Шестая заповедь блаженства. Трезвение 82

Восьмая заповедь блаженства. Гонение за правду. 85

Тема 1. Нравственное богословие: значение, определения, предметы изучения, источники знания.

Земной шар населяют сотни и тысячи видов живых существ: рыбы, птицы, млекопитающие, насекомые. И из всех тварей, населяющих землю, один только человек имеет понятие о нравственности. Возможно ли, чтобы собака, например, зимой пригласила кошку погреться в свою будку? А кошка бы предупредила молодого голубка, что надо не только с жадностью клевать крошки, а внимательно смотреть по сторонам? Нет, дорогие, это невозможно. Животные поступают так, как им свойственно поступать по природе, или же так, как они приучены, например, дрессировкой. Но даже самые сообразительные из них, как собаки, крысы, вороны, дельфины, обезьяны, не имеют понятия о нравственном и безнравственном, а потому их действиям нельзя давать этическую оценку. Только человек способен на нравственную оценку своих действий и нравственные поступки: его действия бывают хороши или дурны, добры или злы, нравственны или аморальны. Это всякий человек знает и этим руководствуется. С глубокой древности люди заинтересовались данным явлением и стали размышлять о природе нравственности. В результате об этом появилась целая наука.

Армия, флот, наука, спорт, любая наука, даже церковная жизнь имеют свои специфические понятия и терминологию. И пока новичок не узнает их значение, он часто попадает в смешные ситуации. Нравственное Богословие не является исключением, поэтому и мы начнем с терминов. Итак, термин «этика».

Впервые слово этика встречается в трудах Аристотеля, жившего в 4в. до Р.Х., посвященных проблемам нравственности («Никомахова этика », «Эвдемова этика», «Большая этика»). Он образован Аристотелем от греческого слова «этос », обозначавшего привычки, нрав, характер.

Эквивалентом термина «этика» является латинское слово «мораль » (moralitas), которое было употреблено Цицероном при переводе Аристотеля на латинский язык.

В русском языке аналогом древнегреческого слова «этика» и латинского слова «мораль» служит слово «нравственность ». Слова «этика», «мораль», «нравственность» – синонимы, поэтому в светских книгах Нравственное Богословие называют также Христианской этикой или Христианской моралью . Но есть словосочетания, когда чувство русского языка требует отдавать предпочтение какому-то одному из них, например: «нравственные принципы», «этика учителя», «мораль сей басни такова».

В современной культурно-языковой традиции под нравственностью понимаются высокие и незыблемые принципы, а под моралью изменчивые бытовые нормы поведения. В этом смысле Заповеди Божии именуются нравственностью, а наставления пенсионера расшалившимся детям – моралью.

Свои понятия о нравственности есть у каждого человека, как верующего, так и неверующего, и они в чем-то различаются. А есть ли общее понимание нравственности, с которым согласны все люди? Оно существует.

Нравственность вообще есть согласование своей воли и поведения с понятием о добре и голосом совести.

У христиан есть ещё свое особое понимание нравственности.

Христианская Нравственность – это жизнь по закону Божию, или осуществление человеком в своей жизни заповедей Христа Спасителя.

О правильной христианской жизни и должном поведении христианина в повседневности можно встретить самые разнообразные, иногда даже экзотические, суждения. Причем зачастую упускается из виду главное в религиозно-нравственной жизни, а второстепенным вещам придаётся чрезмерно важное значение. На это обратил внимание ещё свт. Василий Великий в IV веке: «Всякий самовластно свои мысли и положения выдает за истинное правило жизни, а укрепившиеся человеческие обычаи и предания сделали то, что одни грехи извиняют, а за другие взыскивают без всякого разбора» . Поэтому с первых веков христианства и появилась потребность упорядочить учение о правильной христианской жизни. Итак, наука Нравственное Богословие – систематическое изложение учения о нравственной христианской жизни. А предметом науки Нравственное Богословие является христианская нравственность .

Откуда же Нравственное Богословие берёт необходимые для своего предмета знания?Источники знания:

Эти знания могут быть приобретены из Священного Писания, богослужебных текстов, святоотеческих творений, житий святых, бесед и проповедей, во взаимном общении с христианами и из личного опыта. (Назвать творения Отцов, писавших на эту тему)

Надо обратить внимание, что знание нравственного учения само собою не порождает нравственной жизни. Можно прекрасно знать учение о нравственности, а согласно ему не поступать (у Ленина пятерка по Закону Божию, Сталин – бывший семинарист). Потому Христос Спаситель называет блаженными не тех, которые слушают учение Его, а тех, которые исполняют: «блаженны слышащие слово Божие и соблюдающие его» (Лк. 11:28); «если) это знаете, блаженны вы, когда исполняете» (Ин. 13:17). Чтобы нравственно жить, необходимо, чтобы к знанию присоединилась воля, решимость, желание. А это уже зависит от самого человека. Вот что Святитель Тихон Задонский говорит о тех ученых богословах, которые ограничиваются исключительно только теоретическим изучением веры и нравственности: «Многие проповедуют веру, поучают, наставляют других и показывают путь ко спасению, но сами не идут по этому пути, подобно столпам, поставленным на пути, которые от города до города указывают путь идущим, но сами стоят неподвижно. Поэтому знание это, исповедание и учение им самим не приносит пользы» (М.2003, свт.Тихон Задонский, т. 4,стр 47).

Почему изучение Н.Б. так важно?

Важность изучения Н.Б.

Оно раскрывает высший смысл и цель жизни человека-христианина, указывает путь, которым должен идти христианин для достижения этой цели.

Проще говоря, Н.Б. отвечает на вопрос, что надо практически делать, чтобы спастись. Рядовая ситуация из Патерика, к старцу приходит инок и спрашивает: «Авва! Как мне спастись?» Старцы обычно давали короткий ответ, важный именно для вопрошающего. Но священник в своей пастырской деятельности является духовным руководителем многих. От него ждут духовного руководства, советов и указаний его прихожане. Священник должен понимать их, врачевать, направлять, поддерживать, возводить ко Христу. Поэтому для священника изучение Нравственного Богословия имеет особую важность.

Говоря о человеке, обычно высоко ценят ум, профессию, положение в обществе, житейское благоразумие и мудрость, немало ценится внешняя красота, физическая ловкость и сила. Однако, все эти ценности нравственно нейтральны. Их можно обратить на служение как добру, так и злу. Только в сочетании с доброй нравственностью все человеческие таланты (красота, ум, ученость и прочие) приобретают истинную ценность и достоинство. Все эти способности без доброго внутреннего устроения легко могут быть обращены на зло и самому человеку, и окружающим. (Например, физическая сила у вспыльчивого человека; литературный талант у развращенного; ум и сильная воля у преступника и т.п.).

Нравственное богословие важно в контексте решения новых этических проблем, связанных с быстрым научно-техническим прогрессом. Последний вызвал к жизни много новых вопросов, с которыми раньше Православной Церкви сталкиваться не приходилось. Это, в первую очередь, успехи в области биологических наук. Церковь должна дать ясный, богословски обоснованный ответ на генную инженерию, клонирование, реанимацию, трансплантацию, эвтаназию, контрацепцию, смену пола и проч.

Изучение Нравственного богословия важно также для поддержания нравственных устоев общества. В нравственной сфере берут начало такие общественные проблемы, как распад семьи, нежелание иметь детей, беспризорность, наркомания, пьянство, самоубийства, коррупция. Несмотря на все усилия, решить их законодательными средствами не удаётся, потому что причины этих явлений духовные. И первая из них – падение нравственности. Это начали понимать даже государственные мужи. В обязательное школьное образование с 2010г. решено внести уроки духовной культуры.

С какими же другими науками и разделами знания Нравственное богословие тесно связано?

Нравственное богословие находится в близком отношении к Догматическому богословию. В то же время эти науки самостоятельны, так как каждая из них имеет свой особый предмет, свою область знания. Догматическое богословие учит тому, что Бог сделал для спасения человека, а Нравственное – тому, что должен делать сам человек, чтобы спастись. Они рассматривают одни и те же вопросы, но с разных сторон. Например:

1) учение о Иисусе Христе имеется в той и другой науке. Но в Догматике Иисус Христос изображается как Спаситель человеческого рода, а в Нравственном богословии - как образец для подражания в нравственной жизни.

2) В Догматическом Богословии Дух Святой рассматривается как Ипостась Св. Троицы, а в нравственном Богословии изучается стяжание Св. Духа как цель христианской жизни.

3) Крест в одном случае рассматривается как Жертвенник, на котором Сын Божий принёс жертву за грехи мира, и как Искупительные страдания Спасителя, а в другом – как скорби, которые должен нести христианин для своего спасения.

Догматы и Догматическое богословие представляют собой как бы фундамент или основание, а Нравственное богословие и христианская нравственность – здание, возведенное на этом основании. Так понимают соотношение этих наук отцы и учители Церкви. Например, свт. Кирилл Иерусалимский пишет: «Образ благочестия состоит из двух частей - из благочестивых догматов и добрых дел. И догматы без добрых дел не благоприятны Богу, и добрые дела без благочестивых догматов не приемлются Богом, ибо что пользы знать о Боге и срамно любодействовать».

С Нравственным богословием тесно связаны: Патрология, Аскетика, Практическое руководство для пастырей, гомилетика. Также Нравственное богословие близко к светской этике.

