, засмеялся и отошел. Я же, бросив прялку, которую изредка носила с собой, поспешила к морю, куда шел и юноша. И увидела стоящих на берегу моря десять или более молодых мужчин. Я же обрадовалась, увидев, что они развязны с виду и речами и подойдут для удовлетворения моей похоти. Другие же уже на корабль взошли. И по своему обычаю я, подбежав к ним, сказала: “Возьмите меня с собой туда, куда вы идете. Не окажусь я вам бесполезной”, и еще многие слова им сказала, так что всех заставила рассмеяться. Они же, видя мое бесстыдство, взяли меня с собой, ввели на свой корабль, и оттуда начали мы плавание.
Как же я тебе, отче, остальное расскажу? Какой язык произнесет кли какое ухо способно слышать о творимых мною грязных делах в пути и на корабле: даже когда и не хотели они, заставляла я их предаватъся бесстыдным делам любострастным, о которых и можно и нельзя говорить, в которых была я наставница окаянным своим телом. И теперь — поверь мне, отче, — удивляюсь, как стерпело море любодеяние мое, как не разверзла земля пасть свою и живой не свела меня в ад, меня, совратившую столько душ. Но думаю, что на покаяние мое надеялся Бог, не желает ведь он смерти грешникам, но долго и терпеливо ожидает моего обращения к себе.
Так вот с усердием добрались мы до Иерусалима. И сколько дней оставалось до праздника, столько дней я творила свои дела, и еще того хуже. И оказалось мне недостаточно бывших со мной на корабле и в пути, но и других многих горожан и приезжих привлекла к себе и осквернила.
Когда же приблизился светлый праздник Воздвижения честного креста, я, как и прежде, шлялась, уловляя души юных. И увидела рано утром, что все идут в церковь. Пошла и я вместе с идущими. И пришла с ними и вошла в церковный притвор. И когда настал час святого воздвижения <креста>, сказала я сама себе: “Если меня и оттолкнут, то постараюсь — а ну как войду с народом”. Когда же подошла я к дверям церкви, в которой покоится животворящее древо, то с усилием и в отчаянии попыталась я, окаянная, войти в нее. Но едва вступила я на порог дверей церковных, как все беспрепятственно входили внутрь, меня же останавливала некая Божия сила, не давая мне войти: и снова попыталась войти и была далеко отринута от дверей. Одна осталась я стоять в притворе, думая, что все это из-за моей женской слабости. И снова, смешавшись с другими, пробивалась я, работая локтями. Но бесплодно было мое старание: снова, когда несчастная моя нога коснулась порога, всех приняла церковь, никому вход не возбраняя, меня же не приняла. Словно множество воинов было приставлено вход собой заслонить, так и мне препятствовала некая сила Божия, и снова очутилась я в притворе.
Вот так трижды или четырежды мучилась я и старалась, и поэтому, не в силах ни пробиться, ни сносить толчки, отошла и стала в углу паперти церковной. И когда поняла я, что мешает мне увидеть животворящий крест, сновидение снизошло на очи сердца моего, показывая мне, что грязь поступков моих препятствует мне войти. И начала я плакать, и рыдать, и бить себя в грудь, и вздыхать из глубины сердца, проливая слезы. Плача на том месте, где стояла, взглянула я перед собой и увидела икону пречистой Богородицы, и обратилась к ней: “Дева Владычица, родившая во плоти Бога Слова, знаю я, что не подобает и непристойно мне, скверной и блуднице, взирать на честную икону твою, Приснодевы, ибо душа и тело мое нечистые и скверные. И по заслугам мне, блуднице, быть ненавидимой и мерзкой перед честной твоей иконой. Но, однако (так как слышала я, что Бог принял облик человеческий того ради, чтобы «призвать грешников к покаянию»), помоги мне одинокой, не имеющей никакой помощи: повели, чтобы было мне разрешено войти в церковь, не запрети мне увидеть древо, на котором был распят во плоти Бог, “отдавший кровь свою за мое избавление”. Сделай так, Владычица, чтобы открылись передо мной двери для поклонения святому кресту. И будь ты за меня надежной поручителъницей перед рожденным из тебя в том, что уже никогда плоти моей не оскверню плотской скверной. Но когда увижу древо креста Сына твоего, отрекусь от мира этого и тотчас уйду, куда наставишь меня пойти, став поручительницей моей”.
