Джон Стюарт Милль родился 20 мая 1806 г. в Лондоне, в районе Пентонвилль. Его отец, Джеймс Милль, был выдающимся историком, философом и экономистом. Мать мальчика звали Гэрриет Бёрроу. Следуя наставлениям социальных реформаторов, Иеремии Бентама и Френсиса Плейса, отец все свои силы направляет на воспитание сына. Джона намеренно ограждают от всяческого общения со своими сверстниками. Всё дело в том, что отец, ярый последователь Иеремии Бентама, стремился вырастить гения, который продолжит дело утилитаризма после Бентама и его самого. Милль-младший действительно был очень умным мальчиком. Ещё в возрасте трёх лет ему дают уроки греческого языка, и к восьми он уже читает басни Эзопа, «Анабасис» Ксенофонта и труды Геродота. Он также знакомиться с трудами Лукиана, Диогена Лаэртского, Изократа и шестью диалогами Платона. Джону преподают арифметику и читают расширенный курс истории. В восьмилетнем возрасте Милль-младший изучает латынь, эвклидову геометрию и алгебру, и уже вполне способен самостоятельно обучать своих младших братьев и сестёр. Взявшись за работы известных греческих и латинских авторов, Джон свободно читает труды Платона и Демосфена в оригинале.

Отец полагал, что сыну будет полезно изучать поэзию и самостоятельно писать стихи. Самой ранней пробой пера Джона стало продолжение «Иллиады». В свободное от учёбы время мальчик зачитывается популярными в то время романами «Дон Кихот» и «Робинзон Крузо». В двенадцать лет он изучает схоластическую логику, руководствуясь оригинальными трудами Аристотеля. Ещё через год Джон знакомится с политической экономией. Вместе с отцом, он изучает работы Адама Смита и Дэвида Рикардо, дорабатывая их классический взгляд на факторы производства. Благодаря ежедневным занятиям с сыном, Джеймс Милль в 1821 г. заканчивает работу над «Элементами политической экономии». Когда мальчику исполняется четырнадцать, его на целый год отправляют во Францию, в семью Самуэля Бентама, брата Иеремии Бентама. Красивые горные пейзажи и живая натура французов пришлись Джону по душе. Однако об учёбе он не забывает, и всю зиму посвящает урокам химии, зоологии и логики в Монпелье. В Париже он останавливается в доме Жана-Баптиста Сея, друга своего отца. Во время своего пребывания там, Милль знакомится со многими ведущими представителями либеральной партии и выдающимися личностями, в том числе и с Генри Сен-Саймоном.

Однако столь усиленные, чрезмерные занятия нанесли значительный ущерб душевному здоровью мальчика. В 20 лет он переживает серьёзный нервный срыв. Но, во многом благодаря увлечению «Мемуарами Жана-Франсуа Мармонтеля» и поэзей Уильяма Вордсвота, депрессия вскоре отступает. В начале 1820-х г.г. мальчик встречает Августина Конта, основателя позитивизма и социологии, с которым долгое время будет вести переписку. Позитивная философия Конта способствует полному отвержению бентамизма Миллем, а позже – и отрицанию англиканских религиозных принципов. Следствием этого является отказ Джона от поступления в Оксфорд или Кембридж. Вместо этого, Милль-младший работает с отцом в Ост-Индийской компании, на которую будет трудиться до 1858 г. В 1865-1868 г.г. он будет почётным ректором Сент-Эндрюсского университета. В это же время он является членом Парламента по округам Сити и Вестминстер, активно выступая за ослабления гнёта на Ирландию. В 1866 г. Милль возглавляет в Парламенте борьбу за права женщин. Однако его заслуги как политического деятеля этим не ограничиваются: он также усердно трудится над социальными реформами, выступая за создание профсоюзов и сельскохозяйственных кооперативов.

Научные труды

Трактат Милля «О свободе» касается природы и предела власти, которую общество может оправданно иметь над индивидуумом. Одним из самых значимых достижений Милля было предложение теории принципов причинения вреда, которая утверждает, что человек имеет право действовать сообразно своим желаниям, до тех пор, пока это не причиняет вреда окружающим. Он также утверждает, что свободный дискурс является необходимым условием интеллектуального и социального прогресса. Согласно Миллю, высказывать ложные мнения позволительно в двух случаях. В первом случае, человек охотнее откажется от своего ложного мнения в том случае, если будет вовлечён в процесс обмена идеями. Во втором же, если человека заставлять пересматривать и заново подтверждать свои убеждения в процессе дебатов, это поможет избежать превращения ложных мнений в убеждение.

Важным вопросом Милль считал положение женщин в обществе, а потому много усилий прилагал для расширения их прав. Его деятельность смело можно назвать одним из самых ранних примеров феминизма. В своей статье «Порабощение женщин» он рассуждает о роли женщине в браке и о необходимых в ней изменениях. По Миллю, утверждению женщины как полноценного члена общества мешают три фактора: социальная и половая конституция, образование и замужество. Эта статья является одной из первых феминистических работ, написанных автором мужского пола. По мнению Милля, угнетение женщин является пережитком прошлого и в значительной мере задерживает прогресс человечества.

В своём труде «Утилитаризм» Милль формулирует свой знаменитый «принцип величайшего счастья», согласно которому, в пределах разумности, человек всегда должен действовать так, чтобы принести как можно большее счастье как можно большему кругу людей. Главным вкладом Милля в теорию утилитаризма являются доводы в пользу разделения удовольствий по качественным признакам. Взгляды его отличаются от идей Бентама в том, что последний считал все формы счастья одинаковыми, в то время как Милль утверждал, что интеллектуальные и моральные удовольствия стоят выше физических форм радостей. Согласно Миллю, счастье обладает большей ценностью, чем удовлетворение. Подтверждением разницы между счастьем высшим и низшим он называет то, что люди, испытавшие обе его формы, склоняются к предпочтению одной формы другой.

Милль полагал, что соединение психических событий приводит к появлению совершенно новых интеллектуальных продуктов, ничем не напоминающих исходные элементы опыта, - представление, получившее название "ментальная химия".