О сущности православного русского самодержавия Частные обязанности подданных государства Приложение О православно-христианском нравственном воспитании детей дошкольного возраста Плачьте!... Посвящается памяти Ф. М. Достоевского. Отлучение Льва Толстого от Православной Церкви

Вся жизнь Христа прошла в благодеяниях, и тем установила закон общения людей друг с другом. Каждый каждому может и должен благотворить. «Бедность или неимение средств не служит отговоркой для нежелающего благотворить» – говорил св. прав. о. , – «вместо великого дара, принесем усердие. Ничего не имеешь? Утешь слезою. Великое врачевство злополучному, когда кто от души пожалеет о нем; несчастье много облегчается искренним соболезнованием». Как просто, мудро и радостно разрешилась бы самая мучительная и неразрешимая на земле социальная проблема, если бы это начало благотворения восторжествовало в людях (ниже мы укажем, почему оно не торжествует). Может ли быть более прекрасный, более совершенный и более благодатный и умилительный идеал для нравственной личности человека, чем распятый Спаситель мира?

Характер Христа – всеобъемлющий и всеобщий, общечеловеческий, – представляет собою нравственный идеал всех времен и всех народов.

Христа невозможно восхвалять, а можно лишь благоговейно прославлять, почитать, преклоняться перед Ним всей душой и любить Его беззаветно всем сердцем, ибо в Нем сосредоточено в полнейшей мере все то, что достойно любви!

* * *

Обратимся теперь, после этого краткого «Введения», к обзору основ христианской нравственности, как системы христианского нравоучения.

Благочестивое размышление о Боге в Его отношении к миру и человеку – составляет предмет так называемого Догматического Богословия; благочестивое же размышление о человеке в его отношении к Богу и миру – составляет предмет Богословия Нравственного. Целью Догматического Богословия служит изображение Бога для того, чтобы человек, познавши Его, полюбил Его и стремился к Нему, как своему святому Первообразу, Творцу, Промыслителю, Искупителю и Спасителю. А целью Нравственного Богословия служит изображение истин нравственной жизни, ведущей человека, чрез исполнение воли Божией, к вечному блаженству и обожению (по благодати). Догматическое Богословие изображает Откровенный призыв Божественной Любви к человеку; Нравственное же Богословие говорит об ответной благодарной человеческой любви, ответном благодатном «откровении» человеческой души Богу. Отсюда ясно, что при изложении системы христианского нравоучения необходимо сначала обратиться к основам христианского вероучения, т.е. рассмотреть догматические основы христианской нравственности.

Согласно христианскому учению (основанному на Божественном Откровении), мир и человек были созданы потенциально способными к безграничному совершенству. Зла не было в самой сущности природы мира. Оно появилось позднее, случайно, но конечно, эта «случайность» была предусмотрена Богом в Предвечном Совете Пресвятой Троицы. Как же появилось зло? Об этом нам отвечает Откровение Божией в библейском рассказе о грехопадении первых людей, родоначальников всего человеческого рода. Зло явилось следствием греха! Грех же заключался в нарушении благой воли Бога – свободной волей человека.

Первые люди жили в раю. Это была блаженная жизнь. Они не знали ни болезней, ни страданий, ни печали, и были безсмертны. Весь мир был создан для человека. Ему был дан светлый ум для постижения Истины, чистое сердце для любви и постижения Красоты прекрасного в своем совершенстве Божьего мира, свободная воля человека для творчества добра. Только Бог-Творец мог иметь свободную волю. Но Он создал величайшее чудо: дал твари образ и подобие Творца. Человек сам стал творцом со свободной волей. Но этот величайший дар Богоподобия открывал возможность злоупотребления, вплоть до отвержения Самого Бога и желания встать на Его место. Ничем не ограниченная (лучше сказать не огражденная) свобода могла привести к «свободе от Бога» – Начальника Жизни – и тем самым – к потере самой жизни, которая возможна только в Боге, т.е. в Любви, Истине, Добре, Красоте и огражденной от злоупотребления свободе творчества. Без Бога, вне Бога – прекращается сущий источник жизни, и жизнь превращается в процесс умирания: любовь преобразуется в ненависть, истина – в ложь, добро – в зло, красота – в уродство, блаженство – в страдание, разумная благая свобода творчества – в безумную и злую свободу разрушения, жизнь – в смерть.

По всемогуществу Своей безмерной любви, для ограждения данной человеку свободы от злоупотребления ею, т.е. для ограждения человека от возможности зла, страдания и смерти, – Господь установил только одну заповедь (которая представляла собою заботу и предостережение): «от древа познания добра и зла, не ешь от него; ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертию умрешь» (т.е. начнешь умирать сам и вся вселенная с тобою).

Понятие «свобода» включает в себя непременное ограничение или, лучше сказать, ограждение. Неограниченная (неогражденная) свобода немыслима, ибо приводит к самоуничтожению (безграничное и неогражденное «хочу» включает и «хочу, чтобы не было свободы»).

Нравственная деятельность, т.е. деятельность, обусловленная отношением к идее Высшего Добра и ставящая своей целью достижение Высшего Блага, – у верующего во Христа получает абсолютно истинную и непоколебимую во век опору в Богооткровенном Учении Спасителя. Ибо каждое Божественное Слово Христа – есть Богооткровенные Заповеди Самого Бога, данные человеку для его спасения от греха, зла, страдания и смерти, и введения в Царство Небесное для вечного блаженства в свободном творческом служении тройственному образу совершенства: Истине, Добру и Красоте, т.е. Триединому Богу, Который есть («Кто не любит, тот не познал Бога, потому что Бог есть любовь» ().

Вторая основа (после веры во Христа-Спасителя) христианской жизни и нравственности есть Православная Церковь, которую создал Сам Спаситель мира для нашего спасения. Сошествием Святого Духа на апостолов была создана эта Церковь и про нее было сказано: «Созижду Церковь Мою, и врата ада не одолеют ея» (). Создав Церковь, Спаситель вместил в Нее все необходимое и достаточное для нашего спасения и для нравственной жизни, ведущей к этому спасению. После создания Христовой Церкви – все верующие в Спасителя и в Им основанную Церковь, уже через Церковь спасаются, получая и дар Искупления с разрешением грехов (после покаяния) и все благопотребное для дальнейшей нравственной деятельности. Через Таинства Церкви христианин получает Божественную помощь и силы к жизни и благочестию, чтобы безбоязненно идти по пути спасения в вечное Царство Небесное, преддверие которого открывается христианскому сердцу уже здесь на земле («Путь ко спасению» – приснопамятного Еп. Феофана Затворника).

По учению Православной Церкви, все совершающееся в истинной и верной Христу Церкви совершается по благоволению Бога Отца, по благословению Сына Божия, действием Св. Духа Божьего. Получив, после сошествия Св. Духа, эти дары, апостолы получили вместе с тем право и духовную обязанность передавать их, через рукоположение, своим преемникам. Поэтому, каждый истинный христианин нравственно обязан найти истинную Христову Церковь (ибо были и будут во множестве и лже-церкви), войти в Нее и «жить в Ней», по замечательному выражению Хомякова. Все «живущие» в лоне истинной Православной Христовой Церкви возрождаются к новой жизни, воспитываются и возрастают в Духе Истины, получая духовные благодатные дары для жизни на земле, с обетованием и даров вечных. Чуждый Церкви – чужд Христа Спасителя, а следовательно чужд и спасения, которое возможно лишь в лоне Церкви. «Кому Церковь не Мать, тому Бог не Отец» (Св. Киприан Карфагенский).

Без веры во Христа и вне истинной Православной Церкви Христовой – невозможна истинная нравственная жизнь!

Церковь Христова есть единственный верный путь в Царство Небесное. Не возвращение в потерянный рай (Райское Царство на земле), а восхождение в обетованное новое Царство (Царство на Небе).

Иногда через малое познается великое. Можно через алмазы росы понять величие солнца. Попробуем и мы, через один пример из человеческой жизни осветить путь к пониманию сердцем Божественной Любви.

Еще задолго до революции, в одной крайне бедной и простой православной русской семье, состоявшей из вдовы и пятерых малых детей, произошло следующее событие.

Семилетний мальчик совершил какой-то гадкий поступок по отношению своей младшей сестры. Этот поступок стал известен матери, женщине глубоко-религиозной, рассудительной, горячо любившей своих детей и старавшейся воспитывать их в строго христианском духе. Ужаснувшись происшедшего и боясь, что искра порочного пламени может в будущем развратить душу сына, мать решается его строго наказать. Разъясняя доступными детскому сознанию словами мерзость совершенного, она начала бить мальчика ремнем. Ударяя его очень больно не только по разным частям тела, но даже и по лицу, она при этом била его и морально, приговаривая во время экзекуции, что он ей больше не сын, а чужой. Остальные дети были свидетелями справедливого, но необычно сильного гнева матери. Виновный, понявший серьезность своего преступления, громко плакал не только от физической боли, но и от ужаса, что мать его отлучила от себя, отреклась от него, как от сына. С горькими слезами он умолял простить его и снова признать своим сыном, обещая никогда более не повторять своего проступка. Мать продолжала его наказывать и казалась неумолимой. Наконец, наказание кончилось. Вся семья села за скудный ужин из похлебки и куска черного хлеба. Все молчали, понимая значительность семейного события. После ужина мать сообщила, что одна богатая женщина подарила сегодня детям коробочку дорогих шоколадных конфет. Четверо детей получили по одной конфетке. Виновный остался без сладкого. И он сам, и другие дети хорошо понимали, что он не получит, не может, не должен получить ничего. Но вот, после минутной паузы, мать подзывает его к себе и долго, пристально, молча смотрит ему в лицо... «Мамочка... мамочка.,. мамочка»... едва слышным прерывающимся шепотом, с конвульсиями беззвучных рыданий, повторяет ребенок, впиваясь широко раскрытыми, полными слез, глазами в глаза матери. Ее лицо кажется окаменелым. Но это длится недолго. Она привлекает сына к себе, прижимает его головку к своему сердцу и сама начинает плакать, подобно сыну, трясясь от заглушаемых рыданий. «Милый, родной мой сыночек», шепчет она тихо и прерывисто, «любимый мой, самый любимый... Не сердись на меня, что я тебя так больно побила... Я не могла тебя не побить... я должна была побить, потому что... люблю тебя... Я не хочу, чтобы мой хороший мальчик стал дурным и гадким! Я хочу, чтобы он был чистым и добрым... Когда ты вырастишь большим, ты может быть, поймешь, что бить тебя мне было больнее, чем тебе переносить твою боль... Не сердись же, родной... Прости меня, твою маму, за то, что я тебе сделала так больно... И вот, чтобы ты не сердился и простил меня, на, возьми все остальные шоколадные конфеты». Тут она снова затряслась в беззвучном плаче, затем стала тихо шептать какие-то новые, особые, любящим материнским сердцем продиктованные, ласковые, нежные, теплые, светлые, тихие, благоуханные приветливые слова. Четверо детей заулыбались со слезами на глазах, и каждому захотелось отдать прощенному брату свою конфетку. А прощенный маленький грешник стал таким счастливым и радостным существом, каким могут быть только ангелы...