И когда сказала я это, то, словно бы некую весть получив, ощутила, как разгорается во мне вера, и с надеждой на милосердную Богородицу шагнула с места того, на котором стояла, молясь. И направилась снова в церковь, смешавшись с входящими, и уже не было никого, кто оттолкнул бы меня, никого, кто бы помешал мне войти в церковь. Охватил меня трепет и ужас, и поклонилась я, вся дрожа. Потом дошла я до дверей, прежде для меня закрытых, и без труда вошла внутрь. И сподобилась увидеть честной животворящий крест и познала тайну Божию и то, как готов Он принять кающегося, упала на землю и поцеловала святое древо, и вышла, ибо хотела быть подле поручительницы моей.
Пришла я на то место, на котором клятва моя как бы была запечатлена, и, колени преклонив перед иконой пресвятой Богородицы девы, обратилась к ней с такими словами: “Ты, Богородица Владычица, благословенная госпожа моя! Твое ко мне человеколюбие в том, что не показались тебе отвратительными мольбы мои, недостойной. Увидела я воистину твою славу, не презрела меня, блудницу. Слава Богу, через тебя принимающего покаяние грешных! О чем еще могу я, грешница, подумать, о чем сказать? Настало уже время, Владычица, свершить мне обещанное и поручение твое принять. И теперь повели мне и напутствуй меня. С этих пор будь мне наставницей к спасению, ведя на путь спасения”. Едва произнесла я эти слова, как услышала голос, доносящийся издали: “Если Иордан перейдешь, то обретешь полный покой”. Я же, тот глас услышав и поверив, что ко мне обращен был тот глас, заплакала, запричитала и возопила к Богородице: “Госпожа Богородица, не оставь меня!”
И так, рыдая, вышла из притвора церковного и быстро пошла. Увидел меня, идущую, некто и подал мне три медяка, сказав: “Возьми, мать моя!” Я же, взяв их, купила три хлебца и спросила продававшего хлеб: “Человек, скажи, где дорога на Иордан?” Узнав дорогу в ту сторону, вышла <из города> и быстро пошла по дороге, плача, и в пути провела весь день. Был уже второй час дня, когда увидела крест и уже на заходе солнца дошла до церкви святого Иоанна Крестителя близ Иордана. И поклонившись церкви, спустилась к Иордану и, омыв лицо и руки святой водой, причастилась пречистых и животворящих тайн в церкви Предтечи, и съела половинку хлебца, и испила воды из Иордана, и ту ночь проспала на земле. Наутра же, найдя ладью, переехала на другой берег Иордана и снова помолилась Богородице-наставнице: “Научи меня, Госпожа, как тебе самой будет угодно”. И пошла в эту пустыню. И с тех пор и до сегодняшнего дня “удалилась, скитаясь в этой пустыне, надеясь на Бога, спасающего меня от волнений душевных и бурь, меня, обратившуюся к нему”».
Сказал же ей Зосима: «Сколько же лет прошло с тех пор, как ты в пустыню эту пришла?» Она же отвечала: «Думаю, что 47 лет минуло, как вышла я из Святого города». Спросил Зосима ее: «Что же нашла и что находишь в пищу себе, о госпожа моя?» Она же отвечала: «Два с половиной хлебца принесла я с той стороны Иордана, которые понемногу зачерствели и высохли, и понемногу вкушала от них, находясь здесь многие годы». Сказал же Зосима: «Как же не болея пробыла ты столько лет, никаких невзгод не испытав от внезапной перемены жизни своей?» Она же отвечала: «Меня теперъ спрашиваешь ты, отче Зосима, но если я вспомню о всех тех напастях, которые перенесла, и мыслях, которые ввергали меня в соблазны, то боюсь, что снова ими же осквернена буду». Сказал Зосима: «Госпожа моя! Ничего не утаи, молю тебя, ничего не скрой от меня, и раз уж начала, то обо всем и поведай».