Милль Джон Стюарт

Джон Стюарт Милль родился 20 мая 1806 г. в Лондоне в семье известного экономиста и философа Джеймса Милля Будущий ученый получил домашнее образование, в процессе которого смог по большей части самостоятельно развить многочисленные природные способности. По окончании образования он активно включился в политическую жизнь своей страны, став членом палаты общин. В 1844 г. Милль познакомился с основателем позитивизма Огюстом Контом и увлекся его идеями. Все основные положения контовской системы Милль заимствовал и развил в своем главном труде «Система логики». Отец Милля был также и известным психологом, чей труд «Анализ феноменов человеческого ума» (1829) в свое время приобрел широкую известность. В этой работе Милль-старший следовал в определенной степени механицизму и ассоцианизму Он представлял сознание как своего рода машину, не имеющую врожденных структур и содержаний. Именно эту идею и развил впоследствии Милль-сын. Джеймс Милль был сторонником так называемой ментальной философии (как тогда называлась психология) и считал, что методы метафизики не могут дать достоверного познания. Милль-отец предложил использовать в психологии метод естественных наук. Это предложение вполне соответствовало общему духу позитивизма, по причине чего Милль-сын поддержал предложение отца. Однако между позициями двух мыслителей существует расхождение, а именно: отец представлял себе психологию как «интеллигибельную (умопостигаемую) физику», которая может быть построена по принципам общей физики и может объяснять с их помощью процесс познания. Сын же представлял себе психологию как «ментальную химию», основанную на принципах общей химии и более занимающуюся не познанием, а собственно устройством мозга и его функциями. Милль-сын предполагал в своей ментальной химии расчленить сознание человека на части вплоть до первоначальных, исходных элементов, а затем сравнить их с соответствующими химическими элементами при помощи процедур, аналогичных применяемым в химии Аналогия с химией, как считал Милль, позволит объяснить возможность появления продуктов ума, ничем не напоминающих свои исходные чувственные компоненты (нечто подобное химическим реакциям, сопровождающимся освобождением новых химических веществ). Синтез новых компонентов дает не просто новые, а качественно новые результаты, что для познания психических явлений чрезвычайно важно. При помощи подобных ассоциаций психических и химических процессов можно объяснить, например, почему совокупность многообразных человеческих ощущений воспринимается в виде простого и единого ощущения (например как вкус лимона: совокупность желтого цвета, специфической формы, сока и кислоты, вызывающей спазм и слюнотечение в ротовой полости). Подобные явления обусловлены сложными стимулами, каким-то необъяснимым образом синтезирующими свои следствия в одно ощущение. Милль и его коллеги предполагали, что разложение названных единых ощущений на составляющие первичные элементы поможет наконец раскрыть тайну психики. Эти первичные «атомы», складываясь в самые разнообразные комбинации, образуют то, что мы называем сознанием и психической деятельностью мозга Ученые намеревались отыскать и научно определить каждый из возможных «атомов» и составить из них своего рода таблицу, которая бы по своей структуре напоминала таблицу химических элементов. Рассматривая таким образом все проявления человеческого мышления и психики как совокупность атомарных процессов, Милль пришел к психологизму во всех своих воззрениях. Это неудивительно, ведь любая из наук, будь то науки гуманитарные или естественные, коренится в способности человека к мышлению и познанию. Поэтому все выработанное человечеством знание: и существующее на сей день, и то, которое еще только будет создано в будущем, согласно концепции Милля, представляет собой не что иное, как эффекты действия психологических законов Механизм, при помощи которого множество различных по природе ощущений соединяются в единое, был назвал ассоциацией. Исходя из нее, Милль пытался трактовать все феномены человеческого бытия, мышление людей, а также разрешать различные проблемы. После выхода в свет работы «Система логики» творчество Мил-ля и его идеи стали известны по всей Европе. Теория научного исследования, предложенная в этом труде, оказала значительное влияние на целый ряд наук. В этой книге Милль сделал важный для психологии шаг, рассмотрев познавательную работу разума не как следствие закона ассоциации идей, а как следствие особого устройства логического мышления, в основе которого лежит некая структура, или каркас, в соответствии с которыми образуется знание. Эти структуры надиндивидуальны, т.е. являются общими для всех людей и представляют собой достояние рода. При помощи логического каркаса регулируются процессы познания, которые представляют собой накопление индивидуальных содержаний поверх надындивидуальных схем. Вся система психологических явлений в ее генетическом аспекте оказывается уподобленной формальной логике с ее совокупностью правил построения суждений и выведения умозаключений. Подобное объяснение в истории психологии было осуществлено впервые, т.к. до сих пор сама логика объяснялась, преимущественно исходя из субъективно-психологических особенностей человека. Такой подход оказался более плодотворным и был позднее развит последователями и коллегами Милля, в частности Гельмгольцем и Сеченовым. Логика, благодаря учению Милля, отныне перестала рассматриваться исключительно как одна из философских дисциплин и стала интересовать ученых как проблема реализации логического вообще в субъективном пространстве индивида. Исходя из первенства логического с его законами по отношению к знанию и идейному миру, существующему в мышлении каждого человека, предположение о существовании доопытного знания было опровергнуто. Все знание, которое имеет человек, по Миллю, получено им исключительно из опыта. Поэтому вся психология должна переключиться с попыток отыскать априорные (доопытные) структуры знания на прояснение результатов опыта. В доказательство этого требования Милль приводит следующие аргументы: прежде всего, в мышлении каждого человека существуют определенные законы, которые отличаются от законов развития материального мира. Единственное сходство этих законов - их повторяемость, наличие причинности и возможность выявления из опыта. Эта совокупность законов нуждается в изучении особой наукой, как обозначает ее Милль, «наукой об уме». Этой наукой и должна была стать психология как отрасль знания, позволяющая исследовать роль психики как особой детерминанты жизнедеятельности человека. Провозгласив «науку об уме» специфической отраслью знания, Милль тем самым резко отграничил все психическое от материального, все процессы, протекающие в психике, от материальных процессов. Их отличает не только сущность (субстанция материального не есть субстанция духовного), но и возможность познавания. Ведь логическое, как считает психолог, принципиально не может быть выведено из физиологического устройства мозга и нервной системы. Следовательно, недопустимо отыскивать законы психического в физическом, но только путем наблюдения за психическими явлениями индивида в их естественной последовательности. Наиболее адекватным путем изучения при этом Милль называет самонаблюдение и самоанализ. С их помощью ученый сможет уловить закономерности психической жизни и зафиксировать их через вербализацию. В течение всей жизни Милль активно участвовал в общественно-политической жизни страны. В 1858 г. он отошел от активной деятельности в связи со смертью своей жены. Но через пару лет снова окунулся в политическую жизнь и даже был избран членом британского парламента. Свободное время Джон Стюарт Милль проводил во французском городе Авиньоне, где и умер 8 мая 1873 г. Взгляды Джона Стюарта Милля оказали существенное влияние на первых теоретиков западноевропейской экспериментальной психологии, в частности на Вильгельма Вундта, который продолжил развитие тезиса Милля о том, что психология должна представлять собой науку, использующую наблюдение и эксперимент для изучения законов, внутренне присущих сознанию человека.

Главным идеологом либерального реформизма выступил ученик и последователь Рикардо, последний крупный представитель клас­сической школы Джои Стюарт Милль (1806-1873).

Джеймс Милль дал сыну блестящее образование, которое поз­волило Миллю-младшему проявить свои уникальные способности

4 Рассел Б. История западной философии. Н.: Издательство Новосибир­ского университета, 1997. С 712-713.

Во многих сферах. Творчество Дж.Ст. Милля оставило заметный след в целом ряде отраслей знания - в логике {«Система логики», 1843), философии {«Утилитаризм», 1863), политологии («0свободе», 1859), политической экономии. К этому надо добавить успешную 35-лет­нюю карьеру чиновника и несколько лет членства в британском пар­ламенте.

Основные экономические сочинения Дж.Ст. Милля: «Очерки по некоторым нерешенным проблемам политической экономии» (1844) и «Принципы политической экономии с некоторыми ее приложениями к социальной философии» (1848) - книга, семь раз переиздававшаяся при жизни автора и служившая общепризнанным учебником политичес­кой экономии почти до конца XIX в. 5

В «Принципах...» Милль попытался обобщить теоретическое на­следие классической школы в духе рикардианской традиции и одно­временно отреагировать на то новое в экономике и идеологии, с чем пришлось столкнуться уже самому автору. Его интерпретация клас­сической политэкономии содержала немало новых моментов, отно­шение которых к рикардианству и позднейшим тенденциям в эконо­мической мысли до сих пор остается предметом дискуссий. Однако главная особенность и важнейший источник оригинальности Мил-ля-экономиста заключаются в том, что экономику вообще и ее ри-кардианское толкование в частности он рассматривал в широком об­щественном контексте. Закономерным следствием такого подхода были и его либерально-реформистские идеологические установки.