Если этот жизненный пример умилит чье-нибудь сердце до радостных слез, то это будет означать, что он почувствовал частицу тайны Божественной Любви, отраженной в сердцах человеческих, как солнце отражается в каплях росы.

Так, ведь, и Господь, чтобы мы «не сердились» и «простили» Ему наши заслуженные страдания, вознаграждает нас, после покаяния, не возвращением в потерянный рай, а открывает нам «Объятия Отчи» в Своем Небесном Царствии. Не искупаются ли все человеческие страдания такой нездешней радостью?

«Слава Богу за все, особенно же за скорби и страдания» – повторим мы за святым Златоустом.

Последняя цель – в Боге, в полном общении с Ним, совершенно свободном, полном и радостном. Неизреченная радость о Духе Святом, которую христианин может начать испытывать и на земле, по словам преп. Серафима, бывает оттого, что Св. Дух «радостотворит все, к чему прикасается». Цель жизни христианина на земле, по словам того же преп. Серафима Саровского , есть «стяжание Св. Духа».

Очень важно знать, что полное общение с Богом в христианском понимании ничего общего не имеет с буддийским пониманием исчезновения души в Боге, растворения в Нем. Еп. Феофан Затворник говорит по этому поводу: «Нет, душа человека не перестает быть душою, существом разумно-свободным, подобно тому, как раскаленное железо, проникаясь огнем, не перестает быть железом»...

Люди, стремящиеся жить по христиански, христианской нравственностью, т.е. с Богом, в Его Церкви, опытно убеждаются в глубокой истине слов Аввы Дорофея : «чем люди ближе к Богу, тем они ближе и между собою».

Итак, еще раз повторяем, что окончательная цель человека – в Боге, т.е. жизнь в Боге, с Богом, для Бога, что в то же время есть и истинное и наивысшее для человека благо. «Возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим. Ибо иго Мое благо и бремя Мое легко» (). Перед человеческой свободной волей стоит свободный выбор: воля Божия или воля своя (своеволие). Воля Божия ставит человеку цель: обладание всем в Боге, вечное блаженство в общении с Богом (т.е. общение и обладание Истиной, Добром, Красотой, Свободой и Любовью). В случае, если человек свободно изберет эту цель (жизнь во Христе, обожение по благодати) – Господь дает, через , средства и помощь для ее достижения, ограждая человеческую свободу от соблазнов, приводящих к потере этой свободы. В случае же отвержения человеком предложенной цели, Господь, как говорят святые Отцы Церкви, не мешает ему Своей помощью, предоставляя человеку желанную ему, ни в чем не ограниченную (а тем самым ничем и не огражденную) свободу от Бога, без Бога, которая приводит его в рабство греху своего собственного своеволия. Надо ясно понять, что подчиняясь благой, всемощной и премудрой воле Божьей, свобода человека становится все более и более неограниченной и уже не нуждающейся в ограждении, приближаясь к абсолютной свободе Самого Бога, через обожение по благодати.

«Все мне позволительно» – говорит ап. Павел, – «но не все полезно; все мне позволительно, но ничто не должно обладать мною» (1 Коринф. 6, 12). Обладать человеком может и должен только Бог (т.е. только Истина, а не ложь, Добро, а не зло, Красота, а не безобразие, а не рабство, Любовь, а не ненависть, Жизнь, а не смерть).

Ибо только в этом состоит истинное Высшее Благо. Один может нам указать наш путь к истинному Высшему Благу, потому что Он Один только знает – что есть для нас, сотворенных для блага, истинное наивысшее Благо и какой путь ведет к Нему. Бог не только знает о человеке, Им сотворенном, несоизмеримо больше, чем человек знает о себе, но и любит человека несоизмеримо больше, чем может любить себя сам человек. Поняв это, христианин уже не может не любить Бога больше, чем себя самого. Это и есть коренная и основная истина христианской нравственности: следует любить Бога больше, чем себя (первая, наибольшая Заповедь Христа), и тогда, только тогда, сможет человек любить ближнего, как себя (вторая заповедь Христа). Все остальные заповеди и призывы Христовы – только разъяснение и уточнение основных.

«Рабство Богу» – есть истинная свобода, ибо Бог и есть идеальная . А «Свобода от Бога» (т.е. свобода от свободы) – есть величайте рабство греху, а через него – диаволу.

Полная отдача своей свободы Богу есть жертва, самая большая, какую только может принести человек, но и самая угодная Богу. Памятуя, что «так возлюбил мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную», христианин, в безконечно-благодарной любви к Богу, в ответ на Его жертву, приносит свою жертву, «лепту вдовицы», все, что имеет: свою свободу. И тогда, в награду, получает истинную и полную «свободу в Боге», а с нею и обетование вечного блаженства в Царстве Небесном, которое выше рая. Но понять до конца эту простую, казалось бы, истину о Боге, Его Любви, и о необходимости самоотвержения и самоотречения, отдачи своей человеческой свободы для получения свободы Божественной, а с нею вместе и вечного Высшего Блага, – самому человеку, без помощи Свыше, тоже невозможно. Весь невыразимый ужас грехопадения заключался в полном растлении ума, сердца и воли человека. Потеряв, после грехопадения, постоянное общение с Богом, человек безнадежно погрузился в греховную тьму. И пока эту тьму не осветит свет Божественной благодати, – человек не может даже и осознать своего крайне бедственного положения. «Никто не может придти ко Мне» говорит Христос, – «если не привлечет его Отец, пославший Меня» ().

Этот, привлекающий внимание грешника, голос Божий, просвещающий потемневший ум, согревающий охладевшее сердце, пробуждающий спящую на благое волю, освещающий сиянием света Божественной Правды тьму греховную, – приходит рано или поздно, и неоднократно, к каждому грешнику. Голос этот – голос совести.

Голос совести, это – чудесный дар Божественной милости после изгнания из рая, загадочный таинственный голос самой Божественной Правды. Совесть, это – духовная пуповинка, связующая человеческую душу с природой Самого Бога, последний след печати Духа Святого, вдунутого в раю в сотворенного человека. Голос совести говорит нам, в нас, как голос подлинного нашего «Я», как голос подлинного образа и подобия Божьего. Но чудно и странно звучит в нас этот наш голос нашей совести: он говорит всегда, как обличающий голос со стороны: «Ты поступил дурно». Не «Я поступил дурно», а «ты поступил дурно»... Словно наше «Я» беседует само с собою и наедине с самим собою самому себе говорит – «Ты»... Поэтому голос совести нельзя уничтожить. Его можно заглушить, замуровать, но нельзя убить! Но ничего нет страшнее, как не слушать голоса совести, этого последнего залога нашего спасения! Чем сильнее и тщательнее заглушается голос совести в жизни на земле, тем сильнее и страшнее он будет звучать после смерти. На Страшном Суде неумолимым обвинителем нашим будет наша собственная совесть.

Питание и очищение совести происходит через покаяние, особенно же в великом Таинстве Покаяния, которое именуется «вторым крещением» или «крещением слезами». После очищения и напитания совести покаянными слезами – можно приступать к величайшему христианскому Таинству Евхаристии. Великое и чудное значение этого Таинства ясно высказано Самим Спасителем: «Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день» () и «Ядущий Мою плоть и пиющий Мою кровь пребывает во Мне, и Я в нем» ().

Православно-христианское Нравственное Богословие. ВВЕДЕНИЕ

Православно-христианское Нравственное Богословие есть богословская наука, представляющая собой систематическое православное учение о христианской нравственности.

Наука о христианской нравственности имеет еще и другие названия. Ее называют христианской этикой, христианской моралью, богословской этикой или моралью, практическим или деятельным богословием, христианским нравоучением и т. д. Все эти названия имеют право на существование, но наиболее правильным следует признать название «Нравственное Богословие» или полнее и точнее «Православно-христианское Нравственное Богословие». Словом «богословие» показывается основной характер нашего учения, отличающий его от философского учения о нравственности, так называемой нравственной философии. Словом «православное» – подчеркивается, что наше нравоучение основывается на православных началах и потому отличается не только от языческих и иных не христианских религий, но и от католического, протестантского и вообще всякого инославного вероучения.