Она же сказала ему: «Поверь мне, авва Зосима, 16 лет пробыла я в этой пустыне, словно со зверями лютыми борясь со своими помыслами. Когда стала эту пищу употреблять, то хотелось мне мяса и рыбы, как бывало в Египте. Хотелось мне вина, любимого мною, много ведь пила вина, когда жила в миру. Здесь же и воды не могла напиться и приходила в ярость, не в силах терпеть лишения. Одолевали меня страстные желания петь разгульные песни — влекло меня к песням бесовским, к которым привыкла в миру. Но затем, прослезившись, в порыве благочестия била себя в грудь и вспоминала обеты, которые дала, входя в эту пустыню, и мысли, с которыми обращалась к иконе святой Богородицы, поручительницы моей. И жаловалась ей и молила ее отогнать от меня помыслы, иссушившие окаянную мою душу. Когда же я долго плакала и в рвении била себя в грудь, тогда вдруг виделся мне повсюду свет, меня озаряющий, и бурю сменяла тишина великая. И как тебе, авва, расскажу о помышлениях моих, побуждавших меня к любодеянию? Огонь разгорался в моем окаянном сердце и всю меня распалял и порождал во мне плотские желания. Но едва такие мысли приходили ко мне, тут же бросалась я на землю и заливалась слезами, думая, что сама поручительница моя стоит рядом и истязает меня за то, что преступила я обеты, и за проступок этот обрекает на страдания. И не вставала бы я с земли, если бы пришлось, и день и ночь, пока не озарял меня блаженный свет и отгонял все мерзости. И постоянно душу свою перед поручительницей моей очищала, прося у нее помощи в постигшей меня беде. Была же она моей помощницей и побуждала меня к покаянию. И так провела я 16 лет, претерпевая бесчисленные беды. С тех пор и доныне помощница та всегда помогает мне».
Сказал же ей Зосима: «А не нуждалась ли ты в пище и одежде?» Она же отвечала: «Когда хлебцы те кончились за 16 лет, как уже говорила я тебе, питалась я растениями и травами, и прочим, что находила в пустыне этой. Одеяния мои, в которых я перешла Иордан, изодрались и истлели. Многие тяготы претерпела я от холода и от зноя, солнцем опаляема и в морозы замерзая и дрожа. Поэтому не раз, упав на землю, лежала я, бесчувственная и неподвижная, многократно борясь с различными напастями, бедами и помыслами. И с тех пор и до нынешнего дня сила Божья разными путями хранила грешную душу мою и мое тело. И только думаю я: от какого зла избавил меня Господь, ибо имею я пищу неистощимую, надежду на спасение мое, питаюсь и одеваюсь словом Божьим, все в себе содержащим, ибо “не хлебом же единым жив будет человек”, и “если не имею покрова, то камнем оденусь”, ибо совлекла с себя греховные одежды».
Услышав, что употребляет она слова книжные — от Моисея, от Иова и от псалмов, — спросил ее Зосима: «Не училась ли ты, госпожа моя, грамоте и псалмам?» Она же, услышав это, улыбнулась и отвечала ему: «Поверь мне, отче, не видела я ни одного человека, с тех пор как перешла Иордан, только твое лицо вижу сегодня, не видела ни зверя, ни какого-либо живого существа. Грамоте же никогда я не училась, и не слышала никогда ни поющего, ни читающего. Но слово Божье живое наставляет человека уму-разуму. На этом я и окончу свой рассказ. И теперь заклинаю тебя воплощением слова Божьего: молись за меня, блудницу, Господа ради».
Когда сказала она так и речь свою закончила, хотела снова поклониться старцу, но старец со слезами возопил: «Благословен Бог, творящий великое, и страшное, и дивное, славное и несказуемое, чему нет числа! Благословен Бог, показавший мне, сколько дарует он боящимся его! Поистине, Господи, не оставляешь ты, боящихся тебя!» И хотел снова ей поклониться. Она же, ухватив старца, не дала ему поклониться и сказала: «Все, о чем слышал ты, отче, заклинаю тебя Иисусом Христом, Богом нашим, никому не рассказывать до тех пор, пока Бог не возьмет меня от земли. Ныне же иди с миром и на следующий год снова увидишь меня. Сделай же, Господа ради, то, о чем тебя попрошу: в пост будущего года не переходи через Иордан, как это в обычае вашего монастыря». Удивился Зосима, что сказала она ему об уставлении монастырском, но ничего другого не произнес, только: «Слава Богу, многое дающему любящим его». Она же продолжала: «Оставайся же, как сказала я тебе, отец Зосима, в монастыре. И когда захочешь ты из него выйти, то не сможешь этого сделать. В святой же Великий четверг, в день тайной вечери, вложи в святой сосуд от животворящего тела и крови Христа, Бога нашего, и принеси мне. И подожди меня на том берегу Иордана, который ближе к селениям, чтобы могла я прийти и причаститься святых таинств. С тех пор как причастилась в церкви Предтечи и перешла Иордан, доселе я не приобщалась и теперь хочу причаститься. Поэтому прошу тебя, не ослушайся слов моих, а принеси от Божьей животворящей тайны в тот час, когда Господь учеников Божьих на вечере причастниками сотворил. Иоанну же, игумену монастыря, в котором ты подвизаешься, скажи: “Следи за собой и стадом своим”: в совершаемых вами делах есть и такие, что требуют исправления. Но не хочу, чтобы ты сказал ему об этом сейчас, но лишь когда повелит Господь». Сказав это, старцу промолвив: «Молись за меня», она снова удалилась в глубь пустыни. Зосима поклонился и поцеловал то место, на котором стояли ноги ее, воздал хвалу и славу Богу и возвратился, хваля и прославляя Христа, Бога нашего. Пройдя через пустыню, пришел он в монастырь в тот же день, когда возвращались и другие монахи.