Свою социально-экономическую программу Милль строил, опи­раясь на комбинацию принципов, почерпнутых из классической по­литической экономии и бентамовского утилитаризма, и переосмыс­ливая эти принципы на основе собственных методологических под­ходов. У классиков он заимствовал понимание труда как источника богатства в сочетании с приверженностью крынку и конкуренции, у Бентама - индивидуализм в сочетании с установкой на благосостоя­ние для максимального числа людей. Ключевая теоретико-методо­логическая новация самого Милля состояла в разграничении законов производства и законов распределения.

«Законы иусловия производства богатства имеют характер истин, свойственный естественным наукам. В них нет ничего, зависящего от воли, ничего такого, что можно было бы изменить... Нравится это лю­дям или нет, но удвоенное количество труда не взрастит на данной пло­щади урожай в удвоенном количестве, если в процессах возделывания

5 Милль Дж.Ст. Основы политической экономии. Т. 1-3. М.: Прогресс, 1980-1981.

земли не произойдет неких улучшений. Нравится это людям или нет, но непроизводительный расход отдельных лиц будет pro tanto (пропорцио­нально, соответственно) вести к обеднению общества, и только произ­водительный расход отдельных лиц обогатит общество. Мнения или желания, которые могут существовать по этим вопросам, не властны над природой вещей...

Иначе с распределением богатства. Распределение всецело являет­ся делом человеческого учреждения... зависит от законов и обычаев об-щества. Правила, которые определяют распределение богатства, та­ковы, какими их делают мнения и желания правящей части общества, и весьма различны в разных странах... Общество может подчинить рас­пределение богатства любым правилам, какие оно считает наилучши­ми; но какие практические результаты проистекут из действия этих правил - это должно быть открыто, подобно любым другим физичес­ким или отвлеченным истинам, посредством наблюдения или исследо­вания» .

Именно выводя распределение богатства за рамки предмета «чи­стой», незаинтересованной науки, Милль санкционировал возмож­ность и целесообразность социально-экономического реформирова­ния и одновременно намечал как его направленность, так и его пре­делы. Кроме того, Милль разграничивал статическую часть теории, дающую одномоментную картину экономики, и ее динамическую часть, характеризующую процессы долгосрочного экономического развития. Ядро рикардианской теории он относил к «статике», тем самым оставляя себе значительный простор в интерпретации тенден­ций общественного прогресса. Наконец, не отказавшись от утилита­ристского образа человека как максимизатора полезности, Милль четко ограничил сферу применения такого подхода: бентамовская философия касается только деловой (business) части общественных учреждений, распространять ее на все человеческие дела - ошибка.

Такое смещение акцентов привело Милля к переоценке рикар-дианского пессимизма в отношении «динамики» капитализма. Сле­дуя закону народонаселения Мальтуса и теории ренты Рикардо, он допускал - вслед за Рикардо - возможность «стационарного состоя­ния», при котором отсутствие стимулов остановит процесс накопле­ния капитала. Однако для Милля эта перспектива не казалась столь мрачной, какдля Рикардо. Напротив, он верил, что в «стационарном состоянии» ослабление экономических стимулов будет сопровождать-ем усилением стимулов к моральному совершенствованию человече­ского общества.« Только в отсталых странах мира, - отмечал М илль, -

"Там же. Т. 1. С. 337-339.

рост производства - все еще важная цель: что экономически необходи­мо в наиболее развитых странах - так это лучшее распределение» 1 .

Милль остро чувствовал изъяны современного ему общественного порядка - именно в этом следует искать истоки его реформизма. В до­бавлении к третьему изданию «Принципов...» (1852) он писал: «...если бы пришлось делать выбор между коммунизмом со всеми его возможно­стями и нынешним состоянием общества со всеми присущими ему стра­даниями и несправедливостью; если институт частной собственности необходимым образом несет с собой как следствие такое распределение продуктов труда, какое мы видим ныне - распределение, находящееся почти в обратной пропорции к труду, так что наибольшая доля доста-етсялюдям, которые вовсе никогда не работали, несколько меньшая доля тем, работа которых почти номинальна, и так далее, по нисходящей.,! то все затруднения коммунизма, большие или малые, были бы не боле\ " чем песчинкой на весах»*.

Но такая оценка ситуации не ставила Милля в ряды борцов про­тив частной собственности. По его мнению, «принцип частной собст­венности еще никогда не был подвергнут справедливому испытанию... Общественное устройство современной Европы берет начало из распре­деления собственности, которое было результатом не справедливого раздела или приобретения посредством усердия, а завоевания и насилия... Законы собственности все еще не приведены в соответствие с теми принципами, на которых зиждется оправдание частной собственнос­ти. Законы эти обратили в собственность вещи, которые никак не сле­довало делать собственностью, и установили безусловную собствен­ность на такие вещи, на которые должны существовать лишь ограни­ченные права собственности*".

После критического рассмотрения рецептов общественного пе­реустройства, предложенных в современной ему социалистической литературе, Милль сделал вывод, что «....политэконом еще довольно долго будет заниматься главным образом условиями существования и прогресса, характерными для общества, основанного на частной собст­венности и на личной конкуренции, и что главной целью стремлений при нынешнем состоянии человеческого развития является не ниспроверже­ние системы частной собственности, но ее улучшение и предоставление полного права каждому члену общества участвовать в приносимых ею выгодах» 10 .

"Там же. Т. 3.

"Там же. Т. 1.С. 349.

№ Там же. С. 360-361.

В позитивной программе реформирования буржуазного общест­ва, по Дж.Ст. Миллю, наиболее характерны несколько пунктов:

а) переход от предприятий с наемным трудом к кооперативным
производственным ассоциациям; эту перспективу Милль связывал с
постепенным перетоком капитала в руки самих рабочих;

б) ограничение имущественного неравенства путем ограничения
прав наследников. Определив собственность как право человека «на
свои способности, на то, что он может произвести с их помощью, и
на что бы то ни было, что ему удастся выручить за произведенные им
товары путем честного обмена», Милль заключил, что «право насле­
дования в отличие от права оставления наследства не входит в поня­
тие частной собственности»^ , Оправданность передачи собственно­
сти по наследству он признавал только в отношении детей, да и то
лишь в пределах их «умеренного обеспечения», рекомендуя устанавли­
вать предел тому, что человек «может обрести просто по милости дру­
гих, без какого-либо применения своих способностей»^ ! ;

в) выведение земли из сферы безусловного действия принципа част­
ной собственности. Наследуя критическое отношение Смита и Рикар-
до к земельным собственникам, Милль был гораздо решительнее в
своих выводах: «Когда говорят о «неприкосновенности собственности»,
следует всегда помнить, что земельной собственности не свойственна
такая же неприкосновенность, как другим видам собственности. Зем­
ля не создана человеком. Она изначальное достояние всех людей. Ее при­
своение всецело является вопросом общей целесообразности» . В отно­
шении земли, не предназначенной для возделывания, Милль не ви­
дел «ни одного веского довода в пользу того, чтобы она вообще являлась
частной собственностью» 14 .

Читай биографию философа мыслителя: факты жизни, основные идеи и учения

ДЖОН СТЮАРТ МИЛЛЬ
(1806-1873)

Английский философ и экономист. Идеолог либерализма. Основатель английского позитивизма, последователь О. Конта. В "Системе логики" (т. 1-2, 1843) разработал индуктивную логику, которую трактовал как общую методологию наук. В этике соединял принцип эгоизма (утилитаризм) с альтруизмом. В сочинении "Основания политической экономии" (т. 1-2, 1848) положения классической политэкономии объединял со взглядами Ж. Б. Сея и Т. Р. Мальтуса.