Что такое нравственность? Нравственность есть деятельность или поведение человека, обусловленное его отношением к идее высшего Добра. Всякая деятельность имеет определенную цель. Цель нравственной деятельности – достижение высшего Блага. Вопросами о том, что есть истинное высшее и истинное высшее Благо для отдельного человека и всего человечества – занимаются и богословие и философия. Этика есть философская наука о нравственности (или т. н. нравственная философия). «Нравственное Богословие» есть богословская (христианская) наука о нравственности. Нравственное Богословие и нравственная философия исходят из различных начал и глубоко отличаются друг от друга методами своего исследования. Нравственная философия ищет неизвестные нормы нравственного поведения. Для нравственной философии нравственные нормы – искомое, неизвестное. Она ставит вопросы: могут ли быть и должны ли быть установлены эти нормы? Как их узнать, установить, доказать, обосновать? Что такое добро? Что такое благо? В чем состоит высшее или абсолютное Добро или Благо? В чем цель и смысл жизни? Нравственное же Богословие считает все эти вопросы до конца неразрешимыми человеческим умом без помощи Свыше, а потому в основу своих учений о нравственности кладет Откровение Божие, данное в св. Писании и в св. Предании, где все неизвестные и искомые для нравственной философии понятия – ясно и определенно раскрыты. Основываясь на Откровении, Нравственное Богословие старается лишь уяснить, с помощью естественного человеческого разума, данные в Откровении Истины.

Источниками Нравственного Богословия являются: св. Писание, св. Предание, учение Церкви (творения свв. Отцов) и нравственные образцы свв. подвижников. Высшим нравственным образцом является личность Божественного Основателя христианства, Господа нашего Иисуса Христа.

Отношение Нравственного Богословия к нравственной философии сводится к общему отношению богословия к философии. Некоторые исследователи склонны сливать воедино богословие и философию, другие же, наоборот, склонны совершенно их разъединять. В действительности же богословие и философия, подобно и науке, будучи различными по методам, могут быть в полном согласии, если только они своей задачей имеют честное искание истины.

Богословие основывается на вере в непогрешимый Божественный авторитет Откровения, и потому богословские истины несомненны; философия же опирается на ограниченные знания, приобретаемые силами человеческого ума, на основании наблюдений, опытов, рассуждений и умозаключений отдельных различных философов и ученых, а потому – эти истины носят лишь гипотетический и проблематический характер. Отсюда ясно, что христианское богословское учение о нравственности имеет преимущество перед учением философским. Это преимущество становится безспорным, когда мы вспомним, что ни один философ не представил и не мог представить в своей жизни истинно-нравственного идеала. В богословском же учении дается вечно-живой идеал Богочеловека-Христа, а в многоразличном сонме святых, живших по закону христианской нравственности, даются разнообразные примеры осуществления святости. Всякое древо познается по плодам. Плоды «древа жизни» – Богооткровенного Христова закона о нравственности – созревшие в лоне св. Церкви, – прагматически оправдывают истинность метода веры в Божественное Откровение.

Значение Нравственного Богословия усиливается оттого, что нравственность имеет теснейшую связь со всеми явлениями общественной, социальной и политической жизни. Семья и школа только тогда нормальны, когда основываются на христианских нравственных устоях. Качество государственных законов также всецело определяется ими.

Христианское учение о нравственности, развернутое в Нравственном Богословии в целостную систему религиозно-нравственного мировоззрения, особенно полезно и даже насущно необходимо для тех людей, которым принадлежит руководящая роль в жизни: начальникам, судьям, учителям, ученым, преимущественно же пастырям, которые должны будут дать ответ не за себя только, но и за руководимых и пасомых ими.

Вера и нравственность находятся в неразрывной связи между собой. Ни религия без нравственности, ни нравственность без религии – немыслимы. «Без веры невозможно угодити Богу» (); «Вера без дел мертва есть» (). Не имея правильного понятия о Боге, Творце, Спасителе и Искупителе – нельзя правильно понять христианскую нравственность. Не чувствуя побуждений к совершению добрых дел, сообразных с верою, и не делая их, нельзя иметь живой плодотворной веры. Вот почему – «И без дел неблагоприятны Богу, и добрые дела без благочестивых догматов – не приемлются Богом» (Кирилл Иерус., Огласительное учение гл. IV, 2).

Если религия охватывает собою все, что относится к Богу, как в Самом Себе, так и в отношениях Его к тварям, то нравственность характеризует по преимуществу человека в его отношении к Богу и к миру. Благочестивое размышление о Боге в Его отношении к миру и человеку составляет предмет Догматического Богословия; благочестивое же размышление о человеке в его отношении к Богу и миру – составляет предмет Богословия Нравственного. Целью Догматического Богословия служит изображение Бога для того, чтобы человек, познавши Его, полюбил Его и стремился к Нему, как своему Святому первообразу, Творцу, Промыслителю, Искупителю и Спасителю. А целью Нравственного Богословия служит изображение истин нравственной жизни, ведущей человека, чрез исполнение воли Божией, к вечному блаженству и обожению. Догматическое Богословие изображает Богооткровенный призыв Божественной Любви к человеку; Нравственное же Богословие говорит об ответном благодарном откровении человеческой души – Богу.

Краткий очерк истории нравственного богословия

Принципы нравственности стали раскрываться еще в св. Писании Ветхого Завета, особенно в законе Моисеевом.

Господь наш , принеся Себя в жертву за грехи людей, показал в Своей жизни и учении идеал нравственности и всю полноту христианского нравоучения, со всеми благодатными силами и средствами к совершению Нравственного спасения каждого верующего в Него.

В Евангелии основы христианского нравоучения даны в совершеннейшем виде в Нагорной Проповеди и во многих притчах. В Посланиях апостольских идеал христианской жизни раскрывался с разных сторон. Например, ап. Иаков по преимуществу раскрывал учение о целостности Закона Божия, так что нарушивший одну заповедь нарушает весь закон (гл. 2, 10). У ап. Петра главной добродетелью является надежда на получение благ, дарованная искупительной Иисуса Христа (2, 12). Ап. Павел преимущественно раскрывает учение об оправдании верою. Проблема нравственной свободы и превосходство любви над всеми добродетелями, – также находит у апостола Павла яркое и ясное выражение. Ап. Иоанн, преимущественно называемый апостолом Любви, – лучше всех изъясняет учение о христианской Любви, явленной в снисхождении Божьем и данной в качестве новой заповеди.

В св. Писании нет названия Нравственного Богословия как науки, там эта наука называется: Путем Божьим, непорочной совестью, хождением перед Богом, законом царским, словесами Божиими, премудростию свыше и т. п. Все эти названия имеют глубочайшее значение. Нравственное Богословие есть действительно «Путь Божий», т.е. путь нравственной деятельности, указанный Богом. Нравственное Богословие есть действительно учение о непорочной совести и хождении перед Богом. Нравственное Богословие есть действительно учение о законах царских, т.е. законах, установленных Самим Царем Небесным. Нравственное Богословие есть действительно Бого-словие, т.е. словеса Божии, открывающие нам истинную Премудрость Свыше.

Изложением христианской нравственности занимались многие Отцы и Учители Церкви, начиная с первых веков христианства. К одним из самых древнейших памятников христианской Церкви принадлежит «Учение Двенадцати Апостолов», составленное неизвестным автором в конце 1 века. Это сочинение предназначалось для наставления новообращенных в истинах Христианской веры и для приготовления их к принятию Крещения. Будучи, таким образом, первым христианским катехизисом, «Учение Двенадцати Апостолов» являлось в то же время и первым христианским Нравственным Богословием, в основе которого были положены заповеди Любви Христовой и указывались грехи, несовместимые с жизнью христианина.

Из мужей апостольских, писавших на нравоучительные темы, следует особо отметить ап. Варнаву, который указывал на то, что вера должна быть непременно соединена с добродетелями, причем христианину недостаточно ограничиваться нравственностью ветхозаветной. В посланиях Игнатия Богоносца находятся нравоучительные наставления аскетического характера. Иустин Философ также предлагал правила христианской аскетики, в которых требовал, чтобы христианин был преисполнен особыми добродетелями, гораздо высшими, чем добродетели естественные.

Из богословов-нравоучителей древней Церкви были наиболее замечательные: Климент Александрийский (ум. 217 г.), стремившийся христианское нравоучение связать с Платонической философией; св. Василий Великий, обосновывавший, напротив, христианскую мораль исключитель- но на св. Писании; св. Иоанн Златоуст, давший в своих многочисленных сочинениях большое количество рассуждений на нравоучительные темы; св. Григорий Богослов, оставивший глубокие размышления о грехе, о добродетели, о нравственной природе человека вообще; св. Григорий Нисский – писавший о блаженстве, о христианском совершенстве и о многих частных предметах христианского благочестия; св. Кирилл Иерусалимский – составлявший в простой и доступной форме глубокие нравственные поучения для оглашенных.

Великие подвижники и учители аскетической нравственности: Антоний Великий, Макарий Великий, Макарий Александрийский , Иоанн Кассиан Римлянин, Арсений Великий, Нил Синайский, Иоанн Лествичник, Варсанофий Великий, Анастасий Синайский, Исаак Сирин, Максим Исповедник, Иоанн Дамаскин, написавший «Священные параллели» – обширное собрание нравоучений библейских и святоотеческих совместно с моральными изречениями философов древности; Филофей Синайский, Феодор Студит и многие другие – дали в своих творениях и примерах своей жизни ценнейшие материалы для нравственного богословия. Из Западных Отцов Церкви особенно известны своими писаниями нравоучительного характера: св. Амвросий Медиоланский, написавший по образцу Цицероновских «Об обязанностях», сочинение на ту же тему, в котором имеются уже элементы систематического Нравственного Богословия, и Блаженный Августин, развивший еще более широко систему христианского нравоучения. В полемике против ересиарха Пелагия, утверждавшего, что нравственная жизнь вполне зависит от воли человека, а благодать только указывает закон деятельности, Блаж. Августин, наоборот, развивал мысль о том, что воля человеческая не имеет абсолютной свободы, что она извращена грехом совершенно, так что спасение принадлежит единственно одной благодати. (Истинное православно-христианское учение о благодати не совпадает с крайними выводами Блаж. Августина.)