В этом году он обо всем умолчал, не смея никому рассказать о том, что видел, и в душе молил Бога еще раз показать ему желанное. Печалился он и тяготился продолжительностью года, желая, чтобы минул он как один день. Когда же настало время первой недели Великого поста и по обычаю монастырскому все прочие монахи вышли <из монастыря> с песнопениями, слег Зосима в горячке и остался в монастыре. Вспомнил он, что сказала ему преподобная: «Захочешь ты выйти и невозможно тебе будет». И через несколько дней выздоровел от недуга. И пребывал в монастыре.
Когда же возвратились монахи, и настал день тайной вечери, сделал Зосима, что было повелено ему — положил в небольшую чашку святого тела и крови Христа, Бога нашего. Положил на блюдо немного инжира и фиников и немного чечевицы моченой. И поздним вечером пошел и уселся на берегу Иордана, ожидая преподобную. Но святой все не было; Зосима же подремывал, однако пристально вглядывался в сторону пустыни, мечтая увидеть желаемое. И сказал сам себе старец: «А что если прегрешения мои препятствуют ей прийти, или же пришла она и, меня не найдя, возвратилась?» Говорил он так, вздыхая, и прослезился, и, глаза свои возведя на небо, молил Бога со словами: «Не лиши меня, Владыка, <возможности> снова увидеть ее, чтобы не ушел я отсюда ни с чем, укоряя себя за свои прегрешения». Пока он так молился со слезами, другая мысль пришла ему на ум, и сказал он себе: «Что же будет, если придет она, а ладьи не окажется, чтобы переплыть Иордан и прийти ко мне, недостойному? Увы мне, кто же меня и вправду лишил такого блага?»
И снова обратилась к старцу: «Еще, авва Зосима, и другое мое желание исполни. Иди сейчас в монастырь свой с миром, Богом хранимый, а на следующий год приходи на тот поток, где прежде с тобой беседовали, приди же, Господа ради, приди и снова увидишь меня, как хочет того Господь». Он же отвечал ей: «Если было бы возможно мне вслед за тобой ходить и постоянно видеть честное твое лицо!» И снова обратился к ней: «Исполни одну просьбу старца и вкуси немного пищи, которую я принес тебе». И, сказав это, показал ей принесенное блюдо. Она же концом пальца прикоснулась и взяла три зерна <чечевицы>. И сказала: «Достаточно этого для благодати духовной, которая хранит чистое естество души», И снова сказала старцу: «Молись за меня, Господа ради, молись и всегда вспоминай о греховности моей». Он же поклонился ей до земли. И попросил ее помолиться о церкви, и о царе, и о себе самом. Помолившись со слезами, она возвратилась назад. Старец же стенал и рыдал, но не смел удерживать неудержимую. Она же, снова осенив знамением Иордан, перешла его по верху воды, как уже говорилось. Старец же возвратился с радостью и страхом одержим, коря себя и печалясь о том, что не узнал имени преподобной, но надеялся узнать его на следующий год.