Джон Стюарт Милль родился 20 мая 1806 года в Лондоне в семье Джеймса и Гарриет Милль. Он был старшим из девяти братьев и сестер. Такие большие семьи не были редкостью в Англии того времени, и, хотя не все дети доживали до зрелого возраста, многочисленность потомства обрекала мать на пожизненные тяжелые домашние и семейные заботы. Это большое семейство дало истории две личности, ярко выделяющиеся на общем фоне многочисленных предков и потомков. Джеймс Милль и его сын Джон Стюарт Милль.

Замечательный по своим интеллектуальным качествам отец воспитал не менее выдающегося сына - пример, не часто встречающийся в истории. Джеймс Милль был сыном бедного шотландского священника. Он рано отказался от духовной карьеры и собственным трудом пробил себе путь в научную и культурную элиту Англии. Среди тех, с кем он поддерживал постоянные научные и дружеские связи, были философ И. Бентам, политэконом Д. Рикардо, историк Д. Грот.

Сам Джеймс Милль вошел в историю экономической мысли как "малый классик" английской буржуазной политической экономии, на которого ссылались многие последующие ученые. Вынужденный заботиться о многочисленном семействе, Джеймс Милль лишь в конце жизни достиг относительного материального благополучия, став видным чиновником Ост-Индской компании. Он не просто любил своих детей - он посвятил свою жизнь их воспитанию. Прежде всего это относилось к его старшему сыну, Джону. Последний стал объектом уникального в истории педагогики эксперимента.

Он не знал ни школы, ни университета, ни домашних учителей. Единственным его учителем был отец, а с восьми лет уже сам Джон Стюарт приступил к обучению своих младших братьев и сестер. Оценивая результаты этого эксперимента, нельзя не учитывать, что его объектом был исключительно одаренный ребенок, в полном смысле слова вундеркинд. Джон Милль впоследствии писал, что его первые воспоминания относятся к трехлетнему возрасту, когда он уже умел читать и писать по-английски и когда отец начал преподавать ему древнегреческий.

Время обучения английскому он просто не запомнил - в столь раннем возрасте это происходило. Начиная с двенадцати лет мальчик перешел в основном на самообразование - в объеме, значительно превышавшем любые университетские курсы того времени. К четырнадцати годам это был блестящий, необычайно широко эрудированный юноша, обладавший глубокими познаниями в таких областях, как история, математика, логика, философия и политическая экономия. Кроме того, он владел древними и новыми языками (древнегреческим, латынью, французским, немецким), был начитан в древней и новой литературе.

Некоторая разбросанность и несистематический характер, уклон в сторону так называемого классического образования (древние языки и т. д.) искупались тем, что эти знания были добыты самостоятельным трудом и усвоены критически. Будучи человеком чрезвычайно скромным, никогда не переоценивавшим своих достижений, Милль тем не менее считал, что к четырнадцати годам обогнал своих сверстников в объеме познаний на четверть века!

Знакомясь с объемом и уровнем его детских занятий, нельзя сказать, что он преувеличил дистанцию разрыва. Сомнение вызывает другое. Никакие десятилетия не позволили бы уму обыкновенному освоить те знания, которые за считанные годы впитал ум гениального ребенка. Такие интенсивные занятия в столь раннем возрасте имели и свою печальную сторону. С грустью отмечал Милль в зрелые годы.

"Я никогда не был ребенком, никогда не играл в крикет, лучше было бы, если бы природа шла своим путем".

С детских лет и буквально до последних дней жизни он придерживался своего метода сочетания умственных и физических занятий длительные пешие прогулки и походы по живописным английским лугам, по горам Южной Франции, во время которых обдумывались и обсуждались его лучшие замыслы. Когда Миллю было тринадцать лет, отец изложил ему во время пеших прогулок только что вышедшие в свет "Начала политической экономии и налогового обложения" Д. Рикардо.

В скором времени молодой Милль уехал на год во Францию, где ему представился случай познакомиться со многими выдающимися учеными того времени. Во Франции он жил в семье брата английского философа Бентама. Эта семья много путешествовала. Круг ее интересов лежал в сфере общественной жизни и общественно-политической мысли Франции. Это обстоятельство позволило Миллю встретиться со сторонниками французского философа и социалиста Сен-Симона, с известным экономистом Ж. Б. Сэем.

Перемены, связанные с путешествиями, позволили несколько отвлечь Милля от того сурового режима занятий, который стал для него привычным с ранних детских лет. Обычно он ежедневно занимался по 9-10 часов. История сменялась логикой, логика математикой, математика языками. Дневник, начатый во Франции, показывает, что первые недели проходили в столь же неукоснительном режиме.

Поражает объем прочитанного, глубина критических замечаний по ходу чтения. Уже в четырнадцать лет Милль был способен остро подмечать ошибки изложения, несовершенство логического построения доказательств. Но в дальнейшем светский образ жизни семьи Бентамов, переезды с места на место ломают этот изнурительный ритм занятий, что, безусловно, благотворно повлияло на будущее физическое и духовное здоровье Милля.

Вернувшись в Англию, Милль поселился в Лондоне и в скором времени приобщился к политической деятельности своей страны. С непосредственностью молодости семнадцатилетний Милль занялся пропагандой ограничения рождаемости среди трудящихся женщин. Он раздавал составленные им самим листовки, в которых содержались рецепты сознательного ограничения размера семьи.

В Англии того времени откровенный разговор на тему ограничения рождаемости был столь вызывающим нарушением благопристойности, что Милль даже попал на несколько дней под арест. После бурного эпизода с пропагандой ограничения рождаемости Милль в скором времени с помощью отца занял место скромного чиновника Ост-Индской компании, где его отец к тому времени занимал видное положение. Тогда он стал членом политического кружка молодых, радикально настроенных интеллигентов, издававших свой собственный журнал "Вестминстер ревью".

Этот кружок не был удовлетворен сложившейся к тому времени в Англии двухпартийной борьбой тори и вигов, прежде всего потому, что не видел в ней перспектив для осуществления более широких политических реформ. Радикальный кружок, в который вступил Милль, стремился к большему к подлинному расширению народного представительства в парламенте. По существу, его деятельность составляла ядро будущего движения за всеобщее избирательное право. К кружку примыкали Д. Рикардо и Джеймс Милль. Его идейным вдохновителем был философ и проповедник Иеремия Бентам. Этот человек был основателем утилитаризма - нравственно-философского учения, которое впитало в себя многие идеи английских рационалистов и французских просветителей.

И. Бентам разработал принцип "наибольшего счастья для наибольшего числа людей", который он положил в основу нравственного разграничения между добром и злом. По его мысли, общество должно быть построено таким образом, чтобы чувство долга - понимаемого как социальный долг индивидуума перед обществом - и стремление к собственной выгоде не вступали в конфликт друг по отношению к другу.

Джон Милль никогда окончательно не порывал с философией утилитаризма, поскольку соображения всеобщего человеческого "блага" с юных лет и до конца жизни занимали центральное место в его мировоззрении. Но узкая трактовка этого вопроса в сочинениях Бентама стала для него совершенно неприемлемой. Крушение авторитета учителей, к которым относился и его отец, вызвало в душе двадцатилетнего юноши ощущение тягостной пустоты. К этому еще добавился ряд обстоятельств личного порядка. Он чувствовал, что все больше превращается в своего рода "рассуждающую машину". Он также чувствовал, что и окружающие все больше воспринимают его как эрудированного, но сухого логика и полемиста, готового даже поэзию, музыку, литературу разложить на составные элементы. Трагедия его воспитания, лишившая его живых жизненных впечатлений, тяготела над ним подобно проклятию.

Все это привело двадцатилетнего Милля в состояние тяжелого душевного кризиса, поставившего молодого человека на грань полной психической катастрофы.