Бл. Августин имел огромное влияние в течение нескольких веков на богословскую мысль Запада.

В истории Нравственного Богословия нельзя не упомянуть Тертулиана, проповедовавшего излишне ригористическую мораль (так, напр., второй брак он уже считал прелюбодеянием), его почитателя, Киприана Карфагенского , и Оригена, который в своих нравоучительных сочинениях о нравственной свободе, о высшем благе, о сущности добродетели и других – дал много глубокомысленных поучений но, познакомившись с неоплатонической философией, во многом подпал под ее влияние.

С VI века стали появляться «Сборники», в которых сопоставлялись различные христианские и языческие нравоучительные сентенции. Наиболее известны «Сборники» под редакцией Боэция.

В средние века появляются сочинения знаменитых схоластов, из которых наиболее замечательными были Петр Ломбардский и, особенно, Фома Аквинат, построивший на началах Бл. Августина целостную систему нравоучения, имевшую огромное влияние в течение многих веков на католическое богословие.

Противником Фомы Аквината выступил Дунс Скотт. Вместо теономической точки зрения на нравственность, он встал на точку зрения автономическую (самозакония). Вместо веры и благодати, его теория полна скепсиса и софизмов. Оно послужило впоследствии образцом для иезуитов, оправдывавших произвол человеческой свободы. Кроме схоластического направления, в средних веках появилось и мистическое направление, в котором обращалось главное внимание на непосредственное отношение к Богу и возможность богообщения, посредством которого душа человека может возвыситься до полного единения с Богом. Наиболее типичным представителем средневековой мистики был Фома Кемпийский, сочинение которого «О подражании Христу» – считается до сих пор одним из основоположных нравоучительных сочинений католического богословия. С точки зрения здравой и строгой мистики православия – это произведение Фомы Кемпийского имеет элементы тонкой и соблазнительной прелести. В том же роде были и проповеди Таулера.

Рядом со схоластическим и мистическим направлениями образовалась в средние века еще и третья форма нравоучения – казуистическая. Казуисты излагали «казусы совести» в алфавитном порядке, чтобы можно было скорее найти ответы на всякий случай (казус) нравственной жизни. Начало казуистики было положено еще в VIII веке, но расцвет ее относится к ХIII-ХIV векам.

Механическое отношение казуистов к нравственности вызвало ре-акцию со стороны лютеранства. Лютер считал в нравоучении главной мыслью учение об оправдании верой; его сподвижник Меланхтон – сводил христианское нравоучение к нравственной философии; Кальвин же придавал ей практически-юридический характер.

Католики-иезуиты в своих системах нравоучения старались сообщить научную форму некоторым принципам пелагианским (зависимость нравственной жизни преимущественно от воли человека) и, в особенности, принципу подчинения авторитету Церкви – папы.

Некоторое время христианское нравоучение рассматривалось лишь как элемент Богословия Догматического (изучалось нравственное значение каждого догмата как «нравственный вывод»).

Значение самостоятельной науки Нравственное Богословие приобрело в эпоху реформации. Французский реформист Дано выделил христианское нравоучение из состава догматического и изложил его в стройной системе «Христианской Этики» (1557 г.). В своем труде Дано привел мнения древних философов, так как думал, что не всегда между христианством и язычеством в области морали наблюдается разногласие.

Большое значение для развития Нравственного Богословия имели течения пиэтизма и янсенизма. Пиэтизм (что значило – благочестивость) Шпенера, Арндта и других богословов, писания которых отличались теплотой чувства и строгостью нравственных требований, – явился реакцией на излишнюю отвлеченность и сухость протестантских систем нравоучения. Янсенизм же (от имени богослова Янсения), возродившего учение Блаж. Августина против пелагианства) – явился реакцией на мораль иезуитов.

Протестантские моралисты XVIII века (особенно Буддей и Мозгейм) старались поставить Нравственное Богословие на строго философскую почву. Они нашли опору в нравственной философии Канта с его учением об автономной морали и «категорическом императиве».

Реакцией против них явилось учение Шлейермахера, который в нравственной жизни каждой личности видел индивидуальный свободный, творческий процесс, а не плод общего закона внутренней жизни. Одним из ярких представителей этого направления был Роте.

Последнее время состояние науки Нравственного Богословия характеризуется стремлением к свободе от влияния какой бы то ни было философии, ввиду глубокого принципиального различия методов Нравственного Богословия и нравственной философии.

В России христианское нравоучение долгое время было предметом не специальной богословской науки Нравственного Богословия, а излагалось в духовно-назидательных творениях великих подвижников и аскетов, обладавших богатым даром высочайшей духовной мудрости. В ХV веке преп. Нил Сорский, один из замечательнейших русских святых, столп северного пустынничества, по духу своему равняющийся Макарию Великому (по определению архим. Гавриила), – составил Монастырский Устав, который представлял собою первую русскую православную Аскетику, т.е. высшую часть Нравственного Богословия, трактующую о совершеннейших добродетелях и способах их достижения. Большая часть других русских сочинений о нравственности до ХVIII века была посвящена описанию внутреннего духовного совершенства. Эти сочинения носили таинственные наименования: духовных мостов, лествиц, лугов, цветников и отличались большей частью аллегорическим изложением. Лучшее из этих сочинений – «Сокровище духовное от мира собираемое» св. Тихона Задонского, епископа Воронежского (ум. 1783 г.); Четьи-Минеи св. Димитрия Ростовского (ум. 1709 г.), как и другие его сочинения, также дают богатейший материал для изучения христианской нравственности.

Что касается систематического изложения христианского нравоучения, то кратко и в порядке катехизическом оно было предложено в «Православном исповедании» митрополита Петра Могилы (ум. 1646 г.), в «Катехизисах» митр. Платона (ум. 1812 г.), митр. Филарета (ум. 1867 г.), митр. Антония (ум. 1938 г.), а частично в русских православных духовных журналах.

Школьные систематические курсы Нравственного Богословия появились в России с ХVIII в. Из них наиболее известны: Феофана Прокоповича, архиеп. Феофилакта Горского, архим. Илариона, архим. Мефодия, иеромонаха Макария. Большинство из них и им подобных составлялись сначала по католическим и протестантским образцам. Так, напри-мер, труд еп. Иннокентия Пензенского (ум. 1819 г.) «Об обязанностях христианина» – был составлен по Буддею и Мозгейму. В сочинениях «О Богопознании и Богопочитании» Никольского, «Об обязанностях домашнего общества» Мансветова, в книге прот. Кочетова (1824 г.) – «Черты деятельного учения веры», богатых текстами Св. Писания, – сказалось влияние Библейского Общества, учрежденного в 20-х годах XIX века.

Указанные труды послужили архим. Платону материалом для его «Нравственного Богословия», принятого в качестве учебника в духовных семинариях до курса «Нравственного Богословия» прот. Солярского, представлявшего собою энциклопедию морали (в 3-х томах, изд. 1860 года; в одном томе 2-е изд.: «Нравств. Правосл. Богословие», 1875 г.). На труде Солярского заметно влияние католического богослова Риглера. Кроме этих учебников были известны еще: «Об обязанностях христианина» протопр. В. Б. Бажанова (1845 г.), «Православное Нравственное Богословие» прот. Халколиванова (1875 г.), «Нравственное Богословие» архим. Гавриила (1884 г. Тверь), Е. Г. Пятницкого «Опыт православного Нравственного Богословия» (1890 г.), «Православно-Христианское Нравственное Богословие» прот. Н. Т. Каменского, (впоследствии еп. Никанора), (Казань, 1888 г.). Это один из лучших учебников. Последнее время в духовных семинариях был принят учебник проф. М. Олесницкого – «Нравственное Богословие или православное учение о нравственности» (5-е изд. Петроград 1915 г.). Одним из лучших учебников для духовных академий было «Православно-христианское учение о нравственности» протопр. П. Л. Янышева (Москва, 1887 г.). Из старых работ заслуживают внимания еще «Очерки нравственных правил христианского учения» прот. Фаворова (1880 г.).

Огромнейший ценнейший материал для Нравственного богословия дают сочинения еп. Игнатия Брянчанинова , (ум. 1867 г.) – «Аскетические опыты» 5 томов, и сочинения еп. Феофана, Затворника Вышенского, (ум. 1894 г.). Свои «Письма о христианской жизни» еп. Феофан переработал в специальное пособие по нравственному богословию, дав ему заглавие «Начертание христианского нравоучения» (изд. 2-е, 1895 г.). Этот вдохновенный труд представляет собой глубоко-продуманную строго-православную высшую аскетическую систему Христианской нравственности.

Подобную же ценность представляет собой труд св. прав. Иоанна Кронштадтского «Моя жизнь во Христе» и многие письма Оптинских старцев, особенно же старца иеросхимонаха Амвросия.

Высшее учение о христианской нравственности, так называемая духовная мудрость о христианской жизни и способы ее достижения – выходят за пределы школьного Нравственного Богословия, как науки, и является предметом другой богословской дисциплины Аскетики, доступной немногим. Основы этой духовной мудрости о подлинной и полной жизни во Христе можно найти в 5-ти томах Добротолюбия и в «Лествице"" преп. Иоанна Лествичника.