Когда же минул год, пришел Зосима снова в пустыню, как было в обычае, и поспешил увидеть предивное. Бродя по пустыне, увидел он приметы того самого разыскиваемого им места, и стал озираться направо и налево, словно искусный охотник, ищущий, где бы уловить желаемую добычу. Когда же нигде ничего не увидел, то начал причитать и плакать, и глаза возвел к небу, молясь со слезами и говоря: «Покажи мне, Владыка, сокровище некрадомое, которое скрыл ты, Господи, в пустыне этой. Покажи, молю тебя, ангела во плоти, которого не достоин весь мир». И так плача и молясь, дошел до того потока и стал на берегу. И увидел на восточной его стороне преподобную, лежащую мертвой, и руки ее связаны были, как подобает, и к востоку обращено было лицо. Он же, подбежав, слезами умыл божественные ее ноги, не смея и прикоснуться к ее телу.
Долго плакал он и пел псалмы, подобающие этому случаю, и сотворил молитву погребальную. И сказал сам себе: «Подобает ли тело преподобной предать погребению, вдруг как это неугодно ей будет?» И пока он так размышлял, обнаружил, что в изголовье ее было начертано на земле: «Погреби, авва Зосима, тело убогой Марии на этом месте, верни прах праху, а за меня Господа ради молись. — Умерла же она месяца марта по-египетски, а по-римски — первого апреля, в самую нощь муки Спасителя после причащения от Божьей тайной вечери». Прочитав эту запись, старец прежде всего задумался: кто же написал это? Она же говорила, что не знала грамоты. Однако обрадовался он, что узнал имя преподобной. Понял он также, что когда на Иордане причастилась она пречистых тайн, то за один час преодолела весь путь и отошла к Господу.
Прославил Бога старец и, орошая слезами землю и тело, говорил: «Несчастный Зосима! Уже настало время свершить, что повелено, но как тебе копать, не имея ничего в руках?» Сказав это, заметил он небольшой обломок деревца, валявшийся неподалеку. И, взяв его, начал копать. Но сухая земля не поддавалась трудившемуся старцу, он вспотел, копая, но ничего не мог сделать. Глубоко вздохнул он и, оглякувшись, увидел огромного льва, стоящего над телом преподобнойМарии и лижущего ее ноги. Затрепетал Зосима, испугавшись зверя. Затем, однако, успокоился, вспомнив, как говорила ему преподобная, что никогда не видела ни единого зверя. Осенив себя крестным знамением, Зосима обрел надежду, что благодаря силам, исходящим от лежащей, останется он невредим. Лев же изъявлял приязнь к старцу, только что не целуя его. Зосима тогда сказал льву: «О зверь! Так как великая эта жена велела мне похоронить тело свое, а я стар и не могу копать, ибо нет у меня мотыги и очень далеко мне за ней идти, но покопай ты когтями своими, и предадим земле тело преподобной». Лев же, услышав эти слова, передними лапами выкопал ровик, достаточный, чтобы можно было прикрыть землей тело преподобной.
Похоронил ее старец, слезами омочив тело ее, и много просил ее, чтобы она за всех молилась, и засыпал землею тело ее нагое, ничем другим не прикрытое, кроме той ризы разодранной, которую когда-то бросил ей Зосима. И тогда разошлись оба: лев в пустыню побрел словно овца, Зосима же возвратился в монастырь, славя и хваля Христа, Бога нашего. И, придя в монастырь, рассказал всей братии, что видел и что услышал от нее, ничего от них не утаив. Удивлялись монахи, слыша о величии Божьем, и со страхом и любовью поминали преподобную Марию. Иоанн же игумен обнаружил в монастыре то, что требовало исправления, как сказала преподобная. Умер же Зосима в том монастыре едва ли не ста лет.
Оставшиеся же там монахи без записанного предания рассказывали обо всем на пользу слушающим. Я же, устный рассказ этот услышав, передал его письму и не ведаю, чтобы кто-то другой написал житие преподобной лучше, чем я, — о таковых мне не приходит на ум — однако я как смог, так и написал. Бог, творящий великие чудеса и даруя великие дары приходящим к нему, пусть ниспошлет благодеяние читающим его и слушающим и повелевшему записать повесть эту, чтобы сподобиться хотя бы части достоинств этой блаженной Марии, о которой рассказ этот, со всеми угождавшими Богу во все времена видом своим и делами. Воздадим же и мы славу Богу, царю вечному, чтобы и нас сподобил милость обрести в день судный. Христу и Спасу нашему, Господу нашему подобает вся слава, честь и поклонение.
Дева