Путь Дж. С. Милля к душевному выздоровлению был продолжителен и труден. Впоследствии сам он считал, что главную роль на этом пути сыграло проснувшееся в нем чувство сострадания к ближним. Вместе с пробуждением этого чувства пришел и бескорыстный интерес к поэзии, музыке. Одновременно происходит решительный поворот в направлении философских интересов.

Милль обращается к немецкой философии. Здесь его глубоко интересует система Иммануила Канта. К этим же годам относится встреча и оживленная переписка Милля с видным последователем учения Сен-Симона д"Эйшталем. Это было первое серьезное обсуждение проектов социалистического переустройства общества. Свой основной девиз Милль заимствовал у Гете - многосторонность. Он относил этот девиз не только к широте и многообразию познаний, но и к развитию самой личности.

В возрасте между двадцатью и тридцатью годами в его жизни произошли события, завершившие тот процесс, который начался душевным кризисом и пересмотром утилитаристского нравственного идеала. В ряду этих событий важное место заняло посещение Франции в период революции 1830 года. Впечатление от этого посещения нашло свое выражение в серии статей под характерным названием "Дух времени" (1831). Революционные события во Франции 1830 года, завершившиеся свержением короля Карла X, явились первой ласточкой, знаменовавшей грядущую череду революционных потрясений после длительного периода реакции, порожденной последствиями Великой французской революции.

Под воздействием этих событий Милль разрабатывает свою философию истории, в которой черты необходимости, взаимосвязи отдельных исторических событий занимают центральное место. Милль полагал, что всякий исторический этап развития общества содержит в себе не только урок на будущее, но и несет определенное положительное содержание в процессе прогрессивного восхождения человечества. Рабство, средневековье, абсолютизм - необходимые звенья такого восхождения. На этом пути человечество постоянно претерпевает смену органических и переходных фаз развития. Именно в очередной переходной фазе оказалось европейское общество, по мнению Милля, в 30-е годы XIX века.

Крушение утилитаристского идеала, увлечение поэзией и музыкой, интерес к происхождению эстетического и этического идеала - все это было связано с одним событием в жизни Милля, определившим всю его последующую биографию, а во многом и развитие его мировоззрения. В 1830 году он познакомился с женщиной, которой впоследствии, через двадцать лет, предстояло стать его женой. Это была Гарриет Тэйлор, жена состоятельного буржуа, мать двоих детей. Она интересовалась радикальными политическими идеями, и ее дом стал местом встреч для Милля и его друзей.

Духовное общение этих двух людей сообщило, по свидетельству Милля, новый стимул и новое качество всей его последующей деятельности. Более того, Милль утверждал, что от Г. Тэйлор непосредственно исходили наиболее глубокие идеи его сочинений в области логики, философии, политической экономии и т. д. К этому утверждению, высказанному Миллем на склоне лет в его "Автобиографии", необходимо отнестись с определенной осторожностью. Тэйлор обладала блестящим умом, необычайно живым характером, глубоко эмоциональной натурой. Под ее влиянием Милль стал буквально апостолом знаменитого суфражистского движения, прокатившегося во второй половине XIX столетия по Европе, России и Америке.

Мысли Дж. С. Милля относительно необходимости гармоничного сочетания артистического и логического, или интуитивного и рационального, начал во всех областях деятельности прослеживаются во многих сочинениях, начиная с 1840-х годов. Милль считал, что наука и искусство, как две взаимодействующие сферы духовной деятельности, необходимо дополняют друг друга. При этом за каждой из этих сфер закрепляются свои специфические задачи. Наука способна лишь на частичное освоение и объяснение действительности. Практическая деятельность как в личном, так и в общественном плане выходя за рамки собственно науки, есть область искусства. Наука может дать лишь способы решения практических задач, которыми пользуется искусство, проверяя соответствие этих способов поставленным целям.

Всякая практическая деятельность человека начинается с постановки цели, но конечным основанием всякой цели служит достижение блага, то есть определенного удовлетворительного результата. Однако то, что для одних представляется удовлетворительным результатом, для других может быть величайшим злом. Милль обосновывает моральную сторону всякой практической деятельности. Этическая проблема, таким образом, состоит в нахождении критериев общественного блага. Деятельность Милля в конечном счете направлялась поисками этического идеала, критерия различения добра и зла в конкретно-историческом социальном аспекте.

Дж. С. Милль не избежал увлечения и идеями историка Карлейля с его теорией героев и толпы, и традиционалиста Кольриджа, и проповедников идеалов доброй старой Англии - поэтов Уордсворта и Теннисона. Но в то же время он решительно боролся с идеологией консерватизма и реакции, отрицавшей самое право на существование за понятиями "общее благо", "общая польза". Столь же решительно боролся он и с религиозными философами, стремившимися перенести проблему "добра и зла" в сферы "миров иных". Не стремясь упростить отношение Милля к религии - а оно было достаточно сложным, о чем свидетельствует одно из последних его сочинений "Три эссе о религии" (1873), - следует подчеркнуть его твердое убеждение в том, что борьба за благо человечества в этом мире составляет достойную цель деятельности моралиста, философа и политического активиста.

Это убеждение послужило для Милля основой его собственной научной и политической деятельности, снискавшей ему репутацию одного из основателей буржуазного реформизма, решительного противника консерватизма и реакции. Период между 1836 и 1848 годами оказался, пожалуй, самым плодотворным для научной, теоретической деятельности Милля. В этот период временно затихли страсти вокруг избирательной реформы, столь возбуждавшие ранее политическую активность Милля. С другой стороны, еще не разразилась революционная буря в Европе, заставившая Милля вновь обратиться к решению злободневных социальных проблем.

Служба в Ост-Индской компании оставляла время для научных занятий, и Милль воспользовался этими возможностями. Он отнюдь не пренебрегал своими обязанностями чиновника, принимая активное участие в решении разных вопросов, связанных с английским управлением Индией. Известно, что при разработке проекта реформы образования для Индии он решительно возражал против перевода всей системы образования на английский язык.

За эти годы Милль написал и опубликовал два своих фундаментальных произведения: "Система логики" и "Основы политической экономии". К написанию "Системы логики" он, можно сказать, готовился всю жизнь. Еще детские годы были посвящены штудированию курсов логики. В юности Милль непосредственно включился в дискуссии по проблемам эмпирической либо априорной природы общих понятий. Развитие эмпирической школы в европейской философии XVIII века предшествовало бурному расцвету экспериментального естествознания. Последним является метод сопутствующих изменений: "Всякое явление, изменяющееся определенным образом всякий раз, когда некоторым особым образом изменяется другое явление, есть либо причина, либо следствие этого явления, либо соединено с ним какою-либо причинною связью". Предположим, согласно одному из примеров Милля, что мы желаем установить характер воздействия Луны на Землю. Мы не в состоянии устранить Луну и после этого посмотреть, что произойдет с Землей. Но мы можем сопоставить лунный календарь с графиком приливов и отливов. В результате мы придем к заключению, что Луна в целом либо частично есть причина этих явлений. Последний метод Милля тесно связан с получившими в дальнейшем большое распространение в ряде наук способами регрессионного анализа.