Разделение науки о христианской нравственности

Из понятия о Нравственном Богословии и определения его предмета, становится ясным, на какие главные части оно должно подразделяться. Первая часть имеет задачей уяснить сущность нравственности в природе человека и сущность Богооткровенного закона Божьего о нравственности христианина. Вторая же часть должна указать деятельность человека, соответствующую требованиям Богооткровенного Закона.

Таким образом, первая часть Нравственного Богословия должна раскрыть внутреннюю сущность христианской нравственности, а вторая – внешнюю, практическую деятельность человека, или его обязанности к Богу, к себе и ближним.

И поведение человека в свете истин Божественного откровения - догматов грехопадения, боговоплощения, искупления, спасения и др. Предмет Н.б. во многом определяется пониманием взаимосвязи догматики и нравственности, иерархичности соотношения догматических и нравственных истин. В богословской литературе принято выделять четыре т.зр. на Н.б. и систематизации нравственно-богословских знаний. Христианская рассматривается и излагается: 1) с т.зр. учения о добродетели и ее противоположности - грехе; 2) с т.зр. идеи Царства Божия; 3) с т.зр. учения о спасении; 4) с т.зр. требований нравственного закона Божия и вытекающих из него нравственных обязанностей.
Н.б. рассматривает предмет в единстве двух начал: естественного нравственного закона, коренящегося в разумной природе человека, и сверхъестественной Божественной воли. Это определяет три рода нравственных норм, которыми должен руководствоваться в исполнении нравственных обязанностей на пути к спасению: 1) нормы, совпадающие с естественным законом разума (напр., нормы о почитании родителей, запреты убийства, воровства и т.п.); 2) нормы, не противоречащие закону разума, но целиком к нему не сводящиеся (напр., к врагам или непротивления злу насилием, которыми невозможно руководствоваться только на основе разума и здравого смысла); 3) нормы, не постижимые разумом (напр., вытекающие из таинства благодати Божией как спасения).
Истоки Н.б. восходят к Священному Писанию Ветхого Завета и Нового Завета и прежде всего к Декалогу (десяти Моисеевым заповедям) и Нагорной проповеди Христа, к Посланиям апостола Павла, а также нравственно-экзегетическим творениям отцов и учителей церкви, агиографическим, гомилетическим и аскетическим памятникам христианской , закладывающим основы христианской этики. Основными темами Н.б. становятся при этом установление нравственных обязанностей человека по отношению к Богу и ближнему; и аналитика страстей, добродетелей и пороков (грехов); естественного нравственного закона и его нормативных функций в единстве со сверхъестественным Божественным откровением.
В православной христианское нравоучение вплоть до 18 в. ограничивалось аскетическими и агиографическими материалами, заимствованными из сочинений подвижников, отцов и учителей церкви и переложенными в сборники для нравственно-назидательного чтения. «Добротолюбие» - один из первых сборников такого рода, приближающихся по методу к систематическому изложению нравственности.
Становление Н.б. в качестве самостоятельной дисциплины относится к 18 в., когда Феофан Прокопович создает курс «Н.б.», вошедший в программу Киевской и Московской академий и Троицкой семинарии. Оформление предмета Н.б. происходит под влиянием протестантской этики и католической моральной теологии. Так, семинарская учебная программа по Н.б. при Уставе 1867 была составлена применительно к «системе» Хр. Пальмера и «Богословской этике» Р. Роте; в Московской академии придерживались христианской этики Зайлера.
Это во многом обусловило основное в развитии Н.б. и богословской науки в целом, особенно отчетливо проявившееся к . 19 в.: между морализмом и духовностью, нравственным опытом и духовным созерцанием как истоком и основой богословствования. Для морализма было характерно в целом сведение христианской нравственности к «естественной морали», обмирщение аскетики, возведение догматов к нравственному опыту и в конечном счете - растворение всего богословия в Н.б., « всего богословия в нравственный » (Антоний Храповицкий). Принцип духовности, напротив, предполагал изначальную духовного созерцания по отношению к нравственному опыту: « реализм» преобладал здесь над «нравственным мистицизмом», «духовная трезвость» над «моралистическим упоением». Особенно ярко это выразилось в опыте духовного созерцания русских подвижников (Серафима Саровского, Игнатия Брянчанинова, Феофана Затворника, оптинских старцев, Иоанна Кронштадтского). Цель христианской жизни усматривалась при этом в стяжании Святого Духа; же выступала как такого стяжания. Н.б. строилось при этом как обоснование пути к спасению и оправдание подвижнической жизни, ведущей к снисканию благодати.
Особенность развития Н.б. (в отличие от католической моральной теологии и протестантской этики) - отсутствие взаимосвязи с филос. этикой, что привело, в частности, к ее резкому размежеванию с рус. религиозно-нравственной философией. Это существенно отразилось на концептуальности и систематичности отечественного Н.б. Ведь систематизация предмета Н.б. во многом означает поворот к филос. этике. Так, один из самых систематических курсов Н.б. - «Православное учение о нравственности» И.Л. Янышева дает теоретическую конструкцию нравственной системы посредством углубленного анализа самой идеи нравственности и лишь отсюда подходит к христианству. Не случайно этот характеризуется как «рациональная к собственно христианскому нравоучению» (Н.Н. Глубоковский). Актуален поиск «философско-богословского синтеза» в области систематизации нравственных знаний в духе рус. религиозно-филос. традиции 20 в., предпринявшей попытку создания филос. православно-христианской этики.

Философия: Энциклопедический словарь. - М.: Гардарики . Под редакцией А.А. Ивина . 2004 .

Смотреть что такое "НРАВСТВЕННОЕ БОГОСЛОВИЕ" в других словарях:

- (моральная теология) богословская дисциплина, излагающая учение о нравственности, нормах морали. В христианстве нравственное богословие излагает и обосновывает нормы хри … Википедия

Нравственное богословие - христианское учение о морали, практическое богословие, систематически излагающее учение Христа, апостолов и отцов Церкви о нравственности. Здесь рассматриваются возможные человеческие грехи (пороки) и способы борьбы с ними. Нравственное… … Основы духовной культуры (энциклопедический словарь педагога)

- (Theologia moralis, иначе христианская ифика, или этика, богословие практическое) имеет предметом систематическое изложение христианского учения о нравственности. В древней христианской церкви как богословы нравоучители были замечательны: Климент …

НРАВСТВЕННОЕ БОГОСЛОВИЕ - богословская дисциплина в христианстве, призванная обосновать необходимость христианской морали как условия для достижения спасения, показать ее преимущество перед др. этическими системами. По определению теологов, Н. б. разрабатывается в двух… … Словарь по этике

Эта статья или раздел нуждается в переработке. Пожалуйста, улучшите статью в соответствии с правилами написания статей … Википедия

БОГОСЛОВИЕ - [греч. θεολογία]. Понятие христ. «Б.» включает в себя: 1) практику богообщения, подразумевающую веру и молитвенное устремление к Богу как к предмету веры, упования и любви, и деятельность в соответствии с верой. В этом смысле Б. может пониматься… … Православная энциклопедия

Богословие - – слово Богословие, заимствованное христианскими писателями от древних греков, употребляется в настоящее время в очень широком значении. У древних учителей церкви Богословие в этимологическом отношении означало: слово о Боге, слово от Бога … Полный православный богословский энциклопедический словарь

БОГОСЛОВИЕ, ТЕОЛОГИЯ - (греч. Бог, учение, букв.: учение о Боге): система раскрытия, обоснования и защиты религиозных учений о Боге, его признаках и свойствах, а также совокупность церковных дисциплин, излагающих различные компоненты этой системы; комплекс… … Евразийская мудрость от А до Я. Толковый словарь

- (Θεολογία, theologia) по этимологическому значению есть учение о Боге и по теперешнему словоупотреблению обозначает собою весь состав наук, имеющих предметом своим христианскую религию. Слово это не всегда было в употреблении и, вошедши в… … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона

Богословие - слово, заимствованное христианскими писателями от древних греков, употребляется в настоящее время в очень широком значении. У древних учителей Церкви «богословие» в этимологическом отношении означало «слово о Боге», «слово от Бога», а у иных – … Православие. Словарь-справочник

Нравственное богословие ставит своей задачей раскрыть сущность нравственности, показать преимущества христианской морали перед всеми другими этическими системами и доказать универсальное значение христианской морали в совершенствовании условий человеческого существования как решающего условия спасения. Иными словами, нравственное богословие учит о том, как должен поступать и действовать христианин в земной жизни, чтобы последняя стала средством для достижения вечного блаженства. Именно поэтому нравственное богословие называется еще иначе деятельным или практическим богословием.

Под нравственностью богословы понимают врожденную внутреннюю потребность человека, равнозначную инстинкту. В ее основе лежит будто бы недоступная сознанию первопричина, определяющая содержание общих правил и норм поведения. Осознание этих правил и норм человеком есть отражение в его мышлении объективно существующего богоот–кровенного закона или голоса самого бога.

Единство веры и нравственности выводится богословами из их божественного происхождения. Творец одновременно является и законодателем. Ему подчинена и естественная необходимость и нравственная свобода. Человек волен сделать выбор между добром и злом. Но бог при этом ограничивает порочное и помогает доброму. Этим самым он в конечном счете утверждает благодать и дарует вечную возможность нравственного обновления. Только через веру человек обретает нравственную силу, становится способным преодолеть неминуемое нравственное падение.