В период работы над своей "Логикой" Милль познакомился с книгой французского философа Огюста Конта "Курс позитивной философии" (1842). Затем последовала переписка этих людей и их многолетние противоречивые отношения. Конт представлял собой тип философа-пророка, считавшего себя призванным дать миру новую религию, открыть человечеству глаза на его конечные цели. Суть его метода заключалась в том, чтобы идти от фактов к обобщению и рассматривать эти обобщения не в качестве объективных закономерностей, а лишь как относительные вехи на пути познания. При знакомстве со взглядами Конта Милль был поражен совпадением в направлении их независимых усилий. Разработка, обобщение и уточнение законов индукции в качестве основы всех экспериментальных наук, предпринятые в "Системе логики", во многом совпадали с идеями позитивного метода Конта. В обоих случаях вывод состоял в том, что всякое знание подтверждается и исчерпывается опытом. Такая постановка проблемы научного знания вела к глубоким противоречиям, которые Милль частично осознавал (что видно хотя бы из его попытки рассмотреть науку и искусство как взаимодополняющие области человеческой деятельности).

Поскольку любой опыт не может исчерпать многообразия реального мира, то и любое обобщение опыта, не стремящееся выйти за его пределы, в согласии с позитивным методом Конта или с последовательно проведенным методом индукции Милля, не может претендовать на значение объективного закона.

Взгляды Конта и Милля легли в основу позитивизма - философского течения второй половины XIX века. Вместе с тем нельзя не видеть глубокого различия в самой основе философских воззрений этих двух людей. Милль решительно порвал с Контом из-за несогласия в оценке методов научного познания человеческого общества. Его широкое знакомство с классической политической экономией, прежде всего с теорией Рикардо, не позволило ему признать правомерность изгнания методов дедукции и абстракции в качестве орудий познания закономерностей общественной жизни. Правда, знакомство с Контом натолкнуло его на необходимость изучения социального поведения людей в качестве самостоятельного раздела обществоведения. Известно, что он стремился к созданию особой науки о социальном характере и поведении человека, которую он называл этологией.

Интерес к изучению социальной действительности заставил его продолжить работу над "Системой логики" и написать дополнительную книгу, которая вошла в окончательный текст труда под названием "О логике в моральных науках". В этой части поставлен вопрос о методах научного познания общества. Поскольку экспериментальный метод, который имел решающее значение в естественных науках, может иметь в общественных науках лишь ограниченную сферу применения, то на место эксперимента Милль ставит метод конкретной дедукции. Суть его заключается в том, чтобы выдвигать в качестве общих постулатов в сфере социальных наук обобщение примеров социального поведения. Поскольку такое обобщение не может в силу особого характера общественной деятельности претендовать на характер точного закона, то его следует рассматривать как указатель тенденций социального движения.

В помощь этому методу Милль привлекает так называемый исторический метод, или метод обратной дедукции. Из истории, по мнению Милля, можно извлечь эмпирические законы. Соединение этих законов с законами человеческого поведения по методу дедукции может служить целям создания науки о социальной динамике, то есть о развитии общества. Последняя книга "Системы логики" Дж. С. Милля оказалась незавершенной с точки зрения решения поставленных в ней проблем, поскольку она вышла далеко за пределы традиционной логики и коснулась широких мировоззренческих вопросов. В частности, в ней был подробно рассмотрен вопрос об ограниченности научных методов в познании действительности, в практической и общественной деятельности человека. Здесь же было намечено дальнейшее расхождение со взглядами Конта на задачи и цели социального развития, получившее более полное выражение в книге Дж. С. Милля "О. Конт и позитивизм" (1865).

Безусловно, в своем мировоззрении Милль придавал большое значение общественной роли просвещенных, образованных слоев, питая иллюзии относительно возможности исправления нравов, в том числе и социальных пороков, посредством воздействия одного просвещения. Но эти идеи, развитые наиболее полно в книге "О свободе" (1859), были далеки от мертворожденной схемы элитарного общества Конта, согласно которой аристократия духа должна занять положение господствующего класса. В плане политической деятельности этот идеал означал борьбу за создание равных условий всеобщего образования. "Идея интеллектуальной аристократии, когда все остальные пребывают в невежестве, совершенно не соответствует моим устремлениям", - писал он своему сотруднику и будущему биографу А. Бейну. Выступая против подавления свободы духа и против "тирании большинства", угрозу которой в условиях буржуазной демократии он остро осознавал, Милль одновременно призывал к тому, чтобы общество заботилось о создании равных начальных возможностей для всех своих членов. В экономической области он выступал за ограничение права наследования, считая, что результаты предприимчивости родителей не должны переходить по наследству их детям.

После необычайно напряженного десятилетия 1840-х годов, проведенного почти исключительно за письменным столом, 1850-е годы представляются в биографии Милля временем раздумий, оценки того, что сделано, подготовки к заключительному, чрезвычайно напряженному и деятельному этапу жизни. В 1851 году судьбы Джона Милля и Гарриет Тэйлор скрепились наконец узами формального брака (после того как в 1849 году скончался ее муж). Супруги много путешествовали, проводя большую часть времени на юге Франции и в Швейцарии. В эти годы под влиянием жены окончательно оформились социально-политические взгляды Милля. В продолжительных разговорах этих двух людей намечались и темы последующих произведений Милля, разрабатывались их основные идеи. Многое из написанного в эти годы подвергалось дальнейшему обсуждению, выжидая часа для публикации1858 год стал переломным для Милля.

В этом году умерла его жена. Тяжелую потерю друга и единомышленника, его "второе я", Милль перенес благодаря твердой решимости довести до конца все задуманное и в значительной мере разработанное совместно.

Уже в 1859 году выходит его сочинение "О свободе" с посвящением Гарриет Тэйлор и с указанием в тексте, что основные идеи этого произведения принадлежат ей. Содержание его состоит во всестороннем обсуждении вопроса о границах взаимоотношений государства и личности. Обсуждая правовые и моральные аспекты этой проблемы, Милль приходит к выводу, что государство имеет право ограничивать свободу личности лишь постольку, поскольку эта свобода сопряжена с ущербом для других.

Чрезвычайно подробное обсуждение всех аспектов защиты прав личности и прав самых разных меньшинств в условиях "представительной" буржуазной демократии сделало эту книгу влиятельной в продолжение многих десятилетий. Публикация "О свободе" стала для Милля своего рода этапом к тому, чтобы вновь, после многолетнего перерыва, тесно связать воедино политическую, публицистическую и научную деятельность.

Оставив работу государственного чиновника в Ост-Индской компании, Милль получает право открыто включиться в политическую борьбу, в частности выставить свою кандидатуру в парламент (государственные чиновники были лишены этого права). Он был непосредственным участником всех острых политических коллизий викторианской Англии 1860-х годов. Его политическая деятельность в парламенте служила поводом для написания статей и брошюр и получала дальнейшее обоснование и обобщение в более серьезных политических, философских и социальных трудах.

Многочисленные выступления Милля в парламенте и вне его по самым злободневным политическим вопросам становились достоянием общественности, поскольку к тому времени он уже пользовался репутацией признанного мэтра в области социальных наук и философии. Среди его многочисленных политических выступлений этого времени отметим такие, как борьба за права местного и негритянского населения Британской Вест-Индии, кампания за привлечение к суду губернатора острова Ямайка, зверски расправившегося с восставшими сельскохозяйственными рабочими, кампания за объявление Гайд-парка в Лондоне местом свободных политических собраний и другие.

Более многолетний характер носила его деятельность против помещичьего землевладения в Ирландии, за предоставление крестьянам помещичьих земель или закрепление их за крестьянами на условиях долговременной аренды. Реакционная печать обвинила Милля в "коммунизме", в пропаганде лозунга Прудона "Собственность - это кража!" Но за выступлениями Милля против системы лендлордизма стояли многолетние изыскания политэконома, убежденного в том, что лишь предоставление земли в собственность тем, кто ее обрабатывает, поможет решить проблему нищеты ирландской деревни, заставит крестьян заботиться о поддержании и умножении плодородия земли и о сознательном ограничении размера семьи.

Многочисленное потомство нищих ирландских коттеров (крестьяне - мелкие арендаторы, вынужденные возобновлять свою аренду ежегодно) заполняло детские приюты Англии, составляя резерв бродяжничества и преступности. Однако наиболее прочное место в политической деятельности Милля по-прежнему занимали вопросы расширения представительной демократии и избирательной реформы.

В 1867 году острое соперничество между двумя основными политическими партиями Англии позволило провести через парламент закон об избирательной реформе, значительно расширявший избирательные права населения Англии и положивший в основу выборов в нижнюю палату - парламента принцип строго пропорционального представительства. Впервые в число избирателей была включена большая часть рабочего класса. Милль активно содействовал продвижению и принятию этой реформы. Вместе с тем его внимание было привлечено к обстоятельству, которое он считал важнейшим и глубочайшим пороком реформы, - к тому, что женщины, как и прежде, были лишены избирательных прав. Он усматривал в этом факте тесную связь с общим гражданским и правовым положением женщин даже в просвещенных и развитых странах.

Плодом многолетних размышлений Дж. С. Милля над женским вопросом была книга "Угнетение женщин" (1869), за короткий срок переведенная на основные европейские языки и вызвавшая огромный интерес и бурную дискуссию во всем мире. В кругах "мужского истэблишмента" того времени книга Милля и возникшее в то время широкое суфражистское движение за равноправие женщин во всех сферах вызвали крайне отрицательную и гневную реакцию. Нескончаемое число памфлетов, карикатур и пасквилей обрушилось на это движение и на Милля как его идеолога. Во всем этом Милля больше всего беспокоило то что многие передовые люди проявили полное непонимание важности движения за гражданские права женщин. В этом он усматривал свидетельство глубоко укоренившегося социального предрассудка.

Движение обвиняли в том, что оно ставит целью разрушить семью, лишить женщину всех тех качеств, которые делают ее привлекательной и ценной в обществе. За представительницами его закрепилась презрительная кличка "синий чулок", и действительно, простая и строгая одежда "суфражисток" как бы бросала вызов привычному кокетству "слабого пола".

В позиции Дж. С. Милля как одного из признанных идеологов этого движения не было ничего такого, что призывало бы женщин к обязательному соперничеству с мужчинами во всех областях общественной и профессиональной деятельности. В своем подходе к проблемам женского равноправия, как и в других случаях, он подчеркивал необходимость создания равных начальных условий для мужчин и женщин.

Последние годы жизни Милль провел в своем имении во Франции, продолжая работать над рукописями, часть из которых была опубликована уже после его смерти. Умер он в мае 1873 года после короткой болезни, простудившись во время одной из своих продолжительных прогулок.

* * *
Вы читали биографию философа, факты его жизни и основные идеи его философии. Эту биографическую статью можно использовать, как доклад (реферат, сочинение или конспект)
Если вас интересуют биографии и учения других (русских и зарубежных) философов, то читайте (содержание слева) и вы найдёте жизнеописание любого великого философа (мыслителя, мудреца).
В основном же, наш сайт (блог, сборник текстов) посвящён философу Фридриху Ницше (его идеям, произведениям и жизни) но в философии всё связано и нельзя понять одного философа, совсем не читая тех мыслителей, которые жили и философствовали до него...
... Представители немецкой классической философии - Кант, Фихте, Шеллинг, Гегель, Фейербах - впервые осознают, что человек живет не в мире природы, а в мире культуры. Век XIX - век философов революционеров. Появились мыслители, которые не только изучали и объясняли мир, но и желали изменить его. Например - Карл Маркс. В этом же веке появились Европейские иррационалисты - Артур Шопенгауэр, Кьеркегор, Фридрих Ницше, Бергсон... Шопенгауэр и Ницше являются представителями нигилизма (философии отрицания)... В XX веке среди философских учений можно выделить - экзистенциализм - Хайдеггер, Ясперс, Сартр... Исходным пунктом экзистенциализма является философия Кьеркегора...
Русская философия (по мнению Бердяева) начинается с философских писем Чаадаева. Первый известный на Западе русский философ - Владимир Соловьев. Лев Шестов был близок к экзистенциализму. Наиболее читаемый на Западе из русских философов - Николай Бердяев.
Спасибо за чтение!
......................................
Copyright:

Учеником, другом и продолжателем дела О. Конта был Дж. Ст. Милль. Он родился 20 мая 1806 г. в Лондоне. Никакого школьного образования будущий, несомненно, великий исследователь не имел - его учителем был его отец, Джемс Милль. Видимо, образование было неплохим - уже в семнадцатилетнем возрасте он, вдохновленный изучением трудов Иеремии Бентама, основал "утилитаристское общество", целью которого было распространение учения Бентама. В 1823 г. (то есть в том же возрасте!) Дж. Ст. Милль стал представителем знаменитой Ост-Индской компании, служащим которой оставался до 1858 г. Биографы утверждают, что в содержании его практической философии ощутимо большое влияние подруги Элен Тэйлор, которая после многих лет дружбы стала и его женой. Несколько лет, уже в преклонном возрасте, Милль был парламентарием (1865-1868). Умер он в Авиньоне в 1873 г.

Хотя Милль известен прежде всего как логик (что само по себе уже достаточно сомнительно, если трактовать логику в современном смысле, то есть как "техническую" науку о процессе рассуждений), его перу принадлежат и такие, явно далекие от предмета собственно логики, работы, как "О свободе" (1859), "Рассуждения о представительной демократии" (1861), "Утилитаризм" (1863). Все эти сочинения приходятся на поздний период жизни, но и в его главной, логической работе "Система логики силлогистической и индуктивной" (1843) немало включений, если так можно сказать, "металогического" характера. К этому же периоду (1848) относится публикация "Оснований политической экономии с некоторыми приложениями их в социальной философии".

Специального упоминания, на мой взгляд, заслуживает тот факт, что в 1874 г., то есть уже после смерти Милля, были обнаружены и опубликованы "Три эссе о религии". Они свидетельствуют о том, что в глубине души Милль был человеком глубоко верующим. Почему они не были напечатаны сразу же после написания? Не по той ли причине, что, говоря о теологической стадии в развитии человеческой мысли, Конт считал ее давно прошедшей, и Милль не хотел показаться своим современникам архаичным?

Конечно же, Милль придерживается общей установки позитивизма, хотя уже не столько в плане энциклопедического упорядочения знания, полученного всем сообществом ученых, сколько под углом зрения разработки метода позитивных наук. В главном его произведении, "Система логики силлогистической и индуктивной", эта установка выражена уже в подзаголовке: "Обобщенный обзор принципов очевидности и методов научного исследования". Таким образом, перед нами не справочник научных знаний, а набросок теории науки.