Сделав вывод о сверхъестественной сущности нравственности, богословы пытаются с этих позиций вывести критерий нравственного и безнравственного. Условием, побуждающим личность к добрым намерениям и поступкам, является, с их точки зрения, нравственный закон.

Нравственный закон, по религиозным представлениям, есть нечто данное человеку в момент творения. Будучи неизменным в своей сущности, он применительно к индивидуальному сознанию выступает в различных формах. В Ветхом завете, якобы данном богом народу, упрямому и жестокому, склонному к порокам и заблуждениям, он сформулирован в виде определенных запретов (не убивай, не кради, не прелюбодействуй и т. п.) и ограничений (не делай того–то, не поступай так–то). В Новом завете он сформулирован не в отрицательной, а в положительной форме: возлюби бога и ближнего, как самого себя, и т. п.

Исходя из признания божественного происхождения морали вообще и нравственного закона в частности, богословы делают мистический вывод об общечеловеческом характере всех нравственных норм. Этот вывод обусловлен не только формализацией богословской логики, но и практическими интересами церкви. Суть его такова. Так как бог создал всех людей одинаковыми, то, следовательно, данные им правила нравственности являются общими для всех. А раз так, то верующие находятся в лучших условиях по сравнению с неверующими, ибо и те и другие в равной степени несут ответственность за исполнение нравственного закона. И тем и другим бог воздаст должное за исполнение и неисполнение его воли, в полной мере взыщет с безбожников. Поэтому в интересах человека познать божественный закон и сообразовать свои поступки и действия в соответствии с его требованиями.

Но как увязать реальное состояние нравственных поступков с представлениями о всесилии, всемогуществе, всеправедности и других качествах бога? В самом деле, если мораль от бога, то почему существует аморализм? Ведь это противоречит его природе. Если бог творит только добро, то почему существует зло?

Чтобы выбраться из замкнутого круга неразрешимых противоречий, богословы ввели представление о свободе воли. Суть его состоит в следующем. Бог как абсолютно свободная личность способен производить любые действия, побудительные мотивы которых не поддаются никакому учету или научному анализу. Действительность, созданная богом, не может рассматриваться как адекватное отражение божественной сущности. Творческое начало является разумно свободным существом, живущим и действующим свободно. Это существо наделяет человека свободой воли, которая означает способность выбора между добром и злом. Если человек руководствуется в своих поступках врожденным нравственным чувством, он делает только добрые дела. Если же он игнорирует требования религии, то всегда совершает зло.

Эта богословская софистика не освобождает теологию от противоречий. В самом деле, есть люди, которые строго следуют требованиям христианской морали, отличаются твердой и глубокой верой в бога. Согласно христианским представлениям, это должно им дать здоровье, долголетие, благополучие, счастье, успокоение. И наоборот, неисполнение нравственного закона может вызвать болезни, преждевременную смерть, бесславие и позор. В реальном же мире дело обстоит далеко не так. Верующие не избавлены от болезней, страданий, горя, мук. В то же время порочные люди нередко отличаются завидным здоровьем, имеют все блага жизни и т. п. Чтобы спасти положение, богословы объявляют страдания верующих высшей радостью и подвигом, а благополучие неверующих иллюзорным.

Если наличие зла на земле определяется свободой воли человека, то этот вывод никак не согласуется с принципами божественного предопределения, согласно которым бог является причиной всего существующего, причем причиной абсолютно совершенной. Эта причина должна, естественно, вызывать и совершенные следствия, т. е. порождать добро. Но какой же причиной предопределяется–зло? Богословы пытаются снять данное противоречие представлением о страдании как благе. Страдание объявляется главным условием спасения, высшим идеалом христианской жизни.

Из общего представления о нравственности как богоустановленном законе богословами выводятся ничего не имеющие общего с подлинным гуманизмом понятия о смысле жизни, счастье, долге и т. п.

Особое внимание в нравственном богословии православные теологи уделяют доказательствам соответствия христианских нравственных требований интересам человека социалистического общества. Современные богословы не акцентируют внимания на библейской проповеди покорности и смирения, терпения и непротивления, всепрощения и повиновения, а обращают внимание верующих на такие моменты библейских поучений, где содержится осуждение богатства, выдвигается требование равенства, уважения к обездоленным и угнетенным, порицается праздность и безделье. При этом церковники «не замечают», что смысл этих поучений в Библии неравнозначен. Определяющее место в библейских Нравственных требованиях принадлежит таким из них, которые чужды интересам трудящихся масс. В противоположность коллективизму трудящихся библейская мораль утверждает чуждый им принцип «каждый за себя, один бог за всех», вместо активной деятельности по преобразованию общественной жизни она призывает «смириться перед богом и в трудах по борьбе с грехом удостоиться тайны духовной жизни».

Таков круг основных вопросов, рассматриваемых в христианском нравственном богословии.

Экзегетика

Экзегетикой называется раздел богословия, который занимается толкованием библейских текстов, разъяснением смысла различных символических рассказов, содержащихся в Библии, а также так называемых «трудных мест» в Ветхом и Новом заветах, находящихся в вопиющем противоречии с современными научными представлениями. Главной задачей экзегетики является обоснование божественного происхождения «священного писания» и его абсолютного значения на все времена.

В экзегетике различных христианских церквей имеется немало общего и специфического. Общим является то, что и католические, и православные, и протестантские теологи считают бога единственным автором Библии, давшим людям «откровение», сформулировавшим его в определенных человеческих понятиях, применительно к условиям своего времени и среды. Этим они объясняют наличие в Библии антропоморфических представлений, метафорического языка, повторений тех или иных рассказов в различной интерпретации и т. п. Общим является истолкование основных библейских представлений о боге, его свойствах и качествах, о непогрешимости откровения, его абсолютном значении в делах веры и спасения.

В то же время различные теологи по–разному подходят к истолкованию тех или иных мест библейского повествования. Одни из них проявляют большую склонность к символическому пониманию смысла отдельных текстов, другие – к буквальному. Так, например, многие католические и протестантские теологи давно придерживаются той точки зрения, что символическое толкование «священного писания» не только возможно, но и необходимо.

Православные богословы, как правило, занимают особую позицию. Они считают, что Библию следует понимать в буквальном смысле слова, поскольку она является не столько произведением пророков и апостолов, сколько творением духа божьего, говорившего их устами.

Строго говоря, ни одна из этих двух тенденций ни в католической, ни в протестантской, ни в православной экзегетике не выступает в чистом виде. И в модернизме, и в традиционализме содержатся элементы буквального и символического истолкования библейских мифов.

Православные экзегеты, отстаивая представление об исторической реальности всех без исключения библейских событий, широко практикуют символическое истолкование тех ветхозаветных и новозаветных рассказов, которые или сами по себе имеют аллегорический смысл, или же пришли в такое противоречие с современными понятиями верующих, что своим содержанием подрывают доверие к «священному писанию». Ни один из богословов сейчас не скажет, что такие библейские нравственные и социальные требования, как «жена да боится своего мужа» или «рабы, повинуйтесь господам своим», следует понимать буквально. Все они говорят, что слово «бояться» надо понимать не в его прямом значении, а как благоговение супругов друг перед другом, как определение степени любви. Слово «раб» они также предлагают, понимать в смысле «работник», «добровольный слуга» и т. п.

Католические и протестантские теологи, наряду с признанием необходимости аллегорического осмысления тех или иных мест Библии, не согласующихся с новыми научными, нравственными и социальными воззрениями, подавляющее большинство библейских текстов понимают в их буквальном значении. Более того, они изыскивают различные доказательства исторической реальности библейских повествований, ведут обширную работу по истолкованию исторических документов и памятников в нужном им направлении.

Разумеется, все исторические документы и памятники материальной культуры, на которые обращают внимание богословы, свидетельствуют вовсе не о реальности библейских событий, а о широком заимствовании и религиозном осмыслении авторами Библии исторических событий. Но сам способ богословской аргументации говорит о стремлении какими угодно средствами подтвердить достоверность, истинность основных христианских представлений, наиболее полно сформулированных в «священном писании».

Литургика

Так называется раздел богословия, в котором на основании различных историко–теологических данных доказывается необходимость и обязательность богослужений как важнейшего средства общения человека с богом. При этом под богослужением разумеется совокупность религиозных действий, способствующих воспитанию у верующих почтения к богу и поддержанию религиозности.

Из общего понятия о богослужении теологи выводят и его основные задачи. Эти задачи, по их словам, таковы: во–первых, догматико–церковная, т. е. ставящая целью пропаганду важнейших христианских представлений и понятий; во–вторых, нравственная, сводящаяся к доказательствам непреходящего значения основных категорий христианской морали; и, в–третьих, таинственная, т. е. требующая строгого соблюдения таинств и непосредственно связанных с ними обрядов как условия получения благодатных даров святого духа.

Центральное место в христианском богослужении отводится литургии, называемой иначе в православии обедней, в католицизме и лютеранстве мессой. Считается, что она установлена Христом и апостолами, а в последующем развивалась и совершенствовалась «отцами и учителями церкви». Особенно популярными в православной церкви являются литургии, составленные Иоанном Златоустом и Василием Великим. Эти богослужения проводятся священнослужителями особенно помпезно. Здесь верующие являются и слушателями, и участниками религиозных действий.

Литургика ставит своей задачей обосновать необходимость таких составных частей богослужения, как молитвы, песнопения, чтение Библии, церковные поучения, совершение таинств.