Предпосылкой этой теории науки была позитивистская "реабилитация" единичного, опытного, факта, вещи. Это значит, что и в основу "экспериментального", или "индуктивного", метода положена мировоззренческая новация, которая прежде всего находит выражение в новом содержании старого философского термина - "бытие". Бытие, по Миллю, - это "позитивное". Относительно "позитивного" Милль говорит, что оно есть "одно и то же", и остается постоянным. Это, конечно же, на первый взгляд не очень хорошо укладывается в рамки требований индуктивного метода и потому обосновывается довольно сомнительными рассуждениями общего порядка. Однако, если иметь в виду "поворот" позитивизма к "опыту", который во всяком случае связан с отдельным человеческим субъектом, с личностью, тогда все выглядит довольно логично: человеческое бытие и в самом деле "постоянно" - при всей его "текучести", поскольку с начала и до конца

остается той единственной жизнью, тем "жизненным" бытием, которое я проживаю. Отсюда и миллевский принцип непрерывности, тезис о "равномерности" (или "равноценности") сущего, который Милль ставит на место "метафизического" закона основания. В моей жизни все связано с чем-то еще, все "контекстуально", и это вовсе не традиционный "метафизический" детерминизм (об это свидетельствует хотя бы расширительный смысл понятия причины в человеческой жизни: например, причиной какого-то поступка может быть боязнь общественного осуждения). Принцип непрерывности (непрерывности опыта, как говорили непосредственные наследники "первого" позитивизма, эмпириокритики) у него предстает именно в качестве предпосылки, которая нуждается в оправдании. Замечу, что Милль проводит различие между оправданием и обоснованием, и чуть ли не главной темой его книги, посвященной логике, как раз и является оправдание принципа непрерывности как краеугольного камня всей его логической конструкции.

Отмежевываясь от "догматического эмпиризма", Милль стремится оправдать и свое собственное исследование - ведь он не просто описывает факты опыта, а разрабатывает "философию опыта". Истинные предложения, чтобы быть признанными в качестве таковых, по его мнению, должны пройти проверку опытом, хотя, разумеется, не все они могут быть непосредственно сведены к экспериментальным результатам и фактам наблюдения. Наука (в этом пункте Милль солидарен с Контом) вовсе не исчерпывается только чувственными данными - она нуждается в законах и в гипотезах относительно законов (это и есть теории). И то и другое суть нечто большее, чем набор фактов. Случайные наблюдения, которые не ориентированы теоретически, не могут ничего сказать относительно истинности или ложности законов или гипотез о законах. Сказанное относится и к самому "принципу непрерывности" - он тоже не "считывается" с материала опыта, а имеет силу относительно опыта - что и подтверждается успехом его применения в опыте. Поэтому и нужна индуктивная логика - она оказывается и средством, и итогом процесса подтверждения и проверки принципа непрерывности в разных областях природы и общества.

Конечно, такая аргументация выглядит как логический круг, поскольку Милль пытается обосновать исходя из опыта то, что само делает возможным этот (то есть научный) опыт. Однако это не совсем так, поскольку речь идет не об основании в смысле выведения из других положений, а только об "оправдании". Куда больше беспокоит его проблема самонаблюдения в качестве особой сферы опытных фактов (которые Конт просто отрицал в качестве таковых). Кстати, тема "саморефлексии духа" была традиционной и весьма существенной как во всей классической философии, так и в переходный к современности период ее истории, когда человеческая саморефлексия была призвана открыть человеку реальность, которая выше того, что дано человеку в материале его чувственности.

Как выглядит эта тема в миллевском позитивизме? Смысл бытия в качестве позитивного факта раскрывается в другом базовом положении философской концепции Милля, в его тезисе о сознании: "то, что есть, должно быть сознано". Нечто аналогичное, впрочем, можно увидеть уже у Декарта в "обновленной" метафизике Нового времени, где бытие "принимается" как подлинное только в том случае, если оно выдерживает испытание сомнением. Говоря в самом общем виде, тезис о сознании, во-первых, можно трактовать рационалистки и идеалистически, в гегелевском смысле - тогда процесс осознания бытия превращается в "феноменологию духа", которая вместе с тем и онтология; во-вторых, его можно толковать в смысле Декарта - тогда осознание бытия открывает путь к подлинной духовной основе мира; наконец, в-третьих, его можно истолковать "эмпиристски" - тогда получится нечто вроде субъективного идеализма в стиле Беркли. Милль стремится освободить этот тезис от любых метафизических импликаций и ищет способ устранить все и всякие "неконтролируемые утверждения" относительно бытия. К числу таковых он относит и утверждение своего учителя, согласно которому никакое знание относительно себя самого как позитивное знание невозможно. Напомню: Конт считает позитивным знание о физических и о физиологических фактах, которые обусловливают все наши психические состояния. Что касается содержаний нашего сознания (с которыми и имеет дело самонаблюдение), то они, по Конту, обусловлены состоянием общества, и к тому же целиком. А отсюда следует, что с базисными фактами человеческого бытия имеет дело не построенная на самонаблюдении, то есть на "артефактах", психология, а имеющая дело с фактами социология - именно она и есть полный аналог естествознания.

Милль Конту возражает: он утверждает, что существует непреодолимая граница в объяснении природы, разделяющая исследование физического и психического - явления в этих сферах различны. И этого достаточно, чтобы признать правомерными притязания психологов на самостоятельный предмет. Даже если физику удастся свести те законы, которые описывают наши восприятия цветов, звуков и запахов, к законам движения молекул, давления или столкновения - восприятие цвета все равно останется особым "фактом" нашего сознания, для описания которого понадобятся особые законы (то же касается звуков и запахов). Вот этими-то фактами и занимается психология (конечно, то, что Милль называет "психологией"). Поэтому она тоже (аналогично той же физике) является базисной наукой. Более того, именно

психологию ставит Милль на место прежней метафизики, поскольку ведь всякое позитивное знание предполагает, что его "состав" осознан - то есть существует, так сказать, в виде духовных образований. Дальнейшие рассуждения Милля идут в русле традиции английского эмпиризма (Беркли и Юма): сознание (дух в позитивном смысле) есть не что иное, как совокупность впечатлений, которые мы испытываем в нас самих. Поэтому быть с несомненностью (что для позитивиста и означает быть вообще) - значит быть воспринимаемым; или, соответственно "перспективистской программе" Милля, бытие вообще есть группы возможных впечатлений, которые мы можем от него иметь.

Одна из таких групп охватывает социальные факты - о них Милль пишет в самой знаменитой главе своей "Логики", которая называется "Логикой моральных наук". Этим названием Милль обозначает знания о человеке, обществе и истории. (Нетрудно видеть здесь преемственную связь с подразделом кантовской "Критики чистого разума".) Еще раз повторю, имея в виду важность этого тезиса, что различие фактов в науках о природе и в науках о человеке не означает для позитивиста Милля различия методов их исследования: ведь метод идет не "от факта", а "от исследователя", и законы во всех случаях должны быть "подогнаны" к фактам.

Хотя принципиальные положения миллевского индуктивного метода достаточно хорошо известны, я все же подчеркнул бы несколько его моментов, которые свидетельствуют, что в научном мышлении уже произошли серьезные мировоззренческие перемены по сравнению с классической наукой прошлого столетия. Милль, подобно Конту, считал, что всякое научное знание начинается с исследования единичных случаев и в конечном счете всегда останется исследованием некоторых совокупностей единичных случаев. Общее знание - не "исток"; оно результат обобщения. Последнее представляет собой переход от знания одного отдельного случая к знанию случаев, связанных друг с другом, то есть случаев, объединенных в группы. Этот процесс связывания, объединения и обеспечивается "аксиомой индукции" - упомянутым выше принципом непрерывности. Общие формулировки науки поэтому - не знания глубинной, единой сущности вещей, а только обобщения; поэтому они - "промежуточные положения" в процессе расширения опыта, "заметки для памяти", которые позволяют сделать прогресс науки не зависящим от объема человеческой памяти.

Признание индукции главным методом научного исследования не ведет к отвержению значения дедукции для науки - целиком отрицаются лишь ее метафизические основания. Само же построение научных теорий в виде дедуктивных систем практически полезно, поскольку облегчает использование науки для достижения технических результатов. Собственно, в этом ведь и состоит высшая цель науки. Эта идея проводилась Миллем на редкость последовательно - напомню, что он был этическим утилитаристом.

Лев