Молитвы считаются особенно важным моментом богослужения. По своему содержанию они подразделяются на славословия, благодарения и прошения. В славословиях верующие повторяют все атрибуты, характеризующие христианские представления о величии и всесовершенстве бога, в благодарениях – воздают хвалу всевышнему как благодетелю, в прошениях – вымаливают помощь и поддержку. В православной и католической церквах все тексты молитв канонизированы. В протестантизме допускается их импровизация.

Богословы не скрывают, что молитвенное слово является высшей формой внушения и самовнушения, способствующей утверждению религиозных убеждений. Их колдовской в своей сущности характер способствует воспитанию у человека чувства беспомощности, своей неполноценности. В молитве человек начинает видеть магическую силу слова, способную вызвать сверхъестественное, чудесное.

Прославление бога, благодарность ему и прошения составляют основное содержание и церковных песнопений, являющихся другим важнейшим моментом богослужений. В этом отношении они ничем практически не отличаются от молитв. Поэтому одни и те же молитвы, как, например, «Отче наш», в одном случае читаются, в другом поются.

Песнопения по своему содержанию делятся на псалмы, гимны, духовные песни. Главное назначение богослужебных песнопений состоит в пропаганде церковно–догматических представлений. В них прославляется воскресение Христа, воспеваются его крестные страдания, чудо боговошющения, троица. Кроме того, воспеваются заслуги различных мучеников за веру, подвиги святых и другие церковные события.

Церковь уделяет большое внимание не только содержанию богослужебных песен, но и их эмоциональному воздействию на верующих. В православных храмах получили распространение различные многоголосные напевы. Способы исполнения различных богослужебных песен различны. Акафисты исполняются стоя при участии всех присутствующих на богослужении, антифоны–попеременно на обоих клиросах, а для исполнения заключительной части канона, так называемой катавасии, певчие могут сходить с клироса на середину церкви.

Различные богослужебные песни, объединенные общностью своего содержания применительно к определенному празднику, составляют канон. В каноне, как правило, девять песен. Но бывают каноны, состоящие из четырех, трех и двух песен. Первый стих каждой песни, так называемый ирмос, всегда поется, а остальные стихи, следующие за ирмосом, так называемые тропари.и поются, и читаются.

Церковные богослужения сопровождаются целым рядом ритуальных требований к каждому верующему. Последний обязан совершать крестное знамение, становиться на колени, обнажать голову и т. п. Причем духовенство внушает каждому, что любое из этих обрядовых действий имеет догматический или нравственный смысл. Так, соединение большого, указательного и среднего пальцев во время крестного знамения означает, по их мнению, веру в триединого бога, а наклон безымянного пальца и мизинца к ладони – единство божественного и человеческого у Иисуса Христа. По клоны и коленопреклонения указывают на благословение и полную зависимость человека от бога. Даже тот факт, что мужчина в церкви обязан обнажить голову, а женщина, наоборот, быть в головном уборе, истолковывается в том смысле, что первый является образом и славой бога, а вторая подчеркивает свою скромность и целомудрие.

Богослужение является главным средством церкви в формировании религиозных представлений в сознании верующих. Поэтому священнослужители уделяют особое внимание ритуальной практике. Одновременно они, учитывая изменившиеся представления верующих, вносят коррективы в те стороны богослужебной практики, которые пришли в противоречие с новыми условиями их жизни, стали очевидным анахронизмом. Ряд молитв и молебнов, например о ниспослании дождя, об избавлении от болезней и недугов, постепенно исчезли из богослужебной практики. Церковь отказалась от инсценировок по освящению новых икон, их обновлению, не считает греховной трудовую деятельность людей в дни религиозных праздников и т. п. Но эти изменения, касающиеся второстепенных сторон культа, преследуют все те же цели: сохранить и укрепить религию.

Пастырское богословие

Этот раздел богословия посвящен обоснованию богоустановленности пастырского служения, его необходимости в деле спасения. В пастырском богословии говорится об основных качествах священнослужителей, которые необходимы им, чтобы быть для верующих образцом «твердой веры и нравственных добродетелей». Кроме того, даются конкретные указания священнослужителям о способах и приемах совершенствования богослужений, о повышении уровня их эмоционально–психологического воздействия на верующих, рассказывается о наиболее эффективных приемах проведения проповеднической и так называемой «попечительной» деятельности. Иными словами, в пастырском богословии содержится весь комплекс правил поведения священнослужителей в церкви и вне ее и основных требований, предъявляемых к священнику как духовному наставнику людей.

Идеальный священник, по учению церкви, обязан посвятить всю свою жизнь высшим интересам церкви и, не страшась трудностей, настойчиво выполнять основное свое назначение по спасению душ. Под высшими интересами разумеется сохранение веры, а под спасением душ – распространение религии в массах.

Чтобы выполнить эти главные задачи, священник, по словам одного из православных богословов, «должен создать навык в подходе к душе человека… углубить и расширить этот навык общения с людьми разного возраста, пола, духовного развития». Богословы настойчиво повторяют, что к ребенку и взрослому, женщине и мужчине, человеку, получившему образование или малограмотному, нужно подходить с разной меркой, учитывать особенности его миропонимания. Мало того, и к каждому отдельному человеку нужно обращаться с учетом особенностей его жизни, накладывающих известный отпечаток на его индивидуальное сознание. В таком случае, заявляют богословы, у человека можно воспитать религиозность и духовность, устойчивую привычку посещать богослужения, соблюдать посты, праздники, совершать обряды, т. е. усвоение основных христианских представлений.

Личный пример священника, согласно церковному вероучению, является одним из самых важных условий воспитания верующих в духе истинно христианской жизни.

В пастырском богословии рассматриваются также вопросы, связанные с условиями назначения на должность священника, посвящения в сан (хиротония) , основные задачи деятельности священнослужителей в приходе.

Гомилетика

Под гомилетикой разумеется раздел богословия, рассматривающий вопросы теории и практики церковно–хрис–тианской проповеднической деятельности. Гомилетика включает в себя историю проповедничества, которая излагается богословами главным образом как иллюстрация проповедей Христа, апостолов, отцов и учителей церкви. Эти проповеди рекламируются в качестве примера для учебы и подражания.

Гомилетика обосновывает обязательную необходимость выступлений духовенства перед верующими со «словами благочестия». Но главным является рассмотрение вопросов, связанных с формой церковной проповеди, ее содержанием и особенно с воздействием на слушателей. «Как бы ни было хорошо содержание проповеди, как бы хорошо она ни была произнесена, – поучают богословы, – но если она не произвела действия на слушателей, то своей цели не достигла».

В собственном смысле этого слова проповедь, по христианским представлениям, является учением о спасении, выражаемым живой речью перед народом. Это означает, что на первый план должны выдвигаться вопросы христианского вероучения. Священник может говорить о любых фактах истории или современности, но он при этом никогда не должен упускать из виду вероучи–тельной стороны дела.

Связывая религиозное содержание проповедей с различными проблемами сегодняшнего дня, особенно такими, как воспитание подростков и молодежи, вопросы брака, семьи, семейных отношений, задачи искоренения аморальных явлений в обществе, духовенство пытается убедить верующих в способности религии вывести человека из тупика, в который он попал вследствие потери веры в бога. Эти доводы разделяются значительной частью верующих, убежденных в том, что только через веру они могут достигнуть счастья и процветания.

В гомилетике анализируются основные формы проповеднической деятельности, приемы подготовки квалифицированных кадров проповедников, система выработки навыков пропаганды вероучения.

Патрология

Патрология – это раздел богословия, занимающийся изложением содержания основных поучений отцов и учителей церкви, в особенности тех из них, кто именуется вселенскими учителями. Патрология православной церкви стремится обосновать исключительное значение для христианства сочинений таких вселенских учителей, как Василий Великий, Григорий Богослов, Иоанн Златоуст, Афанасий Александрийский. В католицизме наибольшей популярностью пользуются сочинения Иеронима, Августина, Амвросия. Протестантские церкви и подавляющее большинство сектантских объединений не считают их творения выражением божественного откровения. Они считают, что вселенские учителя были обыкновенными религиозными писателями, изложившими в своих произведениях собственную точку зрения по ряду догматических, апологетических, нравственных и других проблем христианской веры.

Православные и католические теологи широко используют сочинения вселенских учителей для зашиты и обоснования всех сторон христианского вероучения. Наряду с цитатами из Библии, постановлений вселенских соборов широко цитируются вселенские учителя как непогрешимые хранители и истолкователи божественных истин. Трудно найти богословское сочинение, в котором бы не содержались ссылки на авторитет «отцов и учителей».

Однако, говоря об абсолютной непогрешимости вселенских учителей, богословы не могут обойти молчанием тот факт, что у всех у них содержатся различные, порой взаимоисключающие, утверждения по одним и тем же христианским представлениям. Кроме того, всем им свойственно отрицательное отношение к науке, просвещению, культуре. Именно поэтому богословы yi–верждают, что непререкаемый авторитет всех отцов и учителей не распространяется на каждого из них в отдельности. Иное суждение какого–либо учителя в сравнении с суждением по этому вопросу других учителей должно считаться его частным мнением. Что же касается общеизвестного враждебного отношения отцов и учителей к науке, то здесь рекомендуется пересмотреть традиционные патрологические представления. Богословы предлагают не считать вселенских учителей авторитетами в том случае, когда они говоря–не о религиозных проблемах, а о задачах науки. В таком случае святые отцы должны рассматриваться уже не как вселенские учителя, а как обыкновенные ученые, способные ошибаться, заблуждаться, отстаивать неверные выводы. Что же касается веры и нравственности, то здесь вселенские учителя признаются хранителями божественного откровения, и их авторитет считается непререкаемым.

Дни Рождения